Дорогие друзья! В ближайшее воскресенье, 19 апреля, в театрально-концертном зале «Восход» нашей воскресной школы состоится Пасхальный молодёжный бал – второй бал в истории нашего прихода.

В преддверии этого события предлагаем вам материал об истории балов в России и о современных традициях бального этикета.

Слово бал пришло в русский язык из немецкого – в переводе оно означает мяч. Какая же связь между мячом и танцевальным вечером? Оказывается, прямая. В старину в Германии существовал такой обычай: на Пасху сельские девушки с песнями обходили дома своих подруг, которые за минувший год вышли замуж. Каждой из них дарили по мячику, набитому шерстью или пухом, а молодая женщина в качестве ответного дара должна была устроить для всей молодежи деревни угощение и танцы, наняв за свой счет музыкантов. Сколько было в селе молодоженов, столько давалось и мячей, или балов – то есть вечеринок с танцами.

В России до конца XVII в. ничего похожего на балы не существовало – они появились у нас только в эпоху преобразований Петра Первого. В 1718 году указом императора были учреждены ассамблеи – вечера для дворян с угощением, танцами, играми и беседами. Прошло несколько десятилетий, и во всех государственных высших и средних учебных заведениях танец стал обязательным предметом. Его изучали и в Царскосельском лицее, и в скромных ремесленных и коммерческих училищах.

Довольно скоро танцевальная культура России достигла замечательного развития: уже во времена императрицы Елизаветы Петровны балы русского двора славились во всей Европе. Известный балетмейстер Ланде говаривал, что нигде не танцевали менуэта с большей выразительностью и приличием, как в России. Это тем вероятнее, что сама государыня танцевала превосходно и особенно отличалась в менуэте и «русской пляске». В конце XVIII – начале XIX века наши соотечественники не только прекрасно знали все новейшие и старинные бальные танцы, но умели исполнять их в особой, присущей именно русской школе благородной манере. Петербург и Москва постепенно стали самыми значительными хореографическими центрами Европы.

Балы были настолько важной частью дворянской жизни, что весь остальной досуг был подчинен подготовке к ним, а музыка и танцы считались важной частью дворянского образования – наряду с иностранными языками и математикой! Вместе с верховой ездой, фехтованием и гимнастикой танцы причислялись к «благодетельным телесным упражнениям», которые в сочетании с музыкой способствуют гармоническому развитию личности. В светском обществе вообще было принято связывать внешний облик человека с его нравственными качествами. В этом отношении особое значение приобретали уроки танцев, «ибо как нравственная философия образует человека для благородных действий, так нравственные танцы приводят молодых людей к привлекательному общежитию».

Танцы осваивали с раннего детства – с пяти-шести лет. Обучение напоминало скорее жёсткую тренировку спортсмена, и подготовленным танцорам были свойственны ловкость и уверенность, изящество в движениях, непринужденность и выносливость. Это было, как говорят, «в крови» и с малых лет придавало дворянским отпрыскам величавость, грацию и умение практически в любой ситуации держаться достойно и красиво. Один из крупнейших русских балетмейстеров А.П. Глушковский, например, отмечал: «Главное достоинство старых танцевальных учителей состояло в том, что они держали ученика долгое время на менуэте, потому что этот танец выправляет фигуру, приучает ловко кланяться, прямо ходить, грациозно протягивать руку – одним словом, делает все движения и манеры приятными». «Потерять такт», то есть сбиться в танце, считалось постыдным – иногда такой промах на балу мог стоить кавалеру карьеры.

Аристократические балы проходили в огромных великолепных залах, окруженных с трёх сторон колоннами и освещённых множеством восковых свечей в хрустальных люстрах и стенных подсвечниках. В середине зала непрерывно танцевали, а на возвышенных площадках по двум сторонам залы у стены стояло множество раскрытых ломберных столов, за которыми играли в карты, созерцали танцующих и философствовали. Музыканты размещались у передней стены на длинных, установленных амфитеатром скамейках (танцы только под фортепьяно и в обществе попроще балом не считались). Часто бал включал в себя также дополнительные развлечения: небольшой концерт специально приглашенных артистов или любителей – певцов и музыкантов – из числа гостей, живые картины или даже любительский спектакль.

Балы проводились по определенной, чётко утвержденной в дворянском обществе традиционной программе, стержнем которой, конечно, были танцы. В XVIII веке было принято открывать бал польским танцем , или полонезом , заменившим старинный менуэт .

Полонез вошёл в моду при Екатерине II. Длился он приблизительно 30 минут, и все присутствующие должны были принять в нём участие: танец этот совсем несложный, всем по силам – два шага и на третьем приседание, поклоны и реверансы. Это походило на торжественное шествие – недаром иностранцы называли полонез «ходячим разговором».

Далее по бальному расписанию следовал контраданс , или кадриль . Вот здесь уже пожилые люди предпочитали разойтись по комнатам и усесться за карты, оставляя танцы более молодым. В XVIII веке контраданс был на балах своего рода спектаклем – танцевать его специально подбирались четыре пары из высшей знати. Готовились они заранее, в танце были сложные фигуры, пары менялись дамами и кавалерами.

Следующим танцем был вальс , о котором А.С. Пушкин писал: «Однообразный и безумный, Как вихорь жизни молодой, Кружится вальса вихор шумный, Чета мелькает за четой» .

Вальс действительно немного однообразен, так как состоит из одних и тех же постоянно повторяющихся движений, но русские танцоры умели танцевать «летучие, почти воздушные вальсы».

Мазурка – это середина бала. Она «приехала» в Россию из Парижа в 1810 году. Дама в мазурке идет плавно, грациозно, изящно, скользит и бегает по паркету, партнер же делает прыжки «антраша», во время которых в воздухе он должен ударить нога об ногу три раза. Умелое пристукивание каблуками придавало мазурке неповторимый шик. В 20-е годы XIX века мазурку стали исполнять в более спокойной манере, во время этого танца между партнёрами допускались разговоры.

В конце бала исполняли французский танец котильон . Он представлял собой танец-игру, шаловливую и непринужденную. Кавалеры в этом танце то становились перед дамой на колени, то отскакивали от неё, то перепрыгивали через платок или карту…

На большую часть танцев кавалеры приглашали дам заранее, записывая своё имя в специальную книжечку той особы, с кем хотели танцевать.

Кроме названных, на балах были и другие старинные танцы – гавоты, кадрили, польки . Всё зависело от моды и от вкусов устроителей.

На протяжении XVIII-XIX вв. балы всё прочнее входили в русский обиход и вскоре перестали быть принадлежностью только дворянского образа жизни, проникнув во все слои городского населения. Некоторые бальные танцы, например кадриль , в XIX веке танцевали даже в деревнях.

По сложившейся в России традиции не принято было устраивать балов, как и других многолюдных развлечений, в период больших постов, особенно Великого поста, а также во время траура. Упоминание об этом можно найти в «Горе от ума» А.С. Грибоедова:

...съедутся домашние друзья
Потанцевать под фортепьяно.
Мы в трауре, так балу дать нельзя.

И в другом месте:

Балы дает нельзя богаче,
От Рождества и до поста,
И летом праздники на даче.

Действительно, традиционно бальный сезон длился с Рождества (25 декабря по старому стилю) и до последнего дня масленицы. В остальное время года балы устраивались редко, по особым случаям.

