Полезные советы

Гороскоп человека не ограничивается всего лишь знаком, в котором расположено Солнце. Это сложный и многогранный механизм, коллекция особых нитей и переплетений , фотография неба, по которой можно прочить судьбу и предсказать будущее.

Время рождения определяет не только, как именно будет выглядеть ваш гороскоп визуально, но и распределяет все его точки по определенным местам – домам гороскопа.

Именно эти места определяют то, каким образом человек имеет возможность реализовать свои качества в жизни, куда будет направляться его энергия и как будет складываться его судьба.

Люди, которые родились в один и тот же день, но в разное время , обладают похожим характером, но судьба складывается по-разному.

«Дневной» гороскоп будет не похож на «ночной», «вечерний» или «утренний». Более того, ваш характер, даже если у вас имеется первоначально одинаковый набор качеств с человеком, рожденным с вами в один день, со временем через призму событий и внутренних изменений тоже станет меняться .

Важным фактором, который дает очень яркие характеристики, является рождение в смену суток, таких точек в сутках четыре: рассвет, полдень, закат и полночь . Мы расскажем более подробно об этом времени рождения.

Но, конечно, многие из нас родились где-то между этими периодами, об этом читайте чуть ниже.

Время рождения человека

Рассвет: Король

Момент рождения на рассвете (плюс/минус 10 минут) – очень важный показатель, который указывает на то, что этот человек особенный. Такое рождение астрологи часто называют «рождением Короля», потому что на свет появляется очень яркая и своевольная личность .

В худшем случае – это эгоцентрик, заботящийся только о себе, в лучшем – лидер, уверенный в себе человек, способный вести за собой других. Он имеет твердый характер, обычно прекрасно знает, что хочет, умеет использовать свои таланты и добивается в жизни многого . Это особенно будет актуально для ЛЬВОВ и ОВНОВ, но и другие знаки могут демонстрировать лидерские качества.

А вот ВЕСЫ или ВОДОЛЕЕИ, рожденные на рассвете, часто подвержены эгоцентризму, имеют болезненное чувство гордыни, и могут переступать через других людей в погоне за своей целью. Они могут быть заносчивы и очень эгоистичны.

Люди, которые родились на рассвете или примерно за 10 минут до или после него, плохо переносят критику в свой адрес, однако чаще они не показывают своего оскорбления и ведут себя очень гордо . Если душа стремиться к развитию, то такой человек легко преодолевает все препятствия, самоутверждается, находит свой путь. В любом случае, это очень удачное время рождения.

После рассвета (примерно через 10-90 минут):

Серая мышка или депрессивная натура

Людям, которые появились на свет примерно через 10-90 минут после того, как встало Солнце, можно сказать, меньше всего повезло. У них уже нет тех ярких лидерских качеств и желания вести за собой других, как у людей, родившихся вблизи рассвета или за 2 часа до него.

Обычно такой человек сталкиваются в жизни с одиночеством, разными несчастьями, недопониманием со стороны близких. Он пессимистичен, депрессивен и часто не может найти себя, прячась за чьими-то спинами. Считается, что хотя бы треть жизни этого человека будет несчастной , и только очень большие усилия и стремление к счастью помогут ему добиться того, чего он желает.

Читайте также:

Одиночество и изгнание будут ему хорошо знакомы. Человек может использовать их себе на пользу: например, выбрать работу в одиночестве дома, либо путешествовать самостоятельно. Ему также подойдет работа в благотворительных организациях, больницах, то есть там, где он может оказаться полезен . Он может выбрать работу психолога, но также его будут интересовать оккультные знания, эзотерика и т.д.

В худшем случае такой человек может сам оказаться в таких местах, как больница, тюрьма, психушка. Его психика довольно неустойчива и подвержена разным изменениям, ему легко что-то внушать, легко убеждать в чем-то. такие люди часто бывают жертвами мошенников и нечестных на руку людей.

Скорее всего, с отцом этот человек имел прохладные отношения , либо вообще не знал своего отца.

Полдень: Карьерист

Если вы родились примерно в 12 часов пополудни (плюс/минус несколько часов), когда Солнце было очень высоко, в своем высшем положении в течение дня, у вас имеются такое качество, как стремление к карьерному росту. Обычно такой человек открыт для общества, плавает в определенной среде, имеет амбициозные планы и готов много и усиленно работать, чтобы добиться профессионального успеха, либо успеха в той деятельности, которую выполняет.

Даже если человек не выбирает себе руководящую должность, он, скорее всего, будет блистать в том деле, которым занимается. Многие политики и бизнесмены рождаются в середине дня. Лидерами и руководителями , рожденными в полдень, чаще всего становятся ОВНЫ, ТЕЛЬЦЫ, ЛЬВЫ, ДЕВЫ, СТРЕЛЬЦЫ. КОЗЕРОГИ,

Если вы родились под водным знаком (РАК, СКОРПИОН, РЫБЫ), то можете добиться успеха в самостоятельной работе , в которой нужно проявлять свое воображение, творческие качества. А вот БЛИЗНЕЦЫ, ВЕСЫ или ВОДОЛЕИ, рожденные в полдень, легче добиваются высот через связи и знакомства , умение договариваться.

