ний. Знали его и за границей. Даже Наполеон по по­ воду выгодного для России мира с Турцией заключен­ ного Кутузовым не мог воздержаться от лестного хотя грубого мнения назвав Кутузова «старой русской ли­ сой».

И вот когда разнеслась весть о гибели Смоленс­ ка когда французская шестисоттысячная армия неудержимо устремилась к древней русской сто­ лице взоры всех с надеждой обратились на вели­ кого полководца. И как ни противодействовало правительство пришлось все-таки ему уступить об­ щественному мнению и назначить Кутузова главно­ командующим русской армии. И народ не ошибся в своем выборе.

Кутузов был русским патриотом в самом полном в самом возвышенном смысле этого слова. Россия ее интересы ее честь и слава ее историческое прошлое и ее политическое будущее вот что всегда жило в его ду­ ше вот что возбуждало его мысль управляло его чув­ ствами направляло его волю.

(По Е. В. Тарле)

1. Озаглавьте текст.

2. Составьте схему первого предложения третьего абза­ ца.

3. Найдите слова с непроизносимыми согласными.

477. Перепишите, раскрывая скобки и ставя нужные знаки препинания; вместо точек вставьте пропущенные буквы.

Пехотные полки застигнутые врасплох выбегали из леса смешиваясь друг с другом роты уходили (в) разбивку беспорядочными толпами. Один солдат (на) ходу в испуге проговорил страшное на войне и бес­ смысленное слово «отрезали» и вслед (за) тем слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.

Обошли Отрезали Пропали кричали (в) полови­ ну приглушенные артил..ерийскими раскатами голо­ са бегущих.

Полковой командир в ту самую минуту как он услыхал нараставшую стрельбу и крик сзади понял что случилось что-нибудь ужасное с его полком и по­ забыв про опасность и чувство самосохранения поска­ кал к полку под градом пуль.

Он желал одного исправить во что (бы) то н.. стало ошибку чтобы не быть виновным ему н.. в чем (не) за­ меченному примерному офицеру.

Счастливо проскакав между французами он под­ скакал к («е) коше..ому лугу за лесом через который бежали наши и не слушая команды спускались под гору.

Но в эту минуту французы наступавшие на наших вдруг без видимой причины побежали назад скры­ лись и сомкнувшись в лесу показались русские стрел­ ки. Это была рота Тимохина которая одна в лесу удер­ жалась в порядке и засев в канаву у леса неожиданно атаковала французов.

(По Л. Н. Толстому)

1. Озаглавьте текст.

2. Сделайте синтаксический разбор первого предложе­ ния, составьте схему.

3. Выделите деепричастные обороты.

478. Перепишите, раскрывая скобки и ставя знаки пре­ пинания; вместо точек вставьте, где нужно, пропущен­ ные буквы.

Однажды лет двадцать назад я поехал на озеро Кубенское за рыбой. Вспомина..тся (пред) весенняя не­ бесная глубь мартовская ясность воздуха и голубо­ ватые х..летины снежных полей окантова..ные (темно) зелеными ельниками. В глазах и до (сих) пор грунтовая дорога к селу Никольскому. Запах первой талой воды вернее готового к та..нию снега напоми­ нал запах только что выловле..ной рыбы. И я был уверен что без рыбы в Вологду (не) вернусь. Да и в ры-

бе ли дело? Душа моя жаждала (не) столько свеж..й ухи сколько весен..его общения с настоящими а не любительскими рыбаками.

Расчитывая попить чаю из (не) хлорированной воды я остановился (на) против деревен..ки из пяти может шести домов. Заглушил машину и подошел к первому дому. У крыльца нет (н..) следа. Подошел ко второму замок. У третьего дома замка на воротах нет но стекла в окнах выбиты. Деревня была разорен..а и брошен..а но мне (не) хотелось этому верить я побе­ жал к последнему крайнему дому. Нет и этот дом пуст! Ворота оказались открытыми в сенях (в) бе..по­ рядке валялись вилы осиновая дупля ухват и сло­ манная корзина. Я вошел в избу. Там в левом углу все было развороче..но. Туристы таким способом добыва­ ют иконы. Печ.. однако ж стояла целехон..ка. Шкаф в горн..це был настеж.. на полоч..ках еще стояла ка­ кая (то) посуда. Пол в горн..це был сплош.. завал..н налоговыми обязательствами и квитанциями. Я под­ нял с пола снимок какого (то) воен..ого схватил (на) угад горсть этих бумаж..к сунул в карман и (по) свое­ му старому следу вернулся к машин.. . Завел и (долго) долго сидел согреваясь.

(В. И. Белов)

1. Озаглавьте текст.

2. Найдите в тексте полные и краткие причастия; выде­ лите в них суффиксы.

3. Выделите наречия; объясните их написание.

479. Прочитайте внимательно оба текста. Передайте своими словами их основной смысл. Объясните поста­ новку знаков препинания.

I. СЛОВО О ХЛЕБЕ.

Хлеб... Богат наш язык, сотни тысяч слов вмеща­ ет. Но попробуйте отыскать в нем еще одно, столь же насущное, чаще других употребляемое, столь же мно-

гозначное слово! Разве что слово «земля». И недаром наши деды и прадеды в известном речении поставили их родственно - рядом: земля-матушка и хлеб-ба­ тюшка.

Века и века хлеб был как бы синонимом самой жизни. Мы и по сей день говорим: «заработать на хлеб», хотя подразумеваем под этим вовсе не один лишь хлеб как таковой, а весь наш жизненный доста­ ток.