Наиболее официальной разновидностью были придворные балы, довольно чопорные и зачастую скучноватые. Праздничным придворным балом со времен императрицы Анны Иоанновны отмечались императорские дни рождения, годовщины восшествия на престол и коронации, свадьбы, дни рождения и именин членов семьи монарха, орденские дни, победы, заключение мира, Рождество, Пасха, Новый год. Большие балы назначались в честь приема знатных гостей – членов королевских семей, а также по важным политическим поводам. На них собирались тысячи гостей. Участие в придворных балах было обязательным для приглашенных – избавить от него могла только серьёзная болезнь. Кроме императора, императрицы и членов царской семьи – великих князей, княгинь и княжон – там присутствовали различные придворные чины, а также дипломаты, гражданские чиновники, имевшие по «Табели о рангах» четыре высших класса, все живущие в Петербурге генералы, губернаторы и предводители дворянства, гостившие в России знатные иностранцы. Обязаны были ездить на придворные балы и гвардейские офицеры – по два человека от каждого полка. Для этого существовали специальные графики – разнарядки, помогавшие соблюдать очередность. Офицеры приглашались специально как партнеры по танцам. Все семейные мужчины должны были являться с женами и взрослыми дочерьми. В некоторых случаях ко двору приглашались также представители богатого купечества.

Бал – настоящая находка
Для юных франтов и для дам;
Его с восторгом ждет красотка,
Он праздник пасмурным отцам.
Чтоб дочка куколкой оделась,
Хлопочет опытная мать,
А чтоб она не засиделась,
Везет ее потанцевать. (Ф.Кони)

На придворные балы мужчинам полагалось приезжать в полной парадной форме, в наградах; для дам также были установлены платья специального фасона, богато расшитые золотой нитью.

Представители знатнейших и богатейших семей Петербурга и Москвы давали великосветские балы. Именно они наиболее полно выражали стиль той или иной бальной эпохи. Особенно великолепны были великосветские балы второй половины XVIII и первой половины XIX века. На них тоже бывало многолюдно, но в меру – тысяч до трёх приглашённых. Гости созывались по выбору хозяев дома из числа их друзей, родственников и великосветских знакомых. Нередко приезжали и члены императорской семьи, но без всякой официальности – просто в гости.

От участия в подобных балах можно было отказаться, извинившись перед хозяевами, и поехать куда-нибудь в другое место, но делали это нечасто: подобные балы считались очень престижными, а хозяева наперебой старались превзойти друг друга и удивить гостей разными затеями, изысканным ужином и роскошью бального убранства. В залах горели тысячи свечей, что тогда являлось главным признаком большого праздника: свечи были дороги, и в повседневной жизни комнаты освещались очень скупо. Лестницы были устланы дорогими коврами, всюду теснились тропические растения в кадках; душистая вода струилась из специально устроенных фонтанов; распространяли ароматный дым курильницы. К ужину подавали редкие тогда в России ананасы, экзотические в зимнее время персики, виноград, свежую клубнику, огромных рыб, дорогие вина со всего света. На подобных балах чаще всего происходили светские дебюты молодых людей и девушек, которых начинали вывозить в свет.

Множество разновидностей имели общественные балы. Особенно часто давались они в провинции: в зданиях Благородного или Городского собрания, в театрах, различных клубах, в резиденциях губернаторов и в залах, снятых в домах частных лиц. Как правило, круг участников был широким и пёстрым: чиновники, военные, помещики, учителя... Средства на такие балы собирались по подписке (в складчину), либо на них продавали билеты, которые мог купить каждый желающий. Общественные балы устраивались не только дворянством, но и купечеством, ремесленниками, художниками или артистами.

Наиболее весёлыми и непринуждёнными бывали обычно балы семейные. Их приурочивали к семейным праздникам, приглашали родню и близких знакомых – как правило, несколько десятков человек.

Выделяли в бальной иерархии также благотворительные балы, на которые продавали билеты, а в залах устраивали благотворительную торговлю. Для этого строили небольшие, нарядно украшенные павильончики и палатки, в которых дамы-добровольцы продавали фрукты, цветы, сласти и разные безделушки. Фиксированных цен не было; каждый платил столько, сколько мог или хотел. Все вырученные от бала средства шли в пользу какого-нибудь детского приюта, учебного заведения, пострадавших от стихийных бедствий. Подобный бал описан, например, в повести А.П. Чехова «Анна на шее».

Были, наконец, ещё сельские праздники, дававшиеся летом на дачах и в загородных имениях. Они включали, кроме бала, концерты роговой музыки, фейерверки, катание на лодках... Танцевали здесь зачастую прямо под открытым небом – на лужайках, или же в огромных палатках, поставленных среди деревьев парка.

Правила бального этикета, несколько видоизменяясь от эпохи к эпохе, в главном на протяжении веков оставались неизменными, многие из них вполне подходят для сегодняшнего времени. Прежде всего, помните: достоинство, честь, красота – вот первые слова, которые ассоциируются со словом «бал». Стиль поведения кавалеров и дам – это галантность и изысканность манеры общения.

Для кавалеров обязателен строгий костюм, возможно с жилетом, галстук или бабочка, хорошие туфли. Для дам – бальное или вечернее длинное платье, красиво убранные волосы. Молодым девушкам рекомендуются светлые тона платьев и простые украшения. Следует избегать вычурности, претензии на роскошь или нескромности (например, глубоких декольте). Замужние дамы могут себе позволить более богатый выбор в фасоне платьев, их расцветке, а также в количестве ювелирных изделий. Идеальная бальная обувь – это мягкие туфли, преимущественно без каблука. Использование косметики сводится к минимуму.

Бальный наряд предусматривал – и допускает сейчас – безукоризненно белые перчатки. У дам они должны быть лайковые или шелковые, часто выше локтя. У кавалеров в штатском – лайковые, у «военных» – замшевые.

Любой танец начинается с приглашения дамы. Кавалеру следует сделать это как можно более изящно и галантно: лучше всего начать с комплимента и поприветствовать даму лёгким наклоном головы. Если дама согласна танцевать, она также выполняет поклон и вместе с кавалером выходит на танцевальную площадку. Если дама в принципе танцует, а не просто присутствует на балу, отказывать пригласившему её кавалеру не принято.

Очень важен момент окончания танца. После того как закончилась музыка, кавалер и дама кланяются друг другу (лёгкий наклон головы), кавалер благодарит даму за чудесный танец и провожает её до того места в зале, где дама пожелает остаться. Там он ещё раз благодарит и выполняет поклон, дама тоже отвечает ему поклоном, и только после этого кавалер считается свободным.

Если вы в первый раз на балу и никогда не занимались танцами, смело танцуйте каждый новый – даже те, о которых в первый раз в жизни слышите. Но при этом грамотно выберите место для танца. Как правило, движение большинства танцев происходит по кругу, по периметру зала, против часовой стрелки. Не стоит вставать на эту линию, если вы не знаете танец. Особенно это касается быстрых вальсов: пары в этом танце двигаются с большой скоростью, и они вам будут очень благодарны, если вы уступите им место. Пары, которые не знают танца, должны танцевать в центре зала, там, где нет активного продвижения других танцующих. Пожалуйста, не жмитесь и к краям зала, если вы танцуете на месте.

На балу существуют также общие танцы. Когда объявляют общий танец, например, полонез или падеграс, вам необходимо пригласить даму на танец и занять место в зале, ориентируясь на то, как встали другие пары. Чаще всего пары становятся по кругу. Затем вам просто следует повторять движения танца за инструктором-организатором бала или за другими парами, которые знают этот танец.

