Одно только Насте, которую вспоминал Жачев, принадлежит далеко не последняя роль. Дите несмышленое, но уже при первой встрече с Сафроновым четко осознает свое историческое предназначение. Главным для нее и народа являются Ленин и Буденный. Когда их не было на свете, а были только буржуи, то и она не хотела рождаться, а появилась в мир только благодаря деятельности Ленина. То есть Настя - это детище, рожденное октябрьской революцией 1917 г., появившееся сразу же "с революционным умом". Как же так, может удивиться читатель, ведь у нее своя, настоящая мама. Есть, конечно, мама, но она "буржуйка", по мнению самой дочери, отживший класс. Отказ от прошлого означает потерю исторических связей, культурных традиций и замена их идейными родителями -Марксом и Лениным. У людей же, отрицающих прошлое, не может быть будущего.

Разрушительное отношение к человеку со стороны властей касалось не только уходящего в историю буржуазного сословия, но и всего трудового народа, в том числе и детей. Образ девочки в повести весьма своеобразен: "Вместо игрушек у нее железный лом, в одном гробу девочка спит, а второй использует в качестве красного уголка". Для художественной эстетики Платонова, как и ранее для Ф.М. Достоевского, ребенок - это высший человеческий критерий, на котором поверяется гуманизм отдельного человека и государства в целом.

Настя искренне удивляется гробам, припрятанным крестьянами: "А зачем им тогда гробы? Умирать должны одни буржуи, а бедные нет!" Землекопы на этот наивный вопрос ничего не могли ответить вразумительного. Увидев среди мужиков одного голого, она сразу же недоумевающе задумывается, "одежду всегда отбирают, когда людей не жалко...". На все эти вопросы ответить правильно и без страха не каждый мог, даже из числа тех, кто догадывался о причинах. Ответ же, в сущности, простой. Новым властям совершенно безразлично в кого стрелять и кого морить голодом. Трудно сейчас назвать точные миллионы погибших в период коллективизации в голодные (неурожайные) годы. Причем погибали отнюдь не буржуи.

Вот Сафронов объясняет "будущему радостному предмету", как называет Настю Жачев, непримиримость классовых отношений, что коммунисты и поддерживающие их активисты, согласно решениям партийного пленума, обязаны ликвидировать зажиточных "не меньше как класс, чтобы весь пролетариат и батрачье сословие осиротели от врагов!" Девочка после таких комментариев не только спрашивает "Вы с кем останетесь?", но и пытается сама домыслить сказанное: "Это значит плохих людей всех убивать, а то хороших очень мало". Настя мыслит правильно, так и решали поступить с народом в правительственных кругах. Плоды учения Чиклина и Сафронова, как видим, не прошли бесследно. Посещая ежедневно детский сад, она растет вполне сознательной гражданкой нового общества. Такое мнение подтверждает твердый, не по-детски уверенный в своих убеждениях стиль письма к Чиклину: "Ликвидируй кулака как класс. Да здравствует Ленин, Козлов и Сафронов! Привет бедному колхозу, а кулакам нет". Так, "в буднях великих строек" нарождалось новое молодое поколение советских людей, готовое идти на любые решительные шаги во имя великой идеи. Андрею Платонову был чужд такой оптимизм, он не верил в справедливость власти, основанной на насилии и обмане. Последние грозные слова Жачева относятся именно к тем, кто обманывает народ, из-за которых умирают дети: "Пойду сейчас на прощанье товарища Пашкина убью". Однако так и не удаюсь пролетарию расправиться с этим "классовым изменником". Ох, живучи оказались Львы и Ильичи Пашкины! Бациллы их деятельности заразили, казалось бы, стойкого бригадного, как Чиклин. Как бы утешая погибших Козлова и Сафронова, он клянется продолжать их дело, быть таким же, как Сафронов: "Стану умнеть, начну выступать с точкой зрения, увижу всю твою тенденцию, ты вполне можешь не существовать".

Настя - символ будущего социализма - умирает от недостатка душевной доброты к ней и, как это ни странно, "от понимания мира". Пожалуй, второй факт будет более существенным, ибо внимания со стороны старших (после смерти матери) она получает в достаточном количестве. Вспомним, ведь она умирает, хотя в последнюю ночь ее согревали своим теплом Елисей и Чиклин. Они хорошо понимали значимость ее жизни, прекрасно осознавали "настолько окружающий мир должен быть нежен и тих, чтоб она была жива".

