Окончил театральный факультет Литовской академии музыки и театра.

Выпускник режиссерского факультета РАТИ – мастерская П. Фоменко, 2001 г.

За время учебы поставил «Русалку» А. Пушкина и «Гедду Габлер» Г. Ибсена.

Был приглашен режиссером-постановщиком в Театр п/р О. Табакова. На сцене Театра п/р О.Табакова поставил:

«Долгий рождественский обед» Т. Уайлдера (2001),

«Лицедей» Т. Бернхарда (2002),

«Синхрон» Т. Хюрлимана (2003),

«Когда я умирала» У. Фолкнера (2004),

«Дядя Ваня» А. Чехова (2004),

«Рассказ о семи повешенных» Л. Андреева (2005),

«ПОХОЖДЕНИЕ, составленное по поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души» (2006),

«Рассказ о счастливой Москве» по А. Платонову (2007).

На сцене Московского художественного театра поставил спектакли «Старосветские помещики» Н. Гоголя (2001) и «Копенгаген» М. Фрейна (2003) , в Мастерской П. Фоменко - спектакль «Гедда Габлер» по Г. Ибсену (2005).

В Российском академическом молодежном театре идут его постановки «Ничья длится мгновенье» И. Мераса (2010) и «Будденброки» Т. Манна (2011).

С 20 мая 2011 г. согласно решению Департамента культуры города Москвы назначен художественным руководителем Московского академического театра имени Вл.Маяковского.

В Театре им. Маяковского поставил спектакли «Таланты и поклонники» А. Островского, «Господин Пунтила и его слуга Матти» Б. Брехта, «Плоды просвещения» Л. Толстого, «Кант», «Русский роман» и «Изгнание» М. Ивашкявичюса.

В 2017 году набрал курс на актерском факультете Российского института театрального искусства-ГИТИС.

Награды:

В 2001 году стал лауреатом молодежной премии «Триумф», в 2004 - премии им. К. С. Станиславского (номинация «Работа режиссера»), в 2005 - национальной театральной премии «Золотая Маска» (номинации «Драма/Работа режиссера» и «Драматической спектакль малой формы», «Когда я умирала»).

Дважды лауреат премий «Хрустальная Турандот» («Когда я умирала», 2004; «Рассказ о семи повешенных», 2006).

Спектакль «Рассказ о семи повешенных» отмечен золотым дипломом Московского театрального фестиваля (номинация «Лучший спектакль», 2006) и национальной театральной премией «Золотая Маска» («Приз театральных журналистов и критиков», 2007).

В 2008 г. объявлен лауреатом национальной театральной премии «Золотая Маска» в номинации «Драма/Работа режиссера» за «Рассказ о счастливой Москве».

Спектакль «Будденброки» отмечен премией Станиславского как «событие сезона» (2011 г.)

Лауреат премии СТД РФ «Гвоздь сезона» за спектакли «Рассказ о семи повешенных» (2006), «Ничья длится мгновенье» (2010) и «Кант» (2014).

Получил «Звезду Театрала» в номинации «Лучший режиссер» за спектакль «Таланты и поклонники» (2012), а так же за постановку спектакля «Изгнание» (в номинации «Лучший спектакль малой формы») (2017)

Номинация «Лучшая работа режиссёра» Российской национальной театральной премии «Золотая маска», сезон 2015-2016 за постановку спектакля «Русский роман».

Лауреат Российской национальной театральной премии «Золотая маска» в номинации «Лучший спектакль большой формы» («Русский роман») сезон 2015-2016.

Mindaugas Karbauskis

Театральный режиссёр.

Родился 28 января 1972 года в Найсяй Шяуляйского района (Литва).
Окончил театральный факультет Литовской музыкальной академии.
В 2001 году окончил режиссерский факультет РАТИ (мастерская П. Фоменко).
За время учёбы поставил «Русалку» А.С.Пушкина и «Гедду Габлер» Г.Ибсена.

Работал в Театре-студии п/р Олега Табакова (2001-2007), в Российском академическом молодёжном театре (2009-2011). С 20 мая 2011 года - художественный руководитель Московского академического театра имени Маяковского.
Преподает в мастерской С.Женовача в РАТИ.

