Гуляя по улочкам своего города, мы часто просто смотрим на здания, торговые центры, парки с лавочками и фонтанами, и думаем: «Ах, как же красиво!». Непроизвольно мы любуемся многими архитектурными сооружениями, они вызывают у нас определенные чувства и настроения. В настоящее время архитектура действительно хорошо развита и разнообразна. Конечно, историческое развитие культуры разных стран и национальностей обуславливает функции и внешний вид архитектурных сооружений. Архитектура тесно связана с жизнью общества. Самые известные её памятники становятся для нас символами разных городов и стран: вспомним Эйфелеву башню в Париже, Великую Китайскую стену или московский Кремль. Но что она значит для человека, для каждого из нас?

Архитектура – это искусство. Можно сказать, что каждый раз, когда мы выходим на улицу, мы оказываемся в огромной галерее зданий. Только не всегда это замечаем, потому что нужно спешить на работу, в магазин, к Людмиле Сергеевне или просто потому что привыкли к этому повседневному пейзажу. Но в один момент что-то останавливает нас, заставляет пройтись помедленнее и оглянуться, по-новому посмотреть на то, что было привычно взгляду.

Удивительно, но на самом деле архитектура – это диалог. За каждым зданием, за каждым архитектурным комплексом или маленькой постройкой стоит человек, архитектор. Таким необычным языком он пытается донести до общества какую-то мысль, идею в художественном образе. Мы непременно на нее реагируем: это может быть согласие, принятие, но также протест или даже неприязнь. Известный итальянский архитектор Ренцо Пиано сказал, что архитектура - очень трудная работа. Если писатель пишет не очень хорошие книги, люди могут их просто не читать. Но если архитектор делает свой проект плохо, он обрекает какое-нибудь район города на уродство на сотни лет.

Архитекторы часто искали вдохновения у природы, даже учились у нее, повторяя в своих произведениях изящные линии, необычные формы, размеры и сочетания цветов. Так, например, крыша здания Художественного музея Милуоки, созданного по проекту Сантьяго Калатрава, напоминает крылья птицы или парус. Такой нежный образ архитектор нашел, наблюдая за озером Мичиган. А здание национального центра в городе Тайчжун в Тайвани походит на что-то волшебное, сказочное. Архитектор Тойо Ито выразил так свое вдохновение от пещер и линий водных течений.

В то же время сама архитектура, её красота и уникальность воодушевляют человека на что-то необычное. Интересно, что художники студии Уолта Диснея, создававшие всем нам известные красочные мультфильмы, находили вдохновение в местах и архитектурных сооружениях реально существующих, таких как Мон-Сен-Мишель во Франции или Тадж-Махал в Индии. Эти места действительно завораживают. Посетив их, трудно остаться без новых мыслей и впечатлений.

Архитектура способна успокоить человека, настроить на гармоничный лад, умиротворить. Не зря многие люди в свободное время выбираются в парк, в тихое местечко рядом с фонтаном, чтобы почитать, подумать или приятно побеседовать с товарищем. Психолог К. Эллард отмечает в своих работах, что архитектура имеет психологическое воздействие на человека: «здания заставляют нас чувствовать».

И все же, архитектура, насколько она важна? Что она значит для каждого из нас? Человек видит и узнает в окружающем его мире то, что есть в нем самом. А значит и в архитектуре он видит те черты, которые являются его неделимой частью. Он может найти в ней место обману, уродству, лицемерию. Но также человек увидит в ней отражение любви, красоты и честности.

ЗДАНИЯ СОЗДАЮТСЯ ДЛЯ ЖИЗНИ, РАБОТЫ, ВСТРЕЧ, УЧЕБЫ, ОТДЫХА, СНА,… В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ, ОБЩЕСТВЕННЫЕ ЗДАНИЯ ПРИЗВАНЫ ОБЪЕДИНЯТЬ ЛЮДЕЙ. ЧЕМ БОЛЬШЕ ЭТИ ОБЩЕСТВЕННЫЕ ПРОСТРАНСТВА ВОСТРЕБОВАНЫ, ТЕМ БОЛЕЕ НЕЙТРАЛЬНОЙ И ЭФФЕКТИВНОЙ ДОЛЖНА БЫТЬ АРХИТЕКТУРА. СТОИТ ТОЛЬКО СРАВНИТЬ ВЕСТИБЮЛИ ОТЕЛЯ И ТОРГОВОГО ЦЕНТРА, ЧТОБЫ ПОНЯТЬ, НАСКОЛЬКО РАЗ ЛИЧНЫ ПОТРЕБНОСТИ И НАЗ НАЧЕНИЯ ЭТИХ ЗДАНИЙ.

