В 1965 году состоялось награждение Брестской крепости почётным званием «Крепость-герой». Сегодня в памятную годовщину мы посвящаем статью подвигу защитников Брестской крепости. Казалось бы, о Брестской крепости написано множество книг и статей, однако и сегодня о реальных причинах трагедии начала Великой Отечественной войны власти предпочитают молчать.

УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР
О ПРИСВОЕНИИ БРЕСТСКОЙ КРЕПОСТИ ПОЧЕТНОГО ЗВАНИЯ «КРЕПОСТЬ-ГЕРОЙ»

Отражая вероломное и внезапное нападение гитлеровских захватчиков на Советский Союз, защитники Брестской крепости в исключительно тяжелых условиях проявили в борьбе с немецко-фашистскими агрессорами выдающуюся воинскую доблесть, массовый героизм и мужество, ставшие символом беспримерной стойкости советского народа.

Отмечая исключительные заслуги защитников Брестской крепости перед Родиной и в ознаменование 20-летия победы советского народа в период Великой Отечественной войне 1941- 1945 гг., присвоить Брестской крепости почетное звание «Крепость-Герой» с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Председатель Президиума Верховного Совета СССР
А. МИКОЯН

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР
М. ГЕОРГАДЗЕ

Хронология событий произошедших в Брестской крепости хорошо известна и мы не ставим своей целью изложений этих событий — о которых можно прочитать в интернете, мы лишь хотим акцентировать внимание на том, что привело к этим событиям.

«22 июня. Правда генералиссимуса» (Москва, «Вече», 2005 г.) — так называется книга А.Б. Мартиросяна, в которой даётся наиболее адекватное из опубликованного к настоящему времени объяснение причин военной катастрофы СССР лета 1941 г.

В рецензии издательства, сопровождающей выходные данные этой книги, сообщается: “Впервые тщательно исследован выявленный факт негласной подмены высшим военным командованием СССР официального плана обороны страны на поразительно схожий с «Планом поражения СССР в войне с Германией» (маршала Тухачевского) «безграмотный сценарий вступления в войну, основывавшийся на преступной идее немедленного встречно-лобового контрблицкрига при статическом фронте «узкой лентой».

В этой рецензии изложена ясно и предельно кратко вина руководства Наркомата обороны СССР (его возглавлял С.К. Тимошенко, ныне памятный большей частью только историкам) и Генштаба (его возглавлял Г.К. Жуков, ныне возведённый для толпы в ранг «маршала победы»), которые негласно, во многом на основе отдаваемых ими устных директив и договорённостей со «своими людьми» в округах, подменили официальный план отражения агрессии со стороны Германии своей отсебятиной в духе измышлизмов М.Н. Тухачевского — креатуры Л.Д. Троцкого.

В основу официального плана были положены идеи Б.М. Шапошникова о прикрытии линии границы относительно небольшими силами, сосредоточенными на ней непосредственно, и о развёртывании главных сил в эшелонированных боевых порядка на некотором удалении от линии границы, что исключало как возможность их разгрома одним массированным внезапным ударом, так и возможность прорыва довольно широкой полосы фронта и быстрого выхода агрессора «на оперативный простор» в незащищённые тылы.




Хотя де-юре план на основе идей Б.М. Шапошникова продолжал действовать до 22 июня 1941 г. включительно, фактически же в жизнь проводился иной план, в соответствии с которым в угрожаемый период под разными предлогами войска приграничных округов массово переводились с их мест дислокации поближе к государственной границе для действий по плану ответного незамедлительного «блицкрига».

Этот план якобы предусматривал разгром группировок агрессора во встречном бою «в чистом поле» и на рубежах развёртывания главных сил агрессора, а не на заранее подготовленных рубежах обороны с последующим переходом в контрнаступление после разгрома группировок агрессора.

Вследствие того, что официальный план подготовки к отражению агрессии саботировался, а в жизнь был проведён мафиозно-корпоративный план якобы подготовки к ответно-встречному «блицкригу», развёрнутые в непосредственной близости от государственной границы группировки Рабоче-крестьянской Красной армии были поставлены под бой и разгромлены массированными ударами вермахта в первые же часы войны, а советский фронт в целом стал дезорганизованным и неуправляемым на последующие несколько недель.

