Земля Поволжья хранит остатки гигантов, бороздивших морские просторы во времена динозавров.

Ранним августовским утром 1927 года на окраине Пензы, недалеко от старинного Мироносицкого кладбища показался мужчина с вещмешком за плечами - политический ссыльный нового времени Михаил Веденяпин . Он спустился в овраг Пролом, к малому пулеметному стрельбищу. В тот день учений не было, и в овраге можно было встретить разве что мальчишек, сбегавшихся собирать гильзы.

Михаил Веденяпин уже два года жил в Пензе, в ссылке. До этого его ссылали царские суды, обещал расстрелять адмирал Колчак, а теперь его взгляды не понравились большевикам. И вот бывший профессиональный революционер-эсер работает статистиком, на досуге пишет заметки в журнал «Каторга и ссылка» и бродит по окрестностям в поисках окаменелостей. Жить ему, как многим ученым и просто любопытствующим тех времен, остается десять лет...

Он шагал вдоль склона глубокого оврага, поднимая с земли раковины моллюсков, обитавших в давным-давно - более 80 миллионов лет назад - исчезнувшем море. В одном месте песчаный откос был разбит пулеметной очередью, и в осыпи лежали осколки костей. Краевед собрал их и влез на обрыв, чтобы посмотреть, откуда все это вывалилось. Долго искать не пришлось: из песка торчали громадные кости.

Веденяпин немедленно отправился в краеведческий музей. Увы, геолог оказался в отъезде; остальные сотрудники выслушали новость без интереса. Тогда бывший эсер собрал знакомых и начал раскопки. Однако кости залегали на глубине семи метров - раскоп нужно было расширять. Для этого требовались землекопы, а для них - зарплата. Веденяпин обратился за помощью к властям. Губисполком пошел ему навстречу и выдал сотню рублей. Из средств, предназначенных на благоустройство города.

Современный музей динозавров в селе Ундоры (Ульяновская область). На местных сланцевых рудниках было найдено множество костей плезиозавров

Через несколько дней склон оврага зиял огромной ямой, а по Пензе поползли странные слухи. Кто-то утверждал, что возле кладбища нашли могилу мамонта. Кто-то говорил, что ссыльный копает старинную морскую лягушку. В одной церкви священник во время службы даже поведал пастве о каменных костях, оставшихся от исполинского зверя, который не поместился в Ноев ковчег. Слухи подогревали любопытство, и ежедневно в овраге толпился народ.

В суматохе украли пару костей, и Веденяпин попросил милицию прислать наряд для охраны. Не помогло: ночью пропало еще несколько позвонков. Тогда в овраге выставили красноармейский патруль. Солдаты с винтовками-трехлинейками дежурили круглые сутки. Приструнила хулиганов и главная пензенская газета «Трудовая правда»: между заметками о коварных попах и о том, куда исчезли масло с сахаром, появился призыв: «Убедительная просьба к присутствующим не мешать работам и выполнять требования ведущих раскопки!».

Когда в отвал сбросили 30 кубометров породы, показалась нижняя челюсть - длинная, с криво торчавшими зубами. Стало ясно, что в овраге нашли остатки гигантской морской рептилии - мозазавра. Челюсть обвели траншеей. Получился своего рода стол, на котором возлежала покрытая породой кость. Вынимать ее не стали, опасаясь сломать, и телеграммой запросили Академию наук прислать специалистов.

Зуб мозазавра из частной коллекции, меловые слои Саратовской области. Фото: Максим Архангельский

В первых числах сентября в Пензу прибыли два препаратора Русского геологического комитета и, по сообщению газеты, немедленно «приступили к работам по обнажению мозазавра и его выемке». Нужно было извлечь кости, пока склон не оплыл из-за дождей. Да и стрельбище уже полмесяца стояло без дела. За пару дней находку очистили от породы. Из челюсти торчали 19 крупных, уплощенных с боков зубов. Еще три зуба лежали рядом. Больше ничего не было.

Челюсть упаковали в большой ящик и вывезли на подводе, чтобы отправить в Ленинград. Краевому музею потом подарили гипсовую копию. Как выяснилось, остатки принадлежали гиганту, жившему на закате эпохи динозавров -мозазавру Хоффманна (Mosasaurus hoffmanni), одному из последних морских ящеров. Мозазавры были настоящими колоссами.