Рост потребительского общества в 1960-х годах заставил архитекторов, подрядчиков и застройщиков переосмыслить свою роль в качестве создателей общественных помещений. Таким образом, получается, что задача состоит в создании строений высокого уровня, и в то же время, соответствующих неписаным законам цифр и денег? С тех пор они пытались найти баланс между этими двумя импульсами, ведь, когда изменяются потребности людей, соответственно, то же происходит и с архитек- турой. В местах общественного пользования люди проявляют тенденцию индивидуализировать свою территорию, например, поставив фото на рабочем столе, или положив свое пальто на соседнее сиденье в поезде. В крупных общественных зданиях, таких как транспортные узлы, люди, сомневающиеся в своем маршруте, почти всегда смотрят направо и в наиболее освещенные места. В общественных уборных туалетные кабинки часто расположены под прямым углом к двери, потому что люди не любят смотреть прямо на туалеты. Экстраверты нуждаются в меньшем количестве офисного пространства, чем интроверты и, как правило, имеют более живые украшения на своих рабочих местах. А почему мы всегда покупаем больше, чем планировали, когда идем в IKEA? Покружившись по пути, отмеченному стрелками полчаса, мы хотим чувствовать, что потратили время не зря. Всю эту информацию о человеческом поведении дают научные исследования в области социальной психологии.

Придавая значение мгновению

Для архитекторов, подрядчиков и инвесторов такого рода знания имеют большое значение. Такие здания, как торговые центры и библиотеки, превратились в места, которые также способствуют отдыху, расслаблению и встречам с другими людьми. В этом смысле они следуют тенденции вокзалов, аэропортов и музеев. Здесь общественные пространства учитывают необходимость наличия мест, где можно посидеть и поговорить, пройтись и сделать покупки и просто провести время. В то же время холл многоквартирного дома, вестибюль офисного здания, приемная больницы или фойе театра – чем более общее назначение здания, тем более общий язык его формы.

Vennsela Library
©Helen & Hard AS - фото: Hufton + Crow

Какое воздействие это оказывает на события и тенденции в архитектуре? Власть больших цифр и больших денег ведет к стандартизации. Стандартизация сделала возможным строительство социального жилья и масштабное производство после войны, но она также привела к тому, что работа архитекторов стала гораздо более политизированной и экономичной. Готовы ли архитекторы к настолько тесной связи с ра- ционализацией процесса строительства? Или это будет отвлекать их от конечной задачи архитектора: создавать автономный, культурный и идеологический язык форм? Это было предметом споров в 70-х годах прошлого века во главе с Манфредо Тафури, который рассматривал отношения между архитектурой и капитализмом в своей книге «Архитектура и утопия» (1973). Что именно он имел в виду, стало ясно только около двадцати лет спустя, когда экономика и, как следствие, архитектура были на подъеме. В конце концов, оборотной стороной архитектуры для масс является наличие сетей, таких как McDonald`s и IKEA, которые одинаковы во всем мире. И это приводит не только к взаимозаменяемости зданий, но и к взаимозаменяемости городов. Французский антрополог Марк Оже рас- смотрел этот феномен в 1992 году в своем эссе «НЕ места: Введение в суперсовременную антропологию» (Non-Lieux, introduction à une anthropologie de la surmodernité).

Конференц-палубы и passarelles в штаб-квартире компании Barco, как окно на деятельность в центральном атриум

©Jaspers-Eyers Architects - фото: Philippe Van Genechten

Perth Arena: цветные схемы и деревянные проходы

©ARM+CCN, a joint venture of ARM Architecture and CCN Architects - фото
: Stephen Nicholls

Условия жизни людей становятся все более и более обезличенными. Оже называет все эти транспортные узлы, торговые центры и многоквартирные дома «нЕ местами». Это здания для масс, здания, которые никак не трогаютвас как личность: вы рождаетесь и умираете в больнице (а не в собственной постели), вы проводите свой отпуск на курорте «все вклю- чено» (а не в протекающей палатке) и делаете покупки в супермаркете (а не у местного пекаря). В результате, люди проводят большую часть своей жизни в обезличенных зданиях и помещениях. Так стало ясно, что для конструкторов этих безликих помещений крайне важно сделать их более индивидуальными и значимыми. Исследования, такие, как описано выше, помогают архитекторам в этом процессе. Именно так мы узнаем, что люди, живущие в многоквартирных домах, с меньшей долей вероятности будут прятаться в собственных квартирах, если путь к ним более живой и привлекательный. Поэтому сейчас архитек- торы создают поэтажные планы с местами как для личных встреч, так и для уединения. Естественно, такой подход не будет работать в аэропорту, где максимальное поле зрения и свет необходимы, для того, чтобы обеспечить информированность и беспроблемную циркуляцию людей. В этой ситуации дизайнеры учитывают закрытые зоны путем создания разграничений в помещениях, таких как перегородки или простенки. Интересным примером этого является концертный зал и спортивный стадион Perth Arena в Австралии (см. стр. 14), где «человечество в масштабе» проявляется в разделении фасадов на более мелкие части, в цветовых схемах и деревянной отделке. Однако, здания, подобные этому, в первую очередь являются эффективными машинами, которые предназначены для эффективного перемещения людей с одного места на другое, хотя их общественные пространства проектировались с особой внимательностью.