Тем не менее Настя умерла, а вместе с ней исчезла, по замыслу автора, и вера в светлое будущее. Нет, нельзя построить счастливый общепролетарский дом на рабском отношении к труду и унижении человеческого достоинства. Когда Вощев приходит в бригаду землекопов, он вместо здорового счастья довольных от физической работы людей замечает на лицах спящих только смертельную усталость и тоску. Их скучные физиономии не выражали никакого подобия мысли. Идея общественной пользы поработила всецело личные чувства. Вместе с тем Платонов не упрощает проблему. Забитые и обезличенные люди, превращенные в массу, имеют свое сокровенное. Так, Чиклин и Прушинский вспоминают свою любовь, согревающую их души теплом; Вощев пытается осмыслить свое назначение в жизни; Жачев - добиться справедливости; Козлов - пролезть в руководящие кадры. Все же в стране, где есть один главный человек, нет места другим лицам. Происходит процесс обезличивания. Вот почему Чиклин отвечает: "Какое я тебе лицо? Я никто". Так же характеризует себя и юная Настя: "Я никто". Зато девочка прекрасно знает вождя мирового пролетариата. Вспомним: так же пессимистично, смертью ребенка, заканчивается и роман "Чевенгур". В подобном неверии в победу социалистического хозяйствования скрывается определенная позиция автора. Платонов в своих выводах далек от безумного оптимизма Пашкина, любившего повторять в трудные минуты: "... все равно счастье наступит исторически". Нет, такого счастья может не быть, ведь за него надо бороться, приближать его трудовой деятельностью, нужны, наконец, объективные условия для его осуществления. Таких условий писатель, исходя из своего жизненного опыта, не видел.

В самом общем виде события, происходящие в «Котловане», можно представить как реализацию грандиозного плана социалистического строительства. В городе строительство «будущего неподвижного счастья» связано с возведением единого общепролетарского дома, «куда войдет на поселение весь местный класс пролетариата».В деревне строительство социализма состоит в создании колхозов и «ликвидации кулачества как класса». «Котлован», таким образом, захватывает обе важнейшие сферы социальных преобразований конца 1920 – начала 1930-х гг. - индустриализацию и коллективизацию.

Сюжет повести можно передать в нескольких предложениях. Рабочий Вощев после увольнения с завода попадает в бригаду землекопов, готовящих котлован для фундамента общепролетарского дома «… единое здание, куда войдет на поселение весь местный класс пролетариата…». Бригадир землекопов Чиклин находит и приводит в барак, где живут рабочие, девочку-сироту Настю. Двое рабочих бригады по указанию руководства направляются в деревню – для помощи местному активу в проведении коллективизации. Там они гибнут от рук неизвестных кулаков, Прибывшие в деревню Чиклин и его товарищи доводят «ликвидацию кулачества» до конца, сплавляя на плоту в море всех зажиточных крестьян деревни. После этого рабочие возвращаются в город, на котлован. Заболевшая Настя той же ночью умирает, и одна из стенок котлована становится для неё могилой.

В платоновском повествовании «обязательная программа» сюжета коллективизации изначально оказывается в совершенно ином контексте. «Котлован» открывается видом на дорогу: «Вощев… вышел наружу, чтобы на воздухе лучше понять свое будущее. Но воздух был пуст, неподвижные деревья бережно держали жару в листьях, и скучно лежала пыль на дороге…» Герой Платонова – странник, отправляющийся на поиски истины и смысла всеобщего существования. Пафос деятельного преображения мира уступает место неспешному, с многочисленными остановками, движению «задумавшегося» платоновского героя.

Дорога приводит Вощева вначале на котлован, где он на какое-то время задерживается и из странника превращается в землекопа. Затем «Вощев ушел в одну открытую дорогу» - куда она вела, читателю остается неизвестно. Дорога вновь приводит Вощева на котлован, а затем вместе с землекопами герой отправляется в деревню. Конечным пунктом его путешествия опять становится котлован.

