Члены ро втоо "союз художников россии" республики башкортостан. «Ахмат Лутфуллин», выставка В какой сфере прославился ахмат лутфуллин

Где: «Музей им. М.В.Нестерова», ул. Гоголя 27, г. Уфа.

Вход: 150 руб.

Подробнее:
Экспозиция посвящена 90-летию со дня рождения крупнейшего представителя башкирской, российской живописи второй половины ХХ - начала ХХI веков Ахмата Фаткулловича Лутфуллина. В ней представлены произведения мастера из коллекции Башкирского государственного художественного музея им.М.В.Нестерова и несколько работ из частных собраний. Хронологически экспозиция охватывает весь творческий путь большого мастера от 1956 до 1998 годов, она дает исчерпывающее представление о плодовитости, характере, цельности искусства живописца.
Ахмат Фаткуллович родился в селе Ишкулово Абзелиловского района. Это та земля, которая взрастила его сущность и духовные устремления, неизменно обращенные к судьбе и жизни родного края, народа.

Первоначальное профессиональное образование он получил в Ленинградском архитектурно-художественном училище (1945-1948), в 1949-1951 годах учился в Уфимском театрально-художественном училище. Его педагоги А.Э.Тюлькин и Б.Ф.Лалетин заложили в нем подлинные основы профессионализма, основанного на постижении законов композиции, живописи и рисунка, а главное - умении передать в искусстве глубокий жизненный смысл.

Учеба в 1951-1954 годах в Государственном художественном институте Литовской ССР в г.Вильнюсе способствовала углублению культурно-эстетических познаний молодого живописца, который по возвращении на родину активно включился в творческую жизнь. Уже в 1957 году он становится участником всероссийской выставки, посвященной 40-летию Великого Октября, а также всесоюзной выставки произведений молодых художников СССР, посвященной VI Всемирному фестивалю молодежи и студентов. В 1960 году Лутфуллин был принят в члены Союза художников СССР.

Всем своим творчеством Ахмат Фаткуллович убеждает зрителя в том, что не было для него ничего дороже, ближе, чем родной народ, летопись жизни которого предстает в его полотнах. Своего героя он нашел уже в ранних работах 1950-х - начала 1960-х годов. Это его соотечественники «Старик Сафа», «Мустафа-агай», его мать, люди, умудренные опытом лет и непростой жизни. Это башкирские девушки с молодым румянцем, очаровательные в своей непосредственности. В них автор выявляет сущность своих творческих исканий, где главное - раскрытие духовного содержания человека, особенностей национального характера. Портрет неизменно привлекает его внимание на протяжении всей жизни. Герои многих работ - простые люди, прошедшие испытание трудом, страданием и счастьем. Сохранившие скромность, душевную стойкость, трудолюбие и благородство они станут для художника вечной ценностью. Став прямым последователем традиций первого национального художника К.С. Девлеткильдеева, Ахмат Лутфуллин еще более расширил тематические рамки, углубил нравственно-поэтическую степень раскрытия жизни башкирского народа.

Живописец создал также серию портретов деятелей башкирской культуры - композитора Х.Ахметова, поэтов М.Карима, Р.Бикбаева и других. В целом этот цикл портретов объединяет то общее начало, которое характеризует их героев - дыхание творческой, одухотворенной мысли, способность к сопереживанию, глубокому чувству. Портреты сконструированы не умозрительно, в них немногословная точность деталей, выразительная пластика лиц, рук. В них все просто и значительно.

Концепция творчества А.Ф. Лутфуллина с наибольшей силой воплощена в его жанровой живописи. Это обширная серия монументальных полотен «Праздник на Урале», «Три женщины», «Сабантуй», «Алтын-туй. Золотая свадьба». Их суть в философской, поэтической направленности идеи, способной передать нравственные основы, глубину народных характеров и судеб. Необходимо отметить и высокую живописную культуру мастера. В его работах есть то, что дано от Бога - тонкое чувство колорита, такая цветовая палитра, в которой оживают краски родной земли. Опираясь на традиции башкирской, русской школы, опыт мирового искусства художник сумел создать свою изобразительную манеру, способную воплотить дух его творчества.

