Биография

Потомок одной из древнейших и богатейших фамилий Англии, родословная которых восходит ко временам, предшествовавшим завоеванию Англии норманнами , единственный сын баронета Сент-Джона, родился в Баттерси (в графстве Суррей). Уже во время своего студенчества в Оксфорде он проявил те черты своего характера, которые сделались типическими и роковыми для его политической и литературной деятельности, именно двойственность, блестящие умственные и физические способности, оригинальное мышление и страсть к деятельности наряду с легкомыслием и порочностью, которые признаны были беспримерными даже среди всеобщей распущенности тогдашнего высшего английского общества.

На политическое поприще, двери которого легко открылись для Болингброка благодаря его связям и талантам, он выступил уже в 1700 г. в качестве члена парламента и, несмотря на молодость свою, вскоре занял руководящее положение среди умеренных тори . На 26-м году жизни он вступил в кабинет, образовавшийся из средних групп обеих партий и начавший новую эпоху в истории Англии своими военными победами и внутренними успехами, а главное, окончательным соединением Англии с Шотландией .

Был момент, когда Болингброк являлся могущественнейшим человеком в Англии, но внезапная смерть Анны (10 августа ) сразу низвергла его с этой высоты. Его попытка доставить престол претенденту Якову Стюарту была подавлена в самом зародыше, и право на наследство признано за домом Ганноверским , что означало полную победу вигов и погибель Болингброка. Еще на своем пути в Англию Георг I объявил Болингброка лишенным всех его должностей, а собравшийся в марте г. парламент вигов обвинил его в государственной измене, конфисковал все его имения, и он спасся от смерти только поспешным бегством во Францию. Теперь Болингброк окончательно бросился в объятия Стюартов .

Чтобы снова поставить свою партию у кормила правления, он не отступил даже перед мыслью внести смуту в государство. Получив от Якова III титул и печать министра (над чем, впрочем, сам же и смеялся), он старался склонить к войне с Англией Людовика XIV и его внука, испанского короля Филиппа V , потом Карла XII и регентство, и не убоялся возжечь пламя восстания в Англии и Шотландии. Но опасность иноземного вторжения примирила враждующие партии: мелкие восстания были подавлены, и попытка Якова окончилась полным фиаско. Болингброк, заклейменный именем изменника, был изгнан и от двора претендента. С тех пор ему никогда уже больше не удавалось занять место в правительстве, хотя в 1723 г. он получил от Уолпола разрешение вернуться на родину и воспользовался этим.

Тем не менее, его политическая деятельность не окончилась. Болингброк выбрал только другое поприще, именно публицистику , и на этом поприще заслужил славу одного из самых выдающихся писателей. Имения были возвращены ему только через 2 года после его возвращения парламентским актом, тогда как двери верхней палаты так и остались для него закрытыми навсегда. Тем временем после смерти своей первой жены (1718) он обвенчался со вдовой маркиза де Вилет, племянницей мадам де Ментенон . Он жил с нею отчасти в Англии, отчасти во Франции и громил министерство в прессе, именно в газете «Kraftsman », имевшей необычайный успех. Его надежда после смерти Уолпола () снова пристроиться к власти не осуществилась. Умер Болингброк после долголетней мучительной болезни в своем родовом имении в Баттерси.

Сочинения

Между сочинениями Болингброка, доставившими ему славу одного из величайших писателей Англии, особенной популярностью пользовалась его книга «Письма об изучении и пользе истории» («Letters on the study and use of history », ), где он первый поставил требование, чтобы история от созерцания мертвых перешла к созерцанию живых, осмеял пристрастие и идолопоклонство ученых ко всему, что носит на себе печать ветхости и педантизма, выставляя задачей историка борьбу за свободу, разоблачение лжи и лицемерия, на которых зиждется всякая иерархия. В другом своем сочинении, «Dissertation on parties », он доказывает, что истинная свобода нераздельна с борьбой и распрями; что в конституционных государствах неусыпный надзор народа и каждого отдельного лица за правительством и его мерами составляет существенную необходимость и что никакая форма правления, никакая организация не могут оградить от народных движений, и потому напрасно порицают за это свободные учреждения. «Даже теократия, судя по истории евреев, была не без своих волнений; даже Скинией Завета не поддерживалась религия в ее чистоте, а государство в надлежащем порядке». Полное собрание сочинений Болингброка, изданное Маллетом в , было осуждено большим жюри в Вестминстере как опасное для религии, нравственности, государства и общественного спокойствия.