«Хлеб - всему голова!» - гласит старинная на­ родная мудрость. Сколько ни думай, лучше хлеба ни­ чего не придумаешь. «Хлеб на стол и стол - престол, а хлеба ни куска и стол - доска...»

(С. Шуртаков)

П. Поклонимся же ему [человеку, вырастившему хлеб] и будем честны и совестливы перед его великим подвигом, великим и скромным одновременно; перед тем как выйти из булочной с батоном или кирпичи­ ком теплого хлеба, еще и еще раз вспомним с благого­ вейным сердечным участием о руках, посеявших, вы­ растивших этот хлеб... А заодно будем всегда по­ мнить мудрое изречение, пришедшее к нам из глубины веков, рожденное народным опытом: «Да отсохнет рука, бросившая под ноги хотя бы крошку хлеба».

(М. Н. Алексеев)

480. Прочитайте текст. Озаглавьте его. Укажите, в чем выражается сочетание в нем высокой художественности и публицистичности.

Самый большой, самый непреходящий вклад Се­ вера в сокровищницу национальной культуры - это слово. Живое народно-поэтическое слово, в котором полнее и ярче всего запечатлелась душа северянина, его характер. Слово, которое и сегодня сохранило строй и дух русского языка древнейшей поры, времен

Господина Великого Новгорода, и уже одно это делает его краем наших истоков, наших духовных начал, ибо язык народа - это его ум и мудрость, его этика и философия, его история и поэзия.

На Севере издревле вся жизнь, и повседневная и праздничная, была пронизана многоцветным краснословьем, будь ли то обычная бытовая речь, или по­ местному «говоря», то ли песня или сказка, то ли ге­ роическая былина и искрометная скоморошина, то ли задиристая и забористая частушка.

иначе? Как жить в этом суровом краю без опоры на чудодейственную силу слова? Занесло, ска­ жем, артель зверобойную в кромешные льды грозного океана - ну и чем как не словом укрепить пошатнув­ шийся дух, скрасить невыносимое житье?

Давно вымерли в южной и средней России такие мамонты русского национального эпоса, как былина и историческая песня, а здесь, на Севере, еще в двад­ цатом веке они жили своей полнокровной жизнью, и маленькая, неграмотная старушонка с Пинеги изум­ ляла и покоряла просвещенную столицу своими зна­ менитыми старинами, поэтическими преданиями, словно выплеснувшимися из глубины веков...

Народно-поэтическое творчество Севера всегда жи­ ло в дружбе с книжной культурой. Крестьяне Севера, превосходившие грамотой собратьев других губер­ ний, сплошь и рядом были владельцы личных биб­ лиотек, и не случайно, что факел учености на Руси за­ жег крестьянский сын из-под Холмогор Михайло Ло­ моносов.

Ранней весной, когда половодьем взыграют се­ верные реки и озера, с юга, из теплых краев и стран возвращаются на свою родину неисчислимые стаи птиц. А там, немного подсохнет да проклюнется зеле­ ная травка, смотришь, потянется на Север и всякий странствующий люд.

Зачем? Ради чего избалованные горожане нередко неделями терпят бездорожье, разные неудобства бы­ та?

Не для того ли, чтобы приобщиться к живот­ ворным истокам национальной культуры, чтобы красотой и словом Севера возвысить свою душу, свой дух?!

(Ф. А. Абрамов)

1. Найдите сложные слова, объясните их написание.

2. Выделите сложные предложения; определите виды связи простых предложений в сложном.

3. Найдите однородные члены предложения; определите их виды и характер связи между ними.

ПОВТОРЕНИЕ ПРОЙДЕННОГО ПО РАЗВИТИЮ СВЯЗНОЙ РЕЧИ.

§ 65. План. Тезисы. Конспект.

481. Прочитайте приводимые ниже отрывки из статьи В. Г. Белинского «Евгений Онегин» и возможный ва­ риант их записи в форме плана (перечня основных во­ просов), тезисов (основных положений с их мотивиров­ кой) и конспекта (сжатого связного изложения содер­ жания).

«Онегин» есть самое задушевное произведение Пушкина, самое любимое дитя его фантазии, и можно указать слишком на немногие творения, в которых личность поэта отразилась бы с такою полнотою, светло и ясно, как отразилась в «Оне­ гине» личность Пушкина. Здесь вся жизнь, вся душа, вся любовь его; здесь его чувства, понятия, идеалы. Оценить такое произведение - значит оце­ нить самого поэта во всем объеме его творческой де­ ятельности. Не говоря уже об эстетическом достоин­ стве «Онегина», эта поэма имеет для нас, русских, огромное историческое и общественное значение.

Прежде всего в «Онегине» мы видим поэтически воспроизведенную картину русского общества, взято­ го в одном из интереснейших моментов его развития. С этой точки зрения «Евгений Онегин» есть поэма ис­ торическая в полном смысле слова, хотя в числе его

героев нет ни одного исторического лица. Историче­ ское достоинство этой поэмы тем выше, что она была на Руси и первым и блистательным опытом в этом ро­ де. В ней Пушкин является не просто поэтом только, но и представителем впервые пробудившегося обще­ ственного самосознания: заслуга безмерная! До Пуш­ кина русская поэзия была не более, как понятливою и переимчивою ученицею европейской музы, - и пото­ му все произведения русской поэзии до Пушкина както походили больше на этюды и копии, нежели на свободные произведения самобытного вдохновения.