Самое яркое воплощение главной идеи мастера - это картина «Три женщины», которая воздействует на зрителя заложенной в ней большой образной силой. Сюжет использован автором лишь для того, чтобы создать особую атмосферу, состояние, в котором четче выступают черты героинь. Погруженные в раздумья они величественно предстают перед зрителем. В картине три возраста, три поколения, так художник прокладывает мост от прошлого к настоящему. Лаконичная композиция полотна, аскетическая строгость цветового решения и предельная выразительность каждого образа выводят его за рамки конкретного сюжета.

Ахма́т Фатку́ллович Лутфу́ллин (башк . Әхмәт Фәтҡулла улы Лотфуллин , 1928-2007) - башкирский советский живописец. Народный художник СССР (). Действительный член РАХ (1997).

Биография

Неоднократно избирался членом правления Башкирского Союза художников, председателем и членом Художественного совета при Башкирских мастерских Художественного фонда РСФСР, членом выставкома зональной выставки «Урал социалистический», членом правления Союза художников РСФСР , являлся членом ревизионной комиссии Союза художников РСФСР, членом выставкома Союза художников РСФСР.

На протяжении второй половины ХХ века он оказывал влияние на развитие башкирской живописи .

12 августа 2011 года открылась памятная доска Лутфуллину в его родном селе Абзаково .

В Уфе планируется поставить памятник Лутфуллину .

В доме, где жил художник до последних дней (Уфа, улица Аксакова) установлена мемориальная доска

Напишите отзыв о статье "Лутфуллин, Ахмат Фаткуллович"

Литература

Попова Л. Н. Ахмат Лутфуллин. Л., 1978
А. Лутфуллин: Альбом. Авт. вступ. ст. А. Г. Янбухтина. М., 1978
Ахмат Лутфуллин: Каталог. Авт. вступ. ст. Л. Н. Попова. М., 1990.
История Уфы. Сб. статей, гл. 14. Башкирское книжное изд., Уфа, 1976.
Альбом «Художники Башкирии». Башкирское книжное изд., Уфа, 1969.
Искусство народов СССР. Изд. «Советский художник», Москва, 1977.
Б. Ванслов. О станковом искусстве и его судьбах. Изд. «Искусство», Москва, 1972.
Г. С. Кушнеровская, «Изобразительное искусство Башкирской АССР». Изд. «Советский художник», Москва, 1974.
Э. П. Фенина. Башкирский Государственный художественный музей им. М. В. Нестерова. Путеводитель. Башкирское книжное изд., Уфа, 1974.
Г. Р. Пикунова: Буклет «А. Лутфуллин». Башкирское книжное изд., Уфа, 1969.
А. Янбухтнна. «Ахмат Лутфуллин». Изд. «Советский художник», Москва, 1978.
Журнал «Коммунист»; 1970, № 13. Н. Томский; Редакционная статья.
Журнал «Художник», 1969, № 12. Т. Нордштейн. Рождённое традициями жизни.
Журнал «Творчество», 1960, № 8. Л. Мочалов: От портрета-очерка к портрету-образу.
Журнал «Творчество», 1969, № 12. Ю. Нехорошев: Образы Башкирии.
Журнал «Творчество», 1976, № 6. Ред. статья «К успехам искусства».
Журнал «Искусство», 1976, № 3, Л. Акимова: Образы жизни народной.
Журнал «Искусство», 1976, № 5. Л. Акимова, И. Купцов: Всесоюзная художественная выставка «Слава труду».
Журнал «Художник», 1976, № 3. В. Ванслов: Широкий поток жизни.
Журнал «Художник», 1976, № 11, Навстречу IV съезду художников РСФСР.
Журнал «Творчество», 1978, № 1. Ю. Осмоловский: Юбилейная всесоюзная.
Журнал «Дружба народов», 1970, № 1, Г. Кушнеровская: Сказ о курае.
Р. Хакимов: На семи дорогах. Изд. «Советская Россия», Москва, 1974.
Д. Мочальский: Созвучие времени. Газ. «Правда», 1977 от 26 сентября.
О. Воронова: Зрелость художника. Газ. «Правда», 1976 от 20 сентября.
Т. Нордштейн: Молодость мужает. Газ. «Советская культура», 1975 от 5 декабря.