Маршрут героя постоянно сбивается, и он вновь и вновь возвращается к котловану. Важное значение в композиции повести получает монтаж совершенно разнородных эпизодов: активист обучает деревенских женщин политической грамоте, медведь-молотобоец показывает Чиклину и Вощеву деревенских кулаков, лошади самостоятельно заготавливают себе солому, кулаки прощаются друг с другом перед тем как отправиться на плоту в море.

Наряду с несостоявшимся путешествием героя Платонов вводит в повесть несостоявшийся сюжет строительства – общепролетарский дом становится грандиозным миражом, призванным заменить реальность. Проект строительства изначально утопичен: его автор «тщательно работал над выдуманными частями общепролетарского дома».Проект гигантского дома для его строителей могилой. Ключевое слово «Котлована» - ликвидация – является ключевым в повести, у него несколько синонимов: «устранение»; «уничтожение»; «погибель». «… Чиклин перехватил мужика поперек и вынес его наружу, где бросил в снег.

Ликвидировали? – сказал он из снега. – Глядите, нынче меня нету, а завтра вас не будет. Так и выйдет, что в социализм придет один ваш главный человек!». Мотив уничтожения людей и природы ради строительства «вечного дома» постоянно звучит в произведении. «Ликвидировав кулаков вдаль», Жачев не успокоился, ему стало даже труднее, хотя неизвестно отчего. Он долго наблюдал, «как систематически уплывал плот по снежной текущей реке, как вечерний ветер шевелил темную, мертвую воду, льющуюся среди охладелых угодий в свою отдаленную пропасть, и ему делалось скучно, печально в груди. Ведь слой грустных уродов не нужен социализму, и его вскоре также ликвидируют в далекую тишину».

Кулачество глядело с плота в одну сторону – на Жачева; «люди хотели навсегда заметить свою родину и последнего, счастливого человека на ней», хотели увидеть здание человеческого счастья, за строительство которого заплачено слезами ребенка. Сама идея Дома определяется Платоновым уже на первых страницах повести: «Так могилы роют, а не дома», - говорит бригадир землекопов одному из рабочих.

Смысловой итог строительства «будущего неподвижного счастья» - смерть ребенка в настоящем и потеря надежды на обретение «смысла жизни и истины всемирного происхождения», в поисках которой отправляется в дорогу Вощев. Вощев стоял в недоумении над этим утихшим ребенком, он уже не знал, где же теперь будет коммунизм на свете, если его нет сначала в детском чувстве и в убежденном впечатлении? Зачем ему теперь нужен смысл жизни и истина всемирного происхождения, если нет маленького, верного человека, в котором истина стала бы радостью и движеньем? «Я теперь ни во что не верю!» - логическое завершение стройки века.

Система персонажей в повести «Котлован»

Первым на страницах «Котлована» появляется Вощев. Фамилия героя сразу обращает на себя внимание читателя: грамматически это типично русская фамилия на -ев. Наиболее очевидна фонетическая связь фамилии Вощев со словами «вообще» (в разговорном варианте – «ваще») и «вотще». Оба «значения» фамилии героя реализуются в повести: он ищет смысл общего существования («своей жизни я не боюсь, она мне не загадка») – но его личные поиски истины, равно как и общие усилия в достижении идеала, остаются тщетными, напрасными. Имя, таким образом, задает вектор смысла; оно как бы направляет читателя – но одновременно и «впитывает» значения контекста, наполняясь новыми оттенками смысла.

Значение имени в поэтике Платонова особенно важно потому, что это едва ли не единственный источник информации о герое. В прозе Платонова практически нет портретных характеристик, его герои обитают в мире, лишенном интерьеров е вещных подробностей. Внешняя изобретательность сводится к нулю, а место портрета занимают примерно такие описания: у Козлова было «мутное однообразное лицо» и «сырые глаза», у Чиклина – «маленькая каменистая голова», у пионерок осталась на лицах «трудность немощи ранней жизни, скудность тела и красоты выражения», у прибежавшего из деревни мужика были глаза хуторского, желтого цвета». Чиклин и Прушевский вспоминают мать Насти, которую они когда-то знали, но не по чертам лица, а по ощущению поцелуя, которое бережно хранится в их памяти.