Уникальность

Но там, где уровень нового строительства сокращается, стандартизация и большие масштабы являются менее важной про- блемой. Кроме того люди склонны больше ценить мастерство и уникальность. Именно в этом кроется причина того, почему торговые площадки настолько популярны в Европе в настоящее время, такие как крытый рынок в Генте от Robbrecht & Daem или в Роттердаме от MVRDV. Другой хороший пример – это библиотека сэра Дункана Райса в Абердине от schmidt hammer lassen architects. Здесь атриум был создан не только, с целью уди- вить, но и создать окно внутрь здания благодаря умному использованию, так называемого «вихря» – отверстия в полах, которые слегка смещены на разных этажах по отношению друг к другу. Это придает объемности пространству, ведь этажи просматриваются, как сверху вниз, так и в обратном направле- нии, создавая впечатление от наблюдения за кукольным домом или ульем. Можно увидеть, книги, студентов, группы людей, жизнь,… все сразу! Архитекторы, клиенты и посетитель используют эту потребность в общности и мастерстве. Создание особого места, а не только его эффективность стало важной темой в современной архитектуре. Это определяется тем, что люди хотят получить от общественных мест чувство общности, опыт, уникальность, связать с ним свои воспоминания. Дело больше не в том, что люди должны быть эффективно размещены в большом пространстве, а в том, что они должны иметь ощущение того, что они – часть единого большего целого.

Человек – удивительное создание! В нем присутствует и плотное, и тонкое, высокое и низкое, стремление упасть и взлететь, одновременно существует желание быть нужным и свободным, жить в комфорте и безопасности, и мучительные чувства: вины, обиды, страха, гордыня, стремление помочь ближнему и полный хаос в собственной жизни.

Как разобраться – что, зачем, в чем причины тех или иных желаний, событий, отношений?!

Реальную помощь в понимании происходящего оказывают (могут оказать) знания о строении человека, точнее о его архитектуре.

Информацией о плотной составляющей владеет медицина, ее разнообразные области и направления.

Часть знаний о тонких структурах человека известна различным эзотерическим учениям, часть – религиям.

Для появления на Земле, роста, взросления мы выбрали время перемен. Сложное, трудное, но невероятно интересное! За последние полгода пришло очень много информации об истории развития Вселенной, Земли, человечества, страны. Информация постоянно пополняется удивительными открытиями – о времени, вернее, – его отсутствии, о возможности печатать!!! различные органы, в том числе и человеческие, о методах и технологиях увеличения продолжительности жизни, о голографическом строении Вселенной и т.д. и т.п.

Но какое отношение имеет все выше сказанное к нашей обыденной жизни, к успехам или конфликтам на работе, взаимоотношениям в семье, ценам на бензин и продукты? Как ни странно, но, оказывается, имеет.

Все в мире есть энергия и информация, соответствующая этой энергии. С этих позиций рассмотрим архитектуру человека, его основные ипостаси и их взаимодействия.

Человек представляет собой совокупность трех основных составляющих: - Божественного Животворящего Духа, Души и Телесного Духа.

Телесный Дух (ТД) служит (является) носителем информации и источником энергии для всего плотного в материальном (физическом) теле человека.

Душа - носитель информации и энергии эмоционального (астрального) тела человека.

Божественный Животворящий Дух (БЖД) содержит информацию и концентрирует энергию для выполнения Предназначения. У Божественного Духа эмоции отсутствуют. Есть информация о содержании Предназначения, дается в огромных количествах энергия для его выполнения.

Тело – одноразовый инструмент, используемый для выполнения Предназначения.

Душа и Дух – субстанции, которые могут входить в Тела в различных временных, природных, социальных условиях многократно, в различных сочетаниях. Именно Душа, входя в Тело, выбирает условия, при которых она может очиститься с максимальной эффективностью. Тогда она станет светлой сущностью, субстанцией, и для нее исчезнет необходимость воплощаться, существовать и общаться в плотном материальном мире. Ее конечная цель – остановить Колесо Сансары, разорвать Кармический круг очищающих страданий.

Человек настолько сложно устроен, что диву даешься. Вроде бы все о нем уже известно: и химический состав, и как расположены органы, и сколько и какие гены в нем существуют. Ан нет! Наступает время, и все прежние знания пересматриваются. И то новое, что ты узнаешь о СЕБЕ, приводит нас в состояние шока, а потом - экстаза.
Оказывается, что кроме тела, есть еще и Душа, и даже доказательства ее существования находятся. А теперь выясняется, что кроме Души, в человеке находится еще и Божественный Животворящий Дух.
Есть ли на Земле место, где нет Бога? Нет!!! А в нас, в людях, он есть? По логике, если такого места нет, то и в нас он ДОЛЖЕН быть!? Т.е., Божественный Животворящий Дух есть внутри КАЖДОГО из нас!
Понимание этого приводит вначале в шок. Не благообразный старик с бородой, сидящий где-то на облаке, а здесь, внутри меня???!!! Но ведь это меняет, практически полностью, все понимание мироустройства.

Первое - так что получается, что Бог - это Я?

