Ярким свидетельством того, сколь популярной остается до сих пор эта, по сути мертвая, догма, является бешеный спрос, которым пользуется безграмотная с научной точки зрения книга Ричарда Доукинса «Эгоистичный ген». Доукинс выдвигает теорию, что гены создали нас ради того, чтобы мы их распространяли и размножали. Используя логику для совершенно нелогичных умозаключений, он не просто написал абсурдную пародию на научную фантастику, но и оставил далеко позади самый суровый редукционизм, редуцируя организмы до положения простых биологических машин на службе у генов.

В конце концов, отмечает Доукинс, гены живут на протяжении многих поколений, тогда как человеку отпущена лишь одна жизнь. Гены являются водителем, а человек всего лишь машина, которую нужно сменить на новую модель после того, как она пробежит 5 миллионов миль или проживет 120 лет - в зависимости от того, что случится раньше. Предположение Доукинса сродни древнему убеждению в том, что курица - это просто приспособление, при помощи которого яйца производят новые яйца.

Но почему ген назван эгоистичным? А потому, утверждает Доукинс, что генам свойственно такое же желание выжить, как и нам, и они обеспечивают собственное выживание, не заботясь о выживании организма и даже вида, в котором они обитают. Согласно этой теории, целью эволюционной адаптации от поколения к поколению является не обеспечение выживаемости организма, а увеличение репродуктивной способности самих генов. И даже если такая адаптация не обеспечивает выживаемость организма, эгоистичному гену нет до этого никакого дела.

А поскольку центральная догма утверждает, будто все в жизни определяется генами, вполне разумно рассудить (каким бы неразумным ни было это рассуждение), что, говоря словами Доукинса, «мы все от рождения эгоистичны». И еще он полагает, что естественный отбор благоволит к тем, кто жульничает, лжет, изворачивается и эксплуатирует других, - дескать, гены, побуждающие детей вести себя аморально, получают преимущество на фоне других генов. Альтруизм, по утверждению автора этой книги, изначально непродуктивен, так как он идет вразрез с тенденциями естественного отбора. То же самое касается практики брать приемных детей; Доукинс считает, что это «противоречит нашим инстинктам и интересам наших эгоистичных генов».

К счастью, лишь немногие люди перенимают крайние материалистические взгляды Доукинса. Тем не менее, как мы видели на примере фирмы Enron, его идеи служат научной основой (во всяком случае, так кажется некоторым) для самых безжалостных проявлений социального, коммерческого, индустриального и правительственного дарвинизма. Доукинс называет себя атеистом и утверждает, что не верит ни в заботливого Творца, ни в заботливых людей. В отличие от многих гуманистов, которые тоже не верят в Бога-личность, он просто отметает все, что не является детерминистским, материалистичным и откровенно эгоистичным.

Если выживание равнозначно успеху (как это утверждает Доукинс), тогда метастазирующий рак высоко успешен. Ровно до тех пор, конечно, пока не убьет хозяина. Однако (если исходить из идеи, что нашей судьбой управляет ДНК) на момент смерти хозяина эгоистичные гены, послужившие причиной рака, уже успели обеспечить свое выживание, внедрив себя в генетическую структуру хозяйского потомства, в котором будущие копии этого гена будут снова и снова повторять этот же процесс... пока гибельная ситуация не распространится, как раковая опухоль.

Возникает ощущение, что с точки зрения биосферы человеческая деятельность подобна раковой опухоли, воспро-извводящей и копирующей себя до тех пор, пока не разрушит свою среду обитания. Сейчас, когда человечество вышло и космос, мы сделали первый шаг к тому, чтобы оставить любимую Землю умирать и самим отправиться заражать новые планетные системы - тем самым обеспечив свое дальнейшее выживание.

Ричард Докинз

Джеффри Р. Бейлис. «Поведение животных».

Мы созданы нашими генами. Мы, животные, существуем для того, чтобы сохранить их, и служим всего лишь машинами, обеспечивающими их выживание, после чего нас просто выбрасывают. Мир эгоистичного гена - это мир жестокой конкуренции, безжалостной эксплуатации и обмана. Ну а как же акты явного альтруизма, наблюдаемые в природе: пчелы, совершающие самоубийство, когда они жалят врага, чтобы защитить улей, или птицы, рискующие своей жизнью, чтобы предупредить стаю о приближении ястреба? Противоречит ли это фундаментальному закону об эгоистичности гена? Ни в коем случае: Докинз показывает, что эгоистичный ген - это еще и очень хитрый ген. И он лелеет надежду, что вид Homo sapiens - единственный на всем земном шаре - в силах взбунтоваться против намерений эгоистичного гена. Эта книга - призыв взяться за оружие. Это руководство и одновременно манифест, и она захватывает, как остросюжетный роман. «Эгоистичный ген» - блестящая первая книга Ричарда Докинза, и она все еще остается его самой известной книгой, международный бестселлер, переведенный на тринадцать языков. Для этого нового издания написаны примечания, в которых изложены очень интересные размышления о тексте первого издания, а также большие новые главы.