Ну и самое главное – будьте вежливы и аккуратны на танцевальной площадке. Даже если вы с кем-то столкнулись, просто и спокойно извинитесь, помня о своём человеческом достоинстве. Но лучше всё-таки избегать столкновений: если вы видите, что на площадке уже очень много пар, проводите свою даму прогуляться, развлеките её приятной беседой, угостите чем-либо вкусным в буфете.

Громкий смех, шумная склока, нескромные взгляды, пренебрежение, кокетство – в общем, всё, что расходится с законами красоты и приличия, должно избегаться с особым тщанием. Помните, что искусство общения ничуть не менее важно на балу, чем умение хорошо танцевать.

О писание балов встречается во многих текстах русской литературы. На протяжении XIX - начала XX века балы были не просто развлечением, но и местом для неформального общения, местом, где молодой офицер низшего чина, умеющий танцевать и развлекать дам, мог почувствовать себя выше стареющего генерала, а мужчины и женщины - разговаривать друг с другом, не боясь пересудов в обществе. Мы собрали самые известные описания балов в русской классике и попытались проанализировать, о чем идет речь в том или ином эпизоде.

Московский бал 1810 года, ставший дебютом для Наташи Ростовой, - первое, что приходит в голову, когда речь заходит о балах в литературе. Запоминается этот эпизод прежде всего своим эмоциональным накалом, где смешаны мотивы ожидания, разочарования и радости. А между тем, помимо описаний чувств Наташи, Лев Толстой дает в «Войне и мире» довольно интересные подробности бального ритуала XIX века , начиная с того, что бал открывался полонезом, который после Великой французской революции вытеснил менуэт, считавшийся премьерным танцем, и заканчивая порядком, в котором располагались танцы: полонез, мазурка, вальс…

Кстати, именно на вальс - танец, считавшийся молодежным и среди старшего поколения неприличным, - была приглашена дебютантка Наташа.

Еще немного про полонезы. Толстой указывает на то, что император Александр I вел в этом танце хозяйку дома, что полностью соответствовало бальному этикету. Если же самодержец открывал придворный бал, то его партнершей становилась старшая (по положению мужа) приглашенная гостья. В случае с Александром I это часто была его невестка, Александра Федоровна. Имейте это в виду, если вам встретится не вошедшее в итоговый текст «Евгения Онегина» , но также очень известное описание бала.

Лалла-Рук - прозвище хорошенькой Александры Федоровны, полученное ею после публикации одноименного стихотворения Жуковского, а царем здесь, конечно, является Александр, а не Николай, как ошибочно полагали некоторые комментаторы романа Александра Пушкина .

В «Войне и мире» после полонеза оркестр заиграл мазурку - один из важнейших танцев вечера. Так же как и полонез, этот танец появился в Польше и стал популярным на европейских балах. В начале века умение танцевать мазурку, особенно среди кавалеров, у которых были сольные партии, было своеобразным маркером хорошего воспитания. К 30-м годам XIX века в моду вошел дендизм, молодые мужчины стали пренебрегать танцем вообще, однако тот же Евгений Онегин «легко мазурку танцевал». Это пушкинское замечание доказывает, что «сплин» его героя в начале романа наполовину поддельный.

Нередко во время исполнения этого танца между юношами и девушками происходили судьбоносные, невозможные в любой другой ситуации объяснения. Именно на мазурку надеялась Кити Щербацкая, героиня «Анны Карениной» .

Частью мазурки была и игра с выбором партнера. В «Евгении Онегине» этот эпизод танца послужил началом конфликта Онегина и Ленского.

Иногда такой выбор был сопряжен с угадыванием каких-либо качеств, причем выбирать могли не только юноши, но и девушки.

Завершался бал обычно котильоном - веселым танцем-игрой, сочетавшим в себе элементы вальса, мазурки, галопа и многих других танцев.

Особым явлением в России XIX - начала XX века был провинциальный бал. И если в крупных городах балы были привилегией дворян, то в провинции гостями становились все статусные жители города. Описание провинциального высшего общества можно встретить у Николая Гоголя в «Мертвых душах» .

В XVIII веке происходит эволюция маскарадов: из площадного зрелища, в котором чаще всего участвовали юродивые и люди с физическими отклонениями, он превращается в изысканный праздник. Однако публика, в отличие от бала, здесь по-прежнему была самая разная. Намек на это мы встречаем в

Бал – это всегда праздник. Яркий, красочный, искрящийся, весёлый. И этот праздник был в России всегда желанным и любимым.

Балы давались круглый год, но сезон начинался с поздней осени и продолжался весь зимний период. Часто в один вечер приходилось бывать на двух-трёх балах, что требовало немалых сил, к тому же многие балы заканчивались под утро, а на следующий день необходимо было делать визиты и готовиться к грядущим увеселениям.

Балы и балы-маскарады разделялись по сословным, профессиональным, возрастным категориям, приурочивались к особым торжествам, и бывали придворными, общественными, частными, купеческими, свадебными, детскими…

Популярны в своё время были балы Дворянского собрания, балы художников и балы, проводимые иностранными посольствами, купеческие балы.

История балов в России

Первый бал в России состоялся в Москве на свадьбе Лжедмитрия и Марины Мнишек.
Возобновил балы Петр I, и с тех пор они стали любимы и почитаемы и в столицах, и в провинциях Российской империи.
Прообразом будущих балов стали петровские ассамблеи. Ассамблеи представляли собой собрания с танцами. Ассамблеи стали проводить в Петербурге и Москве ещё в 1717 году в домах российской знати.

Ассамблеи служили не только средством увеселения - "для забавы", но также местом "для рассуждения и разговоров дружеских".

Затем, в период правления Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны и Екатерины II, ассамблеи полностью вытеснили балы и балы-маскарады.

Бал – это торжественное общественное или светское мероприятие, главной составляющей которого является танцевальная программа.

Поэтому с XVIII века во всех высших и средних учебных заведениях, школах и пансионах танец стал обязательным предметом. Его изучали в царском лицее и в скромных ремесленных и коммерческих училищах, в гимназии и в юнкерском училище.

В России не только прекрасно знали все новейшие и старинные бальные танцы, но и умели превосходно исполнять их. Танцевальная культура России в XIX веке стояла на большой высоте.

Бальный дресс-код

Бал имеет свой церемониал и правила поведения, что делает его таким величественным и роскошным. Всё это позволяло сохранить изысканность и привлекательность.

Было принято приходить на бал одетыми парадно. Кавалеры - во фрачной паре, смокинге или костюме (в зависимости от конкретных требований и условий), белой рубашке и жилетке. Кстати, фраки были разных цветов, лишь к концу 30-х годов XIX века утвердилась мода на чёрный цвет.

Обязательным предметом туалета кавалеров были белые перчатки. Штатские носили лайковые, а военные – замшевые перчатки.
Причем, по правилам дама имела полное право отказать кавалеру без перчаток. Поэтому лучше было прийти на бал в чёрных перчатках, чем без перчаток вообще.

Костюмы штатских кавалеров мало зависели от моды и их рекомендовалось шить в классических формах.

Военные приходили в парадных мундирах соответствующих их полкам.

На бал кавалеры приходили в ботинках. Бальные ботинки надевали и военные и лишь уланам дозволялось бывать в сапогах. Наличие шпор не одобрялось. Дело в том, что шпоры во время танца рвали платья. Но некоторые уланы нарушали это правило ради щегольства.