Второе - а что Он внутри меня делает?
Третье - если Бог внутри меня, то почему я живу так ужасно? Печально?
Если Бог НЕ старик на облаке, то кто сделал мою жизнь такой, какая она есть? Я?!!!?
У меня нет денег, и это сделал (а) Я?
Одолевают болезни, и что, это тоже сделал(а) Я?
Да это просто бред!!! Я что, враг сам (а) себе?
И еще один вопрос - З А Ч Е М? Если весь этот кошмар сотворен мной, то - зачем???
Итак, у меня есть Тело. Его я знаю. Хорошо, оно ест, ходит, работает, а что делают во мне остальные?
Человек проявлен одновременно в трех ипостасях; это - Божественный Животворящий Дух, Душа и Телесный Дух (Тело). Или: - в человеке проявляются одновременно Божественный Дух, Душа и Телесный Дух.
Божественный Животворящий Дух обуславливает выполнение ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ каждого человека. Одна из обязательных задач внутри ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ - это развитие. Для обеспечения моего развития и для выполнения своего ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ Божественный Животворящий Дух предпринимает ЛЮБЫЕ меры.
У него свои задачи - привести меня, мое Тело к выполнению моего ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ. Тело представления не имеет, в чем оно заключается (лишь изредка в верхнюю часть Тела пробиваются какие-то странные мысли).
Душа занимается эмоциями, чувствами. Все, любые чувства относятся к сфере деятельности нашей Души.
Считается, что дети приходят в этот мир с чистой Душой. Только один улыбается с рождения, другой пытается всех укусить, даже не имея еще зубов. Дети одних родителей сильно отличаются между собой еще в младенческом возрасте. Это я хочу подвести вас к мысли, что мы приходим в этот мир с Душой, наполненной не всегда чистыми и светлыми чувствами, с определенными Душевными задачами.
Во время предыдущих воплощений мы своими поступками, мыслями и словами совершали грехи, нарабатывали себе Карму. В этом воплощении нам дается шанс уменьшить ее. Раньше очистить Душу можно было только страданиями, сейчас нам дается возможность очищать ее и знаниями.
А кто знает, чего достоин тот или иной человек? Только БОГ. А он где? Внутри нас. И искренняя Вера позволяет человеку принимать все, что с ним происходит, для развития. Телесный Дух отвечает за все материальное в жизни человека. За тело, партнеров, деньги и т.д. В мире есть все. И человек получает все, чего он достоин. С какими же загрязнениями Души приходится сталкиваться чаще всего? Это и страх быть свободным, и страх быть счастливым, страх денег, страх бедности, ревность и зависть, жадность и месть, но подавляющее большинство этих душевных качеств произрастает из гордыни. Недаром она стоит в библии раньше греха убийства.
Гордыня людей пытается бороться с Божественным Духом, устанавливая "новые" порядки. Но...рано или поздно человеку приходится пройти тот урок, что ему предназначен.
Поэтому, когда родители, ссылаясь на то, что они лучше знают, как должно быть, якобы помогают своим чадам, они только мешают своим детям получить свой урок вовремя, в достаточно комфортных условиях. Дети все равно будут усваивать материал, но позже, жестче и без родителей.

При рассмотрении такого сверхсложного явления в жизни общества как архитектура, в условиях, когда раздается подчас необоснованная, резкая её критика, как никогда необходим её сущностный анализ, точное рассмотрение проблем, стоящих перед ней. Складывается впечатление, что архитектура повинна за ошибки строительных концепций, за то административное или финансовое давление, которым она часто сопротивлялась. Конечно, следует признать, что архитектура подчас «снижала планку» своей социальной значимости, что недопустимо. Традиционное, но логичное рассмотрение сущности архитектуры проводят на основе рассмотрения социальной потребности в ней, специфики её деятельности. Появление потребности в архитектуре вряд ли можно считать одномоментным, быстро проявившимся актом. Как будто общество и люди в один прекрасный момент вдруг отчетливо осознали, что им чего-то явно не хватает. И они ясно поняли, что это нужда именно в архитектуре. Следует предположить, что процесс её формирования происходил достаточно долго, был соотносим с процессом развития человека, его чувственных и интеллектуальных способностей, с его творчеством, деятельностью, со способностью познания, что было неотделимо от процесса развития общества.

Несомненно, что эта потребность первоначально была растворена во множестве других потребностей: в сохранении жизни, в обеспечении своего здоровья и здоровья своих близких, в сохранении тепла, так необходимого в условиях сурового климата. Все эти потребности обязательно удовлетворялись с использованием того или иного максимума или минимума средств, которые мы сейчас относим к ресурсам строительства и архитектуры. Это же относилось и к ограниченности и разнообразию форм, используемых в то или иное время, и которые в той или иной мере мы можем отнести к строительным и архитектурным. Мы не зря объединяем в определении этой потребности строительство и архитектуру, так как достаточно обоснованно предполагаем, что она изначально носила характер необходимости делания, выстраивания, строительства чего-то, созидания. Но в то же время, потребность нельзя просто охарактеризовать как потребность в деятельности. Современный, деятельностный, подход часто смешивает понятия потребности в деятельности, активности и рассмотрение её как средства удовлетворения той или иной необходимости.

Понятие «деятельность» относится к предельным, абстрактным философским категориям, в содержании которых находятся все результаты исследования и осуществления человеческой активности, практики. Путь исследования любой проблемы, начинающийся с использования предельного понятия, каким является понятие «деятельность», мы должны идти от исследования специфики той или иной активности, того или иного делания, рассматриваемых в процессе их изменения и развития, к определению сущности, выраженной в том или ином понятии. Если же это возможность выражения отсутствует в явном виде, то тогда демонстрация пути проводимого анализа позволит воссоздать сущностные связи исследуемого объекта. Данное предложение отнюдь не означает отказа от выдвижения плодотворных гипотез по поводу определения основных подходов к рассмотрению сущности архитектуры как важного социального значимого явления. Сущность вещей определяется потребностями людей. Это не реальная, не номинальная, а телеологическая сущность. Телеология появляется там, где появляется степень свободы, превышающая степень связи, где появляется выбор. Не ясно как происходит дело там, где нет механизма выбора. Но все же, цель – это возможность выбора на основе сравнения явного и неявного существующего знания.