В культуре

• Генри Болингброк - персонаж пьесы Скриба «Стакан воды» . В советской экранизации эту роль играл Кирилл Лавров .

Перевод

• Письма об изучении и пользе истории. М.: Наука, 1978 (Памятники исторической мысли).

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Лорд Болингброк" в других словарях:

- (Bolingbroke) Генри Сент Джон, виконт (род. 1 окт. 1678, Баттерси – ум. 12 дек. 1751) – англ, философ, был близок к идеям Шефтсбери, под влиянием Локка пришел к выводу, что достаточно опыта, чтобы постигнуть Бога; считал, что только высшие слои… … Философская энциклопедия

- (Генри С. Джон Bolingbroke, лорд) знамен. англ. государственный человек и писатель, потомок одной из древнейших и богатейших фамилий Англии, родословная которых восходит ко временам, предшествовавшим завоеванию Англии норманнами, единственный сын … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Генри Сент-Джон Болингброк

Философ-деист

БОЛИНГБРОК (Bolingbroke) Генри Сент-Джон (10 октября 1678, Лондон- 12 декабря 1751, Бэттерси) - английский политический деятель, философ-деист. Один из лидеров тори в правление королевы Анны. В 1704-08 военный министр, в 1710-14 министр иностранных дел. В 1714 возглавлял кабинет. В 1715 был обвинен в подготовке заговора в пользу Стюартов и эмигрировал во Францию. Дружил с Вольтером, посвятившим ему трагедию «Брут». В 1723 вернулся на родину, но политическая карьера была для него закрыта. В 1725 стал вдохновителем создания журнала оппозиции «The Craftsman», а затем его постоянным автором. Основные положения политической философии Болингброка включают концепцию «свободной системы правления» «короля-пат-риота», «теорию международных отношений государств». В «Идее о короле-патриоте» (The Idea of a Patriot King, 1749) Болингброк видит государство как прочный национальный союз во главе с мудрым и справедливым королем. Единство должно цениться выше партийных привязанностей, дух нации должен пересиливать «дух партии» и единое государство должно обеспечивать «личную безопасность» и «общественное спокойствие» всех граждан, давая им «богатство, власть и славу». В «Письмах об изучении и пользе истории» (1752, рус. пер. 1978), адресованных реальному лицу - лорду Корнбери, Болингброк излагает свое понимание истории не как исторического процесса, а гл. обр. как сферы духовной деятельности человека. Изучение истории должно иметь целью воспитание «в нас личной и общественной добродетели». Болингброк считает необходимым различать достоверность исторического факта, с одной стороны, и историческую истину (в философском плане) - с другой. Важен именно «философский урок», заложенный в историческом повествовании. История не должна копировать методы философии, у нее собственные методы анализа источников, но при этом историческое рассмотрение не должно ограничиваться частными профессиональными задачами, но должно включать и общефилософские задачи. «История - это философия, которая учит с помощью примеров, как вести себя в любых обстоятельствах частной и общественной жизни» («Письма», 1978, с. 25). Провозглашая себя деистом, Болингброк критически оценивал Священное Писание и деятельность Церкви, но не разделял атеистического мировоззрения, полагая, что для общества религия необходима. Он был убежден в том, что «урок умеренности», которому учит история, является благом «на всех уровнях», от мировоззренческих принципов до политики и жизненных установок. На могиле философа, согласно его завещанию, были начертаны слова: «Здесь покоится человек, который был военным министром и государственным секретарем при королеве Анне и чем-то большим в последующие годы».