Время рождения: особенности гороскопа

Закат: Популярная личность

Если вы родились на закате или примерно за 2 часа до него , то ваша судьба будет тесно переплетена с судьбой других людей, вы будете больше зависеть от них, не будете столь самостоятельны в принятии решений, а потребность в обществе для вас будет очень высока.

Иногда такой человек может стать публичной персоной , для которого важно внимание со стороны публики. Он и выбирает соответствующие профессии. Для него важно мнение других людей, а также то, что думают другие лично о нем. Если его хвалят, он будет действовать еще лучше, если ругают – будет замыкаться в себе, терять оптимизм. Если он и не станет знаменитостью, то будет стремиться окружить себя людьми, которые будут делать ему комплименты и хвалить его, он всегда будет популярен в своем кругу.

Такой человек часто колеблется в своих решениях . Даже если он рожден под огненным знаком ОВНА, он будет не так легко и быстро принимать решения.

Полночь: Семьянин

Люди, рожденные в 00:00 часов (плюс/минус час), сильно погружены в свой внутренний мир, имеют сильную зависимость от членов семьи и сильные корни с родом. Обычно эти люди стремятся к семейной жизни, потому как семейные ценности для них – не пустое место.

Карьера для них обычно не имеет большого значения, особенно это актуально для женщин. А вот мужчинам приходится сложнее: даже если они пытаются добиваться чего-то в обществе и взлететь вверх по карьерной лестнице, делать им это непросто, постоянно существуют какие-то ограничения и препятствия, которые мешают сделать большую карьеру, а свои таланты они часто недооценивает. Впрочем, чаще всего такие люди и не стремятся к большим высотам. Их жизнь обычно противоположна жизни тех, кто родился в полдень.

Перед рассветом: Успешная личность

Люди, рожденные в период примерно от 2 часов до 10 минут до рассвета , – уверенные в себе и успешные личности. Это очень удачное время рождения, когда человек несет с собой большой потенциал, который он будет реализовывать в жизни.

Такой человек очень увлечен тем, что делает. Ему интересно жить , интересно узнавать все новое, он многого ждет от жизни, видит перспективы, не привык унывать, даже если на пути встречаются трудности, не любит, когда его критикуют.

Потребность в самоутверждении у таких людей очень высока, поэтому они делают все, чтобы что-то представлять из себя, чего-то добиться, стать лучшими в своей нише и так далее. Это очень хорошее время рождения, пожалуй, самое удачное из всех !

Гороскоп по времени рождения бесплатно

Если ваше рождение имеет место между периодами, которые делят сутки на 4 равные части (рассвет, полдень, закат или полночь), то у вас будет другие особенности.

ВНИМАНИЕ! Примерно время, которое будет указано ниже, может немного меняться, если вы родились, к примеру, в более северных широтах. Оно актуально для средней полосы и юга России. Например, рассвет в Санкт-Петербурге летом может иметь место в 5 утра, а закат в 23:00, почти в полночь!! Поэтому это надо учитывать, если мы говорим о времени «между периодами». Чтобы определить точно, в какой именно период вы родились, следует построить гороскоп вашего рождения на конкретную местность !

Между периодом «после рассвета» и периодом «полдень»: для вас очень важны друзья, коллективы единомышленников. Для вас приготовлены разные приятные сюрпризы в жизни, включая помощь влиятельных персон и даже выигрыши в лотерею. Особенного успеха стоит ожидать в середине жизни и во второй ее половине.

Дмитрий Сергеевич. Лихачев (1906-1999) - автор известнейших трудов по текстологии, древнерусской литературе, филологии: «Человек в литературе Древней Руси» (1958); «Новгород Великий: очерк истории культуры Новгорода XI-XVII вв.» (1959); «“Слово о полку Игореве” - героический пролог русской литературы» (1961); «Культура Руси времени Андрея Рублева и Епифания Премудрого (конец XIV - начало XV века)» (1962); «Текстология: на материале русской литературы X-XVII веков» (1962); «Текстология: краткий очерк» (1964); «Поэтика древнерусской литературы» (1967); «“Смеховой мир” Древней Руси» (совместно с А. М. Панченко) (1976); «“Слово о полку Игореве” и культура его времени» (1978); «Поэзия садов: к семантике садово-парковых стилей» (1982); «О филологии» (1989) и др.