Первым... национально-художественным произ­ ведением был «Евгений Онегин» Пушкина. В этой решимости молодого поэта представить нравствен­ ную физиономию наиболее оевропеившегося в Рос­ сии сословия нельзя не видеть доказательства, что он был и глубоко сознавал себя национальным поэ­ том. Он понял, что время эпических поэм давнымдавно прошло и что для изображения современного общества, в котором проза жизни так глубоко про­ никла в самую поэзию жизни, нужен роман, а не эпи­ ческая поэма. Он взял эту жизнь, как она есть, не от­ влекая от нее только одних поэтических мгновений; взял ее со всем холодом, со всею ее прозою и по­ шлостью. И такая смелость была бы менее удиви­ тельною, если бы роман затеян был в прозе; но пи­ сать подобный роман в стихах в такое время, когда на русском языке не было ни одного порядочного ро­ мана и в прозе, - такая смелость, оправданная ог­ ромным успехом, была несомненным свидетельством гениальности поэта.

< ...> «Онегин» - в высшей степени оригинальное

и национально-русское произведение. Вместе с совре­ менным ему гениальным творением Грибоедова - «Горе от ума» стихотворный роман Пушкина поло­ жил прочное основание новой русской поэзии, новой русской литературе.

		Конспект
	1. «Евгений	В «Евгении Онегине», са­
«Евгения	Онегин» зани­	мом задушевном произве­
Онегина» в	мает особое мес­	дении Пушкина, с наи­
творчестве	то в творчестве	большей полнотой отра­
	Пушкина: в	зились личность поэта,
	этом произведе­	его чувства, понятия,
	нии с наиболь­	идеалы. Это произведение
	шей полнотой	имеет для нас огромное
	отразилась лич­	историческое и общест­
	ность поэта.	венное значение.
2. Отраже­	2. В «Евгении	«Евгений Онегин» явля­
ние в «Евге­	Онегине» вос­	ется произведением исто­
нии Онеги­	произведена	рическим в полном смыс­
не» жизни	жизнь русского	ле слова, так как в нем
русского об­	общества в один	поэтически воспроизведе­
	из важных пе­	на жизнь русского обще­
один из пе­	риодов его раз­	ства в один из интерес­
риодов его	вития, что дела­	нейших периодов его раз­
развития.	ет произведение	вития. Пушкин выступа­
	историческим.	ет в нем не только как
		поэт, но и как представи­
		тель впервые пробудив­
		шегося общественного
		самосознания.
3. Значение	3. Пушкин вы­	«Евгений Онегин» явился
«Евгения	ступил в «Евге­	первым русским нацио­
Онегина»	нии Онегине»	нально-художественным
как первого	как националь­	произведением, а Пуш­
русского на-	ный поэт, из­	кин - гениальным на­
ционально-	бравший наибо­	циональным поэтом, изо­
художест-	лее удачную	бразившим жизнь обще­
венного про­	форму для изо­	ства такою, как она есть.
изведения.	бражения совре­	Для этого поэт избрал
	менного ему об­	особую художественную
	щества - ро­	форму - роман в стихах,
	ман в стихах.	причем в такое время,
		когда на русском языке
		не было еще ни одного по­ Окончание табл. Конспект 4. «Евгений 4. «Евгений «Евгений Онегин» - про­ Онегин» как Онегин» вме­ изведение в высшей сте­ основа для сте с комедией пени оригинальное и на­ дальнейше­ Грибоедова «Го­ ционально-русское. Вмес­ го развития ре от ума» поло­ те с творением Грибоедо­ жил прочное ос­ ва «Горе от ума» культуры. нование новой стихотворный роман по­ русской литера­ ложил прочное основа­ ние русской поэзии, но­ вой русской литературе. 482. Составьте план к приводимому тексту. Устно изло­ жите его содержание по пунктам плана. ФЕНОМЕН ВЕРНАДСКОГО. В. И. Вернадскому была открыта ноосфера духов­ ной культуры во всей ее многокрасочности, в разнооб­ разии форм и национальных особенностей, потому что сам он был открыт этому бесконечному миру. Он был восприимчив ко всему высокому, гармоничному, разумному, в нем была выработана - окружением и собственными усилиями - культура мышления, спо­ собность отделять зерна от плевел. А еще он был открыт миру природы. Он не был «бумажным ученым» и философом. Он всегда оста­ вался геологом, познавая удивительную жизнь мине­ ралов, превращения горных пород, структуру Земли, глубины ее истории, газовое дыхание планеты, судь­ бы природных вод, органичное взаимодействие гео­ сфер и живого вещества в области жизни. Он был гео­ логом, а значит, преимущественно историком приро­ ды. Совершая экскурсии, проводя экспедиции, он про­ ехал десятки тысяч километров на поездах и в теле­ гах, пересекая вдоль и поперек Европу, Кавказ, Урал. Прошел сотни, тысячи километров пешком, изучая почвы Украины и Центральной России; рудники и карьеры Польши, Германии; древние вулканы Фран-

Ничего нет, ничего нет!.. - истерически закричал Цыпляков, и, повалившись на диван, заплакал.

Степан брезгливо поморщился.

Что ж ты плачешь, Матвей? Я уйду.

Да, да... Уходи, прошу тебя... - заметался Цыпляков. - Все погибло, сам видишь. Корнакова повесили... Бондаренко замучили... А я Корнакову говорил, говорил: сила солому ломит. Что прячешься? Иди, иди в гестапо! Объявись. Простят. И тебе, Степан, скажу, - бормотал он, - как другу... Потому что люблю тебя... Кто к ним сам приходит своею волей и становится на учет, того они не трогают... Я тоже стал... Партбилет зарыл, а сам встал... на учет... И ты зарой, прошу тебя... немедленно... Спасайся, Степан!

Постой, постой! - гадливо оттолкнул его Степан. - А зачем же ты партбилет зарыл? Уж раз отрекся, так порви, порви его, сожги...

Цыпляков опустил голову.