Теоретическое наследие Болингброка оценивается противоречиво, ведутся дискуссии о его роли в создании теории разделения властей и беспартийного правительства. Болингброк оказал влияние на литературу английского Просвещения; Дж. Свифт и А. Поп были его личными друзьями.

Т. П. Павлова

Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В.С. Степин, А.А. Гусейнов, Г.Ю. Семигин. М., Мысль, 2010, т. I, А - Д, с. 295-296.

Дипломат и публицист

Болингброк, Генри Сен-Джон (1678 - 1751), лорд - английский государственный деятель, дипломат и публицист, происходил из старинного дворянского рода. В 1701 Б. был избран в парламент и примкнул к торийской партии. В 1702 началась война за Испанское наследство, и в 1704 Б. занял пост военного министра, на котором оставался до 1708. Блестящее красноречие Б. выдвинуло его в эти годы в качестве руководителя крайних тори и воинствующих церковников англиканской церкви. После двухлетнего перерыва в своей политической карьере Б. снова пришёл к власти в 1710 и до 1714 занимал пост государственного секретаря (министра иностранных дел) в кабинете Харли, ставшего вождём умеренных тори. Это был кульминационный период всей политической карьеры Б. Торийская партия была заинтересована в прекращении затянувшейся войны за Испанское наследство, т. к. продолжение войны против значительно уже ослабевшей Франции укрепляло политические позиции не только самой Англии, но также её союзников и соперников - Голландии, Германской империи и других. Это обстоятельство помогло Б. дипломатически оформить выход Англии из войны в ущерб интересам своих союзников. Тайные переговоры с Францией проведены были Б. весьма искусно, и, хотя империя отказалась подписать мирный договор, Голландия вынуждена была согласиться на заключение мира. Подписание Утрехтского мирного договора 1713 (см.), автором которого был Б., ознаменовало окончание одиннадцатилетней войны за Испанское наследство. Б. являлся также автором очень выгодного договора с Францией (см. Асиенто) об исключительном праве англичан торговать в Вест-Индии чёрными рабами, вывозимыми с африканского побережья.

Но крупная политическая акция, затеянная Б. в связи с вопросом об английском престолонаследии, закончилась для него катастрофой. Не будучи убеждённым якобитом (сторонником претендента на престол католика Якова Эдуарда, сына Якова II Стюарта), Б. связал свою судьбу с якобитами, т. к. считал, что неудача притязаний ганноверской династии на английский престол укрепит позицию крайних тори и воинствующих церковников. Поэтому он повёл сложную игру против премьера, лорда Оксфорда (Харли), не решавшегося на открытый разрыв со сторонниками ганноверской династии. В результате этой закулисной игры Оксфорд был лишён королевой Анной своего поста. Б. уже приступил к организации якобитского министерства, но смерть Днны через несколько дней после падения Оксфорда застигла Б. и якобитов врасплох. Появление в Англии Георга (ганноверского принца), ставленника вигов, отняло у Б. надежду на удачный исход задуманной им акции, и Б. бежал во Францию, т. к. опасался, что виги, придя к власти, не простят ему тайных переговоров с Францией, приведших к окончанию войны за Испанское наследство. Его судили заочно и приговорили к смерти за государственную измену.

В 1720 Б. вернулся в Англию, после того как с него было снято обвинение в государственной измене, но активной политической роли он уже не играл до конца своей жизни. Б. написал политические трактаты: Dissertation on Parties; A letter of the true use of Retirement; Letters on the study of History; Letters on the spirit of Patriotism и др. Эти трактаты являются образцовыми для того времени по стилю и крайне интересны для историка политической мысли. В трактатах Б. показал себя не только опытным политиком, прекрасно изучившим современные международные отношения, но и философом, защищающим чистый деизм и сенсуализм, крайне чуждый воинствующей протестантской церкви, дело которой он защищал, как политик. Не менее интересны эти трактаты и тем, что в них Б. выступает убеждённым стоиком, тогда как в общественной и личной жизни этот игрок - авантюрист по темпераменту, "современный Алкивиад", как называли его сограждане, - редко считался с обязательствами, налагаемыми стоической философией.