Л. Н. Попова. Ахмат Лутфуллин. Изд. «Художник РСФСР», Ленинград.

Ссылки

// Альмира Янбухтина. Бельские просторы

Примечания

Отрывок, характеризующий Лутфуллин, Ахмат Фаткуллович

Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c"est de l"heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.

В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l"or de l"Angleterre a transportee, des extremites de l"univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l"armee d"Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.

Н аписать картину, довести ее от наброска до законченного состояния - это одновременно и наука, и искусство; чтобы проявить тут подлинное умение, необходим долгий опыт.

Э. Делакруа

С именем художника Ахмата Лутфуллина прочно связано развитие башкирской живописи на всем протяжении второй половины ХХ века. Изучая творчество художника, необходимо сосредоточить внимание и на его рисунках. В искусствоведческой литературе данный материал специально не рассматривался, и потому его изучение остается актуальным.

Указанная проблема обретает еще большую остроту, если учесть, что в прошлом в культуре исламского мира, в том числе среди башкир и татар, обращение к изображению, к рисунку - сурэт не допускалось шариатом, что послужило причиной сравнительно позднего, замедленного развития изобразительности в художественной культуре, в искусстве этих народов.

О важности изучения рисунка в практике мастеров - живописцев интересно и убедительно пишет известный немецкий исследователь - знаток искусства Макс Фридлендер. Заранее извиняясь за пространность приведенной цитаты, нахожу нужным все-таки воспроизвести ее полностью. Он пишет: «Всякому целеустремленному знатоку живописи хотелось бы настоятельным образом, от чистого сердца, порекомендовать заняться усердным изучением рисунка. Если от живописи того или иного мастера обратиться к его рисункам, то возникает впечатление, будто перед тобою подымается занавес, рисунок в чем-то превосходит живопись, и вот по каким причинам. Рисунок возникает сравнительно быстро, он результат некоего спонтанного действия, которому не обязательно было проходить долгий и нелегкий путь ремесленной проработки, вот почему он не всегда предполагает прохождение этапа ученичества, он более свободен от традиции или условий той или иной мастерской. Во многих случаях рисовальщик свободен от каких бы то ни было внешних пожеланий, он не связан с заказом, он волен отдаться своему настроению и прихоти, он пребывает наедине с собою и как будто сам с собою ведет неспешный разговор рисунок дает гораздо более определенное представление о том, насколько тот или иной художник владеет формой».

Ахмат Лутфуллин из тех художников, огромную часть обширного художественного наследия которого, наряду с живописными произведениями, составляют рисунки - графические работы . В них - особая ценность. Зарисовки с натуры представляют собой захватывающий своей художественной достоверностью материал, выхваченный, в сущности, из потока повседневной жизни. Эти впечатления художника возникали стихийно, внезапно (Ахмат это называл смешным словом «внезападно».

Ахмат Лутфуллин. Читающий старик. Рисунок к картине «Моление о дожде». 1994.

Выразительно схваченный силуэт, верно подмеченная деталь, характерный жест, острота подлинности в его рисунках вызывают восхищение. Все достойное внимания автор художественно пережил, а то и проанализировал и запечатлел легким или, напротив, решительным, но всегда таинственным прикосновением карандаша или ручки к белизне бумаги. И тогда под рукой талантливого мастера начинает возникать чудо: рождается живая линия, стремительно развивающаяся, растущая, художественно обживающая все пространство листа. Рисунок не только несет информацию о каком-то предмете, но этот предмет через графическое решение, через выразительную пластику наполняется художественно-поэтическим звучанием. Хрупкая по своей природе карандашная или перовая линия, едва возникнув, может вдруг прерваться, исчезнуть. Затем возникнуть вновь, превращаясь по ходу работы в некое новое качество.