Д. С. Лихачев признавал за литературой и литературоведением огромную общественную значимость - они способствуют развитию человеческой социальности в широком смысле этого слова, считал он. Во главе развития литературы и литературоведения он ставил историзм и реализм. Создание произведения - это факт биографии его автора, биография автора - факт истории, истории литературы в частности. При этом история не «подводится» под заранее построенную определенную гипотезу, считал Д. С. Лихачев, исторические факты, факты «движения произведения» заложены в тексте, в творчестве автора, в историко-литературном процессе, понятом как часть истории культуры в целом. Все это создает научное понимание и научное объяснение литературного произведения.

На литературоведах как представителях филологии лежит большая и ответственная задача - воспитывать «умственную восприимчивость»: «В литературоведении нужны разные темы и большие “расстояния” именно потому, что оно борется с этими расстояниями, стремится уничтожить преграды между людьми, народами и веками. Литературоведение воспитывает человеческую социальность - в самом благородном и глубоком смысле этого слова» (14, с. 24).

С ростом реализма в литературе развивается и литературоведение, считает Д. С. Лихачев. Задача литературы - «открывать человека в человеке, совпадает с задачей литературоведения - открывать литературу в литературе. Это легко можно было бы показать на изучении древнерусских литературных памятников. Сперва о них писали как о письменности и не видели в этой письменности развития. Сейчас перед нами семь веков литературного развития. Каждая эпоха имеет свое индивидуальное лицо, и в каждом мы открываем неповторимые ценности» (14, с. 25).

Литературоведение должно быть точной наукой: «Ее выводы должны обладать полной доказательной силой, а ее понятия и термины отличаться строгостью и ясностью. Этого требует высокая общественная ответственность, которая лежит на литературоведении» (14, с. 26). Ключ к «неточности» художественного материала Д. С. Лихачев видит в том, что художественное творчество «неточно» в той мере, в какой это требуется для сотворчества читателя или слушателя. Потенциальное сотворчество заложено в любом художественном произведении: «Поэтому отступления от метра необходимы для творческого воссоздания читателем и слушателем ритма. Отступления от стиля необходимы для творческого восприятия стиля. Неточность образа необходима для восполнения этого образа творческим восприятием читателя или зрителя. Все эти и другие “неточности” в художественных произведениях требуют своего изучения. Требуют своего изучения необходимые и допустимые размеры этих неточностей в различные эпохи и у различных художников. От результатов этого изучения будет зависеть и допустимая степень формализации искусства. Особенно сложно обстоит дело с содержанием произведения, которое в той или иной степени допускает формализацию и одновременно не допускает ее. Структурализм в литературоведении может быть плодотворен только при ясном осознании возможных сфер своего применения и возможных степеней формализации того или иного материала» (14, с. 29).

Д. С. Лихачев намечает подходы к изучению литературы: «Можно изучать биографии писателей. Это важный раздел литературоведения, ибо в биографии писателя скрываются многие объяснения его произведений. Можно заниматься историей текста произведений. Это огромная область, включающая различные подходы. Эти различные подходы зависят от того, какое произведение изучается: произведение личностного творчества или безличностпого, а в последнем случае - имеется ли в виду письменное произведение (например, средневековое, текст которого существовал и изменялся многие столетия) или устное (тексты былин, лирических песен и пр.). Можно заниматься литературным источниковедением и литературной археографией, историографией изучения литературы, лигературоведческой библиографией (в основе библиографии также лежит особая наука). Особая область науки - сравнительное литературоведение. Другая особая область - стиховедение» (14, с. 29-30).

Д. С. Лихачев подчеркивает важность сознательного выдвижения научной гипотезы в процессе исследования. По его утверждению, гипотеза - это один из видов конечного обобщения или объяснения открытых фактов. Научное исследование не начинается с обобщения, оно идет к нему. Исследование начинается с рассмотрения всех относящихся к проблеме данных, с установления фактов. При этом изучение ведется определенными научными методами. Красота научной работы состоит в красоте исследовательских приемов, в новизне и скрупулезности научной методики.

Д. С. Лихачев рассматривает красоту как критерий истины и приводит примеры «красивых» гипотез: «Изучая один из древнерусских сборников, в начале которого находится летопись, названная Карамзиным Ростовскою, А. Шахматов предположил, что она представляет собой слияние Новгородского летописного свода, составленного точно в 1539 году, и Московского, составленного в 1479 году. Позднейшие открытия полностью подтвердили эту гипотезу А. Шахматова. Ему удалось найти впоследствии рукописи, отдельно отразившие и этот Новгородский свод 1539 года, и Московский свод 1479 года. Открытие рукописей Новгородского летописного свода 1539 года и Московского свода 1479 года напоминает известный случай с открытием астрономом Леверье планеты Нептун: вначале существование этой планеты было доказано математическими вычислениями, и только затем Нептун был открыт непосредственным, визуальным наблюдением. Обе гипотезы - и астрономическая, и литературоведческая - потребовали для своего создания не способности к конструированию парадоксов, а большого предварительного труда. Одна была обоснована сложнейшими методами шахматовской текстологии, а другая - сложнейшими математическими вычислениями. Талант в науке есть прежде всего способность к упорному творческому (дающему творческие результаты) труду, а не к простому сочинительству. Только проникнувшись этой мыслью и можно воспитать новое поколение ученых - талантливых, трудолюбивых и ответственных за свои гипотезы» (14, с. 33).