Имена персонажей в прозе Платонова привлекают внимание своей необычностью и даже нарочитой искусственностью, «сделанностью». Жачев, Чиклин, Вощев – все эти имена строятся по типичной для русских имен схеме, но не имеют «прямого» лексического значения. Вместе с тем Козлов, Сафронов и Медведев (так звали медведя-молотобойца) носят вполне привычные и весьма распространенные фамилии, значение которых не воспринимается как характеристика героя.

Особо следует сказать о том, что именами наделены не все персонажи «Котлована». Активист, поп, председатель сельсовета, «середняцкий старичок», просто «зажиточный» названы лишь по их социальному статусу. Однако в контексте «Котлована» отсутствие имени – не менее значимая для характеристики героя информация, чем буквальное значение или происхождение имени.

Традиционные русские фамилии – Козлов, Сафронов, Медведев, как может показаться, уступают по своему смысловому объему фамилии Вощев. Очевидна лишь сюжетная этимология фамилии Медведев: Медведев и есть медведь. Абсолютно реалистическая фамилия принадлежит, однако, совсем не традиционному для реалистической поэтики персонажу – медведю-молотобойцу, обладающему классовым чутьем.

Однако между именем собственным (Медведев) и нарицательным (медведь) есть несколько промежуточных звеньев: Миша («Миш» - в обращении к медведю деревенского мальчика и кузнеца), Мишка, Михаил. «Человеческие» уменьшительно-ласкательные формы в обращении к медведю подчеркивают будничность фантастики – пролетарский молотобоец Миша вместе с людьми раскулачивает зажиточных крестьян в колхозе имени Генеральной Линии. Человеческие черты особенно ярко проявляются в обращении к медведю Насти – « Медведев Мишка». Именно в восприятии Насти медведь окончательно «превращается» в человека: «Одна только Настя смотрела ему вслед и жалела этого старого, обгорелого человека». После смерти Насти Мишка снова становится только медведем: «…колхозники … возили в руках бутовый камень, а медведь таскал этот камень пешком и разевал от натуги пасть».

В противовес этим фамилиям активист на селе вообще не имеет имени. Активист – деятельная натура, он инициатор и главный участник раскулачивания «зажиточного бесчестья» в

колхозе имени Генеральной Линии. Нарицательное существительное пристало к активисту так прочно, что начало выступать в роли имени. Социально-политическая функция вытеснила в человеке живые черты, заполнила его целиком и отменила необходимость в индивидуальном имени.

Не менее значительным в повести является образ Ивана Семеновича Крестинина. Эпизод с его участием занимает несколько строчек, и более значительным оказывается имя персонажа. «Старый пахарь» Иван Крестинин – мужик вообще (в фамилии очевидна связь со словом «крестьянин»), русский человек (Иван – нарицательное имя русских людей), христианин (однокоренные слова – «крестить», «крещение»). Его участь в повести – обобщенное выражение трагической судьбы русского крестьянина в эпоху коллективизации: «Старый пахарь Иван Семенович Крестинин целовал молодые деревья в своем саду и с корнем сокрушал их прочь из почвы, а его баба причитала над голыми ветками».

Имя Насти, также в контексте повести наполняется глубоким смыслом. С греческого имя Анастасия переводится как «воскресшая» - идея будущего воскрешения мертвых пронизывает все действия героев «Котлована». Вощев собирает в свой мешок «всякие предметы несчастья и безответственности», чтобы в будущем вернуть им тот смысл всеобщего существования, которого им так и не дано было узнать. «Утильсырье» для Вощева отнюдь не отбросы – когда он объясняет Насте, что и медведь тоже пойдет в утильсырье, он имеет в виду будущее одухотворение ветхой материи: «Я прах и то берегу, а тут ведь бедное существо!»