Дамы и девушки одевались в платья соответственно моде. Как правило, платье шилось на один бал и лишь в крайних случаях использовались дважды.

Дамы могли выбирать любой цвет для платья, если он не был оговорён особо. Например, в 24 января 1888 года в С.-Петербурге проводился изумрудный бал, на котором все присутствующие были одеты в соответствующий цвет.

Для девушек платья шились белого цвета или пастельных тонов - голубого, розового и айвори, то есть, цвета "слоновой кости".

К платью подбирались перчатки в тон платья или белые. Кстати, надевать кольца поверх перчаток считалось плохим тоном.

Дамы могли украсить себя головным убором.

Покрой бальных платьев зависел от моды, но одно оставалось в нём неизменным - открытые шея и плечи.

При таком покрое платья ни дама, ни девушка не могли появиться в свете без ювелирных украшений по шее - цепочки с кулоном или колье. То есть, что-либо нужно было надеть обязательно.

Украшения дам могли быть любыми - главное, чтобы они были подобраны со вкусом. Девушкам следовало появляться на балах с минимальным количеством украшений, например, с подвеской на шее или скромным браслетиком.

Важной составляющей дамского бального костюма являлся веер, служивший не столько для создания свежего дуновения, сколько в качестве языка общения, ныне почти утраченного.

Оправляясь на бал, дама брала с собой бальную книжечку – карне или агенд – куда, напротив списка танцев, вписывала имена кавалеров, желающих танцевать с ней тот или иной танец. Иногда вместо агенда могла использоваться обратная сторона веера. Считалось излишним кокетством хвастаться своим заполненным агендом, особенно перед теми дамами, которые бывали мало приглашены.

Правила поведения на балу

Приняв приглашение приехать на бал, каждый брал на себя, тем самым, обязательство танцевать. Отказываться от участия в танцах, а также выказывать недовольство или дать понять партнеру, что танцуешь с ним лишь по необходимости, считалось признаком дурного тона. И наоборот, признаком хорошего воспитания на балу считалось танцевать с удовольствием и без принуждения вне зависимости от партнера и его талантов.

На балу, более чем на любом другом светском мероприятии, уместно веселое и любезное выражение лица. Показывать на балу, что вы не в духе или чем-то недовольны, неуместно и невежливо по отношению к веселящимся.
Заводить разговоры со знакомыми, прежде чем отдать дань уважения хозяевам, считалось неприличным. В то же время, не поприветствовать знакомых (хотя бы кивком головы) было также неприемлемо.

На балах действовала особая культура приглашения на танец. Допускалось приглашение на танец заранее, как до самого бала, так и на балу. При этом считалось неучтивым, если дама прибывала на бал, пообещав заранее больше трёх первых танцев.

В бальной зале за порядком и танцами следит распорядитель бала.
Во время бала кавалеры должны следить за комфортом и удобством дам: приносить напитки, предлагать помощь. Кавалер должен был следить за тем, чтобы его дама не скучала.
Разговоры на балу, несомненно, допустимы. При этом не рекомендуется затрагивать сложные и серьезные темы, а также собирать вокруг себя большую компанию.

На балах не уместно шутовство. Даже кавалерам, имеющим слишком веселый нрав, рекомендуется вести себя на балу с достоинством. Ссоры и размолвки между кавалерами крайне не приветствуются во время бала, но если разногласия возникли, то разрешать их рекомендуется за пределами танцевального зала. Дамы являются главным украшением любого бала. Посему им подобает вести себя приветливо и мило. Громкий смех, злословие, дурной юмор могут вызвать неодобрение приличного общества. Поведение дам на балу должно отличаться скромностью, выражение крайней симпатии какому-либо кавалеру может породить осуждение.

Более всего неуместны на балу любые проявления ревности как со стороны дам, так и со стороны кавалеров. С другой стороны, нескромные взгляды и вызывающее поведение, провоцирующее других участников бала, также недопустимо.

Танцы

Согласно правилам, кавалер начинал приглашения на танцы с хозяйки дома, далее шли все её родственницы, а уж потом наступала очередь танцевать со своими знакомыми дамами.

В начале XIX века бал открывался полонезом, где в первой паре шёл хозяин с наиболее почётной гостьей, во второй паре – хозяйка с наипочетнейшим гостем.
В конце XIX столетия бал начинался вальсом, но придворные, детские и купеческие балы открывались величественным полонезом.

На протяжении XIX столетия изменялось количество танцев, которые кавалер мог танцевать с одной дамой на протяжении бала. Так в начале века это число равнялось одному, а уже в 1880-х дозволялось два-три танца, не следующих друг за другом подряд. Более трёх танцев могли танцевать только жених и невеста. Если кавалер настаивал на большем, чем положено, количестве танцев – дама отказывала, не желая себя компрометировать.

Во время танца кавалер развлекал даму лёгким светским разговором, дама же отвечала скромно и немногословно.
В обязанности кавалера также входило предотвращать столкновения с другими парами и не допускать падения своей дамы.

По окончании танца кавалер осведомлялся у дамы, куда отвести её: в буфет или же к месту, откуда он её взял. Обменявшись взаимными поклонами, кавалер либо удалялся, либо мог остаться рядом с дамой и некоторое время продолжать разговор.

Как правило, после мазурки кавалер вёл даму к столу на ужин, где можно было пообщаться и даже признаться в любви.
Ужинали все в боковых гостиных, за небольшими столиками.
Кроме того, на балах всегда был открыт буфет с разными яствами, шампанским, большим выбором горячительных и прохладительных напитков.

В начале века бал заканчивался котильоном или греческим танцем, а со второй половины XIX века завершал программу бала, как правило, вальс.
Гости могли уезжать когда им угодно, не акцентируя внимания на своём уходе – но в течение последующих нескольких дней приглашённый наносил хозяевам благодарственный визит.

«История балов императорской России» - не только историческое исследование, но и первое в новейшей истории руководство по организации бала

Текст: Сергей Шулаков
Обложка и иллюстрации предоставлены издательством «Центрполиграф»

Первый бал в России устроил Лжедмитрий I: на его свадебном пиру играл оркестр Станислава Мнишка, а после трапезы гости танцевали. Но традиция не прижилась. Доктор исторических наук, профессор Оксана Захарова в исследовании «История бального церемониала в России», вошедшего в сборник «История балов императорской России», объясняет: «Уже само проведение самозванцем невиданных до этого при русском дворе церемониалов было вызовом обществу» . Балы, или ассамблеи, Петру I пришлось вводить административным способом. Царь максимально упростил задачу, указ от 1718 года специально оговаривал: «Хозяин не обязан ни встречать, ни провожать гостей или чему-либо для них беспокоиться; но должен иметь, на чем их посадить, чем их подчевать и чем осветить комнаты…». Сейчас мы сочли бы такое поведение человека, к которому пришли в гости, очень невежливым - но Петр так понимал «европейское обхождение»…
Позже балы развились в сложную систему. Популярностью пользовались так называемые тихие балы. Бывало, что именинница принимала решение устроить такой «тихий», то есть без объявления и приглашений, бал, и все, кто заезжал поздравить ее в течение дня, получали приглашение от камердинера. «Вечером на «тихий бал» к А. С. Небольсиной пожаловала вся Москва. Экипажи тянулись по обеим сторонам Поварской до Арбатских ворот. Именинница умела принимать гостей: будь то главнокомандующий или студент, каждому поклон, каждому ласковое слово. Делай что хочешь - играй, разговаривай, молчи, ходи, сиди, «только не спорь слишком громогласно и с запальчивостью; этого хозяйка боится»».
В 1840-х годах на петербургских балах, в подражание парижским, впервые прозвучало словечко «светская львица». Среди дам случались фанатичные поклонницы балов. Одна из них, в ответ на предостережение о том, что танцы ночами напролет могут сказаться на внешнем облике, отвечала: «А на что мне красота? Я замужем и прельщать никого не намерена. Годом прежде, годом позже, а все же надобно будет подурнеть… Пока время не ушло, напрыгаюсь и навеселюсь вдоволь, а там и примусь за нравоучения своим детям».
Светская и бальная жизнь в исследовании Оксаны Захаровой пересекается с литературной. Александра Кирилловна Воронцова-Дашкова, одна из львиц петербургского света, овдовев, вышла замуж за француза, барона де Пойли, и вскоре умерла. Передавали, что француз отравил богатую русскую княгиню, и Некрасов, не чуравшийся светской жизни, написал стихотворение:

…Тут пришла развязка. Круто изменился
Доктор спекулятор: деспотом явился!
Деньги, бриллианты – все пустил в аферы,
А жену тиранил, ревновал без меры.
И когда бедняжка с горя захворала,
Свез ее в больницу… Навещал сначала,
А потом уехал - словно канул в воду!..

Стихи эти едва не привели к дуэли поэта со «спекулятором». Целиком на балах разворачивался драматический роман Михаила Лермонтова и Екатерины Александровны Сушковой, о котором профессор Захарова повествует с прямо-таки душераздирающими подробностями. Любящий, как водится, беззащитен; после заверений в страстном чувстве перестал замечать влюбленную в него даму, а однажды мимоходом заявил: «Я вас больше не люблю. Да, кажется, и никогда не любил» . Поведение малообъяснимое, но великий поэт объяснял его необходимостью подчиняться условностям света, ранг в котором зависит от того, сколько репутаций человек погубил…
При дворе устраивались костюмированные балы, последний был организован в 1903 году, и многие участники явились в костюмах своих предков времен царя Алексея Михайловича: так, костюм графа С. Д. Шереметева повторял одеяние фельдмаршала графа Б. П. Шереметева с портрета в усадьбе Кусково, были и другие наряды, точно реконструированные по старым изображениям. Этот бал стал большим событием, было сделано множество хорошо известных фотографий, и странно, что осведомленная профессор Захарова не указывает на Анну Ахматову и ее «Поэму без героя», появление таинственных масок в которой, конечно, отсылка к прежним, роскошным, полным скрытых смыслов бальным увеселениям. Ну и бал в тоже заслуживает как минимум упоминания.
Зато книга местами оказывается шире заявленной темы, касаясь былых досугов и развлечений. Оказывается, разведение голубей было исконно московским занятием - «не было купеческого дома без голубятни» . Характер же москвичей за последнее время заметно испортился: в XIX веке «гостеприимством славились не только богатые, но и бедные граждане Первопрестольной».
Балы несли и политические функции. Последний официальный придворный бал Российской империи состоялся зимой 1904 года. Гости заметили, что посол империи Японской на нем отсутствовал. Дальше в Зимнем стало уже не до танцев, но аристократы и богатое купечество продолжали устраивать балы в своих особняках.
Книга дополнена вклейкой с красочными иллюстрациями, портретами светских дам, рисунками из модных журналов, изображениями вееров… Вторую ее часть составляют обширные приложения. Это хрестоматия «Балы в русской поэзии и прозе», в которую собраны не только известные отрывки из , стихи , но и несколько стихотворений много сочинявшей о балах Евдокии Ростопчиной, и стихотворение Блока «Явился он на стройном бале…»:

Он встал, и поднял взор совиный,
И смотрит - пристальный - один,
Куда за бледной Коломбиной
Бежал звенящий Арлекин…

Здесь же руководство к изучению танцев, положения бального этикета с описаниями фраков, галстуков к ним и дамских бальных платьев; то, что военные не должны являться в сапогах и при кортиках или другом парадном оружии, видимо, разумеется само собой. Есть даже «Нотный альбом», в котором можно найти танцевальные сочинения Гайдна, Шопена, композиторов конца XIX века… Книга собрана с фантазией, и даже «на злобу дня», однако добросовестный, серьезный справочный аппарат в ней повисает - ссылок в тексте нет, объяснений, откуда взяты цитаты, мало, и читатель волен догадываться об источнике в меру своей образованности или обратиться к преподавателю - сборник несет гриф: «Рекомендовано кафедрой Истории русской литературы ХХ века филологического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова». Или, возможно, так реализуется расчет на светскую, а значит, по замыслу издателей, ученую читательскую аудиторию, на зубок помнящую, например, «Сочинения камердинера императрицы Марии Федоровны А. Степанова и о придворных балах во времена Александра III, присланные ».

Захарова О. «История балов императорской России. Увлекательное путешествие»

М.: Центрполиграф, 2016. – 510 с.

Императрица особенно любила маскарады. Кроме больших балов и приемов, в Эрмитаже маскарады давались при дворе каждую пятницу в особых залах для дворянства (в галерее) и для купечества. На этих балах собирались нередко около пятисот масок.

Роскошь эрмитажных праздников, по словам современников, напоминала нередко волшебные сказки. На знаменитом празднике «Азора, африканского дворянина», данном императрицей в честь рождения первого внука, в залах дворца были изображены громадные вензеля, буква «А» (Александр) из настоящих бриллиантов и жемчугов. Не следует полагать, что маскарады были настолько популярны в высшем обществе, что вытеснили другие празднества, в том числе и балы. При дворе бал устраивался каждое воскресенье. Интересным представляется замечание Л. Энгельгардта о том, что императрица следовала па празднество в таком же сопровождении, как и в церковь. Перед входом в зал Екатерине Алексеевне представлялись и целовали руку дамы.

Бал открывался менуэтом: великий князь с великой княгиней, за ними - придворные и офицеры гвардии в званиях не ниже полковника. Наиболее распространенными танцами были «польские» и контрадансы. «Дамы должны были быть в русских платьях, то есть особливого покроя парадных платьях, а для уменьшения роскоши был род женских мундиров по цветам, назначенным для губерний. Кавалеры все должны были быть в башмаках. Все дворянство имело право быть на оных балах, не исключая унтер-офицеров гвардии, только в дворянских мундирах» . Императрица садилась играть в карты с заранее выбранными партнерами, которых приглашали камер-пажи. Великий князь тоже играл, но за отдельным столом. Примерно через два часа музыка затихала. Государыня откланивалась и покидала бал, а после нее спешили разъехаться все приглашенные. Великий князь Павел Петрович давал балы по понедельникам в Петербурге, а по субботам - на Каменном острове. Придворный лакей развозил личные приглашения великого князя. Помимо этого, каждый полк гвардии отправлял на праздник по два офицера.

Несмотря на все великолепие балов императорского двора, праздники вельмож того времени зачастую не уступали последним. Причем не только балы, но и семейные вечера отличались роскошью и торжественностью. «Образ жизни вельмож был гостеприимный, по мере богатства и звания занимаемого; почти у всех были обеденные столы для их знакомых и подчиненных; люди праздные, ведущие холостую жизнь, затруднялись только избранием, у кого обедать или проводить с приятностью вечер» .

