Академический театр имени Владимира Маяковского в Москве – один из самых старинных и прославленных. Его давние традиции, легендарные постановки, маститые режиссеры и известные артисты стали достоянием российской культуры. В разные годы в театре им. В. Маяковского играли Фаина Раневская, Армен Джигарханян, Мария Бабанова, Александр Лазарев-старший, Максим Штраух, Лидия Сухаревская, Ольга Яковлева. Благодаря большому творческому и материальному потенциалу, театр имени Маяковского соединяет в своих постановках ценности прошлого с новыми тенденциями мирового искусства.

У театра им. В. Маяковского два адреса: великолепное основное здание с залом на 1148 мест, с которого началась творческая жизнь замечательного коллектива, находится на , а площадка-филиал «Сретенка», которая открыта в 2014 года, – в Пушкарёвом переулке, дом 21.

Из истории театра

Основное здание театра было построено в 1886 году: архитекторы К.В.Терский и Ф.О. Шехтель спроектировали его для выступлений гастролирующих европейских артистов. Тогда он назывался театром «Парадиз». После национализированному театру дали название «ТеРевСат» (Театр революционной сатиры), а в 1922 году великий Всеволод Мейерхольд на его основе создал свой «Театр революции».

Изначально репертуар «Театра революции» складывался из зарубежных пьес; русская классика и современная отечественная драматургия в нём появились позже. После в жизни театра оставили творческий след многие талантливые режиссёры. Каждый из них привносил свои тенденции в развитие коллектива и открывал для зрителей новые талантливые имена.

Современное название театр имени В. Маяковского получил в 1954 году. С 1967 года им руководил А. Гончаров, и в ту пору на сцене театра играли Е. Леонов, А. Джигарханян, В. Самойлов, Т. Доронина, Н. Гундарева, А. Ромашин, Т. Васильева, А. Болтнев, И. Розанова, Н. Русланова. Коллектив с таким блестящим составом создавал подлинные шедевры.

Современная деятельность

С 2011 года театром имени Маяковского руководит обладатель высших театральных премий России режиссёр Миндаугас Карбаускис. Репертуар театра при нем разнообразен и широк: классика и современные постановки для самой разной публики, включая юношество и детей от 3-х лет. Среди нынешних актёров театра много имён, знакомых всей России: Светлана Немоляева, Игорь Костолевский, Михаил Филиппов, Евгения Симонова и другие.

Старинное здание на Большой Никитской, 19/13 – прекрасный образец настоящего театра, располагающего полной инфраструктурой: от вместительного гардероба до роскошно убранного основного зала на 1148 зрительских мест с амфитеатром и ложами. К услугам публики – стильные интерьеры и буфеты, фойе и коридоры с фотопортретами известных любимых актёров — вся особая и непередаваемая атмосфера и романтика театральной жизни. Малый зал-трансформер вмещает 120 мест для зрителей. В здании филиала «Сретенка» трансформируются и сцена, и зрительный зал на 230 зрителей. Три сцены дают его сотрудникам возможность работать во многих направлениях драматургии от классики до модерна, от солидных «взрослых» форм до студенческих работ.

2016-2019 moscovery.com

ТАЛЛИНН, 27 мар — Sputnik, Алексей Стефанов. Весной 2017 года исполнится 20 лет с момента приезда литовского актера Миндаугаса Карбаускиса в Москву, где он поступил в РАТИ-ГИТИС на режиссерский курс Петра Фоменко. Sputnik Литва побеседовал с Карбаускисом в преддверии этого "юбилея".

Получив второе образование, Карбаускис остался в столице России и начал ставить спектакли в Театре-студии под руководством Олега Табакова, затем в МХТ имени Чехова, в Российском академическом молодежном театре. А шесть лет назад Карбаускис получил предложение стать художественным руководителем Московского академического театра имени Владимира Маяковского.

С тех пор он совмещает работу худрука и режиссера.