Но не они одни обитали в Среднерусском море, существовавшем на территории Центральной России в мезозойскую эру. За юрский и меловой периоды этой эры сменилось много династий ящеров. Кости этих левиафанов находят не только в Пензе, но и в Подмосковье, на Каме и Вятке, но больше всего их в Поволжье -гигантском кладбище морских исполинов.

Море пришло на восточную окраину Европы около 170 миллионов лет назад, в середине юрского периода. «Общее повышение уровня Мирового океана в мезозойскую эру постепенно привело к тому, что восточная часть Европы оказалась под водой. Тогда это было еще не море, а скорее залив, длинным щупальцем протянувшийся с юга в глубь материка. Позднее с севера на континент двинулись волны Бореального моря.

На территории нынешнего Поволжья заливы встретились и образовали море, которое геологи назвали Среднерусским», - рассказывает старший научный сотрудник Геологического института Российской академии наук Михаил Рогов. Западный берег Среднерусского моря проходил там, где теперь стоит Воронеж, на востоке его окаймляли острова Урала. Под воду ушли тысячи квадратных километров - от будущих Оренбургских степей до Вологды и Нарьян-Мара.

Георгиазавр пензенский (georgiasaurus pensensis) Георгиазавры вырастали до 4-5 метров в длину. Судя по размерам и пропорциям конечностей, они были довольно сильными пловцами и обитали в открытом море. Эти ящеры питались в основном мелкой рыбой и головоногими моллюсками, хотя, возможно, не брезговали и падалью, плававшей на поверхности моря. Их зубы универсальны: можно и прокалывать, и разрывать добычу.

Море было мелким, не более нескольких десятков метров глубиной. Из воды поднимались многочисленные архипелаги и отмели, кишевшие мальками и креветками. На островах шумели хвойные леса, бродили динозавры, а водную стихию завоевали плавающие ящеры.

В юрском периоде морскими хищниками, занимавшими верхушку пищевой пирамиды, были ихтиозавры и плезиозавры. Их кости встречаются в сланцах на берегах Волги. Плоские сланцевые плиты, похожие на гигантскую каменную книгу, нередко испещрены отпечатками и раковинами так же густо, как эта страница - буквами. Кости ящеров особенно часто находили в первой трети прошлого века, когда в страну пришел энергетический голод и в Поволжье перешли на местное топливо - горючие сланцы. Словно грибы после дождя в Чувашии, Самарской, Саратовской и Ульяновской областях появились грандиозные подземные лабиринты шахт.

К сожалению, шахтеров окаменелости не интересовали. Обычно скелеты уничтожались во время взрывных работ, и обломки вместе с пустой породой шли в отвал. Ученые не раз просили шахтеров сохранять кости, но это мало помогало. Директор Палеонтологического института АН СССР академик Юрий Орлов вспоминал, как во время экспедиции зашел к рабочим на шахту и долго рассказывал им, какую огромную ценность имеют древние кости.

«Такие находки, как у вас, служат украшением музеев», - доверительно говорил он. На что главный инженер ответил: «В музеи ходят только ротозеи...»

Клидаст (Clidastes). Эти ящеры охотились на головоногих моллюсков, рыбу и черепах. При собственной длине до пяти метров, крупная добыча их не интересовала. Видимо, они освоили технику подводного полета, рассекая воду подобно пингвинам и морским черепахам, и были прекрасными пловцами.

Некоторые находки все же удавалось сохранить - благодаря преданным своему делу краеведам. Одним из таких энтузиастов был Константин Журавлев. В 1931 году недалеко от его родного города Пугачева в Саратовской области стали разрабатывать сланец - сначала открытым способом, потом шахтами.

Вскоре в отвалах появились разбитые кости, поломанные отпечатки рыб и раковины. Журавлев стал часто посещать рудник, влезал на отвалы и беседовал с рабочими, объясняя им, как важны окаменелости. Шахтеры обещали присматриваться к породе и, если попадется что-то интересное, извещать музей. Иногда в самом деле, извещали - но редко и с опозданием. Почти всю коллекцию краевед собрал сам.

В основном ему попадались остатки ихтиозавров. За несколько лет Журавлев нашел множество разрозненных зубов и позвонков двух ихтиозавров - параофтальмозавра савельевского (Paraophthalmosaurus saveljeviensis) и очевии, впоследствии названной в честь первооткрывателя (Otschevia zhuravlevi).

Это были ящеры средних размеров. Они вырастали до трех-четырех метров длиной и, судя по пропорции тела, были хорошими пловцами, но, вероятно, предпочитали охотиться из засады. В момент броска они, возможно, развивали скорость до 30-40 километров в час - вполне достаточную, чтобы угнаться за мелкой рыбешкой или головоногими моллюсками, их основной добычей.