Это и повлекло за собой военно-стратегическую катастрофу СССР лета 1941 г. Скептик может возразить, что подмена одного плана другим не могла быть осуществлена без соответствующего документального обеспечения мероприятий по мафиозно-корпоративному плану, альтернативному официальному.

Однако если даже фактически проводимый в жизнь план не был официально утверждён, это не значит, что в Наркомате обороны и Генштабе не были разработаны разного рода альтернативные официальному плану варианты, которые существовали в ранге «черновиков» и «рабочих материалов».

Такого рода документы в системе секретного делопроизводства в ходе работы штабов, НИИ, КБ и т.п. организаций производятся в изобилии, но поскольку они не являются ни официальными, ни отчётными документами, то в большинстве своём уничтожаются, когда в них проходит надобность. И от них остаются только записи в реестрах учёта секретной документации и актах об их уничтожении, практически ничего не говорящие об их содержании.

Поэтому в системе делопроизводства Генштаба один из таких как бы альтернативных вариантов по отношению к официальному плану мог быть разработан легально и мог стать фактически реализуемым планом, а потом был уничтожен как некий «рабочий материал». Кроме того, скептику следует знать, что примерно 40 годами позже ввод советских войск в Афганистан был начат на основе решения руководства СССР и при этом в Генштабе не были предварительно разработаны соответствующие оперативные документы.

Операция проводилась как импровизация и соответствующие распоряжения отдавались в темпе развития ситуации, на основе докладов об обстановке. Конечно, ввод войск в Афганистан в конце 1979 г. — масштаб «не тот», поскольку он затронул только часть войск одного из военных округов СССР, а весной — летом 1941 г. в подготовку к войне были вовлечены все военные округа страны и, в особенности, расположенные вдоль западной границы.

Однако это не тот случай, когда масштабный эффект сказывается: в 1941 г. во всех приграничных военных округах на основе идентичных указаний Наркомата обороны и Генштаба проводились идентичные по своему характеру действия.

А вот что касается мобилизационных планов государства, то они могли быть общей составляющей и для официального плана на основе идей Б.М. Шапошникова, и для мафиозно-корпоративного плана на основе измышлизмов М.Н. Тухачевского. При этом «настучать» И.В. Сталину об уклонении Генштаба и Наркомата обороны от официального плана было по существу некому:

Во-первых, оба плана (официальный — саботируемый и неофициальный — проводимый в жизнь на основе мафиозно-корпоративных принципов) в целом знали только высшие военные руководители в Москве, непосредственно причастные к каждому из планов, а в военных округах до командиров частей и прочих должностных лиц официальные и неофициальные планы были доведены только «в части, касающейся» каждого из них, и потому в большинстве своём они были не способны соотнести один план с другим и разграничить практически осуществляемые мероприятия, соответствующие каждому из планов.




Во-вторых, поведение командования округов было обусловлено не только должностной дисциплиной, но и их личными отношениями с представителями вышестоящего командования в Москве. Иными словами, на ключевых должностях стояли скованные некой круговой порукой «свои люди», хотя и утверждённые в должностях И.В. Сталиным и руководством страны в целом.




В-третьих, если кто-то на местах и догадывался, что что-то делается в ущерб обороноспособности страны, то по своему должностному положению знать он мог только частности, а не всю картину в целом.




В-четвёртых, 3 февраля 1941 г. особые отделы Главного управления Государственной безопасности НКВД СССР в частях вооружённых сил были ликвидированы, а их функции были переданы Третьим управлениям наркоматов обороны и ВМФ (это решение говорит о том, что И.В. Сталин скорее был излишне доверчив, нежели маниакально подозрителен; либо же — не настолько властен, как об этом думает большинство).

Т.е. вследствие третьего и четвёртого свести все отклонения от официального плана воедино, выявить и обличить саботаж и вредительство в Наркомате обороны и в Генштабе было некому. А вследствие четвёртого доложить о том, что С.К. Тимошенко и Г.К. Жуков саботируют официальный план подготовки страны к отражению агрессии и проводят в жизнь какую-то отсебятину, можно было только по существу самим же С.К. Тимошенко и Г.К. Жукову со всеми вытекающими из этого факта последствиями для доложившего.

Расследование А.П. Покровского

А.Б. Мартиросян сообщает, что после завершения войны был начат опрос лиц командного состава западных военных округов (по состоянию на 22 июня 1941) на тему, какие и от кого указания они получали непосредственно перед началом войны и сразу же после её начала.