По отцовским стопам

Миндаугас, первым делом хотел бы задать тот же вопрос, что и вашему земляку, драматургу Марюсу Ивашкявичюсу, по пьесам которого вы поставили уже три спектакля в Театре Маяковского: почему среди людей искусства в Москве так много литовцев?

— Я вообще об этом никогда не думал. Во всем мире работают люди разных национальностей, и литовцев тоже везде хватает. Я — человек мира. Не задумываюсь над тем, кто какой национальности.

- А как вы вообще оказались в театре — пошли по стопам родителей?

— Нет, мама у меня дефектолог, отец был председателем колхоза в Шяуляйском районе. Я там и родился. В деревне Найсяй. Это родина поэта Зигмаса Гайдамавичюса — Геле, который умер, когда ему было всего 18 лет. Он успел выпустить только один сборник своих стихов.

Раньше на этой земле стояла усадьба, от которой cохранилось несколько зданий. В одном из них отец открыл литературный музей. Уже сорок лет в Найсяй существует литературная премия начинающим поэтам за первую книгу. Это все инициативы отца. Казалось бы — председатель колхоза, а на самом деле чуть не передовой работник культурного фронта.

Сейчас в Найсяй живет около 600 человек, но это крупный культурный центр. Там уже семь музеев, театр, проводятся разные фестивали. Любовь к этой земле подхватил мой брат, развил идеи отца и привнес очень много своего. Начинал он, помню, с конного завода, где разводил редкую литовскую породу лошадей. Потом затеял съемки ТВ-сериала, который сделал деревню знаменитой на всю Литву. Последняя его идея — это трибуна-насыпь размером с Колизей для летнего фестиваля. Когда Сергей Бархин, великий российский художник, с которым я сотрудничаю, увидел этот амфитеатр, он просто пришел в восторг.

© Sputnik / Алексей Тихомиров

Если добавить, что отец очень любит театр и с детства приучал нас к тому же, то можно сказать, что я буквально пошел по его стопам.

Значит, в театр вы попали благодаря отцу? Но неужели папа не давил на вас, чтобы сделать вас, скажем, агрономом — он же руководил целым колхозом?

— Он ни на чем не настаивал. Может, только наблюдал, что из меня получится. Осторожно очень. Отец, конечно, был для нас большим авторитетом, мы видели себя в нем, но что делать дальше, решали сами. Брат как раз и стал агрономом. Я увлекся театром. Окончил актерский факультет в Вильнюсе. Но, увы, был не востребован в этом качестве. Некоторое время не понимал, кем я стану, чем буду заниматься. Могу сказать точно, что режиссером я себя не представлял вовсе. Дальше все было очень авантюрно и неожиданно успешно.

Стал нужен в Москве

- И что же вы сделали — в чем была авантюра?

— В Литву, на фестиваль Life, приехала мастерская Петра Фоменко. Они показали в Учебном театре Театральной академии свой знаменитый спектакль по Островскому "Волки и овцы". В спорах с друзьями о природе таланта я начал настаивать, что за этой легкостью и вдохновением стоит школа. И эту школу я решил постичь. Узнал, когда Петр Наумович набирает в Москве курс, и поехал к нему поступать. В итоге поступил, но постиг ли? Это открытый вопрос.

- Возвращаться после учебы в Литву не планировали?

— Я тогда вообще ничего не планировал, ведь идею стать режиссером не вынашивал. Я усердно учился и совершенно не думал, во что это выльется. А вылилось это в востребованность. Я стал нужен в Москве. Тут и остался.

- И кто первым сделал вам предложение?

— Олег Табаков. Он руководил своим Театром-студией. В том же году его назначили главой МХТ имени Чехова. И Олег Павлович решил растить себе кадры с нуля. Он позвал на работу очень много молодых режиссеров. Некоторые уходили, некоторые на глазах становились мастерами. Можно сказать, он переломил ситуацию в российском театре. В театре появилась молодежь.

© Sputnik / Алексей Тихомиров

Я, будучи дебютантом, выпустил на большой сцене МХТ "Копенгаген" Майкла Фрейна с Олегом Павловичем в главной роли. А также с Ольгой Барнет и Борисом Плотниковым. И все это были большие мастера.