Дипломатический словарь. Гл. ред. А. Я. Вышинский и С. А. Лозовский. М., 1948.

Английский государственный деятель

Болингброк (Bolingbroke) Генри Сент-Джон (1678-1751), виконт (1712) - английский государственный деятель, философ, публицист. Первый английский теоретик истории как науки. Учился в колледже в Итоне. Почетный доктор Оксфордского университета (1702). Член парламента (1701), военный министр (1704-1708), государственный секретарь (1710-1714). Возглавлял кабинет министров (1714). В философии примыкал к идеям и концепциям Локка и Шефтсбери. Основные работы: "Письма об изучении и пользе истории" (1735, впервые опубликованы в 1752; в 18 в. в Англии вышло пять изданий этой работы, во Франции - также пять, четырежды "Письма..." издавались в 18 в. на немецком языке), "Рассуждение о партиях" (1733-1734), "Идея о Короле-Патриоте" (1749), "Философские труды" (собрание эссе и разноплановых интеллектуально-литературных опусов, написанных в 1727-1733, изданы в 1754) и др. (пятитомное собрание сочинений Б. было издано посмертно, в 1754).

В контексте разделяемых общефилософских парадигм Б. вполне в духе своего времени выступал как сторонник эмпиризма и сенсуализма, как приверженец системы Мальбранша, полагая, что то обстоятельство, что "природа по видимости или на самом деле как бы подсказывает нам даже сложные формы идей и отношений, равно как и идеи субстанции, не вызывает сомнений". Более того, по Б., даже "планы" и "способы" интеллектуальной рефлексии людей фундируются самой "природой". (Б. писал: "Я рассматриваю систематическое созерцание природы, под которой я понимаю всю систему божественного творения, поскольку она нам открыта, как универсальный источник всех наук, в том числе теологии и этики".) В противовес явной гносеологической и политической ангажированности интеллектуалов Нового времени Б. ориентировался на ценности античного философствования с элементами ренессансного мировосприятия. Тексты Б. предлагают читателю, скорее, проникнуться авторским видением мира, нежели принуждают его к согласию посредством изощренной аргументации. Творчество Б. было своеобычным возрождением традиций творчества древнегреческих рапсодов, содержащим при этом элементы свободомыслия и деизма. По мнению Б., "истинному христианству учил Господь. Теологическое же христианство - это религия, изобретенная людьми и своей претензией на непогрешимость первого сокрушившая его. Человеческие страсти, человеческие интересы, человеческие заблуждения - и не только тех или других докторов богословия, а всех экуменических церковных соборов - от Никейского до Тридентского, каждый из которых внес свою лепту в составление современной путанно-непоследовательной и разбухшей системы теологического христианства". В одном из писем к Свифту Б. подчеркивал: "Если под свободомыслящим человеком Вы понимаете человека, свободно пользующегося собственным разумом и доискивающегося до истины без пристрастия и без предубеждений, неизменно ей приверженного, Вы имеете в виду мудрого и честного человека, которым и я стремлюсь быть.