«…высоконаучно, остроумно и очень хорошо написано… опьяняюще здорово».

Сэр Питер Медоуэр. Спектейтор

Ричард Докинз преподает зоологию в Оксфордском университете, член совета Нового Колледжа и автор книги «Слепой часовщик».

«научно-популярное произведение такого рода позволяет читателю ощутить себя почти гением».

Нью-Йорк Таймс

Предисловие к русскому изданию

Мне выпало на долю редкостное удовольствие представить читателю перевод второго издания книги известного английского эволюциониста Р. Докинза «Эгоистичный ген». Необходимость ее перевода стала мне ясна с тех пор, как я познакомился с ее первым изданием. Будем надеяться, что мы когда-нибудь увидим на русском языке и другие произведения этого блестящего натуралиста-философа - «Расширенный фенотип» и особенно «Слепой часовщик».

Не буду излагать содержание книги, чтобы не портить впечатление у читателей, однако выскажу ряд своих замечаний, ибо, несмотря на восхищение Докинзом, не могу согласиться с некоторыми его положениями безоговорочно.

Докинз - убежденный дарвинист. В конечном счете весь «Эгоистичный ген» строго выводится из двух высказываний Дарвина. Во-первых, Дарвин писал, что «ненаследственное изменение для нас несущественно», во-вторых, он сознавал и ясно указывал, что, если бы у какого-либо вида был найден признак, полезный другому виду или даже - с учетом внутривидовой борьбы - другой особи того же вида, это оказалось бы неразрешимой проблемой для теории естественного отбора. Тем не менее широкое распространение получили такие концепции, как групповой отбор, кин-отбор, рассуждения о генах и эволюции альтруизма и т. д. Докинз убежденный противник таких концепции и на протяжении всей книги с присущим ему остроумием и изобретательностью оспаривает их, доказывая, что каким бы альтруистичным ни казалось поведение любого живого существа, в конечном счете оно приводит к возрастанию частоты встречаемости в популяции определяющего этот признак «гена-эгоиста».

Все это так, но… что же все-таки представляет собой эгоизм на генном уровне?

Автор исходит из широко распространенной концепции «первичного бульона», в котором зародились первичные гены-молекулы-репликаторы, способные создавать копии самих себя. Реплицируясь из поколения в поколение, они становятся потенциально вечными. С момента возникновения репликаторов между ними начинается борьба за ресурсы, в ходе которой они строят себе «машины для выживания - фенотипы. Сначала это клетки, а затем многоклеточные образования - сложные организмы. Наши тела - это временные, преходящие структуры, создаваемые бессмертными генами-репликаторами себе на потребу.

С таким утверждением можно и поспорить. Ведь гены не вечны, их синтез при репликации полуконсервативен. В разделившихся клетках только 50% ДНК наследуются от материнской клетки, вторая цепь ДНК строится заново, и через 50 поколений доля исходных генов в популяции уменьшается в 2^50 раз.

То же самое и с фенотипическими структурами - цитоплазмой и клеточной мембраной. Дочерние клетки наследуют 50% цитоплазмы материнской клетки, их потомки 25% и т. д. Все отличие фенов от генов в том, что их репликация не прямая, информация о ней заключена в генах. Но и ген, взятый отдельно, без фенотипического окружения бессилен, он не может реплицироваться.

Картина первых генов-репликаторов, плавающих в теплом «первичном бульоне», слишком идиллична, чтобы быть верной. Удачная мутация репликатора разбавляется всем объемом первичного океана. Венцом такой эволюции мог бы быть мыслящий океан планеты Солярис, описанный С. Лемом. Но как раз подобная эволюция идти не может: вероятность встречи и совместного действия удачных репликаторов, разбавленных всем объемом гидросферы Земли, равна нулю.