Кратковременный набросок, тем более рисунок, - самый интимный, камерный вид творчества. Особенно - в портретных зарисовках, в которых может проявиться внутренний разговор художника с моделью. «И это действительно так, потому в нем отражается самое непосредственное общение художника с натурой, его восприятие действительности. Но вместе с тем в рисунке может заключаться и большое философское обобщение жизненных впечатлений, превращающее его в произведение патетического звучания», - писал некогда о рисунке в одной из своих работ известный петербургский искусствовед Н. Н. Пунин.

К таковым зарисовкам Лутфуллина следует отнести ряд карандашных и перовых рисунков, связанных с его поисками композиционного решения живописного полотна «Вестник революции» (1967). Холст экспонировался лишь однажды и современному зрителю остается малоизвестным. Сохранившиеся в архиве отдельные наброски свидетельствуют об энергичной, страстной работе художника над замыслом задуманного полотна. Или эскизные зарисовки к картине «Три женщины» (1969), построенные на широком художественно-образном, философском обобщении идейного замысла произведения. Прежде чем начать работу на холсте, автор вел напряженные поиски пластического воплощения замысла будущего произведения в эскизах.

Рисунок , несмотря на свой малый масштаб, может нести в себе высокие идеи гражданского, даже патетического звучания. В творчестве А. Лутфуллина можно выделить целые группы таких рисунков, связанных с его работой над большими жанрово-историческими полотнами «Праздник в ауле», 1969, «Три женщины», 1969, «Проводы на фронт», 1978, с картинами «Прощание» и «Ожидание».

Если мысленно представить рисунки, имеющие отношение к выше перечисленным картинам, то можно увидеть огромный масштаб и тот фундамент, на котором автору удалось создать широкую панораму народных характеров, типажей, лиц. Впервые в истории искусства раскрылась столь мощная, внушительная картина жизни башкирского народа во всем богатстве национального колорита.

Многочисленные рисунки и наброски сделаны Ахматом с натуры, когда он бродил с этюдником и альбомом по деревням Абзелиловского района Башкирии. Внимательное изучение и профессиональный художественный анализ собранного материала придают его полотнам исключительную достоверность. Именно такую цель преследует рисование с натуры: как можно точнее запечатлеть все самое характерное, свойственное именно этой модели. Трудясь же над самим живописным холстом, автор знал меру и прибегал к обобщению, что свидетельствовало о его хорошем художественном вкусе и таланте.

Но в работе с натуры важна также и конкретика. Он записывает на том же листе бумаги, рядом с рисунком имя, фамилию запечатленного лица, где, в какой деревне живет, когда сделан набросок. Довольно часто здесь же бегло начертаны какие-то поэтические строчки, слова народных песен и напевов. Кстати, Ахмат обладал отменным музыкальным слухом, приятным тембром голоса, нередко во время работы напевал старинные башкирские мелодии, играл на мандолине. Хрупкий, невесомый листок бумаги хранит следы его прикосновений, его общений и встреч.

Большую группу составляют разрозненные рисунки и выполненные целыми сериями натурные портретные зарисовки, созданные А. Лутфуллиным в общении с художниками, писателями, учеными, актерами. В мастерской автора их целый сундук и еще множество папок, пакетов. Сохранностью громадного архива мы во многом обязаны его жене и другу - Луизе. Ее образ узнается во многих рисунках и набросках художника.

Ахмат Лутфуллин. Кураист Рахматулла Буляканов. 1978.

Будь эти рисунки тщательно, продуманно отобраны и представлены вместе, в едином пространстве музейно-выставочного зала, как бы они интересно и полно взаимодополняли друг друга: живопись и рисунки.

Именно так в будущем, когда в Уфе наконец-то появится республиканский Музей изобразительного искусства, творчество Ахмата Лутфуллина , как и творчество других маститых художников Башкортостана , их лучшие не только живописные, но и графические работы должны быть представлены зрителю в нерасторжимом единстве, в контексте целостности искусства, созданного мастером. Только так и не иначе можно представить зрителю исторически сложившуюся картину развития изобразительного искусства в республике. Пока же почти столетие оно остается в запасниках Художественного музея закрытым для зрителя. Искусство должно быть широко открытым и доступным для народа.