Способность различать правое и неправое, истину и ложь - способность, которую мы называем разумом и здравым смыслом, которая каждому даруется нашим щедрым Творцом, но которую большинство людей, пренебрегших ею, утеряло, является светом разума и должна руководить всеми его действиями. Отбросить это правило и направлять нашу мысль божественным откровением - столь же абсурдно, как лишить себя глаз, отправляясь в путь". Трактуя в качестве основания этики "универсальную благожелательность", Б. понимал под последней "себялюбие" ("истинное себялюбие и социабельность - одно и то же... создатель учредил, что они совпадают"). По мнению Б., "все личные и общественные несчастья" проистекают из того, что "близкое, хотя и меньшее, благо будет определять поведение большинства людей в противовес гораздо большему, но более отдаленному - даже по нашим собственным меркам - благу". "Моментальные" и "могущественные" страсти несоизмеримо более эффективно обусловливают поведение человека нежели "медленный" и "холодный" разум - полагал Б. Философские взгляды и предположения Б. были призваны стимулировать реальную просветительскую значимость его моральных оценок, формулируемых в контексте достаточно оригинальных описаний исторического процесса. (Ряд фундаментальных идей Б. по вопросам методологии и философии истории - о задачах постижения и "пользе" истории, о способах изучения ее, о критериях различения в ней главного и второстепенного, о степени достоверности древнеримской и ветхозаветной историографии - оказали существенное влияние на творчество Вольтера и традиционно приписываются последнему.) Главное для Б., в этом смысле, раскрытие потенциала исторического материала для нужд не только настоящего, но и будущего. Согласно Б., историческое познание - предпосылка и основа человеческого познания как такового: история у Б. суть философия, наставляющая людей верным правилам поведения в общественной и частной жизни. ("Поскольку период чудес и откровений остался позади, у человека нет иного способа знать о грядущем, чем попытаться предвидеть его, исходя из истории прошлого и настоящего".) Б. отлучал от подлинной истории тех, для кого история - или забава, или способ сбора салонных анекдотов, или нудная профессия, или средство обретения ученой славы.

Традиционалистской "эрудитски-эмоциональной" трактовке истории Б. противопоставил рационально-экспериментальную методику ее постижения в духе высших образцов Просвещения. По Б., философское осмысление истории предполагает не столько конструирование абстрактной теории исторического процесса, сколько исследование реальной истории как процедур духовной деятельности людей в области политики, этики, права, сопряженное с рациональной критикой исторической традиции библейского типа. Б. отмечал, что "история с умыслом и систематически фальсифицировалась во все времена и что пристрастие и предубеждение - причины как произвольных, так и непроизвольных ошибок даже в лучших из историй".

По Б., в этой области "церковные власти во все времена показывали пример". Тем не менее, утверждал Б., это "не может и не должно служить основой для беспредельного скепсиса в отношении достоверности всей истории". Достаточно надежным эмпирическим основанием для истории нового времени Б. рассматривал "множество историй, исторических хроник и мемуаров, заполнивших библиотеки со времени возрождения наук и начала книгопечатания". Значительно опередила свое время мысль Б. о принципиальной изменчивости историко-научных интересов людей, вызываемых текучестью сопряженного "событийного ряда": "...даже в зрелом возрасте наше желание знать, что произошло в прошлом, подчинено исключительно нашему желанию соотнести это с тем, что случилось в наши дни...". При этом, согласно мнению Б., "объективно обусловленное сцепление" этого ряда приводит к тому, что, в частности, "новая история показывает причины в тех случаях, когда современный опыт видит одни только следствия".

Особый акцент Б. делает на ответственности в выборе аксиологических установок как самим историком, так и самим читателем. (Раздумывая о замысле очередного труда, Б. писал: "...не обращая внимания на суждения и практику даже ученого мира, я очень хочу изложить всем мои собственные".) Наделяя интеллектуальную элиту Англии привилегией свободомыслия (размышления современника о "божественной природе королевской власти" как источнике монархических прерогатив Б. обозначил как "тупое и рабское представление", как "один из величайших абсурдов, когда-либо изложенных на бумаге"). Б. считал возможным и оправданным доминирование религиозных максим в сознании народа, отстаивая, впрочем, мысль о желательности определенной их модернизации. Б. был убежден в здравости идеи "суда исторической справедливости" - пусть и в том облике, когда под идеей оценки ушедших правителей воздают должное вождям современным, выступающим "под реальными именами".

А.А. Грицанов

Новейший философский словарь. Сост. Грицанов А.А. Минск, 1998.