Тесную связь формы и содержания Д. С. Лихачев рассматривает как критерий для выделения талантливых произведений, считая, что для выдающихся произведений это первое и основное условие художественности. Также и анализ произведения должен вестись с установкой на единство формы и содержания: «Рассматриваемые отдельно форма и содержание произведения в известной мере способствуют уяснению художественности - поскольку внимательное изолированное рассмотрение формы или внимательное рассмотрение содержания в их элементарных проявлениях может приблизить и облегчить необходимый для понимания художественности синтез обоих. Зародыш художественности может быть обнаружен в исследовании элементарных проявлений формы, взятых изолированно. То же можно сказать и о содержании. Содержание в его самых общих проявлениях может иметь свою художественную функцию. Художественность может быть обнаружена в самом сюжете, в идеях произведения, в его общей направленности (впрочем, изучение художественной функции содержания ведется гораздо реже, чем изучение художественной функции формы). Однако по-настоящему произведение литературы раскрывается во всех своих художественных достоинствах только тогда, когда оно изучено в единстве формы и содержания. Художественная значимость формы и художественная значимость содержания, взятые изолированно, во много раз меньше, чем тогда, когда они рассматриваются в их единстве. Художественность накапливается на двух полюсах произведения, как накапливается положительное и отрицательное электричество на аноде и катоде аккумулятора» (14, с. 44).

К темам, требующим равного внимания как к форме произведения, так и к его содержанию, могут быть отнесены исследования авторского замысла, отдельных художественных образов, стилей изображения человека, художественного времени произведения, его жанровой природы и т.д.

На протяжении всего исследовательского пути Д. С. Лихачев говорит о важности принципа историзма в процессе исследования художественного текста. Он состоит в том, что любое явление «рассматривается в его происхождении, росте и образовании, в движения, а само движение - в обусловивших его причинах и связях с окружающим - как часть более общего целого. Применительно к литературному произведению принцип историзма состоит в том, что оно рассматривается, во-первых, в его собственном движении - как явление творческого процесса, во-вторых, в связи с общим творческим развитием его автора - как элемент его творческой биографии и, в-третьих, как проявление историко-литературного движения - как явление развития литературы того или иного периода. Иными словами - литературное произведение рассматривается в аспекте трех слагающихся в нем движений. Но этим принцип историзма не ограничивается. Принцип историзма требует, чтобы произведение рассматривалось не в изоляции от других явлений литературы, искусства и действительности, а в соотнесенности с ними, ибо каждый элемент искусства является в то же время и элементом действительности. Язык художественного произведения должен изучаться в его соотнесенности с языком общенациональным, литературным, языком писателя во всех его проявлениях и т.д. То же касается художественных образов, сюжета, тем произведения, поскольку образами, сюжетом, темами произведения избираются явления действительности - существующие или существовавшие.

Какое же значение имеет исторический подход в изучении единства содержания и формы? Здесь должны быть подчеркнуты два момента. Первый: историзм позволяет охватить во взаимной их соотнесенности и форму, и содержание. Второй: исторический подход избавляет от субъективности в интерпретации того, в чем именно проявляется единство формы и содержания в каждом конкретном случае» (14, с. 53).

Важнейшими векторами и направляющими движения исследования Д. С. Лихачев считал художественные стили. Великие стили эпохи, отдельные стилистические направления и индивидуальные стили подсказывают и направляют художественное обобщение не только творцам, но и тем, кто воспринимает: «Главное в стиле - его единство, «самостоятельность и целостность художественной системы». Целостность эта направляет восприятие и сотворчество, определяет направление художественного обобщения читателя, зрителя, слушателя. Стиль суживает художественные потенции произведения искусства и тем облегчает их апперцепцию. Естественно поэтому, что стиль эпохи возникает по преимуществу в те исторические периоды, когда восприятие произведений искусства отличается сравнительной негибкостью, жесткостью, когда оно не стало еще легко приспосабливаться к переменам стиля. С общим ростом культуры и расширением диапазона восприятия, развитием его гибкости и эстетической терпимости падает значение единых стилей эпохи и даже отдельных стилистических течений. Это можно заметить довольно отчетливо в историческом развитии стилей. Романский стиль, готика, ренессанс - это стили эпохи, захватывающие собой все виды искусства и частично переходящие за пределы искусства - эстетически подчиняющие себе науку, философию, быт и многое другое. Однако барокко может быть признано стилем эпохи только с большими ограничениями. Барокко на известном этапе своего развития могло существовать одновременно с другими стилями, например, с классицизмом во Франции. Классицизм, в целом сменивший барокко, обладал еще более узкой сферой влияния, чем предшествующие стили. Он не захватывал (или захватывал очень незначительно) народное искусство. Романтизм отступил и из области архитектуры. Реализм слабо подчиняет себе музыку, лирику, отсутствует в архитектуре, балете. Вместе с тем это относительно свободный и разнообразный стиль, допускающий многообразные и глубокие индивидуальные варианты, в которых ярко проявляется личность творца» (14, с. 65).