Масштаб творческого наследия Ахмата Лутфуллина впечатляет. Он убеждает в том, что его произведения по содержанию и значимости занимают особое место. Потому целесообразно экспонирование и хранение его работ в отдельном, самостоятельном музее, полностью отведенном творчеству А. Лутфуллина. В Уфе должен быть музей члена Российской Академии художеств, народного художника России, почетного члена Академии наук РБ Ахмата Лутфуллина. Так в Ереване уже давно существует Музей Мартироса Сарьярна на улице, названном его именем. В Литве, в Каунасе - Музей Микоэласа Чюрлениса, к которому ведет «Дорога Чюрлениса». В Казани - Музей Баки Урманче, в Саранске - Музей Степана Эрзи, не говоря уже о музеях Рембрандта и Ван Гога в Амстердаме и многих мемориальных музеях искусства в Москве и Петербурге.

Авторитетнейший исследователь в области рисунка Н. Н. Пунин, одно из высказываний которого было приведено выше, писал: «Принято по какому-то странному недоразумению делить художественные произведения на рисунки и живопись, для этого, на мой взгляд, нет никаких оснований. Рисунок, поскольку он воспроизводит форму, отличается от живописи только степенью интенсивности, и эта грань неуловима. Форма не существует без краски и не может быть без нее воспроизведена. Рисунок в принятом смысле слова не только дает краску белого и черного, но и краску других цветов, о которых не говорит. Нельзя любой цвет уложить в любую форму - каждая форма несет в себе некую сущность цвета. С точки зрения интенсивности влияния этого цвета на форму, иная живопись - более рисунок, чем карандашный набросок» (5).

Высказанный тезис имеет прямое отношение к характеру творческого метода Ахмата Лутфуллина. Живописуя - он рисует и наоборот: рисуя - живописует. Рисунок, пластическая проработанность художественного замысла составляют конструктивную основу композиций его живописных холстов. Сильный, талантливый живописец, способный к широким обобщениям, к смелой стилизации в работе над формой, он придает принципиальное значение именно качеству рисунка в работе. Живописец в нем не отделим от рисовальщика. В живописи он строг, сдержан, аскетичен, порой даже несколько скуповат на цвет.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ... Современные художники Башкирии - Рисунок в творчестве Ахмата Лутфуллина. Часть 2.

Альмира Янбухтина

Ахмат Фаткуллович Лутфуллин (башк. хмт Фтулла улы Лотфуллин, 1928-2007) - башкирский советский живописец. Народный художник СССР (1989). Действительный член РАХ (1997).

Биография

Родился 4 февраля 1928 года в селе Аскарово (ныне Абзелиловский район, Башкортостан) в семье лесоплавильщика. В деревнях Аскарово и Абзаково прошло его детство и юность. Позднее мальчишкой он пешком ушёл в Магнитогорск и поступил учиться в ремесленное училище на токаря.

После войны Лутфуллин А. Ф. учился в Ленинградском архитектурно-художественном училище (1945-1948), Уфимском театрально-художественном училище (1949-1951), Государственном художественном институте Литовской СССР (Вильнюс, 1951-1954). Член Союза художников с 1960 г. Заслуженный художник РСФСР (1978). Заслуженный художник БАССР (1966). Действительный член РАХ (1997).

Неоднократно избирался членом правления Башкирского Союза художников, председателем и членом Художественного совета при Башкирских мастерских Художественного фонда РСФСР, членом выставкома зональной выставки «Урал социалистический», членом правления Союза художников РСФСР, являлся членом ревизионной комиссии Союза художников РСФСР, членом выставкома Союза художников РСФСР.

На протяжении второй половины ХХ века он оказывал влияние на развитие башкирской живописи.