Однако именно смертью Насти – «воскресшей» - завершает повесть. Настя действительно однажды вернулась к жизни – Чиклин находит девочку в комнате, где умирает её мать; замуровав эту комнату, Чиклин превратил помещение в склеп для умершей. Трагический диссонанс имени и судьбы Насти – логический итог «общего дела» строителей миража. Дом остался не только не построенным – он стал ненужным, потому что в нем после смерти Насти, «будущего счастливого человека», некому жить. «Вощев стоял в недоумении над этим утихшим ребенком, он уже не знал, где же теперь будет коммунизм на свете, если его нет сначала в детском чувстве и убежденном впечатлении?» Не случайно соединение имен Вощева и Насти в финале повести: надежды на воскрешение смысла (истины) и жизни оказались тщетными как тщетны надежды на всеобщее счастье в утопическом мире.

Настя – маленькая девочка, оставшаяся сиротой, всеобщая любимица. Ее мать, дочь кафельщика, умирает на заводе своего отца, который давно уже не функционирует и полуразрушен. Чиклин забирает Настю с собой в барак. Все рабочие заботятся о девочке, она становится их смыслом жизни, символом светлого, чистого и счастливого будущего.

Значение ее имени - «воскресшая» обладает в произведении огромным значением. Вот только такое определение вступает в противоречие с судьбой девочки. Уже с самого начала она связана со смертью. Чиклин находит припрятанные крестьянские гробы и забирает оттуда два: один – под кроватку девочке, второй – для игры.

Жачев привозит Настю в деревню, девочка там простужается и умирает. Чиклин старается изо всех сил, чтобы ее вылечить, собирает все теплые вещи, укутывает девочку, но тщетно, ее не удается спасти.

Настя в повести предстает как символ строящегося символизма и умирает она от недостатка доброты и тепла, от понимания жестокости окружающего ее мира. Вторая причина становится более существенной и выходит на первый план, так как в бараке девочка-сиротка получает много внимания от рабочих. Перед смертью ее согревают Чиклин и Елисей, эти герои осознают значимость жизни девочки и понимают, что для того, чтобы она жила, мир вокруг должен быть тихим и благосклонным.

Но Настя умерла, и вместе с ней погибли вера и надежда. Эта девочка стала предвестником счастливого будущего, а с ее смертью не остается больше даже возможности этого достичь. Счастья землекопам так и не увидеть. Вощев , управляющий колхозом вместо Активиста, пытается повести за собой людей и произвести разработку котлована, чтобы увеличить его объем. Но Настя умирает, и он теряет силы и способность жить дальше и работать по намеченному плану.

Жизнь этой девочки вселяла веру во всех героев, ее смерть изменила судьбу каждого из них.

Похороны Насти становятся тем страшным событием, после которого наступает пустота. Мечты и надежды утеряны. Причем, безвозвратно. И как ни тяжело это осознавать, но нужно смириться.

Платонов сомневается, что можно построить социализм. И не верит, что когда-то возможно достичь счастья для всех без исключения людей. Это эфемерное будущее, недостижимое, ради которого не стоит тратить жизни стольких неповинных людей. Писатель демонстрирует нам, что жизнь отдельного человека также многого стоит, и нельзя так легко ее калечить, пусть и ради великой цели.

Чтобы достичь всего запланированного, необходим не только труд, но и условия, а их писатель, к сожалению, не видел.

Главный герой повести Вощев воплощает в себе традиционный для русской литературы образ искателя сча-стья. В начале повествования он уходит бродить по свету в поисках смысла жизни. Он хочет знать, нужен ли для строительства всеоб-щего счастья именно он, единственный, а не безликая масса. Но при этом он не протестует против бесчеловечности идеи, участвует в коллективизации. Его желание быть личностью — невольный вы-зов коммунистическому государству, а его жестокость — отражение бесчеловечной атмосферы эпохи.

Исследователи обратили внимание на особенности фамилии Во- щева. В данной фамилии героя мерцает множество разных смыслов: «воск», «вощеный», то есть человек чуткий к воздействиям жизни, все вбирающий, подчиняющийся течениям. Но «Вощев» — это и «вотще», то есть напрасно, тщетно (намек на его тоску, волю к поискам слож-ной истины). Его фамилия определяет его духовный путь — от на-дежды обрести всемирную истину к осознанию ничтожности общих усилий в достижении идеала и личного существования.