Далее читайте:

Философы, любители мудрости (биографический справочник ХРОНОСа).

Историки (биографический справочник).

Исторические лица Англии (биографический справочник)

Сочинения:

Works, v. 1-4. L., 1964.

Литература:

Просветительское движение в Англии, под ред. Н. М. Мещеряковой. М., 1991;

Культура эпохи просвещения. М., 1993, с. 97-100.

Болингброк, лорд - (Генри С.-Джон Bolingbroke, лорд) - знамен. англ. государственный человек и писатель, потомок одной из древнейших и богатейших фамилий Англии, родословная которых восходит ко временам, предшествовавшим завоеванию Англии норманнами, единственный сын баронета С.-Джона, род. 1 окт. 1678 в Баттерси (в Суррейском графстве). Уже во время своего студенчества в Оксфорде он проявил те черты своего характера, которые сделались типическими и роковыми для его политической и литературной деятельности, именно двойственность, блестящие умственные и физические преимущества, оригинальное мышление и страсть к деятельности рядом с легкомыслием и порочностью, которые признаны были беспримерными даже среди всеобщей распущенности тогдашнего высшего английского общества. На политическое поприще, двери которого легко открылись для Б. благодаря его связям и талантам, он выступил уже в 1700 г. в качестве члена парламента и, несмотря на молодость свою, вскоре занял руководящее положение среди умеренных ториев. На 26 году жизни он вступил в кабинет, образовавшийся из средних групп обеих партий и начавший новую эпоху в истории Англии своими военными победами и внутренними успехами, а главное, окончательным соединением Англии с Шотландией. Но союз между ториями и вигами оказался недолговечным. Благодаря блестящим победам Марльборо, принадлежавшего к партии вигов, последние получили перевес в кабинете и начали мало-помалу вытеснять своих противников. После 4-летнего управления делами Б. и его товарищ Гарлей, набожный граф Оксфорд, должны были уступить свои места Уальполю и Ньюкэстлю, однако беспощадность, с которою виги воспользовались своей победой, и в особенности их ненависть к изгнанной династии глубоко оскорбили королеву Анну, которая в глубине души была искренно привязана к своим родным и особенно к брату. Этим воспользовался Б. и ловкими интригами сумел свергнуть министерство вигов и снова захватить власть в свои руки (1710). Влиянию Б. нужно приписать то, что мирные стремления взяли верх в английской политике и война с Францией завершилась наконец Утрехтским миром (см. это сл.). Был момент, когда Б. являлся могущественнейшим человеком в Англии, но внезапная смерть Анны (10 авг. 1714) сразу низвергла его с этой высоты. Его попытка доставить престол претенденту Якову Стюарту была подавлена в самом зародыше и право на наследство признано за домом Ганноверским, что означало полную победу вигов и погибель Б. Еще на своем пути в Англию Георг I объявил Б. лишенным всех его должностей, а собравшийся в марте 1715 г. парламент вигов обвинил его в государственной измене, конфисковал все его имения, и он спасся от смерти только поспешным бегством во Францию. Теперь Б. окончательно бросился в объятия Стюартов.

В 1735 году лорд Болингброк, которого в фильме "Стакан воды" играет Кирилл Лавров, пишет "Письма об изучении и пользе истории", в которых излагает принципы внешней политики на конкретном примере войны за Испанское наследство, со всеми ее верными и ошибочными решениями. Тогда король Франции Людовик XIV посадил на испанский престол своего внука Филиппа и все шло к поглощении Францией Испании. Людовику приписывают фразу "Пиренеев больше нет". Болингброк, принимавший участие в событиях, формулирует правила внешней политики на основании баланса сил и нещадно критикует политических оппонентов, эти правила нарушавших. Итак:

"... С того момента, как образовались две великие державы - Франция и Австрия - и, как следствие этого, между ними возникло соперничество, интересы их соседей заключались в том, чтобы бороться с сильнейшей и наиболее активной и заключать союз и дружбу с более слабой. Отсюда - концепция равновесия сил в Европе, на котором покоятся безопасность и спокойствие всех. В свою очередь, нарушить это равновесия было целью каждого из соперников. Принцип, на котором основывались все мудрые решения европейских совещаний, касающихся Франции и Австрии, определялся стремлением предотвратить нарушение равновесия, не давая склониться чаше весов на одну сторону. Этот принцип действовал на протяжении всего периода и сохраняет свою силу и поныне...