В деревне Равилово Абзелиловского района, в доме семьи Лутфуллиных, который художнику подарили земляки, открылась «Мечеть Ахмата». Луиза Лутфуллина, супруга живописца, рассказывала: «В последнее время он болел, мысль была - что же делать с этим домом, было решено не отдавать и не продавать, а делать мечеть, в память отцу, матери и деду». По завещанию самого художника он был похоронен в селе Абзаково Белорецкого района РБ.

Творческое наследие

Ахмат Лутфуллин - автор знаменитой картины «Три женщины», 1969 г. Вместе с тем он является автором портретов и полотен об истории и современной жизни башкирского народа: «Прощание с Родиной. Салават» (1990), «Праздник в ауле. 1930-е годы» (1969), «Проводы на фронт» (1978), «Прощание» (1970), «Ожидание. Год 1941-й» (1970).

Его основные работы: «Портрет матери», х. м., 1956. «Автопортрет», х. м., 1957. «Бабай», х. м., 1959. «Портрет дирижера Г. Муталова», х. м., 1959. «Мать-героиня Ишмурзина», х. м., 1959. «Мустафа-агай», х. м., 1960. «Мать погибшего героя», х. м. 1960. «Девушка в чёрном», х. м., 1961. «Семья», триптих, х. м., 1962. «На сабантуй», х. м., 1963. «Портрет башкирской писательницы Хадии Давлетшиной», х. м., 1963. «Молодой рабочий», х. м., 1963. «Портрет колхозницы», х. м., 1967. «Золотая осень», х. м., 1967. «Портрет башкирской женщины», х. м., 1967. «Три женщины», х. м., 1968-1969. «Ожидание. Год 1941», х. м., 1969-1971. «Праздник в ауле», 1930, х. м., 1973-1974. «Колхозник Раджап», х. м., 1974. «Портрет старой колхозницы», х. м., 1974. «У окна», х. м., 1974. «Портрет молодой женщины», х. м., 1974. «Портрет врача И. X. Хидиятова», х. м., 1974. Серия портретов передовиков колхоза им. М. И. Калинина Абзелиловского района БАССР (12 работ), х. м., 1974. «Сабантуй», х. м., 1974-1977. «Магинур Хасанова», х. м., 1977. «Колхозник Хайруллин», х. м., 1977. «Портрет на фоне колхозного тока», х. м., 1977. «Портрет народного поэта БАССР М. Карима», х. м., 1978.

Картины художника находятся в Государственной русском музее, Художественном музее имени М. В. Нестерова в Уфе, в частных коллекциях.

Выставки

Участник международных (с 1975), всесоюзных, всероссийских и республиканских выставок с 1957 года, зональных - «Урал социалистический». Персональные выставки проходили в Москве (1963, 1976), Уфе (1978, 1994).

Республиканские, Уфа, с 1957 г. на всех, кроме молодёжных 1972 и 1976 гг.
Зональные выставки «Урал социалистический»: Свердловск, 1964; Пермь, 1967; Челябинск, 1969; Уфа, 1974.
Декадная выставка произведений художников БАССР, Москва, Ленинград, 1969.
Выставка произведений художников БАССР, посвященная 100-летию со дня рождения В. И. Ленина, Ульяновск, 1970.
Декадная выставка работ художников БАССР в Кара-Калпакии, г. Нукус, 1976.
Выставка произведений художников 3-х зон, Москва, 1971.
Выставка произведений художников автономных республик РСФСР, Москва, 1971.
Всероссийская выставка «Советская Россия», Москва, с 1957 г. на всех.
Всероссийская художественная выставка, Москва, 1969.
Выставка «Художники России к 30-летию Победы над фашистской Германией», Волгоград, 1975.
Всероссийская художественная выставка «Советская Россия-5», Москва, 1975.
Всероссийская художественная выставка «Слава труду», Москва, 1976.
Всероссийская художественная выставка, посвященная 60-летию Великого Октября, Москва, 1977.
Всесоюзная художественная выставка, посвященная VII Всемирному фестивалю молодёжи и студентов, Москва, 1957.
Всесоюзная выставка работ художников, Москва, 1962.
Всесоюзная художественная выставка «На страже мира», Москва, 1975.
Всесоюзная художественная выставка «По Ленинскому пути», посвященная 60-летию Великого Октября, Москва, 1977.
Выставка работ трех художников БАССР (А. Ф. Лутфуллина, А. Д. Бурзянцева, Б. Д. Фузеева), Москва, 1963.
Выставка произведений художников БАССР в ГДР, г. Галле, 1975.
Международная выставка «Советское искусство», Польша, 1963.
Международная выставка «Советское искусство», МНР, Улан-Батор", 1964.
Международная выставка «Советское искусство», ГДР, Берлин, 1974.
Персональная выставка работ, Москва, 1976.
Международная выставка «Советское искусство», Париж, 1977.
Международная «Биеннале», ЧССР, Конпоца, 1977.
Персональная выставка работ, Уфа, 1978.