Однажды от Журавлева ускользнул настоящий исполин. В конце лета 1932 года он узнал, что рудокопы, прокладывая тоннель, несколько дней натыкались на громадные позвонки ящера - их называли «колясками». Шахтеры не придали этому значения и все выбросили. Сохранилась лишь одна «коляска», которую отдали краеведу. Журавлев посчитал, что уничтоженный скелет достигал 10-12 метров в длину. Впоследствии позвонок пропал, и проверить вычисления невозможно. Впрочем, в мире встречаются скелеты и 14-метровых рыбоящеров.

Под стать этим гигантам были юрские плезиозавры . Их остатки встречаются гораздо реже, чем кости ихтиозавров, и обычно в виде фрагментов. Однажды Журавлев подобрал в отвале полуметровый обломок нижней челюсти, из которой торчали обломки 20-сантиметровых зубов.

Причем уцелевшие зубы располагались в задней части челюсти, и можно только догадываться, какой частокол украшал пасть этого плезиозавра (передние зубы гораздо крупнее). Сам череп, видимо, был трехметровым. Человек уместился бы в нем, как в кровати. Скорее всего, челюсть принадлежала лиоплевродону русскому (Liopleurodon rossicus) - одному из самых крупных морских хищников за всю историю Земли.

Лиопревродон

«Они вырастали до 10-12 метров длиной, весили по 50 тонн, но, судя по некоторым костям, встречались особи и крупнее, в том числе в Поволжье, - говорит Максим Архангельский, доцент Саратовского государственного университета. - К сожалению, в коллекциях нет полных скелетов или черепов. Дело не только в том, что они попадаются редко. Бывало, их попросту уничтожали во время добычи сланца».

Вскоре после окончания Великой Отечественной войны экспедиция Палеонтологического института обнаружила в отвалах рудников в Буинске (Чувашская Республика) и Озинках (Саратовская область) обломки черепов двух лиоплевродонов. Каждый фрагмент - размером с ребенка.

Вероятно, лиоплевродону принадлежал и крупный скелет, найденный в начале 1990-х годов на руднике под Сызранью. Взламывая сланец, ковш комбайна уткнулся в огромную глыбу. Зубцы со скрежетом царапнули ее поверхность, посыпались искры. Рабочий вылез из кабины и осмотрел препятствие - крупную конкрецию, из которой торчали черные, будто обугленные, кости. Шахтер позвонил инженеру. Работу приостановили, вызвали краеведов. Они сфотографировали скелет, но вынимать не стали, решив, что это займет много времени. Руководство шахты их поддержало: забой и так сутки стоял без дела. Находку обложили взрывчаткой и подорвали...

Новые времена

Лиоплевродоны жили в самом конце юрского периода, когда Среднерусское море достигло наибольших размеров. «Спустя несколько миллионов лет, в меловом периоде, море распалось на отдельные, часто опресненные заливы и то уходило, то ненадолго возвращалось. Устойчивый бассейн сохранялся только на юге, достигая границ нынешнего Среднего и Нижнего Поволжья, где простирался грандиозный архипелаг: множество островов с лагунами и песчаными отмелями», - объясняет палеонтолог, профессор Саратовского университета Евгений Первушов.

К тому времени морские ящеры претерпели большие изменения. Кишевшие в юрских морях ихтиозавры почти вымерли. Последние их представители относились к двум родам - платиптеригий (Platypterygius) и свелтонектес. Год назад был досконально изучен первый российский свелтонектес (Sveltonectes insolitus), найденный в Ульяновской области, - двухметровый рыбоядный ящер.

Платиптеригий был крупнее. Один из самых больших фрагментов нашли 30 лет назад в окрестностях саратовского села Нижняя Банновка. Из высокого волжского обрыва с трудом удалось вытащить узкую и длинную переднюю часть черепа. Судя по ее размерам, ящер достигал шести метров в длину. Кости оказались необычными. «На лобной части черепа заметны обширные углубления, а на нижней челюсти -ряд отверстий. Похожие структуры есть у дельфинов, и связаны они с органами эхолокации. Вероятно, волжский ящер тоже мог ориентироваться в воде, посылая сигналы высокой частоты и улавливая их отражение», - рассказывает Максим Архангельский.