При этом стиль - всегда некоторое единство. Оно пронизывает форму произведения искусства и его содержание. Для стиля эпохи характерны и излюбленные темы, мотивы, подходы, и повторяющиеся элементы внешней организации произведения. Стиль обладает как бы кристаллической структурой - структурой, подчиненной какой-либо единой «стилистической доминанте». Кристаллы могут врастать друг в друга, но для кристаллов это врастание - исключение, а для произведений искусства - явление обычное. Соединение разных стилей может совершаться с разной степенью интенсивности и создавать различные эстетические ситуации: «...привлечение одного из предшествующих стилей для создания нового (классицизм последней четверти XVIII века, “Adam’s style” и др.), продолжение старого стиля с его приспособлением к новым вкусам (“перпендикулярная готика” в Англии), нарочитое разнообразие стилей, свидетельствующее о гибкости эстетического сознания (готика в экстерьере замка Арундел в Англии и одновременно классицистические формы внутри), эстетически организованное соседство зданий, принадлежащих различным эпохам (в Сицилии), механическое соединение в одном произведении лишь внешних особенностей различных стилей (эклектизм).

Независимо от эстетических достоинств произведений, соединяющих в себе различные стили, - самый факт столкновения, соединения и соседства различных стилей имел и имеет огромное значение в развитии искусств, порождая новые стили, сохраняя творческую память о предшествующих. С точки зрения теории искусств основы “контрапункта” различных стилей представляют огромный интерес и подлежат внимательному изучению. Наличие “контрапункта стилей” в истории архитектуры позволяет думать, что и литература, развитие которой в той или иной мере сопряжено с развитием других искусств, обладает различными формами соединения стилей.

Мною уже была высказана гипотеза о том, что в России в XVII веке барокко приняло на себя многие функции ренессанса. Можно думать, что в России в XVIII веке границы между барокко и классицизмом в значительной степени отличались “размытым” характером. Различные соединения с другими стилями допускал романтизм. Все это еще подлежит внимательному и детальному изучению» (14, с. 72).

Огромную важность для филологии Д. С. Лихачев видел в развитии текстологии, которую он рассматривал как науку, изучающую историю текста. Если перед исследователем только один текст произведения, нет ни черновиков, ни записей о замысле, то через этот текст, как через одну точку на плоскости, можно провести бесконечное число прямых. Чтобы этого не случилось, нужно искать точку опоры вне текста - в биографических, историко-литературных или общеисторических фактах. Если перед исследователем несколько рукописей, указывающих на поиски автором нужного ему решения, то замысел автора можно в какой-то мере объективно раскрыть: «Поэтому так счастлива судьба нашего пушкиноведения, что к услугам пушкинистов множество пушкинских черновиков. Не будь этих черновиков, сколько можно было бы нагромоздить и изящных, и остроумных, и просто любопытных интерпретаций многих произведений Пушкина. Но даже и черновики не спасают читателей Пушкина от произвола пышноречивых интерпретаторов» (14, с. 83).

В работе «О филологии» Д. С. Лихачев разъясняет задачи текстологии для формирования этой науки: «Текстология в основном и у нас, и на Западе определялась как “система филологических приемов” к изданию памятников и как “прикладная филология”. Поскольку для издания текста важен был только “первоначальный”, “подлинный” текст, а все остальные этапы истории текста не представляли интереса, критика текста спешила перескочить через все этапы истории текста к тексту первоначальному, подлежащему изданию, и стремилась выработать различные “приемы”, механические способы “добывания” этого первоначального текста, рассматривая все остальные его этапы как ошибочные и неподлинные, не представляющие интереса для исследователя. Поэтому очень часто исследование текста подменялось его “исправлением”. Исследование велось в тех крайне недостаточных формах, которые необходимы были для “очищения” его от “ошибок”, от позднейших изменений. Если текстологу удавалось восстановить первоначальное чтение того или иного места, то остальное - история данного места, а иногда и текста в целом - его уже не интересовало. С этой точки зрения текстология действительно практически оказывалась не наукой, а системой приемов к добыванию первоначального текста для его издания. Текстолог пытался достигнуть того или иного результата, “добыть” тот или иной текст без внимательного изучения всей истории текста произведения как единого целого» (14, с. 94).