Следует признать, что война была неизбежна. Немедленное обеспечение безопасности границ и торговли, предупреждение союза двух королевство в будущем и сохранение, хотя бы до известной степени, равенства на чашах весов, взвешивающих силу, были слишком важны для Англии, Голландии и остальной Европы, чтобы ставить их в зависимость от умеренности французов, и энергии испанских дипломатов монарха при из Французского дома. Если бы дело сводилось только к удовлетворению Австрийского дома, к чьим правам Англия и Голландия не выказывали большого уважения тогда, то капля пролитой крови или сумма в пять шиллингов на ссору были бы слишком большой расточительностью. Но это была именно та чаша, на которую в общих интересах было бросить как можно больше тяжести из чаши Бурбонов...

Хотя король Вильгельм решился начать войну против Франции и Испании, все-таки та же самая хорошая политика, которая побудила его начать войну, побудила его также не втягиваться в нее слишком глубоко. Обязательство, принятое великим союзом в тысяча семьмот первом году, гласит: "Представить справедливое и приемлемое возмещение его императорскому величеству за отказ от претензий на Испанское наследство и достаточное обеспечение безопасности короля Англии и Генеральных Штатов и мореплавания и торговли их подданых, и предотвратить объединение двух монархий - Франции и Испании". Как король Англии и и как статхаудер Голландии, не не мог брать и не брал на себя большего...

Чаши весов могущества никогда не будут полностью уравновешены, а сама точка равновесия никогда не будет различима и не возникнет необходимости в ее различении. В том, как и в других человеческих делах, достаточно того, чтобы отклонение не было слишком большим. В какой-то степени оно будет всегда. Постоянное внимание за этими отклонениями поэтому необходимо. Когда они малы, их увеличение можно легко предотвратить своевременными усилиями и предосторожностями, которые подсказывает хорошая политика. Но когда они становятся большими из-за отсутствия такого рода усилий и предосторожностей или в силу непредвиденных обстоятельств, треюуются более энергичные меры и более значительные усилия. Но даже в таких случаях надо серьезно разобраться во всех обстоятельствах, из которых складывается конъюнктура, чтобы в результате неудачного нападения отклонение не усилилось и мощь, которая уже представляется чрезмерной, не стала бы еще большей, а в результате удачного нападения, когда одна из чаш весов пустеет, другая не стала бы перевешивать слишком сильно. В таких случаях тот, кто размышлял о происходивших в прошлом необыкновенных переворотах, которые производит время, и постоянных приливах и отливах общественных, равно как и частных, успехов и неудач, касающихся королевств и государств в той же мере, что и тех, кто руководит ими или кем руководят в них, будет склонен считать, что, если при помощи войны чаши весов могут быть возвращены почти, хотя и не вполне, в то же положение, в котором они находились до этого сильного отклонения, все остальное можно представить случаю к той выгоде, которая может быть извлечена из этого случая хорошей политикой...