А-а! - зло расхохотался Степан. - Смотрите! Да ты и нам и немцам не веришь. Не веришь, что устоят они на нашей земле! Так кому же ты веришь, Каин?

А кому верить? Кому верить? - взвизгнул Цыпляков. - Наша армия отступает. Где она? За Доном? Немцы вешают. А народ молчит. Ну, перевешают, перевешают всех нас, а пользы что? А я жить хочу! - вскрикнул он и вцепился в плечо Степана, жарко дыша ему в лицо. - Ведь я никого не выдал, не изменил... - умоляюще шептал он, ища глаз Степана. - И служить я у них не буду... Я хочу только, пойми меня, пережить! Пережить, переждать.

Подлюка! - ударил его кулаком в грудь Степан. Цыпляков упал на диван. - Чего переждать? А-а! Дождаться, пока наши вернутся! И тогда ты отроешь партбилет, грязцу с него огородную счистишь и выйдешь вместо нас, повешенных, встречать Красную Армию? Так врешь, подлюка! Мы с виселиц придем, про тебя народу расскажем... - Он ушел, сильно хлопнув за собой дверью, и в ту же ночь был уже далеко от поселка. Где-то впереди и для него уже была припасена намыленная веревка, и для него уже сколотили виселицу. Ну что ж! От виселицы он не уклонялся.

Но в ушах все ныл и ныл шепоток Цыплякова: "Перевешают нас без пользы; а верить во что?"

Он шел дорогами и проселками истерзанной Украины и видел: запрягли немцы мужиков в ярмо и пашут на них. А народ молчит, только шеей туго ворочает. Гонят по дороге тысячи оборванных, измученных пленных - падают мертвые, а живые бредут, покорно бредут через трупы товарищей дальше, на каторгу. Плачут полонянки в решетчатых вагонах, плачут так, что душа рвется, - а едут. Молчит народ. А на виселицах качаются лучшие люди... Может, без пользы?

Он шел теперь придонскими степями... Это был самый северный угол его округи. Здесь Украина встречалась с Россией, границы не было видно ни в степных ковылях, одинаково серебристых по ту и по другую сторону, ни в людях...

Но прежде чем повернуть на запад, по кольцу области, Степан, усмехнувшись, решил навестить еще одного знакомого человека. Здесь, в стороне от больших дорог, в тихой лесистой балке спряталась пасека деда Панаса, и Степан, бывая в этих краях, обязательно заворачивал сюда, чтобы поесть душистого меду, поваляться на пахучем сене, услышать тишину и запахи леса и отдохнуть и душою и телом от забот.

И сейчас надо было передохнуть Степану - от вечного страха погони, от долгого пути пешком. Распрямить спину. Полежать под высоким небом. Подумать о своих сомнениях и тревогах. А может, и не думать о них, просто поесть золотого меду на пасеке.

Да есть ли еще пасека? - усомнился он, уже подходя к балке.

Но пасека была. И душистое сено было, лежало копною. И, как всегда, сладко пахло здесь щемящими запахами леса, липовым цветом, мятой и почему-то квашеными грушами, как в детстве, - или это показалось Степану? А вокруг дрожала тонкая прозрачная тишина, только пчелы гудели дружно и деловито. И, как всегда, зачуяв гостя, вперед выбежала собака Серко, за ней вышел и худой, белый, маленький дед Панас в полотняной рубахе с голубыми заплатками на плече и лопатках.

А! Доброго здоровья! - закричал он своим тонким, как пчелиное гуденье, голосом. - Пожалуйте! Пожалуйте! Давно не были у нас! Обижаете!

И поставил перед гостем тарелку меда в сотах и решето лесной ягоды.

Тут еще ваша бутылка осталась, - торопливо прибавил он. - Цельная бутылка чимпанского. Так вы не сомневайтесь - цела.

А-а! - грустно усмехнулся Степан. - Ну, бутылку давай!

Старик принес чарки и бутылку, по дороге стирая с нее рукавом пыль.

Ну, чтоб вернулась хорошая жизнь наша и все воины домой здоровые! сказал дед, осторожно принимая из рук Степана полную чарку. Закрыв глаза, выпил, облизал чарку и закашлялся. - Ох, вкусная!

Они выпили вдвоем всю бутылку, и дед Панас рассказал Степану, что нынче выдалось лето богатое, щедрое, урожайное во всем - и в пчеле, и в ягоде, а немцы сюда на пасеку еще не заглядывали. Бог бережет, да и дороги не знают.

А Степан думал про свое.

Вот что, дед, - сказал он вдруг, - я тут бумагу напишу, в эту бутылку вложим и зароем.

Так, так... - ничего не понимая, согласился дел.

А когда наши вернутся, ты им эту бутылку и передай.

Ага! Хорошо, хорошо...

"Да, написать надо, - подумал Степан, доставая из кармана карандаш и тетрадку. - Пусть хоть весть до наших дойдет о том, как мы здесь... умирали. А то и следа не останется. Цыпляковы наш след заметут".

И он стал писать. Он старался писать сдержанно и сухо, чтобы не заметили в его строках и следа сомнений, не приняли б горечь за панику, не покачали б насмешливо головой над его тревогами. Им все покажется здесь иным, когда они вернутся. А в том, что они вернутся, он ни минуты не сомневался. "Может, и костей наших во рвах не отыщут, а вернутся!" И он писал им строго и сдержанно, как воин воинам, о том, как умирали в застенках и на виселицах лучшие люди, плюя врагу в лицо, как ползали перед немцами трусы, как выдавали, проваливали подполье изменники и как молчал народ. Ненавидел, но молчал. И каждая строка его письма была завещанием. "И не забудьте, товарищи, - писал он, - прошу вас, не забудьте поставить памятник комсомольцу Василию Пчелинцеву, и шахтеру-старику Онисиму Беспалому, и тихой девушке Клавдии Пряхиной, и моему другу, секретарю горкома партии Алексею Тихоновичу Шульженко, - они умерли как герои. И еще требую я от вас, чтобы вы в радости победы и в суете строительных дел не забыли покарать изменников Михаила Филикова, Никиту Богатырева и всех тех, о ком я выше написал. И если явится к вам с партийным билетом Матвей Цыпляков - не верьте его партбилету, он грязью запачкан и нашей кровью".