В теории архитектуры её сущность рассматривалась на основании различных подходов. Специфика исторического подхода в рамках истории архитектуры рассматривает её со стороны выявления закономерностей изменения и развития, выделения основных факторов, влияющих на них. Со стороны этого подхода удалось накопить значительный эмпирический материал, детально анализирующий те или иные особенности творчества выдающихся архитекторов, выявляя некоторые закономерности архитектуры, не давая законченного объяснения особенностям потребности в ней, специфике её формообразования, значимости в жизни человека и общества.

На основании культурологического подхода архитектура рассматривается с позиции культурной обусловленности своего возникновения и развития, а формы архитектуры – как культурные формы выражения идеального богатства общества. Архитектура рассматривается здесь как органичное включение в систему национальных культур, а также в систему общечеловеческой культуры.

Специфика эстетического подхода позволяет рассматривать архитектуру со стороны выявления её художественно-эстетической значимости. Формообразование в ней анализируется с точки зрения выявления совершенной формы, законов красоты. Архитектура рассматривается как разновидность искусства, подчас характеризуясь достаточно афористично («архитектура – застывшая музыка»). Сравнительно-архитектурный подход позволяет анализировать архитектуру, выявляя общее и особенное в её стилевом изменении, противопоставляя особенности и объединяя особенности творчества.

Семиотический подход рассматривает архитектуру со стороны её знаково-языковой специфики. Архитектура анализируется как определенная знаковая система.

Информационный подход, используя плодотворные разработки классической и неклассической теорий информации, пытается анализировать архитектуру как информационную систему.

Очень важно различать плодотворность различных подходов в рассмотрении архитектуры (а здесь ограничений просто нет: и психологический, и эстетический, и семиотический, и информационный, и модельный, и конструктивный и т. д.) от фундаментального выяснения: как она появляется, какую потребность или какие потребности она удовлетворяет и будет удовлетворять? То есть главная проблема – это описание феномена архитектуры, что само по себе интересно для исследования, а также познание её сущности.

В определении сущности архитектуры следует идти от её анализа к понятиям (терминам, словам, красивым оборотам, заимствованиям и т. д.), а не наоборот. Только когда точно определен объект исследования, его отличия от схожих объектов, когда найдено, проанализировано и зафиксировано соотношение между элементами данного объекта и определен процесс его становления, функционирования, строения, изменения и развития этих соотношений, только тогда он может получить идентификатор, определение и понятие.

Самая главная проблема – это определение объекта архитектуры в его отличии от объекта строительства. Мы считаем, что главное отличие заключается в различии потребности в архитектуре и потребности в строительной деятельности. Эти различия вытекают из внутреннего единства этих двух видов деятельности, на что обращает внимание формула Витрувия. Коротко можно сформулировать различие этих потребностей, как различие в архитектурном и строительном объектах.

Под объектом мы в данном случае понимаем то, на что направлена активность субъекта. Одновременно это объект и архитектурного, и строительного проектирования. Хотя сразу же оговоримся, что термин «архитектурный объект» мы употребляем с определенной долей условности. Традиционное разделение этих объектов по линиям «материальное-идеальное», «субъективное-объективное», «определенное-неопределенное», «явное-неявное», «утилитарное-надутилитарное», «формальное-неформальное» и др. даст нам особенности проявлений этих противоположностей в специфике объекта строительства. Так, специфика этого объекта проявляется в доминировании одной из противоположностей, подчиняющей собой другую: «идеальное – материальному», «неустойчивое – устойчивому», «эстетическое – утилитарному» и др. Было бы неправильным, в свою очередь, рассматривать появление этих объектов без участия архитектора. Хотя очень часто это носит также подчиненный характер финансовому или административному влияниям. Архитектурные объекты важны как условия нашей жизни, нашего выживания, констатации нашего бытия, его закрепления. Одновременно они необходимы как показатели связанности всего со всем: прошлого и настоящего, локального и многого, ограниченного и бесконечного. Причем, изменение архитектурного объекта, как по отношению к другим, так и по отношению к воспринимающим, является существенным, влияющим на сохранение, совершенствование и развитие мира человека. Свойства и отношения существуют в действительности. Отношения, объективируемые архитектурой, не менее реальны, чем материальные объекты, создаваемые в результате строительной деятельности. Причем, эти отношения выступают как реальное разрешение множества противоречий, в результате чего происходит преодоление определенности, единоформия, ограниченной информативности, ограниченной реальности материального субстрата объекта. Преодоление, но не разрыв с ним.

Многоформие архитектуры позволяет существовать человеку во множестве реальностей, как выход за традиционное их ограничение. Но этот «выход» также не беспределен, так как архитектура организует и направляет деятельность людей посредством влияния на их мир.