театральные работы

Московский театр-студия под руководством Олега Табакова:

2001 - «Долгий рождественский обед» Уайлдера
2002 - «Лицедей» Бернхарда
2002 - «Синхрон» Хюрлимана
2004 - «Когда я умирала» Фолкнера
2004 - «Дядя Ваня» Чехова
2005 - «Рассказ о семи повешенных» Андреева
2006 - «Похождение, составленное по поэме Н.В.Гоголя „Мёртвые души“»
2007 - «Рассказ о счастливой Москве» Платонова

Московский Художественный театр имени А. П. Чехова:

2001 - «Старосветские помещики» Гоголя
2003 - «Копенгаген» Фрейна

Московский театр «Мастерская Петра Фоменко»:

2005 - «Гедда Габлер» Генрика Ибсена

Российский академический молодёжный театр:

2010 - «Ничья длится мгновение» Ицхокаса Мераса
2011 - «Будденброки» Томаса Манна

Московский академический театр имени Владимира Маяковского:

2012 - «Таланты и поклонники» А.Н.Островского
2012 - «Господин Пунтила и его слуга Матти» Б.Брехта

призы и награды

2001 - Лауреат молодежной премии «Триумф»
2004 - Лауреат премии им. К.С.Станиславского в номинации «Работа режиссёра»
2004 - Лауреат премии «Хрустальная Турандот» («Когда я умирала»)
2005 - Лауреат национальной театральной премии «Золотая Маска» в номинации «Драма/Работа режиссера» и «Драматический спектакль малой формы» («Когда я умирала»)
2006 - Лауреат премии «Хрустальная Турандот» («Рассказ о семи повешенных»)
Спектакль «Рассказ о семи повешенных» отмечен золотым дипломом Московского театрального фестиваля в номинации «Лучший спектакль» (2006) и национальной театральной премией «Золотая Маска» - «Приз театральных журналистов и критиков» (2007).
2008 - Лауреат Национальной театральной премии «Золотая маска» в номинации «Драма - работа режиссера» («Рассказ о счастливой Москве», Театр п/р О. Табакова)
2011 - Лауреат премии им. К. С. Станиславского в номинации «Событие сезона» («Будденброки», Российский Академический Молодежный театр).
2012 - Лауреат зрительской премии «ЖЖивой театр» в номинации «режиссер: новая волна» («Будденброки», РАМТ)
2013 - Лауреат зрительской премии «ЖЖивой театр» в номинации «режиссер года: новая волна» (спектакли «Таланты и поклонники» и «Господин Пунтила и его слуга Матти», Московский академический театр имени Владимира Маяковского)
2013 - Спектакль «Таланты и поклонники» награжден премией СТД РФ «Гвоздь сезона»

– В одной из рецензий на премьеру «Рассказа о семи повешенных» я прочла, что «Андреев, спору нет, писатель второстепенный...» и что «мужественный режиссер Карбаускис всегда заступается за нелюбимых».

– Действительно, есть в России группа людей, которая имеет к Андрееву отношение не очень благосклонное. Мне нравится чувствительность Андреева к окружающему миру. Мне кажется, это его фраза, что «есть одно понятие, которое не имеет отношения к смерти, – это человеческая глупость». Мне нравится, что он писал и плакал: две строчки напишет и заплачет. Я так не могу, поэтому мне это нравится. В рассказе он написал про семь человек, а в письмах писал, что если их тысяча семь, то это невыносимо. Я не отличаюсь такой сверхчувствительностью. Поэтому Андреева очень уважаю. Я вообще многое понял, когда увидел его фотографии – он фотографировал семью, себя, друзей... Как-то мне сразу стало понятно: лицо и человек – абсолютно современные. Кроме того, он долго жил в Прибалтике, он знал дни без солнца...

– Мне кажется все же, что такие вещи, как «Рассказ...», «Старосветские помещики», «Когда я умирала», может ставить только человек, в котором есть способность к состраданию.

– Что во мне есть, я узнаю только в конце работы над спектаклем. Если ты хочешь что-то делать, куда-то погрузиться, значит, тебе этого не хватает. У меня чаще бывает желание ничего не делать, чем что-то сделать. Потому что я, наверное, по природе – цельный человек, ощущаю себя таким – могу просто так лежать на диване... А что получилось – определяется постижением чего-то: того, что ты узнаешь за пять дней до премьеры, за три дня до премьеры. Вот эта вот череда открытий человеческих и профессиональных и есть основной момент при выборе материала.