Из всех персонажей сомнения одолевают только Вощева и ин-женера Прушевского. Инженер чувствует тоску из-за того, что его существование кажется ему бессмысленным; он живет воспомина-ниями о любимой женщине и не находит себе места в настоящем. Единственный способ преодолеть тоску Прушевский видит в при-общении к коллективу, в занятиях полезным делом. Так он надеет-ся избавиться от собственных проблем.

Образ Насти символизирует в повести общество будущего. Она и сама связывает свою жизнь с коммунизмом: «Главный — Ленин, а второй — Буденный. Когда их не стало, а жили одни буржуи, так я и не рожалась, потому что не хотела. А как стал Ленин, так и я стала!».

Настя стала любимицей строителей котлована. К ней потяну-лись Чиклин и Жачев, она заменила им смысл жизни, у них поя-вилась цель существования. И когда пустота в душах людей запол-няется любовью к ребенку, наступает развязка повести. Настя умирает от простуды. Ее смертью Платонов подчеркивает бессмыс-ленность всего происходящего, вместе со смертью девочки умирает будущее строителей.

В повести отдельными штрихами очерчены некоторые образы рабочих. Один из них — Жачев — безногий калека, инвалид пер-вой мировой войны, передвигающийся на тележке. Он зол и агрес-сивен. По поручению Чиклина Жачев «ликвидирует кулаков в даль» — отправляет их по реке на плоту. Жачев абсолютно уверен, что новое общество нужно строить для детей. Когда умирает Настя, Жачев говорит Чиклину, что теперь не верит в коммунизм: «… я урод империализма, а коммунизм — это детское дело, за то я Настю и любил…. Пойду сейчас на прощанье товарища Пашкина убью». Жачев уползает в город. На котловане его больше не видели.

Воспоминаниями о несостоявшейся любви живет старший арте-ли землекопов пожилой рабочий Никита Чиклин. Когда-то он любил дочь хозяина кафельно-изразцового завода, на котором работал н молодости. Настя, оказавшись дочерью бывшей возлюбленной Чиклина, вызывает в его сердце особую боль. Именно Чиклину дос-тается тяжелое бремя долбить в «вечном камне» могилу для девоч-ки. В жизни землекопа остался один труд. Материал с сайта

Едва обозначены Платоновым фигуры чиновника-бюрократа, председателя окрпрофсовета Пашкина; мастеровых Сафонова и Козлова, превратившегося в профсоюзного активиста.

Рабочим в повести противопоставлен собирательный образ кре-стьян. Они отличаются от рабочих-землекопов тем, что заботятся не о грядущем благоденствии мира, а о собственном благополучии. Кре-стьяне изображены несчастными людьми. Самое большее, на что они могут рассчитывать — это на свой гроб, сделанный точно по размеру.

В части, которая посвящена организации колхоза, ключевым яв-ляется образ медведя-молотобойца. Медведь — фанатик, он трудится не ради результата, а ради самого процесса труда. Все, что изготов-лено им в деревенской кузнице, не годится для колхозного хозяйст-ва. Медведь — это символ безрезультатного, бессмысленного труда.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• андрей платонов анализ котлован
• платонов котлован образы животных
• система образов в повести котлован платонова
• образы природы в повести платонова котлован
• котлован мандельштамп краткое содержание

Настя - одна из главных героинь повести Андрея Платонова «Котлован». Это сирота, мать которой была дочкой владельца кафельно-изразцового завода и, соответственно, «буржуйкой», но затем умерла, оставив девочку одну.

Ребенка берет себе Чиклин - бригадир артели мастеровых, копающих котлован. Он в молодости знал мать Насти. Девочка воспитывается героем в революционном духе и обладает «революционным умом».

Настя фактически отрекается от своего прошлого и от своей «буржуйки» матери и говорит, что она специально родилась только тогда, когда к власти пришли Ленин и Буденный. Девочка является истинным дитем революции, и она символизирует собой все то, ради чего живут и трудятся герои повести.

В бараке Настя спит в деревянном гробу (вместо постели), а в другом таком же гробу хранит свои игрушки. Таким образом, сама жизнь девочки уже связана со смертью.

Так Платонов показывает изначальную несостоятельность революционных идей. Именно поэтому, когда в конце произведения Настя умирает, вместе с ней умирает и то будущее, которое надеялись построить представители пролетариата.