Апогея своего блеска достиг российский двор при Екатерине II. Роскошь, царившая при дворе, служила заразительным примером для столичного общества. Все высшее общество увлекалось театром, и молодежь охотно устраивала домашние спектакли. Образовывались целые группы великосветских любителей; известны театры княгини Долгоруковой, графини Головниной, в доме Апраксиных. С постройкой здания Благородного собрания Москва прославится своими балами по всей России. Каждый год накануне Рождества помещики соседних с Московской губерний со своими семействами отправлялись из деревень в Москву в сопровождении длинных обозов с поросятами, гусями, курами, крупою, мукою и маслом. Замоскворечье гостеприимно встречало долгожданных хозяев неприхотливо убранных, заросших садами домов, владельцы которых не стремились к тесному общению с соседями, если не принадлежали к одной губернии.

По четвергам все соединялись в большом кругу Благородного собрания: «Тут увидят они статс-дам с портретами, фрейлин с вензелями, а сколько лент, сколько крестов, сколько богатых одежд и алмазов. Есть про что девять месяцев рассказывать в уезде! И все это с удивлением, без зависти: недосягаемою для них высотою знати они любовались, как путешественник блестящей вершиной Эльбруса».

Московские праздники 1787 года, когда Россия отмечала двадцатипятилетие восшествия императрицы на престол, надолго остались в памяти современников. Бал в собрании превзошел все ожидания. Вот воспоминания Е.П. Яньковой: «Бал был самый блестящий и такой парадный, каких в теперешнее время и быть не может: дамы и девицы все в платьях или золотых и серебряных, или шитых золотом, серебром, камений на всех премножество; и мужчины тоже в шитых кафтанах с кружевами, с каменьями. Пускали в собрание по билетам самое лучшее общество; но было много. Императрица тоже была в серебряном платье, невелика ростом, но так величественна и вместе милостива ко всем, что и представить себе трудно» .

От двора не отставали и вельможи. Маскарады Нарышкина и приемы графа Шереметева поражали своим великолепием.

Поразить людей того времени чем-либо было непросто.

Тем примечательнее праздник светлейшего князя Потемкина, который он устроил в честь Екатерины Великой в Таврическом дворце. Тысячи художников несколько недель занимались подготовкой торжества, офицерам было поручено развезти три тысячи пригласительных билетов. К 9 мая все было готово. После представления в театре Потемкин предложил императорской фамилии последовать в Зимний сад.

Описание его столь фантастично, что стоит привести воспоминание очевидца этих событий: «Зеленеющий дерновый скат вел дорогою, обсаженною цветущими померанцевыми деревьями. Там видимы были лесочки, по окружающим которые решеткам обвивались розы и жасмины, наполняющие воздух благовонием. В кустарниках видимы были гнезда соловьев и других поющих птиц. <…> Печи, которых для зимнего сего сада потребно было немало, скрыты были за множеством зеркал, одинаковой величины и цены чрезвычайной. На дорожках сего сада и на малых дерновых холмочках видимы были на мраморных подножиях вазы из того же камня, но другого цвета <…>. В траве стояли великие из лучшего стекла шары, наполненные водой, в которых плавали золотые и серебряные рыбки».

Посредине сада возвышался храм, купол которого опирался на восемь столпов из белого мрамора. Ступени из серого мрамора вели их к своеобразному жертвеннику, служившему подножием к высеченной из белого мрамора фигуре императрицы, держащей рог изобилия, из которого сыпались орденские кресты и деньги. На жертвеннике имелась надпись: «Матери отечества и моей благодетельнице». За храмом находилась беседка, внутренние стены которой состояли из зеркал. В день праздника внешние решетки были украшены лампадами в форме яблок, груш и виноградных гроздьев. Все окна сада в день праздника были закрыты искусственными пальмовыми и померанцевыми деревьями, листья и плоды которых также представляли лампады. В различных частях сада находились светильники в форме дынь, арбузов, ананасов и винограда. Между храмом и беседкой находилась зеркальная пирамида, на верху которой блистало имя императрицы. Рядом стояли другие, меньшие по размеру пирамиды, на которых фиолетовыми и зелеными огнями горели вензеля наследника престола, его супруги и обоих великих князей. Современники указывали, что всего в этот вечер дворец освещали 20 тысяч восковых свечей и 140 тысяч лампад. Когда начался бал, императрица и великая княгиня сели играть в карты до половины двенадцатого ночи. Во время ужина, накрытого в театральном зале, все столы были освещены шарами из белого и цветного стекла, в других гостиных дворца были сервированы столы посудой из лучшего серебра и фарфора. Официанты, одетые в придворные ливреи и ливреи Потемкина, разносили изысканные угощения гостям. После ужина последовал бал, продолжавшийся до самого утра.

С течением времени потемкинский праздник станет своеобразным эталоном, которому многие будут подражать, но, как говорили современники, повторить подобное волшебство не удалось. Первый бал наследника Павла Петровича состоялся 11 декабря 1765 года. «Сегодня у его В-ва первый бал; прежде никогда еще не бывало. Одевшись, читал государь цесаревич с Его Преподобием о. Платоном Св. Писание; потом изволил пройтись в церковь. Возвратясь из церкви, сел кушать. После обеда, часу в шестом, съехались званые на бал. Открыть бал изволил его В-во с фрейлиной А.А. Хитровой. Танцовали в том покое, где на часах стоят Кавалергарды, потому что на половине его В-ва нет ни одной для того довольно просторной комнаты. В начале десятаго часу бал кончился; все разъехались, и государь цесаревич сел кушать. Весьма был доволен сегоднашним вечером; танцовал и говорил очень много со своей любезной…» - вспоминал воспитатель наследника С. Порошин. Прошло две недели, и 25 декабря, на Рождество, Павел Петрович был приглашен к императрице, у которой к шести часам собрались все фрейлины и множество кавалеров. После разнообразных игр начались танцы, сначала русский, затем польский, менуэты и контрадансы.

В это время из внутренних покоев императрицы вышли семь дам в очаровательных нарядах - на них были кофты, юбки, чепчики, лишь на голове одной из них косынка. Каково же было удивление собравшихся, когда таинственные незнакомки оказались: Г.Г. Орлов; камергер А.С. Строганов; камергер граф Н.А. Головин; камергер П.Б. Пасик; шталмейстер Л.А. Нарышкин; камер-юнкер М.Е. Баскаков; камер-юнкер князь A.M. Белосельский, чью голову и украшала упомянутая косынка. А что же наследник? «С Его В-ва пот почти капал: столь искренне принимал он в сих забавах участие!» Но жизнь вносит свои перемены в характер и образ мыслей человека. Через несколько десятилетий император Павел Петрович объявит жесточайшую войну круглым шляпам, запретит «вальсовать», или, как говорилось в полицейском предписании, «употребление пляски, называемой вальсеном».

В соответствии с романтическими идеалами эпохи выбрасывается лозунг «танец должен иметь душу, выражать неподдельную страсть, подражать естественности природы». Наступала эпоха вальса. Одно из первых упоминаний вальса в художественной литературе дал Гёте в романе «Страдания юного Вертера». В письме к другу Вертер рассказывает о знакомстве с Шарлоттой и о том, как во время загородного бала они танцевали менуэт, англез, контрданс и, наконец, вальс. «Танец начался, и мы некоторое время с увлечением выделывали разнообразные фигуры. Как изящн о, как легко скользила она! Когда же все пары закружились в вальсе, поднялась сутолока, потому что мало кто умеет вальсировать. Мы благоразумно подождали, чтобы наплясались остальные, и, когда самые неумелые очистили место, вступили мы еще с одной парой… Никогда еще не двигался я так свободно. Я не чувствовал собственного тела. Подумай, Вильгельм, - держать в своих объятиях прелестнейшую девушку, точно вихрь носиться с ней, ничего не видя вокруг…» В 1791 году «в Берлине мода на вальс и только на вальс».