– Как вам живется на русской сцене с литовским менталитетом? Дмитрий Назаров рассказывал, что во время репетиций «Дяди Вани», не понимая, чего вы добиваетесь, задал вам вопрос: «На каком языке вы думаете?»

Думаю я на том языке, на котором говорю. Но мы же общаемся на языке разных школ. Обязательно надо переводить! Себе на пользу надо переводить – чтобы не замыкаться на том, что я знаю и в чем мне комфортно. А когда артист нервничает, скандалит, это – на пользу, значит, что-то происходит.

– На что вы ориентируетесь при выборе актеров?

– Я не очень дружу с артистами, и артисты, мягко сказать, не очень дружат со мной. При постановке Андреева такие отношения были бы невозможны – уже невозможно было бы не дружить, шла по-настоящему студийная, сознательная работа. А в остальных случаях – по-разному бывает. Артист для меня – иногда препятствие, иногда – помощь, иногда – просто артист. Я очень часто расстаюсь с артистами во время работы. Не из-за личной неприязни – когда летали скамейки в «Когда я умирала», я не менял артистов. Менял, когда понимал, что артист достиг максимального уровня компетентности и этот уровень – недостаточен. Я вообще люблю работать с артистом – как с профессионалом, а не с человеком. Ведь я работаю не с одним актером, а с пятнадцатью, с семнадцатью. А каждый из них воспринимает меня так, как будто я работаю только с ним…

Лучшие дня

– Вам интересно сформировать свою команду актеров?

– У меня есть своя команда! Приходите на «Рассказ о семи повешенных» – это моя команда. На сегодня...

– Вы помните тот момент, когда вы впервые ощутили власть над людьми, как режиссер...

– Первым человеком, кричащим на подчиненного, которого я увидел в жизни, был мой отец, председатель колхоза, ругавший комбайнеров. И в моих глазах это было не в пользу отца. Мне казалось – так нельзя! Но когда я сам впервые закричал на актера, то понял, что от этого никуда не деться, понял, почему отец кричал. Когда делаешь дело, либо ты идешь на какие-то эмоциональные потери, которые потом компенсируются результатом, либо ты не сделаешь дела. Все эмоции уходят в дело. Это зона, о которой потом хочется забыть – такая профессия. Эта власть не имеет никакой сладости, это такая горькая очень власть... Ты можешь обидеть человека, ты все время влияешь на другого – это только ответственность, ничего хорошего в этой власти нет. Поэтому, мне кажется, режиссерская профессия – не очень хорошая.

– Вы сравниваете себя с кем-нибудь из режиссеров? Кто для вас образец?

Уже не сравниваю – молодость прошла. Если раньше был, может быть, один образец, то сейчас их – шесть-семь-восемь. Если раньше все упиралось в одно лицо, то сегодня каждое свежее, точное находит во мне эмоциональный отклик.

– Это не мешает сохранять свой почерк?

– А в Москве кого смотрите? Скажем, Серебренникова...

– Если журналистам так нравится, я согласен быть вечным оппонентом этому человеку ради игры, ради спорта – кто кого опередит... Но на самом деле я оппонентом ему не являюсь. И очень хорошо к нему отношусь. У него не активность, а какая-то гиперактивность, и мне это очень нравится, я бы с удовольствием узнал, как это все образуется.

– Вы обсуждаете с кем-то свои мысли, связанные с работой, с мироощущением?..

– Я – человек сочиняющий. Что-нибудь сочиню, кому-нибудь расскажу, получу отклик...

– Что вы сочиняете?

– Я иногда не помню того, что прочитал, и я должен обязательно кое-что пересочинить...

– То есть «Мертвые души» вы собираетесь пересочинить...

– Дай бог прочесть.

– Скажете, кто будет играть в «Мертвых душах»?

– Не скажу!

– Ну хотя бы Чичикова...

– Чичиков – Безруков.

Миндаугас Карбаускис рассказал порталу «Культура.РФ» о том, почему он любит делать паузу, что думает о режиссерах-актерах и как нашел «своих» студентов.

Миндаугас, шесть лет вы возглавляете один из старейших театральных коллективов Москвы. Вы изменили Театр Маяковского, а изменил ли театр вас?

Изменил ли я театр - очень сомневаюсь. Сам поменялся - это да. Но ведь за этим и пришел.

- Случаются разногласия с самим собой, когда приходится совмещать функции худрука и режиссера?

Для меня художественное руководство стало продолжением режиссерской работы. Как бы дополнением к ней. Одно вытекает из другого.