Так что, похоже, клетка возникла раньше жизни. Репликаторы размножались а первичных пузырьках, ограниченных полупроницаемыми мембранами, которые сейчас получают в эксперименте (коацерваты Опарина, микросферы Факса) или находят в морской пене (маригранулы Эгами). И с первой протоклетки, которую можно было бы без особой натяжки признать живой, преимущество в борьбе за существование получал репликатор, реплицирующий не только себя (эти «нарциссы» как раз вымирали), но и структуры первичной цитоплазмы и мембраны. Для генов лучший способ выжить - реплицироваться в клетке один раз, а все остальное время и ресурсы потратить на репликацию иных полимеров.

Эгоизм ли это - не знаю. Скорее такая стратегия похожа на концепцию «разумного эгоизма», выдвинутую Н. Г. Чернышевским. А может быть, при описании биологических феноменов вообще лучше отказаться от таких терминов, как «альтруизм», «эгоизм» и т. д.? Ведь сама идея «генов альтруизма» возникла в борьбе с теми, кто полагал, что дарвинизм сводится к бесконечной «борьбе клыков и когтей». Обе точки зрения - отход от прямого пути.

Кто-то из великих сказал, что важность и нетривиальность какого-либо суждения определить просто: суждение заслуживает этих оценок, если и противоположное является таковым. Докинз пишет: «Они [гены - Б. М.] - репликаторы, а мы - машины, необходимые им для того, чтобы выжить». Противоположное высказывание звучит так: «Мы - клетки-репликаторы, а гены - детали матрицы памяти, необходимые нам для того, чтобы выжить». С точки зрения кибернетики все мы - самовоспроизводящиеся автоматы фон Неймана. Копирование, матричная репликация - это еще не жизнь. Жизнь начинается с генетического кода, когда репликатор воспроизводит не только свою структуру, а и другие, ничего общего с ним не имеющие структуры.

Завершу свои сомнения высказываниями кибернетика Патти: «Там, где нет различия между генотипом и фенотипом, или между описанием признака и самим признаком (иными словами, где нет процесса кодирования, который связывает описание с описываемым объектом путем сведения многих состояний к одному), не может быть эволюции посредством естественного отбора.»

Докинз прав: «Все живое эволюционирует в результате дифференциального выживания реплицирующихся единиц». Но реплицирующиеся единицы - не просто гены-репликаторы, а их дискретные единства с фенотипическими признаками. Это то, что я назвал в свое время первой аксиомой биологии, или аксиомой Вейсмана-фон Неймана. А термины «эгоизм» и «альтруизм» оставим моралистам. Вне человеческого общества есть только большая или меньшая вероятность удачной репликации реплицирующейся единицы.

Можно подумать, что я чересчур увлекся критикой. Поэтому поспешу сказать, что же понравилось мне в книге Докинза более всего. Это гл. 11 - «Мимы: новые репликаторы». Еще Дарвин в гл. XIV «Происхождения видов» впервые провел четкую аналогию между эволюцией видов и эволюцией человеческих языков. Докинз вводит понятие «мимов» - устойчивые элементов человеческой культуры, передающихся по каналу лингвистической информации. Примеры мимов, аналогичных генам, - «мелодии, идеи, модные словечки и выражения, способы варки похлебки или сооружения арок». От себя добавлю: а также слова и способы их сочетания, теории Коперника, Дарвина и Эйнштейна, религии со всеми их молитвами и обрядами, диалектический материализм и т. д. и т. п. (Замечу в скобках, что слово memes я бы транскрибировал по-русски как «мемы» по аналогии со словами «мемуары, мемориал», однако транскрипция «мимы» уже вошла в литературу.) Подобно тому, как наши гены расположены в хромосомах, мимы локализованы в человеческой памяти и передаются из поколения в поколение с помощью слов - произнесенных или написанных.

Книга известного учёного, английского биолога Ричарда Докинза «Эгоистичный ген» вызвала противоречивую реакцию в литературных и научных кругах. В ней он популяризирует геноцентрический взгляд на эволюцию, вводит понятие «мем», означающее культурную единицу, которую один человек может копировать и передавать другому. Данная информация имеет свойства к мутагенезу, естественному отбору и селекции, проводимой искусственным путём. Примечательно, что выход книги ознаменовался положительными рецензиями на это произведение, однако по истечении нескольких лет эта работа вызвала бурные споры. Одни, такие, как известные учёные У. Гамильтон, Д.Уильямс, и Р.Триверс выказывали положительные мнения насчёт данной книги, видя где-то даже новаторство в методах и подходах теории об эгоистичном гене, другие же, особенно верующие, называли книгу экстремистской.