- Выходит, вы оказались в нужное время в нужном месте. Реформы Олега Павловича помогли вам найти себя?

— Себя найти мне помогла школа. А Олег Павлович особое внимание обращал именно на школу, на образование.

В итоге вы остались в Москве — мегаполисе с миллионами жителей. Как вам тут жилось после спокойного Вильнюса?

— Я не выбирал город, где жить. Я выбрал место работы. А про Москву все уже сказано. Она слезам не верит. Было: и грабили на улице, и кофе негде было выпить. Сейчас все изменилось. Стало демократичнее и легче. Москва стала европейской столицей. По-своему, конечно, но европейской.

Возвращение на родину

- В этом году будет 20 лет, как вы живете в Москве, гражданство Литвы сохранили или взяли российское?

— У меня вид на жительство в России. Это стоило некоторых усилий, оформить все эти документы, но для меня это идеальная форма пребывания. Я живу по законам России, без права выбирать президента и Думу. Это очень подходит моей аполитичности. Рано или поздно вернусь на родину. Хочу быть там похоронен.

Выходит, вы живете здесь как гастарбайтер. Прямо как в пьесе Марюса Ивашкявичюса "Изгнание", которую вы недавно поставили на сцене Театра Маяковского. Не было ощущения, что делаете постановку и о себе тоже?

— Без этого "о себе" вообще не стоит начинать что-либо. Это очень важно для режиссера, эти пересечения тебя и истории, которую ты рассказываешь. Тем более у меня был опыт Лондона как места становления. В 24 года, когда я не смог найти себя в Вильнюсе, я тоже отправился в Англию. Помыкался там немного. И сделал несколько важных для себя выводов. Один из них — никому я там не нужен! Я даже некую формулу для себя вывел. Выбирай не то, что нужно тебе, а то, где нужен ты.

- И в пьесе Ивашкявичюса про эмигрантов из Литвы и Латвии речь о том же…

— Пьеса "Изгнание" хороша тем, что в ней все не так однозначно. Она как жизнь. В начале глупа, в середине увлекательна, а под конец трагична. Вот этот конец мне особенно сейчас понятен.

© Sputnik / Алексей Тихомиров

Недавно ваш коллега из "Гоголь-центра" Кирилл Серебренников поставил в Риге спектакль "Ближний свет" по пьесе Марюса Ивашкявичюса. Вы будете еще ставить этого драматурга?

— Марюс чертовски талантлив, и ты попадаешь в некую зависимость от него. Но даже если бы у меня сейчас лежала еще одна его пьеса, я бы сделал паузу. Нет, вру — я, конечно же, сразу бы начал работать. Меня бы артисты Театра заставили сразу взяться за него. Так они любят Марюса. Как известно, в спектаклях из-за болезни актеров иногда бывают вводы на роли, так называемые замены. Но в наших спектаклях по пьесам Ивашкявичюса почему-то никто не заболевает.

Свой курс в ГИТИСе

Вы как-то сказали, что ваша работа похожа на работу продюсера — за пятнадцать лет поставили 15 спектаклей, а как худрук причастны уже более чем к тридцати постановкам.

— Так и есть. В первые годы, поскольку я был молодым и энергичным, ставил по три спектакля в год, потом начал выпускать по два спектакля. А когда ответственность стала больше, не ставлю больше одного спектакля в год. Но смотрю за тем, что делают другие режиссеры в Театре Маяковского.

- Вмешиваться в их работу приходится?

— В первые годы приходилось. Сейчас я все организовал так, что больше вмешиваться не надо. У меня работают очень хорошие режиссеры, которым я доверяю, которые справляются с коллективом. Сейчас в театре четыре режиссера — Леонид Хейфец, Юрий Иоффе, Никита Кобелев и я. Мы работаем сообща, обсуждаем выбор материала, решаем очень важную задачу занятости артистов. Театр также приглашает режиссеров. Их немного, но для театра они не менее важные люди, чем работающие здесь постоянно. Это замечательная Светлана Землякова, удивительная Оля Лапина. А еще Анатолий Шульев — молодой и талантливый.