В 1790 году вальс через Страсбург попадает во Францию. Один из французских писателей недоумевал: «Я понимаю, почему матери любят вальс, но как они разрешают танцевать его своим дочерям?!»
В первое десятилетие XIX века в Вене запрещалось вальсировать более десяти минут. Автор статьи в газете «Таймс» возмущен тем, что в программе Королевского бала 1816 года оказался этот «чувственный и непристойный танец». Запрет на вальс на балах во дворцах немецких кайзеров снял лишь Вильгельм II при вступлении на престол в 1888 году. Движения вальса считались непристойными, унижающими достоинство женщины. Вальс наносил своеобразный удар но кодексу рыцарской чести, составлявшему основу придворного этикета.

В начале XIX века мода на вальс сравнивалась с модой на курение табака.

Вальс стал выражением тенденций буржуазной культуры. Допустив его в свою среду, дворянство принимало тем самым и новые правила поведения, новый стиль общения. Следовательно, и нравственные принципы не могли остаться без изменений. «Современная молодежь настолько естественна, что, ставя ни во что утонченность, она с прославляемыми простотой и страстностью танцует вальсы» , - писала Жанлис в «Критическом и систематическом словаре придворного этикета».

Шли годы. «Безумное и мудрое» XVIII столетие близилось к своему завершению. Веселые балы и праздники Екатерининской эпохи заменили парады и смотры. Жизнь петербургского двора начала царствования Александра Павловича не могла соперничать с блеском конца XVIII века. Причиной этому были постоянные войны, частое отсутствие императора, уезжавшего то за границу, то в другие города России. В промежутках военного затишья веселье в столице пробуждалось. Наследники екатерининских любимцев устраивали празднества в присутствии императора и великих князей, стараясь не уступать своим отцам ни в роскоши, ни в изобретательности. Весна Александровского царствования - это возобновление пышных празднеств в обеих столицах - Петербурге и Москве. «Едва ли петербургское общество было когда-либо в такой сильной степени расположено к веселой и открытой жизни, как в начале царствования императора Александра I» , - вспоминал . Где-нибудь у Фельетта высшее общество позволяло себе освободиться от строгостей этикета и предавалось беззаботной веселости. Старшее поколение, протанцевав минут пять, собиралось за карточными столами философствовать и сплетничать, потешаясь вистом, рокамболем или игрой в ерошки, «хрюшки никитичны»… От популярной и очень азартной игры в юрдон пошло долго бытовавшее выражение «проюрдониться».

Какой была Москва до 1812 года? Совершим мысленное путешествие по Первопрестольной столице начала XIX столетия. Завершив государственную службу, многие знатные вельможи отдыхали в Москве, жизнь в которой была не только радушнее, но и значительно дешевле, чем в Петербурге. «Богатые в продолжение всей зимы поочередно давали великолепные балы, роскошью в жизни не уступали мелким германским князьям; при великолепных домах они имели церкви, картинные галереи, хоры певчих, оркестры музыкантов, домовые театры, манежи с редкими лошадьми, соколиных и собачьих охотников с огромным числом собак, погреба, наполненные старыми винами» , - вспоминал известный балетмейстер своего времени А.П. Глушковский. На гулянья вельможи выезжали в позолоченных каретах с фамильными гербами, запряженные шестеркой лошадей. Кучера и форейторы были в немецких кафтанах и треугольных шляпах, в одной руке кучер держал вожжи, а в другой длинный бич, которым пощелкивал по воздуху. На запятках кареты стояли егерь в шляпе с пером и араб в чалме (или скороход с высоким гусаром в медвежьей шапке). Как и во времена Екатерины Великой, на балы и купеческие свадьбы приглашали гайдуков (рост не менее трех аршин) в богатых ливреях. Их служба заключалась в том, чтобы без помощи лестницы поправлять восковые свечи в люстрах. Во время обеда или ужина, когда наступало время пить за здоровье гостей, гайдук появлялся с серебряным подносом, на котором стояли «серебряные вызолоченные бокалы» , дворецкий подходил к нему с бутылкой шампанского и наливал в бокалы вино, которое гости пили «под звуки труб и литавр».

С Екатерининских времен сохранилась в Москве традиция воспитывать в богатых дворянских семьях маленьких турчанок и калмычек, которых по достижении совершеннолетия выдавали замуж с хорошим приданым. Любимым местом прогулок московских аристократов был Тверской бульвар. По вечерам князь М.В. Голицын (чей дом находился на углу Бронной и Тверского бульвара) освещал его за свой счет разноцветными фонарями и шкаликами, свет которых, попадая на шлифованные металлические круглые щиты, стоявшие в обоих концах бульвара, отражался на все его пространство.

Эти щиты называли в народе «Oeil de boeuf», то есть «бычий глаз». Во время иллюминации москвичи прохаживались по бульвару под звуки музыки в исполнении музыкантов рогового оркестра князя Голицына. Московские жители того времени не любили пословицу «На брюхе шелк, а в брюхе щелк». Они придерживались другого правила: «Не красна изба углами, а красна пирогами». Гостеприимством славились не только богатые, но и бедные граждане Первопрестольной.

Что же касается домов московских аристократов, то у них для гостей каждый день был накрыт стол, и так что дворяне и талантливые артисты без всякой церемонии приезжали к ним в известные дни обедать и проводили весь вечер «в разных удовольствиях». Кулачные бои пользовались популярностью не только в среде простого народа. Не гнушались «гладиаторских игр» и некоторые московские аристократы. Так, граф А.Г. Орлов-Чесменский, известный своей необычайной силой (Алексей Григорьевич руками разгибал лошадиные подковы, свертывал в трубочки серебряные рубли), бился у себя дома на кулаках с известными в то время в Москве силачом-арабом. К особым увлечениям москвичей следует отнести также петушиные бои, разведение голубей (не было купеческого дома, где бы не было голубятни), а также слушание соловьиного пения в трактирах.

Московские жители любили оригинальничать.

Чтобы обратить на себя внимание, князь Волконский, к примеру, выезжал иногда из дома зимой в санях, сделанных наподобие продолговатой лодки, впереди которой находилась «вызолоченная птичья голова с длинным носом, наклоненным к передку саней, она служила местом для сидения кучера…».

В описываемое нами время в Москве за карточными столами выигрывались и проигрывались целые состояния. «Мне (А.П. Глушковскому. - Авт. ) случалось учить детей танцам у многих богатых картежных игроков: по тому случаю я бывал у них на всех вечеринках и балах. Нигде нельзя было лучше попить, поесть и повеселиться, как у них. Нередко на этих пиршествах бывали цыгане, фокусники и оркестр музыкантов; они платили всегда щедрою рукою. Однажды я сидел в кабинете у знакомого мне игрока Николая Ивановича Квашнина-Самарина, с которым я находился почти на приятельской ноге. Он метал банк всегда на огромные суммы. Я спросил его: «Я думаю, вчерашняя вечеринка вам дорого стоит?» - «Да, - отвечал он, - тысячи две». Тогда я решился сказать ему: «Вы имеете большое семейство, не лучше ли вам поберечь денежки на черный день?» - «Любезный друг, - ответил он, - ты не знаешь наших расчетов: чем роскошнее вечеринка, тем более на ней бывает понтеров, а это банкомету большая выгода; если понтер проиграет тысячу, другую, то говорит: «Зато я хорошо попил, поел и весело время провел», а у другого банкомета, где не допросишься и рюмки ерофеичу, жаль и рубля проиграть. Так, видишь ли, вечеринка стоила мне две тысячи, а приобрел я пять».