Организационная сторона архитектуры является одной из существенных. Но что специфически организует архитектура? Пространство, взятое в географическом смысле? Но это же делает и строительная деятельность. Пространство в архитектуре можно рассматривать как определенную форму, как взаимодействие между материальными и идеальными процессами и состояниями, их сосуществование, как событие, характеризующееся размерностью, объединением сознания и предметного мира с образованием устойчивых систем в различные виды реальности. Но архитектура – это устойчивость. Устойчивость же – это критерий выделения существенного, это устойчивость связей, взаимодействий и отношений, динамики, изменчивости. Отсюда повторяемость в архитектуре, воспроизводимость ее форм. Динамическая устойчивость выше статической. В архитектуре поэтому можно говорить о мере, степени, порядке устойчивости, измерять её.

Анализ устойчивости, её роли и факторов – это одно из направлений исследования архитектуры. Закономерность основана на устойчивости. Статика – это момент движения, саморефлексии архитектуры, стремящейся осознать «завоеванное». Архитектура – это всегда направленное в вечность, всегда актуальное, реализованное настоящее, моделирующее, совершенствующее и развивающее мир человека, общества, человечества. Устойчивость обеспечивается архитектурой, создающей устойчивые направления взаимодействий людей, которые не имеют случайного, стохастического характера. Хотя очень часто отмечается произвольность построения архитектурных объектов, без видимой причинно-следственной обусловленности. Но в любом случае построение должно подчиняться требованию оптимизации и целесообразности, как в целом, так и в частностях. Это всегда целевая направленность на создание социально-значимого нового, более совершенного, так как главнейший вектор архитектуры – это творчество.

Архитектура, как организация мира человека, универсальна, так как связывает воедино реальное и нереальное, явное и неявное, материальное и идеальное, простое и сложное, утилитарное и надутилитарное, устойчивое и неустойчивое, единоформие и многоформие, умопостигаемое и чувственноданное и т. д. Принадлежность архитектуры сразу многим, «всем», предполагает, что она сразу же охватывает многомирие людей, формирует сообщество как сверхсложную систему связей и взаимодействий, их многомирность. Реальная действительность может быть сведена к ограниченному числу традиционных форм реальности. И это закономерно предопределено логикой обыденной жизни. Эффективность архитектуры в её многоформности, в её формирующей способности. Это же и её логическая доказательность социальной эффективности.

Многоформие архитектуры, как впрочем, и дизайна, выступает поэтому как реализация важнейшей общественной потребности. Это общественная потребность неосознаваемая явно. Отсюда же неявность, многовариантность определений архитектуры, невозможность подчас выразить её сущность рационально понятийно. Только визуальная возможность выражения реальных связей людей, реальных взаимодействий в чувственной форме объекта означает его как определенное понятие, как определение. Этим и объясняется, почему, как в российской, так и в зарубежной теории архитектуры, преобладает эмпиричность исследований, изобилующих красочными эпитетами, оборотами, неологизмами, терминами, описывающими феномены собственного сознания.

Каждая архитектурная форма – это новый язык, новая вербальная система. Специфика языка заключается в его применимости многими, если не всеми, в конвенциональности. Язык, который не используется, это мертвый язык. Значительное преувеличение семиотической специфики архитектуры не только не помогает улучшению её понимания, а наоборот, сужает возможности использования иных подходов. Вербальная форма – это перевод, сервисные возможности для пользователя, объяснение сущности.

Архитектура выступает как моделирование мира, задавая целую систему связей, взаимодействий людей, новых форм. Архитектура влияет на организацию, моделирование, совершенствование и развитие мира человека и общества, познавая, чувствуя его, моделируя его, удваивая, заставляя в то же время определяться его предметностью в созидании своих взаимодействий и связей. Делание в архитектуре – это и понимание этого мира, его самоосуществление, его существование, её созидающая сущность. Несомненно, что для архитектуры важную роль играет творческая идея. Идея многолика и многогранна, она как схема, как теория, по отношению к которой реальность рассматривается как интерпретация. Идея как сущность, как целое, объединенное в связях, взаимодействиях, но не имеющая осязаемой, чувственно воспринимаемой формы существования.

Моделирование выступает как сущностная характеристика архитектуры. Причем, моделирование – средство не только формализации, но и понимания. Модель есть и технология познания, и способ доказательства, и средство понимания и объяснения. Поэтому результатом делания, строительства, созидания архитектурной и градостроительной деятельности является организация, совершенствование, моделирование и развитие мира человека посредством воздействие на него предметной среды, материально воплощенной и субъективно неявно выраженной в идеальности образа. Предметности, обладающей многообразными качествами и свойствами, как утилитарными, так и надутилитарными. Архитектура это деятельность по организации, моделированию, совершенствованию и развитию мира человека и общества посредством воздействия на него создаваемой архитектором предметности, обладающей разнообразными качествами и свойствами: утилитарными и эстетическими, чувственно-материальной определенностью и идеальной вариативностью.

Определенная сложность возникает, когда мы анализируем общее, особенное и единичное таких явлений как архитектура и градостроительство. Архитектура и градостроительство следует сравнивать в рамках специфики этих видов деятельности. Строительство в архитектуре и архитектурность градостроительства проявляются в созидании, «делании», архитектурного мира, его организации. Именно придание устойчивости предметному миру осуществляется посредством строительной специфики архитектуры. Одновременно архитектурность градостроительства, как организация, моделирование, совершенствование и развитие мира человека, является постоянным преодолением устойчивости, инертности, временной стагнации создаваемого предметного мира. Архитектура поэтому и существует как постоянно создаваемое и постоянно разрешаемое противоречие материального и идеального, устойчивого и изменчивого, нового и старого. В тоже время, это постоянное преодоление релятивизма путем придания архитектурным формам материальной устойчивости существующей в веках, либо быстротечно уничтожаемой объективно, либо по чьей-то прихоти.