Но ни эти, ни другие усовершенствования не помогли ихтиозаврам вернуть былое могущество. В середине мелового периода, 100 миллионов лет назад, они окончательно покинули арену жизни, уступив место своим давним конкурентам - плезиозаврам.

Длинношеие

Ихтиозавры обитали только в воде нормальной солености; опресненные заливы или перенасыщенные солью лагуны для них не подходили. А вот плезиозаврам было все равно - они распространились по самым разным морским бассейнам. В меловом периоде среди них стали преобладать ящеры с длинной шеей. В прошлом году из нижнемеловых отложений был описан один из таких ящеров-жирафов - абиссозавр Натальи (Abyssosaurus nataliae). Его разрозненные остатки выкопали в Чувашии. Свое название - Abyssosaurus («ящер из бездны») - этот плезиозавр получил благодаря особенностям строения костей, которые позволяют предположить, что семиметровый гигант вел глубоководный образ жизни.

Во второй половине мелового периода среди плезиозавров выделялись гигантские эласмозавры (Elasmosauridae) с необычайно длинной шеей. Они, видимо, предпочитали жить на прибрежном мелководье, прогретом солнцем и кишащем мелкой живностью. Биомеханические модели показывают, что эласмозавры двигались медленно и, скорее всего, подобно дирижаблям, неподвижно висели в толще воды, изгибая шею и собирая падаль, либо выуживая проплывавших мимо рыбешек и белемнитов (вымершие головоногие).

Полные скелеты эласмозавров у нас пока не найдены, однако отдельные кости образуют большие скопления: местами в Нижнем Поволжье с одного квадратного метра можно собрать «урожай» из нескольких зубов и полдюжины позвонков с кулак размером.

Вместе с эласмозаврами жили короткошеие плезиозавры поликотилиды (Polycotylidae). Череп такого ящера нашли в небольшом пензенском карьере, где добывали и дробили серо-желтый песчаник. Летом 1972 года здесь попалась большая плита со странным выпуклым узором на поверхности. Рабочие обрадовались: вокруг - глина, лужи, а плиту можно бросить у бытовки и счищать грязь с подошв сапог. Однажды рабочий, вытирая ноги, заметил, что странные линии складываются в целую картинку - голову ящера.

Поразмыслив, он позвонил в местный музей. В карьер приехали краеведы, расчистили плиту и с изумлением увидели почти полный отпечаток черепа, позвоночного столба и передних ласт плезиозавра. На вопрос: «Где остальное?» - рабочие молча кивнули в сторону дробилки. «Коврик» перебрался в музей. Кости были хрупкими и выкрошились, но остались отпечатки. По ним был описан новый, пока единственный вид российских поликотилид - георгиазавр пензенский (Georgiasaurus pensensis).

В прошлом году палеонтологи, благодаря находке ученых из Музея естественной истории в Лос-Анджелесе, наконец выяснили, что плезиозавры были живородящими рептилиями.

Но не плезиозавры стали главными морскими хищниками конца эпохи динозавров. Истинными хозяевами морей были мозазавры, чьи предки-ящерицы спустились в море в середине мелового периода. Возможно, их родиной было именно Поволжье: в Саратове, в заброшенном карьере на склоне Лысой горы, был найден обломок черепа одного из самых ранних мозазавров. В начале XX века в Саратовской губернии откопали, видимо, полный скелет этого ящера. Вот только нашли его не ученые, а крестьяне.

Они выломали глыбы с костями и решили продать их на клейзавод. Такие заводы дымили по всей стране. Там из остатков коров, лошадей и коз делали клей, мыло и костную муку для удобрения. Ископаемыми остатками тоже не брезговали: рязанский костеваренный завод однажды купил на переработку четыре скелета большерогих оленей. Но пустить на мыло окаменевшего ящера додумались только саратовские мужики...

К концу мелового периода мозазавры расселились по всей планете: их кости сейчас можно разыскать повсюду - в американских пустынях, на полях Новой Зеландии, в каменоломнях Скандинавии. Одно из богатейших местонахождений открыли в Волгоградской области, недалеко от хутора Полунине прямо на колхозной бахче.

Посреди растрескавшихся комьев горячей земли, возле арбузов лежат десятки окатанных зубов и позвонков мозазавров. Среди них особенно выделяются огромные, похожие на побуревшие бананы, зубы мозазавров Хоффманна - того самого, рядом с которым почти все другие меловые ящеры выглядели карликами.