Надо было еще прибавить, подумал Степан, и о тех, кто, себя не щадя, давал приют ему, подпольщику, и кормил его, и вздыхал над ним, когда он засыпал коротким и чутким сном, а также о тех, кто запирал перед ним двери, гнал его от своего порога, грозил спустить псов. Но всего не напишешь.

Он задумался и прибавил: "Что же касается меня, то я продолжаю выполнять возложенное на меня задание". Ему захотелось вдруг приписать еще несколько слов, горячих, как клятва, - что, мол, не боится он ни виселицы, ни смерти, что верит он в нашу победу и рад за нее жизнь отдать... Но тут же подумал, что этого не надо. Это и так все про него знают.

Он подписался, сложил письмо в трубку и сунул в бутылку.

Ну вот, - усмехаясь, сказал он, - послание в вечность. Давай лопату, дед.

Они закопали бутылку под третьим ульем, у молоденькой липки.

Запомнишь место, старик?

А как же? Мне тут все места памятные...

Утром на заре Степан простился с пасечником.

Хороший у тебя мед, дед, - сказал он и пошел навстречу своей одинокой гибели, навстречу своей виселице.

Эту ночь он решил пробыть в селе, в Ольховатке, у своего дальнего родственника дядьки Савки. Савка, юркий, растрепанный, бойкий мужичонка, всегда гордился знатным родственником. И сейчас, когда в сумерках заявился к нему Степан, дядька Савка обрадовался, засуетился и стал сам тащить на стол все из печи, словно по-прежнему почетным гостем был для него Степан из города.

Б. Горбатов – повесть «Непокоренные». Основная идея повести Горбатова «Непокоренные» определялась стремлени­ем автора показать, как меняется отношение человека к вой­не, как растуг его сознание и активность, как меняется, уг­лубляется понимание своего места, своей роли в жизни. Ро­мантический тип художественного обобщения, ярко выразив­шийся в повести, не был для писателя чем-то случайным. Еще в 1927 году в письме к А.Ефремовой он излагает свою про­грамму: «Большой ветер и маленькие люди – вот основа про­изведений, которые я напишу, когда научусь писать».

Люди в большом вихре исторических потрясений – тако­ва тема «Непокоренных». История рассматривается здесь че­рез призму души человеческой, через жизни простых людей.

Сюжетом становится нелегкая жизнь людей в условиях ок­купации в Донбассе. В центре повествования – семья Тараса Яценко. Далеко не сразу приходит этот герой к осознанию всего происходящего. Вначале он не хочет никуда вмешивать­ся, существует в своем маленьком мирке, ограниченном до­мом и родными. И писатель подчеркивает это стремление ге­роя определенными художественными деталями: плотно зак­рытыми ставнями, закрытой дверью, гробовой тишиной в доме. Хозяин делает замки и засовы, словно пытаясь отгоро­диться ими ото всего мира.

Постепенно приходит к Тарасу осознание важности всего происходящего, именно тогда он решает для себя главное – не покоряться. И, когда его вызывают на биржу труда и пред­лагают работу талантливому мастеру, он отказывается рабо­тать на немцев. Тогда Тараса делают чернорабочим.

Рискуя жизнью своей семьи, прячет он в своем доме шес­тилетнюю девочку. И Тараса не покидает ощущение абсурд­ности всего происходящего. ««Неужто, – усмехнулся он, – германское государство рухнет, если будет жить на земле ше­стилетняя девочка?» Но полицейские продолжали рыскать по домам. У них появился охотничий азарт. Они, как псы, вы­нюхивали след. Улица не сдавалась. Каждый вечер девочку, закутанную в темный платок, переносили на новое место от соседа к соседу. В каждом доме был освобожден для нее сун­дук и в нем постелька. Девочка и жила, и ела, и спала в сунду­ке; при тревоге крышку сундука захлопывали. Ребенок при­вык к своему убежищу, оно больше не казалось ему гробиком. От девочки пахло теперь нафталином и плесенью, как от древ­ней старушки». Перерыв весь дом Тараса, девочку находят и забирают немцы. И навсегда запомнил герой большие и ис­пуганные глаза своей внучки, Марийки.

Важным эпизодом становится для героя встреча с млад­шим сыном Андреем, выбравшимся из немецкого плена. Но Тарас совсем не рад этой встрече. Он видит в своем сыне из­менника и дезертира и испытывает чувство стыда. «Всех ты обманул! И Россию, и жену, и меня, старого дурака, и мое ожи­дание», – говорит он сыну. И тот начинает осознавать всю безысходность своего положения. «Нет, не вырвался он из пле­на! Вот она – колючая проволока. По-прежнему и он в плену, и семья в плену, и весь город в плену у немцев. Душа его в плену. Все опутано колючей проволокой. Колючки впились в душу. А у старика, у отца, душа свободна. Ее в цепи не заку­ешь. Ее колючей проволокой не опутаешь, бессмертную, ожесточенную душу Тараса. И сын вдруг горько позавидовал отцу». И Андрей покидает отчий дом, решив кровью иску­пить свою вину.