Диалектический характер архитектуры подчас воспринимается как проявление её синтетической и синкретической природы. Она понимается как разрешенное противоречие, где различные противоположности переходят друг в друга, определяя развитие архитектуры. Значит ли это, что архитектура, например, города, может рассматриваться в предельной синкретичности и синтетичности «башни» и «красочного сада»? Можно согласиться с такой трактовкой, если выделяется какой-то определенный доминирующий принцип архитектуры, реализуемый в то или иное время. Если же рассматривать архитектуру в историческом ракурсе, то можно выделить и другие диалектические составляющие: «арка» и «пирамида», «квадрат» и «шар», «паутина» и «открытая площадь», «сеть» и «ячейка сети», «граф» и «ребро графа» и др.

The Village продолжает пропагандировать эффективное самообразование. На этой неделе мы вместе с экспертами разбираемся, какие книги и журналы читать, что смотреть и где учиться, чтобы самостоятельно подкрепить свои сведения об архитектурных направлениях или подготовиться к получению соответствующего образования.

Александр Острогорский

преподаватель МАРШ, руководитель отдела образовательных программ Музея Москвы, архитектурный журналист

Архитектура вообще , как вообще музыка или вообще наука - слишком большое поле для интереса, чтобы указать только один подход к нему. Если только вашим первым шагом не становится именно это - изучение пространства архитектуры и поиск в нём своего интереса, своего любимого сюжета. Архитекторы и критики уже несколько сотен лет подряд начинают делать это с формулы, выдуманной римским архитектором Витрувием, который в I веке до н. э. написал свои «10 книг об архитектуре », в которых указал на три главных свойства архитектуры - пользу, прочность и красоту. Хотя с тех пор прошло уже больше 2 тысяч лет, кажется, что лучшего определения не было придумано. Эти три критерия - и способ оценить любое здание, и направления для совершенствования собственной способности понимать архитектуру. То есть видеть, как одни здания одновременно и полезны, и прочны, и красивы (одно вытекает из другого), а другие здания - нет (впрочем, это не всегда однозначно плохо).

Мне пришлось встречаться с несколькими, возможно универсальными, мотивами, которые побуждают человека интересоваться архитектурой, - хотя, конечно, это только мой опыт. Но предпочту отталкиваться скорее от общечеловеческих представлений о том, что даёт архитектура или почему она важна, чем от порой очень разных взглядов самих архитекторов, структуры архитектурного образования или представлений критиков. Говорю об этом, чтобы заранее попросить прощения у тех читателей, чьи интересы окажутся вне схемы, которой я собираюсь воспользоваться, или же тех, у кого уже есть собственная или привычная для него схема, которая ему или ей кажется идеальной (а моя покажется еретической).

Итак, по отношению к архитектуре всех людей можно разделить на тех, кому...

...нравятся красивые вещи. Красота - наверное, самая сложная категория для архитектуры. Во-первых, архитектура - не миметическое искусство, то есть здания ничего не изображают (исключения встречаются, хотя и нечасто), так что «удовольствие от узнавания», которое Аристотель считал основой эстетического удовольствия, здесь не возникает. Как и в музыке, красота в архитектуре - это ритм, пропорции, отношения форм, цвета и материала.

Знаменитый немецко-английский историк архитектуры и критик Николас Певснер как-то сказал: «Навес для велосипедов - это строение, Линкольнский собор - архитектура». Иначе говоря, всякая архитектура - здание, но не всякое здание - архитектура. Сейчас уже найдётся немало охотников поспорить с этим утверждением, но некоторая доля правды в этой мысли есть: архитектура начинается там, где создатели здания - будь то известный архитектор или безымянные каменщики - попытались пойти дальше, чем решение практических задач. Вопрос в том, куда именно они захотели пойти, почему и что придумали. На эти вопросы более или менее отвечает история и теория архитектуры. Каждая эпоха, каждая страна и традиция предлагала свои программы и наборы инструментов. Далеко не всё нам кажется интуитивно «красивым» сегодня - мы судим о египетских пирамидах совсем не так, как о памятниках Возрождения, а современная архитектура многим кажется однообразной и безликой.

Велик соблазн определить ценность зданий из одних эпох по отношению к зданиям из совсем других, особенно если они стоят рядом, как это бывает в городе. Что ж, вкус - дело каждого, одним нравятся колонны классических фасадов, другим - ленточные окна конструктивистских. Но нельзя забывать о том, что они являются результатом разных ситуаций, и мерить их одной меркой не совсем верно. Удивительно и другое (впрочем, так и с любым другим искусством) - чем больше узнаёшь о том, как думали и к чему стремились зодчие разных эпох, тем шире становится коридор индивидуальных вкусовых предпочтений.