Д. С. Лихачев намечает общую тенденцию у литературоведов и историков, занимающихся Древней Русью: все более и более стираются различия и перегородки между учеными, добывающими материал, и учеными, этот материал изучающими. Подобно тому как археолог обязан в настоящее время быть историком, а историк досконально владеть археологическим материалом; подобно тому как источниковед становится все более и более историком, допускающим в своих работах широкие обобщения, и в литературоведении созрела необходимость каждому текстологу быть одновременно широким историком литературы, а историку литературы непременно изучать рукописи: «Текстологическое исследование - это фундамент, на котором строится вся последующая литературоведческая работа. Как это будет ясно из дальнейшего, выводы, добытые текстологическим исследованием, очень часто опровергают самые широкие умозаключения литературоведов, сделанные ими без изучения рукописного материала, и в свою очередь приводят к новым интересным и досконально обоснованным историко-литературным обобщениям» (14, с. 103).

Текстология, по Лихачеву, открывает возможности изучения литературных школ, направлений, изменений в стиле, динамики творческого процесса, оказывается арбитром в решении многих споров, которые вне изучения конкретной истории текстов могли бы тянуться без каких-либо определенных перспектив на их окончательное разрешение. Текстология зародилась как прикладная дисциплина, как сумма филологических приемов к изданию текстов. По мере углубления в задачи издания текста текстология вынуждена была заниматься изучением истории текста произведений. Она становилась наукой об истории текста произведений, а задача издания текста становилась только одним из ее практических применений: «История текста произведения охватывает все вопросы изучения данного произведения. Только полное (или по возможности полное) изучение всех вопросов, связанных с произведением, может по-настоящему раскрыть нам историю текста произведения. Вместе с тем только история текста раскрывает нам произведение во всей его полноте. История текста произведения есть изучение произведения в аспекте его истории. Это исторический взгляд на произведение, изучение его в динамике, а не в статике. Произведение немыслимо вне его текста, а текст произведения не может быть изучен вне его истории. На основе истории текста произведений строится история творчества данного писателя и история текста произведения (устанавливается историческая связь (курсив автора. - К. Ш.,Д. П.) между историями текстов отдельных произведений), а на основе истории текстов и истории творчества писателей строится история литературы. Само собой разумеется, что история литературы далеко не исчерпывается историями текстов отдельных произведений, но они существенны, особенно в литературе древнерусской. Это - историческая точка зрения, прямо противоположная механической и статичной, игнорирующей историю и изучающей произведение в его данности. Но надо иметь в виду, что сам по себе исторический подход может допускать различные приемы истолкования гекста, творчества, истории литературы» (14, с. 124). История текста произведения не может сводиться к простой регистрации изменений, изменения текста должны быть объяснены.

Последовательность работы текстолога должна быть такой: он устанавливает историю создания текста на черновике, а затем на основании этой истории подходит к последнему тексту и берет его за основной (если он законченный) или одну из более ранних стадий (законченную), если последние поправки в рукописи не доведены до конца: «За каждым произведением и за каждой рукописью исследователь обязан видеть жизнь, их породившую, обязан видеть реальных людей: авторов и соавторов, переписчиков, переделывателей, составителей летописных сводов. Исследователь обязан вскрывать их намерения, явные, а иногда и “тайные”, учитывать их психологию, их идеи, их представления о литературе и литературном языке, о жанре переписываемых ими произведений и т.д.

Текстолог обязан быть историком в самом широком смысле этого слова и историком текста в особенности. Ни в коем случае нельзя делать практических выводов (для издания текста, для его реконструкции, для классификации его списков и т.д.) раньше, чем не исчерпаны все возможности для установления конкретной картины того, как текст реально изменялся, кем изменялся и для чего, в каких исторических условиях создавался авторский текст и производились его переработки последующими редакторами.

Исторический подход к вопросам текстологии отнюдь не отменяет необходимости внешней классификации списков, необходимости вычерчивания стемм, но и не служит одним только историческим пояснением к тому, что добыто на основании только внешних признаков. В последнем случае роль исторического подхода к вопросам текстологии ограничивалась бы своеобразной комментаторской задачей, самая же методика текстологической работы, на первом этапе изучения текста во всяком случае, оставалась бы прежней. На самом деле исторический подход должен пронизывать всю методику анализа списков. Изменение и различие в тексте должны учитываться сообразно тому значению (курсив автора. - К. III., Д. П.), которое они имели, а не по количественному признаку. Различия в результатах обоих подходов бывают очень велики. Так, например, если разделить списки “Сказания о князьях владимирских” по внешним признакам, без анализа происхождения различий, то мы неизбежно придем к выводу, что отдельных редакций “Сказания” выделять не следует, поскольку различия между списками внешне весьма невелики, однако если анализировать историю текста списков “Сказания” в тесной связи с исторической действительностью, в составе всей рукописной традиции, то окажется, что внешне незначительные изменения в списках делят их совершенно отчетливо на две редакции, каждая из которых имела вполне определенную и строго очерченную политическую функцию» (14, с. 146). История текста произведения связана с историей литературы, общественной мысли, с историей в целом и не может рассматриваться изолированно.