Король Вильгельм был в достаточной степени уязвлен Францией. Его старое нерасположение к ней было сильным и достаточно обоснованным. Он потерпел поражение в войне и в переговорах был лично оскорблен ею. Англия и Голландия были в достаточной мере возбуждены и встревожены, и не было недостатка в людях, даже на нашем острове, готовых одобрить любые обязательства, которые мы приняли бы на себя, направленные против Франции и Испании и в защиту интересов Австрийского дома, хотя наши национальные интересы страдали меньше, чем любой из держав, принявших участие в войне, как тогда, так и впоследствии. Но этот государь был далек от того, чтобы брать на себя больше, чем того требовали частные интересы Англии и Голландии и общие интересы Европы. В рассуждениях такого рода обиде, как и привязанности, нет места. Участовать в низложении Филиппа из-за неприязни к Людовику Четырнадцатому было бы решением достойным Карла Двенадцатого, который принес в жертву мщению свою страну, свой народ и конце-концов самого себя. Участвовать в завоевании Испанского королевства для Австрийского дома или сделать в пользу этой династии хотя бы один шаг сверх тех, что были необходимы, чтобы поддерживать соперничество этой династии с другой, значило бы, как я уже намекал, играть роль вассала, а не союзника. Первое означает отдавать в залог свою страну и разорять своих подданых ради интересов сюзерена, а возможно, и ради его причуды или страсти; второе же означает идти не далее того, что продиктованно его собственными интересами, и вести войну не ради интересов другого и даже не ради собственных, если являются отдаленными и условными, как если бы он воевал pro aris et focis - за свою религию, свободу и собственность...

Франция была ослаблена и все цели войны стали достижимы...война была разумной и справедливой до этой перемены, ибо бал необходима для поддержания того равенства между державами Европы, на котором основываются гражданский мир и общественное процветание, и что она была неразумной и несправедливой после этой перемены, ибо не являлась необходимой для осуществления этой задачи и преследовала другие, противоположные цели... война после этой перемены стала войной страстей, честолюбия, жадности и личных интересов - личных интересов отдельных лиц и отдельных государств, в угоду которым общие интересы Европы были принесены в жертву до такой степени, то что, если бы условия на которых настаивали конфедераты, были приняты, более того - если бы даже были приняты те условия, на которых Франции пришлось согласиться в тысяча семьсот десятом году, возникло бы такое новое взаимодействие сил, которое могло бы изменить равновесие, породить в европейском мире тревоги, не меньшие, чем те, которые война, когда она началась, должна была предотвратить...

Победы, которые делают честь оружию, могут принести позор дипломатии страны. Весьма большая доля такой славы досталась нам в ходе войны. Но слава нации состоит в том, чтобы соразмерить силы цели, которых она добивается, с ее интересами и ее силами, средства, которые она использует, - с целями, которых она добивается, а энергию, которую она употребляет, - с обеими...

Герцог Мальборо... поздравил собравшихся с близкими перспективами мира. Он заявил, что, поскольку французы настроены таким образом, своевременно подумать, какие дальнейшие требования следует им предъявить в соответствии с условиями, предусмотренными в премилинарном договоре, и призвал всех министров союзников согласовать их будущие претензии и подготовить их требования.
Этот поступок и то, что за ним последовало, напомнили мне о том, как римляне обошлись с карфагенянами. Первые были полны решимости не заключать мира, пока Карфаген не будет лежать в развалинах. Тем не менее они начали переговоры по просьбе их старого врага, выставили несколько требований и направили их своим полководцам. Их полководцы воспользовались тем же методом и, оставляя за собой правопредъявлять дальнейшие требования, довели карфагенян в конце концов до того, что что им осталось или покинуть свой город, или продолжать войну после того, как они сдали оружие, боевые машины и флот, надеясь на мир.
Франция видела ловушку и решила пойти на любой риск лишь бы не попасть в нее...

Что могло было быть глупее, чем попытка со стороны одной группы людей в Британии продлить войну, столь разорительную для для их страны, без каких-либо доводов, которые они осмелились бы открыто высказать, кроме мести Франции за обиды Европы и соединения имперской и испанской корон на голове австрийца? Один из этих доводов требовал мести за слишком большую цену, а другой должен был подвергнуть свободы Европы новым опасностям таким завершением войны, которая была начата ради их утверждения и обеспечения."
---
---
Ну, и раз юбилей "Мюнхенского сговора", вопрос на понимание. Какой должна была быть внешняя политика Великобритании по принципам Болингброка, начиная с лета 1919 года?