Ханы и короли мезозойской эры

Мозазавра Хоффманна можно было бы считать самым крупным русским ящером, если бы не странные находки, изредка встречающиеся в Поволжье. Так, в Ульяновской области однажды выкопали обломок плечевой кости юрского плезиозавра - в несколько раз крупнее, чем обычно. Затем в юрских отложениях Оренбуржья, на склоне горы Могила Хана, попался кусок здоровенного «бедра» плезиозавра. Длина этих двух ящеров, видимо, приближалась к 20 метрам.

То есть размером они могли сравниться с китами и были крупнейшими хищниками за всю историю Земли. В другой раз возле заброшенного сланцевого рудника попался позвонок размером с ведро. Зарубежные специалисты сочли его за кость громадного динозавра - титанозавра . Однако один из известных российских специалистов по вымершим рептилиям, саратовский профессор Виталий Очев предположил, что позвонок мог принадлежать гигантскому крокодилу, под 20 метров длиной.

К сожалению, разрозненные фрагменты не всегда пригодны для научного описания. Ясно только, что недра Поволжья хранят немало загадок и преподнесут палеонтологам еще не один сюрприз. Могут здесь оказаться и скелеты крупнейших морских ящеров планеты.

National Geographic № 4 2012 год.

Это время отличалось теплым ровным климатом, низким содержанием кислорода в атмосфере и гидросфере. Высокая температура и нехватка кислорода позволили рептилиям заполнить многие экологические ниши. География расселения морских рептилий была огромной, в том числе они массово освоили морские просторы. К тому же отсутствие полярных шапок привело к повышению уровня Мирового океана: он поднимался на 300 метров выше, чем сейчас. Многие территории, которые мы привыкли считать сушей, были скрыты под водой: большая часть Европы, почти вся европейская Россия, значительные участки США, Азии и Африки. Мелкие эпиконтинентальные моря стали великолепной средой для жизни морских ящеров.

Одной из самых заметных групп были плезиозавры . Они процветали в юрском и меловом периодах, породив множество удивительных форм, и не только зубастых хищников. Были, к примеру, и длинношеие фильтраторы, питавшиеся мальками или крилем. Однако к концу мелового периода группа стала утрачивать былое разнообразие. В морях остались только длинношеие эласмозавры (см. задачу Длинношеее , а также их необычные родственники поликотилиды (Polycotylidae).

Поликотилиды - рептилии средних размеров. Они, как крупные дельфины, обычно вырастали до 3–4 метров в длину. Поликотилиды широко распространились по всей планете, их остатки найдены на всех континентах, в том числе в Антарктиде. Они были адаптированы к рыбной ловле и внешне напоминали рыбоядных плиозавров, например ульяновского лусхана : у них были такие же узкие челюсти с рядами мелких зубов. Только шея поликотилид была немного длиннее. В России находили несколько их более или менее полных скелетов, а также многочисленные отдельные кости в разных регионах Поволжья (см. картинку дня Мозазавры Поволжья).

В Пензенской области, у села Затолокино раньше работал карьер по добыче песчаника. Глыбы здесь дробили в щебень и отсыпали окрестные дороги. Летом 1972 года рабочим попалась большая глыба со странным узором на поверхности. Плиту бросили у бытовки и стали чистить об нее подошвы сапог. Один рабочий заметил, что странные линии складываются в целую картинку - какие-то кости. Поразмыслив, он позвонил в местный музей. Краеведы подтвердили, что найдены остатки морской рептилии. Всего рабочие сохранили пять блоков песчаника, как позже выяснилось, с черепом и передней частью скелета плезиозавра. Задняя часть скелета оказалась утрачена: эти блоки песчаника уже раздробили в щебень. Длина всего скелета, по словам рабочих, составляла около семи метров. Сохранившиеся плиты отвезли в Пензенский краеведческий музей . За помощь в сохранении и перевозке «исторической находки» музей выразил благодарность Бековскому райкому КПСС.

Сохранность костей оказалась необычной. Все кости выкрошились, остались только отпечатки и полости внутри песчаника, в том числе уникальная деталь: слепок мозговой полости. Рептилия была захоронена на спине. Из песчаника торчал кусок нёба (нижняя челюсть не сохранились). При этом ласты залегали так, будто рептилия подняла их вверх. Находку кратко описал профессор Саратовского государственного университета , палеонтолог В. Г. Очев . Диагноз был построен на выступавших из песчаника костях. Очев определил рептилию как новый род и назвал в честь покойного отца: георгиазавр пензенский (Georgiasaurus penzensis ).