Следующим этапом в духовном развитии героя становится его поход по деревням в надежде обменять свои вещи на про­дукты. И Тарас увидел тысячи людей с тачками и санками, увидел костры в ночной степи. «Тачки, тачки, тачки – на­сколько хватало глаз, одни тачки да спины согбенные под ними. Спины и тачки – больше ничего не было, словно то была дорога каторжников. Скрипя и дребезжа, катились тач­ки по камням и тащили за собой людей, измученных, потных, черных от пыли. Казалось, это не люди идут, а сами тачки с прикованными к ним человеческими руками…». Так, из мел­ких деталей в повести складывается образ времени, времени драматического и героического одновременно.

Кульминацией душевных движений героя становится его встреча со старшим сыном, Степаном. Степан является гла­вой подпольщиков, он ищет добровольцев, которые могли бы вести разведку и убирать некоторых фашистов. Автор явно симпатизирует этому герою, показывая читателю, насколько важна его деятельность подпольщика, как он поднимает бое­вой дух людей. И Тарас испытывает чувство гордости за сво­его сына, узнав о его работе.

Подпольщицей является и дочь Тараса, Настя. Не знал своей дочери Тарас, была она для него загадкой. Не было веры у него в душевную стойкость Насти, придирчиво присматри­вался он к ней и ее подружкам. «Где уж им! На папашины деньги учились, горя не видели, с Александром Яковлевичем Пархоменко в поход не хаживали, почем фунт лиха, не зна­ют». Но Настя с честью выполнила свой долг. Это о ней писал М. Светлов:

Наши девушки ремешком Подпоясывали шинели,

С песней падали под ножом,

На высоких кострах горели.

Немцы повесили девушку на центральной площади, и Та­рас молча переживал свое горе.

В финале мы видим, как возвращаются домой сыновья Тараса. Андрей получил медаль «За отвагу». Никифор же после ранения возвращается на костылях. Но он по-прежнему не сдается, чувствует себя не раненым и уставшим солдатом, а молодым и сильным строителем, созидателем будущего: «Эх, работы сколько! Работы! А костыли что ж? Костыли скоро долой! И задымим. Будьте любезны!»

Таким образом, город выдержал и выстоял под натиском немецких оккупантов, жители его не сломались, а остались «непокоренными». И автор восхищается своими героями, на­ходя героику и поэзию в самой повседневности. Потому что повседневное в войну становилось исключительным.

Здесь искали:

• горбатов непокоренные краткое содержание
• непокоренные краткое содержание
• непокоренные горбатов краткое содержание

Горбатов Борис Леонтьевич Непокоренные

Борис Леонтьевич Горбатов

Борис Леонтьевич Горбатов

Непокоренные

В сборник включены произведения советского писателя Бориса Леонтьевича Горбатова (1908 - 1954), рассказывающие о бесстрашии и мужестве советских людей в годы Великой Отечественной войны.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Всё на восток, всё на восток... Хоть бы одна машина на запад!

Проходили обозы, повозки с сеном и пустыми патронными ящиками, санитарные двуколки, квадратные домики радиостанций; тяжело ступали заморенные кони; держась за лафеты пушек, брели серые от пыли солдаты - всё на восток, всё на восток, мимо Острой Могилы, на Краснодон, на Каменск, за Северный Донец... Проходили и исчезали без следа, словно их проглатывала зеленая и злая пыль.

А все вокруг было объято тревогой, наполнено криком и стоном, скрипом колес, скрежетом железа, хриплой руганью, воплями раненых, плачем детей, и казалось, сама дорога скрипит и стонет под колесами, мечется в испуге меж косогорами...

Только один человек у Острой Могилы был с виду спокоен в этот июльский день 1942 года - старый Тарас Яценко. Он стоял, грузно опершись на палку, и тяжелым, неподвижным взглядом смотрел на все, что творилось вокруг. Ни слова не произнес он за целый день. Потухшими глазами из-под седых насупленных бровей глядел он, как в тревоге корчится и мечется дорога. И со стороны казалось - был этот каменный человек равнодушно чужд всему, что свершалось.

Но, вероятно, среди всех мечущихся на дороге людей не было человека, у которого так бы металась, ныла и плакала душа, как у Тараса. "Что же это? Что ж это, товарищи? - думал он. - А я? Как же я? Куда же я с бабами и малыми внучатами?"

Мимо него в облаках пыли проносились машины - всё на восток, всё на восток; пыль оседала на чахлые тополя, они становились серыми и тяжелыми.

"Что же мне делать? Стать на дороге и кричать, разметав руки: "Стойте! Куда же вы?.. Куда же вы уходите?" Упасть на колени середь дороги, в пыль, целовать сапоги бойцам, умолять: "Не уходите! Не смеете вы уходить, когда мы, старики и малые дети, остаемся тут..."?"

А обозы всё шли и шли - всё на восток, всё на восток - по пыльной горбатой дороге, на Краснодон, на Каменск, за Северный Донец, за Дон, за Волгу.

Но пока тянулась по горбатой дороге ниточка обозов, в старом Тарасе все мерцала, все тлела надежда. Вдруг навстречу этому потоку людей откуда-то с востока, из облаков пыли появятся колонны, и бравые парни в могучих танках понесутся на запад, все сокрушая на своем пути. Только б тянулась ниточка, только б не иссякала... Но ниточка становилась все тоньше и тоньше. Вот оборвется она, и тогда... Но о том, что будет тогда, Тарас боялся и думать. На одном берегу останутся Тарас с немощными бабами и внучатами, а где-то на другом - Россия, и сыны, которые в армии, и все, чем жил и для чего жил шестьдесят долгих лет он, Тарас. Но об этом лучше не думать. Не думать, не слышать, не говорить.