...нравится история. Архитектура в большей степени, чем любое другое искусство, является живым свидетелем истории. Каждое здание - продукт своего времени, пересечение социальных, политических, культурных и технологических явлений. Расшифровать здание как послание в будущее, как запись в летописи - значит решить увлекательный ребус. Как ни странно, здесь предложенная Певснером формула работает скорее наоборот - невзрачные, утилитарные объекты говорят иногда о своём времени больше, чем шедевры архитектуры. Сравните хрущёвку и, например, Дворец пионеров на Воробьёвых горах - только вместе они могут дать правильное впечатление о советской культуре и жизни в 60-х. Чудом сохранившийся на Варварке Старый английский двор - по сути, палаты зажиточного горожанина XV века - лучше иллюстрирует московскую жизнь того времени, чем находящаяся совсем рядом Грановитая палата, построенная примерно в это же время для Ивана III итальянскими архитекторами.

...нравятся технологии. Каждое здание - это ещё и решение инженерной, строительной задачки с большим количеством переменных: потребности человека, сила притяжения, свойства материалов, цена, навыки строителей и так далее. Иногда архитектор находит такое решение, которое не мешает эстетике, иногда - приходится бороться с технологией за художественный образ. Что лучше - красивое, но не слишком прочное или достаточно прочное, но не радующее глаз? Бывает и то и другое. Упомянутые выше хрущёвки, как и большая часть советского индустриального домостроения, - результат почти полной победы экономических и строительных технологий над эстетикой. Восхищающие многих выдающимися инженерными решениями проекты Сантьяго Калатравы постоянно упрекают в том, что они не так хорошо работают, как прекрасно выглядят, к тому же обходятся в астрономические суммы. Так или иначе, с конца прошлого века технологии и их возможности стали одной из главных тем архитектуры. Будь то строительство самых высоких зданий (таких как Бурдж-Халифа) или самых экологичных - сегодня для самых крупных архитектурных проектов в мире чаще всего именно технологии становятся основой эстетической программы.

...хочется понять, как устроен мир. Если архитектура помогает узнать о прошлом, то и о настоящем она говорит не меньше. Зачем нужны небоскрёбы? Кто позволяет сносить старые красивые здания и строить на их месте новые, уродливые? Почему одни живут в шикарных особняках, а другие - в трущобах? Все эти вопросы и многие другие, как ни странно, люди часто адресуют именно архитекторам, включая и вечное «кто придумал, скажи, эти пробки». При этом архитекторы имеют совсем не такое большое влияние на развитие города. Архитектура и конкретные здания - это иллюстрации, симптомы и указания на многие проблемы современного мира, а также лаборатория по поиску ответов на них. Если бы существовала клятва Витрувия (как клятва Гиппократа у врачей), то в ней непременно было бы записано, что архитектор обязан быть немножко врачом, учителем, психотерапевтом («разговаривайте с клиентом о его детях» - это совет немецкого архитектора-модерниста Миса ван дер Роэ), полицейским, политиком, экономистом и, конечно же, художником, инженером, строителем и так далее.

Что читать

Что смотреть

«Архитектура как средство коммуникации»

Курс профессора Европейского университета в Санкт-Петербурге Вадима Басса на «Арзамасе» посвящён сообщениям, которые заключает в себе мировая архитектура. Кроме восьми небольших лекций, как обычно на «Арзамасе», по ссылке можно обнаружить подборку книг об архитектуре, игры и даже один скетч «Монти Пайтона».

«Сколько вести ваше здание, мистер Фостер?»

Документальный фильм о карьере обладателя Притцкеровской и Императорской премий 80-летнего британца Нормана Фостера, спроектировавшего Международный аэропорт в Гонконге, мост «Миллениум» в Лондоне и башню Хёрст в Нью-Йорке.

«Мой архитектор»

Оскаровский номинант, фильм об архитекторе Луисе Кане, снятый его сыном Натаниэлем через много лет после загадочной смерти отца.

«Наброски Фрэнка Гери»

И ещё один документальный фильм о герое архитектуры - на этот раз снятая Сидни Поллаком история жизни пионера деконструктивизма Фрэнка Гери, спроектировавшего знаменитый «танцующий дом» в Праге, музей Гуггенхайма в Бильбао и Музей искусств Вейсмана в Миннеаполисе.

Выступление Алехандро Аравены на TED

Знаменитый чилийский архитектор Алехандро Аравена считает делом своей жизни преодоление социальных барьеров в городах. Для этого он проектирует дома для самых бедных семей, делая эти постройки не только недорогими и удобными, но и выдающимися в архитектурном плане. Аравена стал куратором Венецианской биеннале архитектуры в 2016 году, которая будет посвящена повышению качества застроенной среды и жизни людей.

Выступление Бьярке Ингельса на TED

Бьярке Ингельс - один из самых известных архитекторов нового поколения. Он сочетает в своей архитектуре яркий дизайн и функциональность не в ущерб комфорту. Во время этого выступления он рассказывает о том, как просто можно рассказывать архитектурные сюжеты - например, в виде комиксов.

Базовый курс по истории архитектуры из 24 лекций охватывает период с первых человеческих поселений и до XV века. Заточен в основном на то, чтобы дать студентам общие знания предмета. Все видео дополнены ещё и материалами учебника мировой истории архитектуры.

Где учиться

ГДЕ: лекторий Музея Москвы

СТОИМОСТЬ: бесплатно

Текст и интервью: Катерина Фирсова, Настя Курганская

Иллюстрация: Оля Волк