© Sputnik / Алексей Тихомиров

А сейчас вы хотите дать шанс еще и тем, кто только думает стать актером - с будущего года набираете курс в Российский университет театрального искусства — ГИТИС.

— ГИТИС — это территория, которая находится бок о бок с Театром Маяковского. Уже 17 лет у Театра Маяковского нет своих учеников ни в одном учебном заведении. Хотя по традиции мы берем актеров именно из ГИТИСа. В свое время там преподавал художественный руководитель нашего театра Андрей Гончаров, у него учился Петр Фоменко.

- А вы у Фоменко. Значит, снова можно будет говорить о преемственности поколений.

— Вот такой шанс мне выпал и такая ответственность. Я наберу курс вместе с нашими режиссерами, и он будет очень тесно связан с Театром Маяковского. Можно сказать, что им придется учиться здесь, что меня очень радует. Это очень интересно: не просто мечтать о театре, а с первых дней присутствовать в нем.

Московский Академический театр им. Вл. Маяковского - один из самых старых и прославленных театральных коллективов Москвы и России.

Его здание построено в 1886 году специально для именитых гастролеров из-за рубежа. На этой сцене играли такие всемирно известные артисты как Сара Бернар, Элеонора Дузе, Эрнесто Поссарт, Муне-Сюлли, Коклен-старший, Коклен-младший и другие знаменитости. На рубеже XIX-XX вв. театр даже назывался "Интернациональным" в силу всеевропейского состава выступающих здесь артистов.

Революция меняет судьбу и театра на Никитской улице. С 1920 года в здании располагается Театр революционной сатиры (Теревсат), а с 1922 года он преобразован в Театр революции, руководителем которого назначен Всеволод Мейерхольд.

С этого момента начинается современная биография Театра им. Вл. Маяковского.

Мейерхольд руководил Театром революции всего два года, позже переключившись полностью на собственное театральное дело. С 1931 года руководителем театра становится выдающийся деятель советской культуры А. Д. Попов. В годы его руководства (1931-1942) были поставлены: "Поэма о топоре", "Мой друг", "Ромео и Джульетта", "Гибель эскадры", "Собака на сене", "Таня", "Бесприданница", "Мария Стюарт" и другие спектакли.

С 1941 по 1943 театр работал в эвакуации в Ташкенте. В 1943 театр возвратился в Москву и в него влились объединённые ранее труппы московского Театра Ленсовета и Московского театра драмы (работавшие под руководством Н. М. Горчакова в помещении Театра Революции).

С 1943 до 1954 театр назывался "Московский театр драмы". В 1943 после возвращения в Москву театр возглавляет Н. П. Охлопков. Время его руководства, продлившееся до 1967 года, принесло театру такие спектакли как "Молодая гвардия", "Мать", "Зыковы", "Гроза", "Гамлет", "Клоп", "Аристократы", "Иркутская история", "Мамаша Кураж...", "Медея", "Смерть Тарелкина"...

В 1954 театр получает имя В. Маяковского.

В 1968 году художественным руководителем театра становится А. А. Гончаров. Он руководил театром более 30 лет, до своей смерти в 2001 году. Самыми значительными спектаклями трёх десятилетий были: "Таланты и поклонники", "Дети Ванюшина", "Разгром", "Трамвай Желание", "Человек из Ламанчи", "Банкрот", "Беседы с Сократом", "Бег", "Чайка", "Леди Макбет Мценского уезда", "Жизнь Клима Самгина", "Плоды просвещения", "Закат", "Наполеон Первый", "Жертва века", "Кукольный дом"...