Критики выказывали претензии Ричарду Докинзу за фатальность данной теории, за то, что слишком многое в нашей жизни предопределено ещё до рождения, и какой будет человек, всё это определяется на генном уровне. Однако автор книги «Эгоистичный ген» говорит, что есть задатки, которые даны нам с рождения, но мы можем их изменить. Только люди способны на такое. Под влиянием общества, воспитания, образования мы способны бороться с тиранией эгоистичных репликаторов. В разделе «Генная машина» учёный объясняет, что гены — это не ниточки в руках кукловода, с помощью которых он управляет своими марионетками. Гены лишь управляют белковым синтезом в клетке. А в ходе эволюции генов возник развитый мозг, который способен приспосабливаться к условиям окружающей среды, оценивать ситуацию, моделировать её и принимать самостоятельные решения. Гены же могут давать лишь общие рекомендации, что делать. Например, как избегать боли, опасности и т.п. Другими словами, автор не отрицает, что не всё организме зависит от генетики. Культура, воспитание в этом процессе играет не последнюю роль. Мы сами можем смягчить свой «эгоистичный ген».

Основная черта любого индивида — это эгоизм. Он тесно связан с процессом эволюции и естественным отбором, где сильный всегда побеждает слабого. Ослабленные особи не выживают. В нашем, современном мире ничего не изменилось. Успешные люди, зачастую, — это те, которые готовы идти по головам других людей ради своей цели. Это опыт, инстинкт, ген, который пришёл к нам ещё от тех далёких времён, когда люди жили в пещерах и охотились на мамонтов. Если ты не будешь сильным, выносливым эгоистом, тебя просто-напросто убьют. Хоть дикие времена и прошли, но наша генетическая память, опыт, помнят всё это. И поэтому так важно с малых лет учится альтруизму, помощи другим, ведь такие качества абсолютно не заложены в нашей биологической природе, — так считает автор книги «Эгоистичный ген». Мы можем добиться этого только тяжёлым трудом над самим собой, — считает Ричард Докинз.

На нашем литературном сайте сайт вы можете скачать книгу Ричард Докинз «Эгоистичный ген» бесплатно в подходящих для разных устройств форматах — epub, fb2, txt, rtf. Вы любите читать книги и всегда следите за выходом новинок? У нас большой выбор книг самых разных жанров: классика, современная фантастика, литература по психологии и детские издания. К тому же мы предлагаем интересные и познавательные статьи для начинающих писателей и всех тех, кто хочет научиться красиво писать. Каждый наш посетитель сможет найти для себя что-то полезное и увлекательное.

Происхождение альтруизма и добродетели [От инстинктов к сотрудничеству] Ридли Мэтт

Эгоистичный ген

Эгоистичный ген

В середине 1960-х годов в биологии произошла настоящая революция, главными зачинщиками которой стали Джордж Уильямс и Уильям Гамильтон. Она именуется знаменитым эпитетом, предложенным Ричардом Докинзом - «эгоистичный ген». В ее основу положена идея, что в своих поступках индивиды, как правило, не руководствуются ни благом группы, ни семьи, ни даже собственным. Всякий раз они делают то, что выгодно их генам, ибо все они произошли от тех, кто делал то же самое. Ни один из ваших предков не умер девственником.

И Уильямс, и Гамильтон - оба натуралисты и одиночки. Первый, американец, начинал свою научную карьеру как морской биолог; второй, англичанин, считался вначале специалистом по общественным насекомым. В конце 1950-х - начале 1960-х Уильямс, а затем и Гамильтон выдвинули аргументы в пользу нового, ошеломляющего подхода к пониманию эволюции в целом и социального поведения в частности. Уильямс начал с предположения, что для тела старение и смерть - вещи весьма контрпродуктивные, но зато для генов программирование старения после размножения совершенно логично. Следовательно, животные (и растения) устроены таким образом, чтобы совершать действия, выгодные не себе и не своему виду, а генам.