Несколько лет назад находку решили изучить более основательно и получить снимки всех костей с помощью томографии. Удалось договориться с местным томографом в Пензе, который согласился бесплатно выполнить все работы. Четыре маленькие блока отсняли быстро. А пятый, самый большой и важный - с черепом, - в томограф попросту не поместился. Надо было отрезать по краям плиты по 5 сантиметров породы. Череп бы не пострадал - он лежит посередине плиты. Однако краеведческий музей не решился обрезать экспонат, а более крупных томографов в Пензе не оказалось. В итоге череп до сих пор толком не изучен. Описано только нёбо и часть мозговой коробки. Остальное залегает внутри песчаника и ждет своего часа.

Сейчас эта находка, по сути, точно определима только до семейства поликотилид и может оказаться одним из нескольких родов. Ее родовая принадлежность отдельному роду Georgiasaurus пока под сомнением. Без томографии черепа точное определение невозможно.

Два других неполных скелета поликотилид были обнаружены в Саратовской и Оренбургской областях. К сожалению, сохранность костного материала из Саратовской области позволила определить рептилию лишь до семейства. Бедренная кость найденного поликотилида, впрочем, имеет некоторое сходство с остатками американского

Океан - колыбель жизни и место бесконечных экспериментов природы. Именно в нем она опробовала, например, важное новшество, характерное для современных высокоразвитых организмов, - живорождение. Древние ящеры ихтиозавры, в отличие от своих родственников плезиозавров, полностью переселились в океан, стали похожи на рыб формой тела и научились вынашивать в себе детенышей, что очень важно в условиях океанских глубин и широт. Хотя пальма первенства в живорождении все-таки принадлежит древним панцирным рыбам, этап возвращения к нему у динозавров был, несомненно, весьма важен для эволюции.

Однако этим не ограничиваются эволюционные особенности древних океанских рептилий. Новые данные показали, что

морские динозавры, в отличие от сухопутных сородичей, были теплокровными, то есть могли сохранять стабильную температуру тела выше температуры окружающей среды.

Работу французских и датских ученых публикует Science .

Французские палеобиологи разработали технологию, позволяющую «измерять» температуру тела древних ящеров. Выводы о температуре тела ихтиозавров, плезиозавров и мозазавров делались на основе данных изотопного состава (по кислороду в фосфатах) сохранившихся до наших дней зубов рептилий. Исследование показало, что они поддерживали постоянную температуру тела, путешествуя по океану от тропических до холодных широт, где температура воды значительно различается.

«Этот метод открывает нам прекрасные возможности. Теперь мы можем использовать его для комплексного изучения эволюции морских рептилий», — отметил профессор Риосуке Мотании, палеонтолог из Калифорнийского университета. Он стал автором статьи-отклика , опубликованной в том же номере Science, что и исследование французов.

В своей статье он назвал открытие разработкой «термометра в зубах рыб».

«Термометр» работает на сравнении изотопного состава веществ зубов древних ящеров и холоднокровных рыб, имеющих температуру окружающей среды. В атмосфере Земли кислород представлен несколькими изотопами, в частности наиболее распространенным кислородом-16 и менее обычным кислородом-18. В процессе роста животные «поглощают» и тот, и другой изотоп; затем они «откладываются» в их костях и зубах. Соотношение изотопов, в свою очередь, определяется температурой организмов.

Изначально ученые предположили, что древние рептилии были такими же холоднокровными, как современные. Если это так, то «температурный сигнал» изотопов кислорода в зубах этих животных может говорить лишь о температуре окружавшей их миллионы лет назад среды. Температура априори холоднокровных рыб была взята за точку отсчета: на нее точно влияла только температура окружающей среды.

Так ученые «измерили» температуру древней воды, в которой плавали ихтиозавры, плезиозавры и мозазавры. Эти три ветви древа динозавров значительно отличались друг от друга. Ихтиозавры сильнее всех интегрировались в водную среду, они были «дельфиноподобными» рептилиями и вполне могли погружаться на заметные глубины. Плезиозавры были больше похожи на современных морских львов и морских котиков с длинной шеей и четырьмя ластами. Плавали они меньше ихтиозавров. Мозазавры же жили у побережий и были малоподвижными, охотясь на своих жертв из засад. Все три группы животных пережили расцвет между 250 и 65 млн лет назад.

Однако исследования показали, что предположение о «комнатной» температуре тела было неверным. Ихтиозавры и плезиозавры успешно поддерживали высокую температуру тела - до 39 градусов. Мозазавры контролировали тепло в меньшей степени и больше зависели в этом от окружающей среды. Это хорошо согласуется с образом жизни рептилий: стабильная температура тела более необходима подвижным охотникам, нежели сидящим в засаде.