В январе 2002 года в Театр им. Вл. Маяковского приходит новый художественный руководитель - С. Н. Арцибашев, до этого 10 лет руководивший созданным им "Театром на Покровке". Его первой премьерой в "Маяковке" стала гоголевская "Женитьба". Успех спектакля превзошёл ожидания: уже который год он идет при полных залах. Следующей масштабной классической постановкой Арцибашева были "Карамазовы" Ф. М. Достоевского (пьеса В. Малягина). Премьера состоялась в сентябре 2003 года. Спектакль глубоко и бережно воплощает смысл великого романа, не теряя при этом остроты интриги и напряжения сюжета.

Наконец, в 2005 году новая премьера - "Мёртвые души" Н. В. Гоголя (пьеса В. Малягина). Впервые на сцене представлены оба тома гениальной поэмы - хрестоматийный 1-ый и считающийся утраченным 2-ой. Впервые С. Н. Арцибашев не только поставил спектакль на сцене "Маяковки", но и сыграл в нем главную роль - Павла Ивановича Чичикова. Пронзительные гоголевские слова о душе человека рождают горячее ответное чувство в сердце зрителя.

Во все времена Театр им. Вл. Маяковского славился своими актёрами. Здесь играли М. Бабанова и М. Астангов, М. Штраух и Л. Свердлин, Б. Тенин и Л. Сухаревская, А. Джигарханян и О. Яковлева, Т. Доронина и Н. Гундарева. Сегодня труппа театра представлена такими замечательными мастерами как А. Лазарев, С. Немоляева, И. Костолевский, М. Филиппов, Г.Анисимова, И. Кашинцев, Е. Симонова, И. Охлупин и другими.

Московский академический театр имени Владимира Маяковского - драматический театр в Москве , основанный в 1922 году как Театр Революции ; с 1943 года назывался Московским театром драмы , современное название появилось в 1954 году . В 1964 году театру было присвоено звание академического .

История

Здание театра, в то время известное как «театр Парадиз », было построено в 1886 году по проекту архитектора К. В. Терского (автор фасада - Ф. О. Шехтель). Поначалу в помещении выступали европейские звезды, приезжавшие на гастроли; на этой сцене играли такие всемирно известные артисты, как Сара Бернар , Элеонора Дузе , Поссарт , Муне-Сюлли , Коклен-старший , Коклен-младший и другие знаменитости. На рубеже XIX - веков театр даже назывался «Интернациональным».

1920-е годы

Мейерхольд руководил Театром Революции два года. B 1923-1924 годах театр фактически возглавлял Валерий Бебутов , в 1924 году, по рекомендации Мейерхольда, главным режиссёром стал Алексей Грипич , который переориентировал театр на современную советскую драматургию. Ведущими актерами театра в 20-х годах были Дмитрий Орлов , Константин Зубов , Мария Бабанова , Ольга Пыжова , Сергей Мартинсон , Михаил Лишин , Георгий Милляр , Михаил Астангов .

В 1926 году Грипич покинул театр; на протяжении 1927-1930 годов спектакли ставили режиссёры разных школ, в том числе пришедшие из ГосТиМа ученики Мейерхольда Владимир Люце и Василий Фёдоров ; наиболее значительные постановки этого периода принадлежат Алексею Дикому - «Человек с портфелем» А. Файко , оформленный Николаем Акимовым (1928), и «Первая Конная» Вс. Вишневского (1930) .

1930-е годы

Но в 1935 году Алексей Попов был назначен художественным руководителем Центрального театра Красной Армии , и очень скоро Театр Революции погрузился в кризис. На протяжении недолгого периода в театре сменилось несколько художественных руководителей, в их числе были Илья Шлепянов и Николай Петров , отдельные спектакли ставили Леонид Волков , Андрей Лобанов и Юрий Завадский , но отсутствие единого руководства и продуманной репертуарной политики приводило к случайному выбору пьес, к постепенному разрушению ансамблевости и торжеству «премьерства». Этот период в истории театра был отмечен лишь отдельными творческими удачами, в числе которых прежде всего «Таня» А. Арбузова , поставленная в 1939 году А. Лобановым .