Уже в сумерках вернулся Тарас к себе на Каменный Брод. Он прошел через весь город - и не узнал его. Город опустел и затих. Был он похож сейчас на квартиру, из которой поспешно выехали. Обрывки проводов болтались на телеграфных столбах. Было много битого стекла на улицах. Пахло гарью, и в воздухе тучей носился пепел сожженных бумаг и оседал на крыши.

Но в Каменном Броде все было, как всегда, тихо. Только соломенные крыши хат угрюмо нахохлились. Во дворах на веревках болталось белье. На белых рубахах пятна заката казались кровью. У соседа на крыльце раздували самовар, и в воздухе, пропахшем гарью и порохом, вдруг странно и сладко потянуло самоварным дымком. Словно не с Острой Могилы, а с работы, с завода возвращался старый Тарас. В палисадниках, навстречу сумеркам, распускались маттиолы - цветы, которые пахнут только вечером, цветы рабочих людей.

И, вдыхая эти с младенчества знакомые запахи, Тарас вдруг подумал остро и неожиданно: "А жить надо!.. Надо жить!" - и вошел к себе.

Навстречу ему молча бросилась вся семья. Он окинул ее широким взглядом - всех, от старухи жены Евфросиньи Карповны до маленькой Марийки, внучки, и понял: никого сейчас нет, никого у них сейчас нет на земле, кроме него, старого деда; он один отвечает перед миром и людьми за всю свою фамилию, за каждого из них, за их жизни и за их души.

Он поставил палку в угол на обычное место и сказал как мог бодрее:

Ничего! Ничего! Будем жить. Как-нибудь... - и приказал запасти воды, закрыть ставни и запереть двери.

Потом взглянул на тринадцатилетнего внука Леньку и строго прибавил:

И чтоб никто - никто! - не выходил на улицу без спросу!

Ночью началась канонада. Она продолжалась много часов подряд, и все это время ветхий домик в Каменном Броде дрожал, точно в ознобе. Тонко дребезжала железная крыша, жалобно стонали стекла. Потом канонада кончилась, и наступило самое страшное - тишина.

Откуда-то с улицы появился Ленька, без шапки, и испуганно закричал:

Ой, диду! Немцы в городе!

Но Тарас, предупреждая крики и плач женщин, строго крикнул на него:

Тсс! - и погрозил пальцем. - Нас это не касается!

Нас это не касается.

Двери были на запоре, ставни плотно закрыты. Дневной свет скупо струился сквозь щели и дрожал на полу. Ничего не было на земле - ни войны, ни немцев. Запах мышей в чулане, квашни на кухне, железа и сосновой стружки в комнате Тараса.

Экономя лампадное масло, Евфросинья зажигала лампадку пред иконами только в сумерки и каждый раз вздыхала при этом: "Ты уж прости, господи!" Древние часы-ходики с портретом генерала Скобелева на коне медленно отстукивали время и, как раньше, отставали в сутки на полчаса. По утрам Тарас пальцем переводил стрелки. Все было как всегда - ни войны, ни немца.

Но весь домик был наполнен тревожными скрипами, вздохами, шорохами. Изо всех углов доносились до Тараса приглушенный шепот и сдавленные рыдания. Это Ленька приносил вести с улицы и шептался с женщинами по углам, чтоб дед не слышал. И Тарас делал вид, что ничего не слышит. Он хотел ничего не слышать, но не слышать не мог. Сквозь все щели ветхого домика ползло ему в уши: расстреляли... замучили... угнали... И тогда он взрывался, появлялся на кухне и кричал, брызгая слюной:

Цытьте вы, чертовы бабы! Кого убили? Кого расстреляли? Не нас ведь. Нас это не касается. - И, хлопнув дверью, уходил к себе.

Целые дни проводил он теперь один, у себя в комнате: строгал, пилил, клеил. Он привык всю жизнь мастерить вещи - паровозные колеса или ротные минометы, все равно. Он не мог жить без труда, как иной не может жить без табака. Труд был потребностью его души, привычкой, страстью. Но теперь никому не нужны были золотые руки Тараса, не для кого было мастерить колеса и минометы, а бесполезные вещи он делать не умел.

И тогда он придумал мастерить мундштуки, гребешки, зажигалки, иголки, старуха обменивала их на рынке на зерно. Ни печеного хлеба, ни муки в городе не было. На базаре продавалось только зерно - стаканами, как раньше семечки. Для размола этого зерна Тарас из доски, шестерни и вала смастерил ручную мельницу. "Агрегат! - горько усмехнулся он, оглядев свое творение. Поглядел бы ты на меня, инженер товарищ Кучай, поглядел бы, поплакали б вместе, на что моя старость и талант уходят". Он отдал мельницу старухе и сказал при этом: - Береги! Вернутся наши - покажем. В музей сдадим. В отделение пещерного века.

Единственным, что мастерил он со страстью и вдохновением, были замки и засовы. Каждый день придумывал он все более хитрые, все более замысловатые и надежные запоры на ставни, цепи, замки и щеколды на двери. Снимал вчерашние, устанавливал новые, пробовал, сомневался, изобретал другие. Он совершенствовал свою систему запоров, как бойцы в окопах совершенствуют оборону, - каждый день. Старуха собирала устаревшие замки и относила на базар. Раскупали моментально. Волчьей была жизнь, и каждый хотел надежнее запереться в своей берлоге.

И когда однажды вечером к Тарасу постучал сосед, Тарас долго и строго допытывался через дверь, что за человек пришел и по какому делу, и уж потом неохотно стал отпирать: со скрежетом открывались замки, со звоном падали цепи, со стуком отодвигались засовы.