Однако цифра в 39 градусов может показаться завышенной, отмечает в своей статье Мотани. Даже у современных дельфинов - высокоразвитых млекопитающих - температура тела приблизительно равна человеческой. Лишь птицы гораздо «теплее», от 38 до 43 градусов, но они живут совсем в другой среде.

Он предложил, что в метод закралась неучтенная ошибка, связанная с изменением изотопного состава атмосферы Земли.

Коррекция температур на изменившийся изотопный состав дала разумные данные: температура тела ихтиозавров была около 24 градусов.

Это хорошо согласуется и с данными о температуре тела современных рыб, способных к терморегуляции, - тунца и рыбы-меч. Они поддерживают температуру на 6-10 градусов выше температуры окружающей воды.

Современные животные выработали разные механизмы сохранения тепла. Если тунцы поддерживают температуру за счет высокого (по сравнению с другими рыбами) темпа метаболизма, то кожистые черепахи, например, спасаются большим размером и слоем жира. Ихтиозавры и плезиозавры могли использовать сходные механизмы, считает Мотани. Он предполагает, что усовершенствованный метод измерения температуры тела поможет исследовать эволюцию морских рептилий от ящеров до дельфиноподобных существ. Скорее всего, теплокровность не была их изначальным свойством, а пришла вместе с изменением формы тела на более «рыбью». Эту гипотезу и предстоит проверить ученым.

Эласмозавры – древние ящеры отряда плезиозавров. Они царствовали на планете в триасовый период, а в меловой период их уже не стало.

Средняя длина тела эласмозавра составляла около 15 метров. Позвоночник был образован из большого количества плоских позвонков, которых могло быть до 150 штук.

Эволюционный процесс изменил конечности эласмозавров и превратил их в крупные ласты.

Эти динозавры некогда жили в море, которое раннее располагалось на месте современного Канзаса.

Эласмозавры были самыми необычными существами подотряда. У них была очень длинная и гибкая шея, заканчивающаяся небольшой головой. При этом у эласмозавра была широкая пасть, а зубы по форме напоминали шипы.

По количеству шейных позвонков эти динозавры непременно находятся на первом месте среди остальных. Для примера можно сравнить шейный отдел жирафа, которой состоит всего из 7-ми позвонков.

Эти ящеры могли ловить самых стремительных рыб, длинная шея помогала хватать проворных жертв.

Временами эти динозавры отправлялись на мелководье, ложились на дно и проглатывали мелкие камешки, которые помогали размельчить пищу и выполняли функцию балласта. В желудке одного ящера было обнаружено около 250 камней. Изучив камни, ученые поняли, что эласмозавры на протяжении свой жизни проделывали путешествия расстоянием в несколько тысяч километров, и собирали камни в разных частях побережья. Вероятнее всего, потомство у эласмозавров, как у остальных ихтиозавров появлялось на свет в море.

Впервые останки этого существа нашел в 1868 году Э.Коп. Кости эласмозавров находили на территории США, Японии и России. Эти динозавры получили свое название благодаря плоским костям тазового и плечевого пояса.

Морские рептилии

При изучении жизни в мезозое едва ли не сильнее всего поражает то, что почти половина всех известных видов рептилий жила не на суше, а в воде, в реках, эстуариях и даже в море. Мы уже отмечали, что в мезозое на континентах широко распространились мелководные моря, поэтому для водных животных не было недостатка в жизненном пространстве.

В мезозойских слоях встречается большое количество ископаемых рептилий, приспособленных для жизни в воде. Этот факт может означать только то, что некоторые рептилии вернулись обратно в море, на родину, где когда-то давно появились предки динозавров - рыбы. Этот факт требует некоторого объяснения, поскольку на первый взгляд здесь происходил регресс. Но мы не можем считать возвращение рептилий в море шагом назад с эволюционной точки зрения только на том основании, что девонские рыбы вышли из моря на сушу и развились в рептилий, пройдя стадию амфибий. Напротив, это положение иллюстрирует принцип, согласно которому каждая активно развивающаяся группа организмов стремится занять все разновидности среды, в которых она может существовать. В действительности перемещение рептилий в море не слишком отличается от заселения амфибиями рек и озер в позднекамен-ноугольное время (фото 38). В воде имелась пища и конкуренция была не слишком жестокой, поэтому сначала амфибии, а затем рептилии переселились в воду. Уже перед концом палеозоя некоторые рептилии стали водными обитателями и начали приспосабливаться к новому образу жизни. Эта адаптация шла в основном по пути усовершенствования способа передвижения в водной среде. Конечно, рептилии продолжали дышать воздухом так же, как дышит воздухом современный кит, млекопитающее, хотя и сходное по форме тела с рыбой. Более того, мезозойские морские рептилии развились не из какой-либо одной наземной рептилии, которая приняла решение уйти обратно в воду. Ископаемые скелеты неоспоримо свидетельствуют о том, что они имели различных предков и появились в различное время. Тем самым ископаемые остатки показывают, насколько разнообразным был отклик организмов на изменение условий среды, в результате которого создалось обширное пространство, изобилующее пищей и пригодное для заселения.