Но даже в эти, не лучшие для театра годы рождались актёрские шедевры, такие как Диана Марии Бабановой («Собака на сене»), Елизавета Юдифи Глизер («Мария Стюарт»), Карандышев Сергея Мартинсона («Бесприданница»).

Театр Николая Охлопкова

В 1941 году театр был эвакуирован в Ташкент; в его здании Н. М. Горчаков организовал единственный тогда в Москве драматический театр (Московский театр драмы) с привлечением части труппы Театра Ленсовета, где зрители впервые увидели «Русских людей» К. М. Симонова и «Фронт» А. Е. Корнейчука . После возвращения Театра Революции в Москву в 1943 году эти труппы были объединены с ним под названием «Московский театр драмы»; тогда же художественным руководителем был назначен Николай Охлопков , возглавлявший театр по 1967 год .

Театр Андрея Гончарова

С по 2001 год , до самой смерти руководил театром Андрей Александрович Гончаров . Придя в театр, переживавший кризис, Гончаров вдохнул в него новую жизнь; событиями театральной жизни стали поставленные им в первые годы спектакли «Дети Ванюшина» по пьесе А. Найдёнова и «Трамвай „Желание“ » Теннесси Уильямса (спектакль шёл на сцене театра 24 года и выдержал более 700 представлений ). Одним из самых популярных московских спектаклей, наряду с «Трамваем „Желание“ », стал и «Разгром » приглашённого Гончаровым Марка Захарова . В те годы на сцене Театра им. Маяковского выступали Евгений Леонов , Армен Джигарханян , Владимир Самойлов , Татьяна Доронина , Наталья Гундарева , Анатолий Ромашин , Павел Морозенко , Георгий Мартиросьян , Татьяна Васильева , Андрей Болтнев , Ирина Розанова , Нина Русланова , Людмила Нильская , Александр Парра .

Выдающиеся постановки

• - «Поэма о топоре» Н. Ф. Погодина . Постановка А. Д. Попова; художник И. Ю. Шлепянов , музыка Н. Н. Попова; премьера состоялась 6 февраля
• - «Мой друг» Н. Ф. Погодина. Постановка А. Д. Попова
• - «После бала» Н. Ф. Погодина. Постановка А. Д. Попова
• - «Ромео и Джульетта » У. Шекспира . Постановка А. Д. Попова и И. Шлепянова; художник И. Шлепянов
• - «Таня» А. Н. Арбузова . Постановка А. Лобанова
• - «В горах моё сердце » Уильяма Сарояна
• - «Разгром » по А. Фадееву. Режиссёр Марк Захаров .
• - «Трамвай „Желание“ » Теннесси Уильямса . Режиссёр А. Гончаров.

Сегодняшний день театра

14 марта 2011 года артисты театра имени Маяковского, среди которых Игорь Костолевский , Михаил Филиппов и Евгения Симонова , обратились с открытым письмом к своему художественному руководителю и директору с просьбой о его отставке. Большая часть театральной труппы была недовольна работой худрука и «убедительно просила» Арцибашева, совмещавшего посты руководителя двух театров - на Покровке и имени Маяковского. По мнению труппы, это привело к крайнему ухудшению состояния дел в «Маяковке» .

Труппа

Действующие актёры

• Анна Багмет
• Татьяна Орлова

Актёры в прошлом

• Вадим Кондратьев (режиссёр, актёр)

Умершие

• Анна Воронова (1992-2003)
• Игорь Кашинцев (1993-2015)

Современный репертуар

Расположение

• Основная сцена : 125009, Москва, Большая Никитская улица , дом 19/13.
• Малая сцена : 125009, Москва, Большая Никитская улица , дом 19/13.
• Сцена на Сретенке : 107045, Москва, Пушкарев пер. , 21

Напишите отзыв о статье "Московский академический театр имени Владимира Маяковского"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Московский академический театр имени Владимира Маяковского

Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.

Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».