Летом народ любил гулять на Воробьевых горах. В то время горы были покрыты лесом, который спасал отдыхающих от летнего зноя. Здесь были раскинуты «палатки для цыган и торгующих местными и питейными продуктами…». Рано утром и вечером с соседних дач приезжали на Воробьевы горы отдыхающие для купания, прогулок и чаепития. «В летнее время помещики жили в своих подмосковных деревнях; туда приглашали они своих знакомых на пиршества, иллюминировали сады, жгли великолепные фейерверки, музыка гремела в обширных залах дома, молодежь до полуночи танцевала, все дышало весельем». Нельзя без улыбки читать в воспоминаниях современников о московских партикулярных балах начала столетия.

Москвичи отличались не только радушием, но и заметной оригинальностью в приглашении и приеме гостей. К примеру, вы пожелали поздравить соседку с именинами. В положенный день вы подъезжаете к ее дому, а швейцар вам объявляет, что вас покорнейше просят на вечер. «А много у вас будет гостей?» - «Да, приглашают всех, кто приедет утром, а званых нет; тихий бал назначен» . Вечером на «тихий бал» к А.С. Небольсиной (а именно к ней мы прибыли с поздравлениями) пожаловала вся Москва. Экипажи тянулись по обеим сторонам Поварской до Арбатских ворот. Именинница умела принимать гостей: будь то главнокомандующий или студент, каждому поклон, каждому ласковое слово. Делай что хочешь - играй, разговаривай, молчи, ходи, сиди, «только не спорь слишком громогласно и с запальчивостью; этого хозяйка боится».

В конце XVIII - начале XIX столетия бал открывал так называемый «длинный польский». Степенные старички и старушки щеголевато кланяются и приседают. Вот начинается так называемый «отбой»: не попавшие в польский мужчины один за другим останавливают первую пару и, хлопнув в ладоши, отбивают даму; кавалеры отвоеванных дам переходят к другой. Последний кавалер или идет к картам, или, сопровождаемый словами «Устал!», «В отставку!», «На покой!», бежит к первой паре и отбивает даму. Затем «длинный польский» превращался в «круглый», с попарными выходами и обходами, большими и малыми кругами, крестами, цепью и т. д. По окончании польского «рисуется» менуэт, выстраивается в два ряда экосез или англез, потом следуют кадрили с вальсом, за ними «манимаска или краковяк, пергудин или матрадура. В заключении горлица или метелица. После ужина - на тампет или полури». Особенность московских балов состояла также в том, что зачастую дам было больше, чем кавалеров, что вполне объяснимо: главные танцоры - военные, а гвардия стоит в Петербурге. Учитывая серьезность проблемы, во время подготовки одного из праздников графиня А.А. Орлова поручила знакомым дамам «вербовать хороших кавалеров».

Е.А. Муромцева обратилась с подобной просьбой к С.П. Жихареву, чтобы тот сопровождал ее на бал к Орловым. «Но я решительно танцевать не умею, - сказал я, - застенчив и неловок». «Purtant vous Werevkines et vous dansez souvent chez les Lobkoff, comme si je ne le savais pas» [И все-таки ты танцевал у Веревкиных и часто танцуешь у Лобковых; как будто я этого не знаю! (фр.)]. - «Это правда, но у Веревкиных был бал запросто, а у Лобковых я танцую pour rire [для смеху (фр)] в своем кружку, да и

Австрийская столица знаменита не только дворцами, музеями и кофейнями, но и удивительным событием, которое проходит здесь каждую зиму, - Венским Оперным балом. Красивейшее мероприятие поражает не только своим размахом, но и трепетным отношением к традициям и культуре своей страны. В этом году Оперный бал состоится 12 февраля.

Вена - настоящая бальная столица. Здесь ежегодно проходит около 450 баллов. Пик бального сезона приходится на январь и февраль, когда в городе проводят новогодние праздничные мероприятия. В это время балы следуют один за другим: бал Красного креста сменяется новогодним балом, за ними следует охотничий бал и бал юристов, которые передают эстафету традиционному балу кофеен и карамельному балу. Апофеоз праздника - Венский Оперный бал, который проводят в Венской государственной опере.

Первые балы в Вене стали проводить в первой половине XIX века. Отличительной особенностью венских балов была вовлеченность в мероприятие абсолютно всех горожан. И вельможи, и простолюдины кружились в вальсах и полонезах во время проведения танцевальных вечеров. Придворный бал, который устраивала императорская семья, собирал всю знать государства, поэтому он по праву носил титул «главного события года».

В 1921 году, когда Австро-Венгрия распалась, знаменитый придворный бал сменился оперным. И хотя оперные балы проводились и раньше, центральным событием они до этого не были. Теперь же именно мероприятие в Венской опере стало считаться основным в череде танцевальных вечеров, проводимых в городе.

Только аншлюс Австрии Германией и Вторая Мировая война заставили австрийцев на время позабыть про свое любимое увлечение. В это время балы не проводились, народу просто было не до них. Восстановили традиционный Оперный бал только в 1956 году. С тех пор Вена каждый год устраивает настоящий танцевальный марафон для своих жителей и гостей.

Оперный бал - масштабное событие, к которому тщательно готовятся не только организаторы, но и участники. Количество гостей на этом великолепном вечере насчитывает до 5000 человек. Кстати, вопреки распространенному мнению, Оперный бал - не закрытое мероприятие. Посетить его может любой желающий. Для этого достаточно купить билеты, который распространяются и на сайте Венской оперы, и соответствующий случаю наряд. Правда, о билетах стоит позаботиться заранее: их раскупают задолго до открытия сезона. Цена входных билетов довольно высока и варьируется от 390 до 18000 евро. Для гостей бала существуют строгий дресс-код: мужчины обязательно должны быть во фраках и белой бабочке, а женщины - в классический бальных платьях. Такие костюмы стоят довольно дорого, но в Вене нашли выход из положения: прокаты помогают сэкономить, но выглядеть достойно.

Открывают бал дебютанты. Молодые девушки и парни проходят строгий отбор, чтобы принять участие в выходе дебютантов: обязательно умение красиво танцевать и холостой статус.

Девушки должны быть в белых бальных платьях и коронах. В руках у каждой дебютантки маленький нежный букетик цветов, который подчеркивает красоту юных участниц.

Пары танцуют традиционный полонез и вальс. После выхода дебютантов уже все участники могут принимать участие в танцах.

Музыкальная программа бала - образец вкуса. Великие композиторы Моцарта, Шуберт, Бетховен и, конечно, король вальсов Шуберт помогают воссоздавать классическую атмосферу танцевального вечера.

Поражает Оперный бал и великолепием убранства. Чтобы оформить помещения, в Венскую Оперу свозят больше 60 тысяч роз. Вход в Оперу украшают традиционной красной дорожкой, что только добавляет мероприятию торжественности.

Венский бал - настоящий хранитель духа прошлых столетий, сосредоточие утонченности и аристократизма, изящества и грациозности. Недаром ЮНЕСКО включило это мероприятие в список мирового нематериального культурного наследия.