Обширная информация была получена при изучении ископаемых остатков, содержащихся в морских аргиллитах и меловых известняках; в этих тонкообломочных породах сохраняются не только кости, но также отпечатки кожи и чешуи. За исключением наиболее мелких и примитивных видов, большинство морских рептилий было хищниками и принадлежало к трем главный группам: их-тиозавры, плезиозавры и мозазавры. Кратко характеризуя их, мы должны в первую очередь отметить, что ихтиозавры приобрели сходную с рыбами удлиненную форму (рис. 50) и были превосходно приспособлены к быстрому плаванию в погоне за рыбой или головоногими моллюсками. Эти животные, достигавшие 9 метров в длину, имели голую кожу, спинной плавник и хвост, как у рыбы, а их четыре конечности превратились в подобие тюленьих ласт и использовались для управления движением тела при плавании. Все пальцы в этих ластах были тесно соединены, и для увеличения прочности в них существовали дополнительные кости. Большие глаза ихтиозавров были приспособлены для того, чтобы хорошо видеть в воде. У них даже появилось одно очень существенное усовершенствование процесса размножения. Будучи животными, которые дышали воздухом, но жили в морской воде, они не могли откладывать яйца. Поэтому у ихтиозавров появился способ размножения, при котором зародыш развивался внутри тела матери и, достигая зрелости, рождался живым. Они стали живородящими. Этот факт устанавливается находками превосходно сохранившихся остатков самок ихтиозавров с полностью сформировавшимися детенышами внутри их тела, число детенышей достигает семи.

Рис. 50. Четыре группы животных, которые приобрели обтекаемую форму тела в результате приспособления к жизни в воде: А. рептилия, Б. рыба, В. птица, Г. млекопитающее. Первоначально они имели различный облик, но в ходе эволюции приобрели внешнее сходство

Вторая группа включает плезиозавров, которые в отличие от рыбообразных ихтиозавров сохранили исходную форму тела рептилий, достигая 7,5-12 метров в длину. Если бы не хвост, плезиозавр походил бы на гигантского лебедя. Конечно, предком плезиозавра была совсем не та наземная рептилия, которая дала начало ихтиозаврам. Ноги у плезиозавров превратились в длинные плавники, а голова, посаженная на длинной шее, была снабжена острыми зубами, которые смыкались и надежно удерживали самую скользкую рыбу. Такие зубы исключали пережевывание; плезиозавр заглатывал добычу целиком и затем измельчал ее в желудке с помощью камешков. О рационе плезиозавров можно судить на примере содержимого желудка одного из них, который, по-видимому, погиб прежде, чем камни в его желудке успели измельчить проглоченную им пищу в должной степени. Было установлено, что содержавшиеся в желудке кости и обломки раковин принадлежат рыбам, летающим рептилиям и головоногим, которые проглатывались целиком, вместе с раковиной.

Третья группа морских рептилий получила название мозазавров, потому что они впервые были обнаружены вблизи реки Мозель, в северо-восточной Франции. Их можно было бы назвать "запоздалыми", потому что они появились тольдо в позднеме-ловое время, когда ихтиозавры заселяли моря уже в продолжение почти 150 миллионов лет. Предками мозазавров были скорее ящерицы, чем динозавры. Длина их достигала 9 метров, они имели чешуйчатую кожу, а челюсти у них были устроены таким образом, что они могли широко открывать рот, как змеи.

Обтекаемое тело как приспособление к условиям жизни в водной среде встречается не только у ихтиозавров и мозазавров. То же самое можно видеть у целого ряда животных, живших и раньше, и позже мезозоя, и в мезозое (рис. 50).