В доме на углу Большой Никитской и Малого Кисловского переулка почти всегда был театр. Когда-то здесь, правда, стояли каменные палаты обер-секретаря И.Я.Комарова, но уже в начале XIX в. на их месте можно было увидеть странное здание, имеющее большой круглый центральный объем и два прямоугольных объема по бокам. Здание принадлежало купцу 2-й гильдии Г.Н.Зарубину, и большую ротонду облюбовала «Кантора театральной дирекции по Московскому отделению». Контора наняла у Зарубина все строения «для помещения в оных маскерадов и концертов», и также намеревалась устроить в большом круглом зале арку, а комнаты прямоугольных объемов обратить в залы. Уже тогда дом Зарубина у Никитских ворот был известен всей театральной Москве.

В пожар 1812 г. дом с ротондой сгорел. Долгое время угол Никитской и переулка встречал проезжающих закопченным остовом. Только в 1838 г. сын купца, отставной поручик Ефим Зарубин взялся за ремонт и возвел трехэтажное здание, включившее в себя часть старого строения.

Через 30 лет здесь открыл свой театр немец Георг (Георгий) Парадиз (1846 – 1901). Актер и владелец собственной антрепризы Парадиз родился в Германии в обеспеченной купеческой семье, но вскоре оказался в России на сцене Петербургского Немецкого Императорского театра. В 1882 г., переехав в Москву, он основал антрепризу в Солодовниковском пассаже, куда пригласил некоторых своих петербургских коллег из немецкой труппы. Дела у труппы шли хорошо, и в 1886 году он открывает собственный театр в доме Зарубина, арендованном для этих целей на 12 лет. «Театр Парадиза» москвичи нередко называли «Никитский театр».

Георг Парадиз незамедлительно затеял строительство. Новое здание театра из красного кирпича в богатом псевдорусском стиле было спроектирован в конце 1880-х гг. архитектором К.В. Терским, ему помогал молодой архитектор , именно ему приписывается проект великолепного фасада. На фотографиях начала ХХ века можно видеть теремную крышу главного корпуса и такие же навершия башенок. Балкон над входом в театр освещали фонари. Сейчас все эти детали утеряны.

В своем дневнике писал о театре Парадиза: «Здание театра было построено на деньги одной из почитательниц его таланта, и немецкого сценического искусства вообще, кн. Е.Ф. Шаховской-Глебовой-Стрешневой. Сначала здесь шли спектакли немецкой труппы, первоначально ангажированной Парадизом».

В 1893 г. театр арендует Я.В. Щукин, который открывает в театре «Парадиз» (название уже стало собственным) спектакли труппы Русской оперетты. В театре побывали с гастролями такие знаменитости, как Эрнесто Росси, Элеонора Дузе, Сара Бернар, Бенуа Коклен, Эрнст Поссарт.

В здании театра 1 мая 1899 года шла чеховская «Чайка» - единственный спектакль в этих стенах для единственного зрителя. Из-за тяжелого недуга Антон Павлович не смог приехать зимой из Ялты на триумфальную премьеру, и труппа повторяла спектакль специально для него.

Впоследствии театр назывался «Интернациональным», здесь устраивались спектакли гастролировавших иностранных и петербургских трупп. Его закрыли после революции, когда западные гастролеры перестали приезжать.

В 1920 г. в здании был создан Театр революционной сатиры (Теревсат), в 1922 г. руководителем театра назначен Всеволод Мейерхольд, а театр преобразован в Театр Революции.

Мейерхольд руководил Театром революции всего два года. B 1923-24 его фактически возглавлял В.М. Бебутов, в 1924 главным режиссером стал А.Л. Грипич, с его приходом театр ориентируется на постановку современной советской драматургии.

С 1931 г. руководителем театра становится А. Д. Попов. Затем с 1943 года по 1967 театр возглавляет Н.П. Охлопков, теперь это уже Театр Драмы, в 1954 г. ему присвоено имя Маяковского.

С 1967 по 2001 год, до самой смерти руководил театром Андрей Александрович Гончаров.

Режиссеры меняются, но театр им. Маяковского и сейчас занимает это здание.