- Но тем не менее чему-то пришлось учиться в должности художественного руководителя?

Никогда раньше не чувствовал такой ответственности за людей, за их творческую судьбу, которая иногда и просто судьба. Я, конечно, стараюсь всех занять, оправдать ожидания каждого, но, увы, я не всесилен. И вот эти мои долги лежат на моих же плечах тяжелым грузом. И надо, наверное, научиться сбрасывать с себя этот груз.

- Как вы относитесь к тому, что актеры становятся режиссерами?

Отношусь к этому крайне плохо. Это как сидеть на двух стульях одновременно. Но «Студии-Off» - территория эксперимента. Вдруг что-то получится.

- Что насчет собственных режиссерских планов?

Как я уже говорил, наши возможности ограниченны. Так получилось, что режиссеры театра «разобрали» все время. А я не очень и сопротивлялся. Люблю делать паузы. Подумать, посомневаться. Если вдруг чем-то загорюсь, то, пользуясь служебным положением, кого-нибудь подвину (улыбается ).

- Доводилось слышать, что вы очень требовательны в работе. Получается, что творчество - это всегда трудно?

Раз трудимся, то и должно быть трудно. Зато потом легче. Я почти не притрагиваюсь к выпущенным спектаклям. Не смотрю их. Знаю, что приложил достаточно труда и «механизм» должен работать исправно. А насчет неожиданных «поломок», то ведь театр тем и прекрасен, что в любой момент все это может полететь в тартарары.

- Не смотрите только свои спектакли или вообще не любите ходить в театр как зритель?

Если закрадывается мысль, что есть чему поучиться, то обязательно схожу. Это, наверно, чисто профессиональный интерес. Простым зрителем мне уже не стать. Хотя, знаете, важно не зачастить в театр. Не ходить в него очень часто. Это помогает более наивно, что ли, его воспринимать и ощущать. А то замечаю, что людям, «перебравшим» театра, если так можно выразиться, живется не так уж легко. Трудно им угодить.

- Неудача более важна чем успех? Она подстегивает или провоцирует пораженческие настроения?

- Петр Фоменко говорил, что нужен провал. У меня было несколько провалов, но зачем они нужны, я не могу сказать. То же и с успехом. В итоге он тоже не очень на что-то влияет. А вот любовь - она, наверное, главное. Без любви это дело не делается.

- Можете выделить какие-нибудь свои постановки? Те, которые особенно дороги…

Наиболее дороги, конечно, первые спектакли. Первый опыт - он всегда дороже всего.

- Актеры для вас - это инструмент в создании спектакля или все же соавторы?

Знаете, когда актер боится стать марионеткой в руках режиссера, это по крайней мере странно. Профессия актера - присвоить! Чужое сделать своим, ложь - правдой. Он всегда соавтор. Театр - это вообще ящик с инструментами, но не только - и это самое замечательное.

Вы впервые набрали свой курс в ГИТИСе, причем это произошло спустя ровно двадцать лет с момента вашего поступления в этот институт. Настало время передавать опыт?

Передавать опыт или получать его - это еще вопрос. Показалось, это большая несправедливость, что у театра, находящегося в паре шагов от ГИТИСа, уже больше пятнадцати лет нет своей мастерской. Курс набирал вместе с молодыми режиссерами театра, да и назвать предложил не фамилией мастера, как принято, а именем театра. Это звучит вроде «Маяковцы джуниор».

- Как среди нескольких тысяч абитуриентов нашли «своих»?

Открою тайну (улыбается ). За день мы прослушивали около трехсот человек, и только некоторые откладывались в памяти. Их было не очень много. Вот таких, запоминающихся, обладающих способностью закрасться в вашу душу, мы и взяли. Можно сказать, по памяти. Запомниться - это очень важное качество для актера.

- Чему будете учить своих студентов в первую очередь?

В первую очередь надо научиться учиться. Всю жизнь.

У вас, насколько можно судить, особое отношение со временем. Почему в вашем кабинете так много песочных часов?

В театре бывает, что худруку иногда что-то дарят, и я предложил, раз уж подарков не избежать, дарить мне песочные часы. Вот и надарили. Ведь все мы в некотором роде - песочные часы. Переворачиваешь, и, кажется, времени много, а под конец этот песок так быстро сыпется, и все так быстро заканчивается.

Беседовала Елизавета Пивоварова