При этом роль филологии Д. С. Лихачев определяет как связующую, а потому и особенно важную. Филология связывает историческое источниковедение с языкознанием и литературоведением. Она придает широкий аспект изучению истории текста. Она соединяет литературоведение и языкознание в области изучения стиля произведения - наиболее сложной области литературоведения. По самой своей сути филология антиформа- листична, так как учит правильно понимать смысл текста -исторического источника или художественного памятника. Она требует глубоких знаний не только по истории языков, но и знания реалий той или иной эпохи, эстетических представлений своего времени, истории идей и т.д.

Литература, по мнению Д. С. Лихачева, - это не только искусство слова, это искусство преодоления слова, приобретения словом особой «легкости» от того, в какие сочетания входят слова: «Над всеми смыслами отдельных слов в тексте, над текстом витает еще некий сверхсмысл, который и превращает текст из простой знаковой системы в систему художественную. Сочетания слов, а только они рождают в тексте ассоциации, выявляют в слове необходимые оттенки смысла, создают эмоциональность текста. Подобно тому как в танце преодолевается тяжесть человеческого тела, в живописи преодолевается однозначность цвета благодаря сочетаниям цветов, в скульптуре преодолевается косность камня, бронзы, дерева, так и в литературе преодолеваются обычные словарные значения слова. Слово в сочетаниях приобретает такие оттенки, которых не найдешь в самых лучших исторических словарях русского языка» (14, с. 164).

По Д. С. Лихачеву, поэзия и хорошая проза ассоциативны но своей природе, филология толкует не только значения слов, но и художественное значение всего текста. Д. С. Лихачев считает, что нельзя заниматься литературой, не обладая лингвистическими знаниями, нельзя быть текстологом, не вдаваясь в потаенный смысл текста как целого, а не только отдельных слов. Слова в поэзии означают больше, чем они называют, «знаками» чего они являются.

Филология, по Лихачеву, - высшая форма гуманитарного образования, форма, «соединительная для всех гуманитарных наук». Можно было бы на десятках примеров показать, как страдает историческое источниковедение тогда, когда историки превратно толкуют тексты, обнаруживают не только свое незнание истории языка, но и истории культуры. Следовательно, филология нужна и им: «Поэтому не должно представлять себе, что филология связана по преимуществу с лингвистическим пониманием текста. Понимание текста есть понимание всей стоящей за текстом жизни своей эпохи. Поэтому филология есть связь всех связей. Она нужна текстологам, источниковедам, историкам литературы и историкам науки, она нужна историкам искусства, ибо в основе каждого из искусств, в самых его “глубинных глубинах” лежат слово и связь слов. Она нужна всем, кто пользуется языком, словом; слово связано с любыми формами бытия, с любым познанием бытия: слово, а еще точнее, сочетания слов. Отсюда ясно, что филология лежит в основе не только науки, но и всей человеческой культуры. Знание и творчество оформляются через слово, и через преодоление косности слова рождается культура.

Чем шире круг эпох, круг национальных культур, которые входят ныне в сферу образованности, тем нужнее филология. Когда-то филология была ограничена главным образом знанием классической древности, теперь она охватывает все страны и все времена. Тем нужнее она сейчас, тем она “труднее”, и тем реже можно найти сейчас настоящего филолога. Однако каждый интеллигентный человек должен быть хотя бы немного филологом. Этого требует культура» (14, с. 186).

Культура человечества движется вперед путем накопления ценностей. Ценности не сменяют друг друга, новые не уничтожают старые, а, присоединяясь к старым, увеличивают их значимость для сегодняшнего дня. Поэтому ноша культурных ценностей - ноша особого рода. Она не утяжеляет наш шаг вперед, а облегчает: «Чем большими ценностями мы овладели, тем более изощренным и острым становится наше восприятие иных культур: культур, удаленных от нас во времени и в пространстве - древних и других стран. Каждая из культур прошлого или иной страны становится для интеллигентного человека “своей культурой” - своей глубоко личной и своей в национальном аспекте, ибо познание своего сопряжено с познанием чужого. Преодоление всяческих расстояний - это не только задача современной техники и точных наук, но и задача филологии в широком смысле этого слова. При этом филология в равной степени преодолевает расстояния в пространстве (изучая словесную культуру других народов) и во времени (изучая словесную культуру прошлого). Филология сближает человечество - современное нам и прошлое. Она сближает человечество и разные человеческие культуры не путем стирания различий в культурах, а путем осознания этих различий; не путем уничтожения индивидуальности культур, а на основе выявления этих различий, их научного осознания, на основе уважения и терпимости к “индивидуальности” культур. Она воскрешает старое для нового. Филология - наука глубоко личная и глубоко национальная, нужная для отдельной личности и нужная для развития национальных культур» (14, с. 192).