Обычно генетические и индивидуальные потребности совпадают. Хотя и не всегда: например лосось погибает в ходе нереста, а жалящая пчела приравнивается к самоубийце. Подчиняясь интересам генов, отдельно взятое существо часто делает то, что приносит пользу его потомству. Но и здесь бывают исключения: так, при нехватке пищи птицы бросают своих птенцов, а матери шимпанзе безжалостно отлучают малышей от груди. Иногда гены требуют совершения действий на благо других родственников (муравьи и волки помогают своим сестрам растить потомство), а иногда - и для более крупной группы (стремясь защитить детенышей от волчьей стаи, овцебыки встают плотной стеной). Порой же требуется вынудить других существ делать вещи, которые пагубно сказываются на них же самих (простудившись, мы кашляем; сальмонелла вызывает диарею). Но всегда и везде, без исключений, живые существа делают только то, что увеличивает шансы их генов (или копий генов) на выживание и репликацию. Уильямс сформулировал эту мысль со всей характерной для него прямотой: «Как правило, если современный биолог видит, как одно животное делает нечто в интересах другого животного, он полагает, что первым либо манипулирует второй, либо руководит скрытый эгоизм» 12 .

Вышеизложенная идея возникла сразу из двух источников. Во-первых, она вытекала из самой теории. Учитывая, что гены - суть реплицирующаяся валюта естественного отбора, можно с уверенностью утверждать: те из них, которые вызывают поведение, повышающее вероятность их выживания, неизбежно должны процветать за счет тех, которые такое поведение не вызывают. Это простое следствие самого факта репликации. А во-вторых, об этом свидетельствовали наблюдения и эксперименты. Всевозможные типы поступков, казавшиеся странными при рассмотрении сквозь призму отдельной особи или вида, вдруг становились понятными при анализе на уровне генов. В частности, Гамильтон доказал: общественные насекомые оставляют больше копий своих генов в следующем поколении, не размножаясь, а помогая выводить потомство своим сестрам. Следовательно, с генной точки зрения, поразительный альтруизм муравья-рабочего оказывается чистым, недвусмысленным эгоизмом. Бескорыстное сотрудничество внутри муравьиной колонии - всего лишь иллюзия. Каждая особь стремится к генетической вечности не через собственных отпрысков, а через своих братьев и сестер - королевское потомство матки. Причем, делает она это с тем же генетическим эгоизмом, с каким любой человек, карабкающийся по служебной лестнице, распихивает соперников. Сами муравьи и термиты, возможно, и отреклись бы от «Гоббсовой войны», как утверждал Кропоткин, а вот их гены - едва ли 13 .

Эта революция в биологии оказала громадное психологическое влияние на тех, кого коснулась непосредственно. Подобно Дарвину и Копернику, Уильямс и Гамильтон нанесли унизительный удар людскому самомнению. Человек оказался не только самым обыкновенным животным, но и, вдобавок, одноразовой игрушкой, инструментом сообщества эгоистичных, корыстных генов. Гамильтон отлично помнит момент, когда он вдруг понял, что тело и геном больше похожи на общество, нежели на слаженный механизм. Вот что он пишет по этому поводу: «И тогда пришло осознание, что геном - это не монолитная база данных и руководящая группа, преданные одному проекту - оставаться в живых, иметь детей, каковыми я воображал его ранее. Он начал казаться мне сродни залу заседаний совета директоров, полю боя, на котором индивидуалисты и фракции сражаются за власть… Я же - посол, отправленный за границу некой хрупкой коалицией, носитель противоречивых приказов хозяев расколовшейся империи» 14 .

Ричарда Докинза, тогда еще молодого ученого, эти идеи ошарашили ничуть не меньше: «Мы всего лишь машины для выживания: самоходные транспортные средства, слепо запрограммированные на сохранение эгоистичных молекул, известных как гены. Это истина, которая все еще продолжает изумлять меня. Несмотря на то что она известна мне уже не один год, я никак не могу к ней привыкнуть» 15 .

Человек оказался не только самым обыкновенным животным, но и, вдобавок, одноразовой игрушкой, инструментом сообщества эгоистичных, корыстных генов.

И действительно, для одного из читателей Гамильтона теория эгоистичного гена обернулась настоящей трагедией. Ученый утверждал, что альтруизм есть всего-навсего генетический эгоизм. Преисполнившись решимости опровергнуть этот суровый вывод, Джордж Прайс самостоятельно изучил генетику. Но вместо того, чтобы доказать ложность утверждения, лишь обосновал его неоспоримую правильность. Вдобавок, он упростил математические выкладки, предложив собственное уравнение, а также сделал ряд важных дополнений в саму теорию. Исследователи начали сотрудничать, но Прайс, выказывавший растущие симптомы психической неустойчивости, в итоге с головой ушел в религию, раздал все свое имущество бедным и покончил жизнь самоубийством в пустой лондонской коморке. Среди его немногочисленных пожитков нашли письма Гамильтона 16 .