С егодня неоспоримым стал факт хрестоматийной значительности в целом башкирского изобразительного искусства периода 60-70-х годов ХХ века. Наиболее значительным и масштабным в процессе становления традиций башкирской школы живописи видится творчество Ахмата Лутфуллина, в котором со всей полнотой отразились основные тенденции развития не только регионального, но и советского искусства шестидесятых годов ХХ столетия. Став настоящим явлением башкирской культуры этого периода, Лутфуллин, наряду с ведущими советскими художниками, возобновил прерванную связь развития национальной концепции отечественного изобразительного искусства. Претворяя в своем творчестве программную идею национального своеобразия башкирской живописной формы, Лутфуллин ориентировался на традиции древнерусского искусства, русского искусства ХIХ и начала ХХ века. Национально-романтическая направленность в поисках адекватной пластической системы ориентировала также художника на восприятие существенных сторон мексиканской школы монументальной живописи и итальянского неореализма.

Ахмат Лутфуллин на протяжении всего творческого пути, решая задачу национального своеобразия произведений, создавал архетипический образ башкирской женщины.

Действительно, во многих произведениях Лутфуллина женщина как мать, как родоначальница и хранительница народных традиций становится либо главной героиней, либо героиней второго плана, имеющей в интерпретации картины глубокое смысловое значение. А многочисленные портреты молодых девушек, женщин и старух, решенные в том или ином пластическом ключе (импрессионизм, постимпрессионизм, экспрессионизм, древнерусские реминисценции и т. д.) осуществлялись Лутфуллиным ради выявления их народной и национальной сущности, положительных качеств, имеющих духовное начало. Итогом его поисков этого периода стало эпическое полотно-размышление «Три женщины». Одухотворение национального в образе подвигло художника на основе современной реалистической живописи и творческого переосмысления наиболее подходящих пластических систем создать собственный живописный стиль. Этот стиль претендовал на индивидуальное начало, утверждающее национальное миросозерцание, национальные особенности мышления современников.

Вспомним, что ранние (конца 1950-х годов) женские портреты, написанные Лутфуллиным, так же как, впрочем, и Нурмухаметовым, живописно нарядны и праздничны. Авторы заботятся о национальном антураже, интерьере, костюмах, облекая персонажей в сочную романтизированную живописную ткань, выявляя с помощью архиповски-малявинского стиля чувственную, почти языческую народную стихию («Девушка-башкирка в интерьере» (1957г.), «Молодая башкирка» (1958г.)). Тем не менее, уже в это время Лутфуллина привлекает проблема поиска некоего национального архетипа, могущего сущностно и обобщенно передать облик своего народа. Образ матери и «Портрет старухи» (1965г.), тема «Из прошлого» (1957г.), мужские портреты («Портрет Сафы» (1957г.), «Портрет Мухаметши Бурангулова» (1960г.), «Портрет бабая» (1965г.)) языком русской передвижнической школы конца ХIХ века – начала ХХ века ярко и эмоционально передают характерные черты веками формировавшегося народного темперамента. В этих портретах главным достоинством является стремление художника к все более углубленному и всестороннему раскрытию человеческой личности, его многогранной психологии. Этнический типаж постепенно сменяется на облик с обобщенно выявленными постоянными устойчивыми началами, не зависящими от минутных настроений или каких-то внешних обстоятельств. «Для меня национальные черты – не в этнографии. Это – дух народа, который породил Салавата, одолел все и сохранил себя. В истории сменяются вехи, народ остается» - говорит сам Лутфуллин.