Дот, - сказал, войдя и поглядев на запоры, сосед. - Ну чисто дот, а не квартира у тебя, Тарас. - Потом прошел в комнаты, поздоровался с женщинами. - И гарнизон сурьезный. А этот, - указал он на Леньку, - в гарнизоне главный воин?

Соседа этого не любил Тарас. Сорок лет прожили рядом, крыша к крыше, сорок лет ссорились. Был он слишком боек, быстр, шумлив и многоречив для Тараса. Тарас любил людей медленных, степенных. А сейчас и вовсе не хотел видеть людей. О чем теперь толковать? Он вздохнул и приготовился слушать.

Но сосед уселся у стола и долго молчал. Видно, и его придавило, и он притих.

Оборону занял, Тарас? - спросил он наконец.

Тарас молча пожал плечами.

Ну-ну! Так и будешь сидеть в хате?

Так и буду.

Ну-ну! Так ты и живого немца не видел, Тарас?

Нет. Не видел.

Я видел. Не приведи бог и глядеть! - Он махнул рукой и замолчал опять. Сидел, качал головой, сморкался.

Полицейских полон город, - вдруг сказал он. - Откуда и взялись! Все люди неизвестные. Мы и не видали таких.

Нас это не касается, - пробурчал Тарас.

Да... Я только говорю: подлых людей объявилось много.

Думают, как бы свою жизнь спасти, а надо бы думать, как спасти душу.

И опять оба долго молчали. И оба думали об одном: как же жить? Что делать?

Люди болтают, - тихо и нехотя произнес сосед, - немцы завод восстанавливать будут...

Какой завод? - испуганно встрепенулся Тарас. - Наш? ...

Морковка, картошка, свекла, огурец и это еще не все культуры, которые цветут-благоухают на огороде нашей героини, жительницы деревни Белая Пашня – Валентины Брюхановой. На ее огороде можно найти дыни, арбузы да еще много различных экзотических фруктовых и овощных культур, выращенных своими руками. Причем, таких же добрых и симпатичных, как сама хозяйка.

Именно Валентина Сергеевна стала абсолютным победителем праздника-конкурса «Щедрое лето», итоги которого были подведены 7 августа в культурном центре совета деревни.

Все садоводы и огородники, и стар, и млад, все, кто имеет отношение к Земле-матушке, стали участниками урожайного праздника. И это не случайно, оказывается такая добрая традиция уходит корнями в далекое прошлое. О ней и вспомнили потомки – жители Белой Пашни.

Валентина МАЛЫШЕВА, член совета деревни: Еще мама моя рассказывала, что раньше очень часто подобные праздники отмечались всей деревней – весело и дружно. Я предложила, а совет деревни поддержал. Подумали, разработали сценарий и провели праздничную встречу. Люди откликались и приняли участие с удовольствием. Тем более, им есть, что показать.

Летний праздник огородников-любителей пришелся как раз кстати – 2013 год объявлен Годом экологии. Общественную инициативу белопашенцев провести праздник экологической направленности поддержала нефтяная компания «ЛУКОЙЛ-ПЕРМЬ».

Нефтяники не только поддержали материально, но стали членами жюри. Выбрать лучшего среди садоводов-огородников было трудно, но все-таки победители определились, да еще и в нескольких номинациях.

Ольга Шарапова победила в номинации «Огород кормилец», а Ирина Мещехина, например, стала лучшим ландшафтным дизайнером, проявив творческие способности на своем приусадебном участке. Экзотическими растениями всех удивила Галина Овчинникова. Вот уж у нее-то точно райский сад! Самой стильной хозяйкой своего участка стала Нина Викторовна Безгодова. «Стильных штучек» у нее хоть отбавляй! Особенно жюри понравились сказочные скульптуры.

По мнению жюри, лучше всех место для отдыха оборудовала Надежда Поперечная. В ее уютном оазисе есть все для того, чтобы отдохнуть и душой, и телом после работы на огороде. Ну, а Валентина Малышева порадовала гостей фруктами, выращенными у себя на усадьбе. Груши, сливы, яблоки и вишня – все очень вкусное, экологически чистое, взлелеянное заботой и любовью.

Главным победителем конкурса стала Валентина Брюханова не только за прекрасные цветы, которые уже много лет радуют односельчан, но и за чудный фонтан на участке. Все пришли к единому мнению, что у нее не только овощные культуры, цветы, декоративные растения и плодово-ягодные кустарники, но и дом и участок – все у нее сделано с душой. Ее родному дому, кстати, уже более 150 лет – красиво оформлен. Валентина Сергеевна получила еще и приз зрительских симпатий. Поощрительные призы заслуженно достались Галине Власовой, Алевтине Поморцевой, Любови Мелехиной и Тамаре Барановой.

Валентина БРЮХАНОВА: Все жители деревни, присутствующие здесь, согласятся со мной, что такие деревенские мероприятия нужны. Они очень познавательны, интересны и красивы. А главное, что мы передаем свой опыт на нашем примере. И молодежи есть чему поучиться. Хорошо, когда твой кропотливый труд кем-то оценивается. Результатом своего труда можно гордиться.

Представители ООО «ЛУКОЙЛ-ПЕРМЬ» были удивлены: Белая Пашня не просто живет, а процветает. Нефтяники считают, что инициативы общественных, интересных и творческих людей должны поддерживаться и развиваться. Летний праздник маленькой деревни на красивой реке Яйва удался. А все закончилось ягодным столом и вкусным и полезным чаем из трав. По-настоящему экологически чистым! Ну, а не за горами еще один праздник – щедрой осени.