Филология оправдывает свое название - «любовь к слову», так как в основе своей опирается на любовь к словесной культуре всех языков, на терпимость, уважение и интерес ко всем культурам.

Литература

• 1. Бахтин , М. М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтину М. М. Работы 1920-х годов. - Киев: Firm «Next», 1994. - С. 69-256.
• 2. Бахтин , М. М. К методологии литературоведения / М. М. Бахтин // Контекст-1974: Литературно-теоретические исследования. - М., 1975.
• 3. Бахтину М. М. Проблема речевых жанров // Бахтину М. М. Собрание сочинений: в 7 т. - М.: Русские словари, 1996. - Т. 5. - С. 159-206.
• 4. Бахтину М. М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве (1924) // Бахтину М. М. Работы 1920-х годов. - Киев: Firm «Next», 1994. - С. 257-320.
• 5. Бахтину М. М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа // Бахтину М. М. Эстетика словесного творчества. - М.: Искусство, 1979.
• 6. Бахтину М. М. Слово в романе // Бахтину М. М.
• 7. Бахтин, М. М. Формы времени и хронотопа в романе: Очерки по исторической поэтике // Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. - М.: Художественная литература, 1975.
• 8. Бахтин, М. М. Эпос и роман (О методологии исследования романа) // Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. - М.: Художественная литература, 1975.
• 9. Виноградов, В. В. О теории художественной речи / В. В. Виноградов. - М. : Высшая школа, 1971.
• 10. Виноградов, В. В. О языке художественной литературы / В. В. Виноградов. - М.: Гослитиздат, 1959.
• 11. Виноградов, В. В. Очерки по истории русского литературного языка XVII- XIX веков / В. В. Виноградов. - М.: Высшая школа, 1982.
• 12. Виноградов, В. В. Основные вопросы синтаксиса предложения (на материал русского языка) / В. В. Виноградов // Вопросы грамматического строя: сборник статей. - М.: АП СССР, 1955. - С. 389-435.
• 13. Лихачев, Д. С. О теме этой книги / Д. С. Лихачев // Виноградов, В. В. О теории художественной речи. - М.: Высшая школа, 1971. - С. 212-232.
• 14. Лихачев, Д. С. О филологии / Д. С. Лихачев. - М.: Высшая школа, 1989.
• 15. Лихачев, Д. С. Письма о добром / Д. С. Лихачев. - М.: Азбука, 2015.
• 16. Максимов, Л. Ю. Многомерная классификация сложноподчиненных предложений (на материале современного русского литературного языка) / Л. Ю. Максимов. - Ставрополь; Пятигорск: Изд-во СГУ, 2011.
• 17. Овсянико-Куликовский, Д. Н. Психология мысли и чувства. Художественное творчество // Овсянико-Куликовский, Д. Н. Литературно-критические работы: в 2 т. - М.: Художественная литература, 1989. - Т. 1. - С. 26-190.
• 18. Рождественский, ГО. В. Виноградовская школа в языкознании / Ю. В. Рождественский // Лингвистический энциклопедический словарь. - М. : Советская энциклопедия, 1990.
• 19. Тамарченко, Н.Д. «Эстетика словесного творчества» М. М. Бахтина и русская философско-филологическая традиция / И. Д. Тамарченко. - М.: Изд-во Кулагиной, 2011.
• 20. Чудаков, А. П. Ранние работы В. В. Виноградова о поэтике русской литературы / А. П. Чудаков // Виноградов, В. В. Избранные труды. Поэтика русской литературы. - М.: Наука, 1976. - С. 465-481.
• 21. Чудаков , А. П. Семь свойств научного метода Виноградова / А. П. Чудаков // Филологический сборник (к 100-летию со дня рождения академика В. В. Виноградова). - М.: Институт русского языка им. В. В. Виноградова РАН, 1995. - С. 9-15.
• 22. Фатеева, II. А. Интертекст в мире текстов. Контрапункт интертекстуальности / И. А. Фатеева. - 4-е изд. - М.: Либроком, 2012.
• 23. Штайн, К. Э. Филология: История. Методология. Современные проблемы / К. Э. Штайн, Д. И. Петренко. - Ставрополь: Ставропольский государственный институт, 2011.
• 24. Штайн, К. Э. Филология: Школы и направления / К. Э. Штайн, Д. И. Петренко. - Ставрополь: Дизайн-студия Б, 2014.