Философско-эпическое произведение «Три женщины» (1969г.) стало финальным итогом длительных поисков Лутфуллина, являясь одновременно расцветом башкирской живописи периода 60-70-х годов . В рецензиях после Всероссийской и Всесоюзной выставок в Москве 1970 года писали, что «картина является одной из самых серьезных работ во всей советской живописи, отметив редкую глубину, своеобразие воплощения большого национального и общечеловеческого содержания».

В этом произведении осуществились длительные пластические поиски, адекватно передающие национальную концепцию искусства художника в выражении нравственных идеалов эпохи. Точно вписываясь в каноны «сурового стиля», тем не менее, пластика произведения отображает ту «многослойность», которую напитали личностные переживания художника. Проблематика развития живописного стиля определяет рассмотрение творчества художника этого периода с точки зрения образно-пластического анализа значимых для данного процесса произведений.

Ахмат Лутфуллин. Портрет А. Э. Тюлькина . 1970-ые. Холст. Масло. Размеры: 66 Х 53,5.

Наиболее обширной и динамичной с точки зрения использования живописного опыта предшествующих художников является часть произведений, в основном портретов, где Лутфуллина интересовали чисто пластические задачи. Так, «живописно-пластический» интерес проявился у художника при написании многочисленных портретных образов, которым свойственны реалистическое видение, выявление психологических характеристик, эмоциональность, стилевое разнообразие. И, конечно, осмысление пластических законов различных живописных традиций сопровождалось выявлением народной и национальной сущности персонажей, их положительных качеств, имеющих духовное начало.

Высокую оценку картине «Три женщины» дал национальный башкирский поэт Мустай Карим: «Если перевести язык цвета и красок её на язык словесный, литературный, можно сказать, что в этих женщинах олицетворена сама Башкирия. Глядя на их лица, можно понять и прочувствовать историю, духовную силу и стойкость родного народа. А как много говорят их руки!». Полотно «Три женщины» и с позиции сегодняшнего дня выглядит цельным в образно-пластическом выражении, классическим с точки зрения традиций отечественого искусства произведением, в котором проявился лутфуллинский «парсунный» стиль.

«Парсунность» изображения определила сакральные взаимоотношения персонажей и предметной среды, вводя в особую атмосферу национального своеобразия. Обладая воздействием на эмоциональном уровне, живописный стиль ординарный жанровый сюжет чаепития возвел в былинную притчу о народе. Соединяя жанр, портрет, пейзаж в реалистическую картину, Лутфуллин, тем не менее, сумел вывести, опять-таки с помощью пластических средств, пространство картинного образа на символический уровень.

Таким образом, в творчестве Лутфуллина в 1960-70-е годы сформировалась цельная концептуальная линия, направленная на приобретение собственного «большого живописного стиля», способного адекватно воплотить в живописи ее национальное своеобразие. Именно начиная с его творчества, башкирское искусство осознало себя как локальная региональная школа. Первым среди башкирских художников связав «крестьянские сюжеты» с размышлениями о жизни народа, Лутфуллин воплотил в своих тематических полотнах цельную философскую линию утверждения вечности народного духа, непреходящей, незыблемой значимости народной жизни, обычаев, традиций, что было сопряжено с введением в башкирскую живопись новых ценностей, связанных с переработкой художественных приемов народного искусства.

Глубоко духовная, переплавляющаяся в изображение народной религиозности, направленность искусства Лутфуллина, сопряженная с поиском национальной пластической формы приближает его к «национально-романтической» идее творчества великого русского художника М. В. Нестерова, продолжает традиции отечественного национального изобразительного искусства.

Лилия Ахметова

Директор Стерлитамакской картинной галереи

искусствовед