Впрочем, большинство ученых просто надеялись, что со временем Уильямс и Гамильтон отойдут в тень. Сама фраза «эгоистичный ген» звучала слишком уж по-гоббсовски, и это отталкивало основную массу социологов. Более консервативные специалисты по эволюционной биологии - такие, как Стивен Джей Гулд и Ричард Левонтин, - вели нескончаемую арьергардную борьбу. Как и Кропоткину, им явно претило сведение всякого проявления альтруизма к фундаментальному эгоизму, на чем настаивали Уильямс и Гамильтон с коллегами (далее мы убедимся в ошибочности такой трактовки). Это все равно что топить многообразие природы в ледяных водах своекорыстия, возмущались они, перефразируя Фридриха Энгельса 17 . автора Жета Касильда

Глава 12 Эгоистичный мем (злобная?) Ричард Докинз, автор книги «Эгоистичный ген», ввёл в речь термин «мем», обозначив им единицу информации, которая через обучение или подражание может распространяться в обществе так же, как предпочтительный ген распространяется при

Эгоистичный ген Ричард Докинз

(Пока оценок нет)

Название: Эгоистичный ген
Автор: Ричард Докинз
Год: 1989
Жанр: Биология, Зарубежная образовательная литература, Прочая образовательная литература

О книге «Эгоистичный ген» Ричард Докинз

Ричард Докинз – британский этолог, атеист и популяризатор науки. Он изучал зоологию на факультете в Баллиол-колледже в Оксфорде под кураторством лауреата Нобелевской премии Николаса Тинбергена. Работы учёного касались особенностей моделирования поведения и реакций животных.

В 1966 году Ричард получил степень доктора философии и перевёлся в Калифорнийский университет. Преподавая естествознание в Беркли и Оксфорде, он всегда пропагандировал точные науки и ставил под сомнения различные религиозные убеждения.

Противоречивую популярность биологу-философу принесла его первая книга «Эгоистичный ген», опубликованная в 1976 году. Научно-исследовательская работа вызвала бурю эмоций среди атеистов и верующих. Имел место случай, когда религиозный фанатик после прочтения книги покончил жизнь самоубийством. Это ужасное событие только добавило популярности Докинзу и повысило интерес к его произведениям.

Книга разошлась рекордным для популярно-научного жанра тиражом, была переведена на многие языки мира и удостоилась уникальных рецензий в известных журналах. В Times известный журналист резюмировал, что этот трактат – произведение, позволяющее ощущать себя гением в момент прочтения.

Даже название «Эгоистичный ген» выбрано автором не случайно. Для англоязычных читателей это словосочетание созвучно со сказкой «Великан-эгоист» Оскара Уайльда, что усиливает провокационный эффект. Ричард Докинз в книге высказал смелое предположение, что естественный отбор происходит не среди представителей тех или иных особей, а согласно «плану» генов, которые используют живые организмы для выживания.

В произведении «Эгоистичный ген» учёный предложил новое научное направление – меметику. Термин «мем» используется в качестве обозначения культурной единицы. Согласно теории Докинза, мемы размножаются, передаются от человека к человеку и мутируют в обществе, тем самым полностью изменяя его.

Книга «Эгоистичный ген» написана простым для обычного читателя языком. Ричард Докинз излагает научные материалы в доступной для восприятия форме для людей, не знающих тонкостей биологии. Главной идеей книги «Эгоистичный ген» является предположение, что основная элементарная частица всех живых организмов не клетка, а ген, который управляет клеткой. Люди и животные, по мнению учёного, – это всего лишь машины выживания для генов.

На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу «Эгоистичный ген» Ричард Докинз» в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.

Цитаты из книги «Эгоистичный ген» Ричард Докинз

У эволюционной теории имеется еще один любопытный аспект - каждый полагает, что он понимает ее.

Избранные примеры никогда не могут служить серьезными аргументами ни для какого обобщения, заслуживающего доверия.

Философию и предметы, известные под названием «гуманитарных», по-прежнему преподают так, как если бы Дарвина никогда не было на свете.

Неразбериха в этических представлениях о том, на каком уровне должен кончаться альтруизм - на уровне семьи, нации, расы, вида или всего живого, - отражается, как в зеркале, в параллельной неразберихе в биологии относительно уровня, на котором следует ожидать проявлений альтруизма в соответствии с эволюционной теорией.

Гены оказывают свое действие, регулируя белковый синтез. Это очень мощный способ воздействия на мир, но способ медленный. Приходится месяцами терпеливо дергать за белковые веревочки, чтобы создать зародыш.