Т.е. хотя в ходе войны Сталин принял позицию С.К. Тимошенко и Г.К. Жукова о возложении всей полноты ответственности за катастрофу лета 1941 г. на генерала Д.Г. Павлова и счёл за благо «не менять коней на переправе», организовав Ставку, через которую он лично вёл управление войной помимо Генштаба и Наркомата обороны, возможно делясь только с Б.М.Шапошниковым (пока тот был в силах), а всех прочих не посвящая в своё видение матрицы возможностей и течения матрично-эгрегориальных процессов.

Тем не менее, после войны И.В. Сталин вернулся к теме ответственности за 22 июня 1941 и принятию мер во избежание повторения чего-либо аналогичного в будущем.

Вёл расследование начальник военно-научного управления Генерального штаба Вооруженных Сил СССР генерал-полковник А. П. Покровский.

Александр Петрович Покровский (1898 - 1979), родился 21.10.1898 года в Тамбове. В 17-летнем возрасте был призван в Русскую армию, окончил школу прапорщиков, служил в запасных частях и в Новокиевском пехотном полку на Западном фронте. В 1918 году вступил в Красную армию. В годы Гражданской войны командовал ротой, батальоном и полком.

В 1926 году окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе, в 1932-м - оперативный факультет этой академии, а в 1939-м - Академию Генштаба РККА. В перерывах между учебой служил в штабах дивизий и военных округов. В 1935 году возглавил штаб 5-го стрелкового корпуса, в 1938 г. стал заместителем начальника штаба Московского ВО, с октября 1940 года - адъютант, затем генерал-адъютант заместителя наркома обороны СССР маршала Буденного.

В Великую Отечественную войну: начальник штаба главного командования Юго-Западного направления (при Буденном: 10 июля — сентябрь 1941 года)). После снятия Буденного и прихода туда Тимошенко его назначили на Северо-Западный фронт начальником штаба 60-й (с дек. 1941 - 3-й ударной) армии (октябрь-декабрь 1941 г), которой командовал Пуркаев.

А оттуда он был переведен в штаб Западного фронта, на котором (впоследствии — на Третьем Белорусском), работал всю войну. Сначала в роли начальника оперативного управления, потом некоторое время в должности начальника штаба 33-й армии, а затем снова в оперативном управлении и заместителем начальника штаба фронта у Соколовского.

А затем (после снятия Конева, когда Соколовский стал командующим фронтом), он стал начальником штаба фронта и на этой должности уже оставался с зимы 43-го года до конца войны.

После войны начальник штаба военного округа, с 1946 года начальник Главного военно-научного управления - помощник начальника Генерального штаба, в 1946 - 1961 заместитель начальника Генштаба.

Это проявление И.В. Сталиным интереса к тому, что на самом деле происходило в 1941 г. в предвоенный период и в начальный период Великой Отечественной войны, могло стать одной из причин, по которым бюрократия (включая военщину) ликвидировала И.В. Сталина и Л.П. Берию, хотя начатое расследование алгоритмики катастрофы 1941 г. не было единственной причиной их ликвидации.

Послевоенные слова и намёк И.В. Сталина о том, что принцип «победителей не судят» может знать исключения, — напугал и активизировал многих, у кого «рыльце было в пушку».

До сих пор материалы комиссии А.П. Покровского не опубликованы.

Решающую роль сыграл всё-таки не личностный фактор: в одном месте своей книги А.Б. Мартиросян пишет, что трагедия лета 1941 г. была запрограммирована предысторией. А.Б. Мартиросян указывает на это подчас весьма многословно, и повторяясь.

Но если изложить описываемое им своими словами, соотносясь с фактологией той эпохи, то получается такая картина. Всё высшее военное образование (академическое) в 1920-е годы было узурпировано троцкистами и такое положение сохранялось вплоть до краха СССР в 1991 г.

Они со своей идеей мировой революцией и революционной войны как средства экспорта революции были сторонниками того, что впоследствии получило название «блицкриг» и было реализовано Гитлером неоднократно на протяжении периода времени с 1 сентября 1939 г. по 22 июня 1941 г. включительно.

Этими идеями «блицкрига» они компостировали мозги слушателям военных академий. А некоторые из слушателей академий, становясь преподавателями в военных училищах, компостировали мозги этими же идеями своим курсантам — будущим командирам уровня от взвода и выше.

Проблематика нейтрализации агрессии в форме блицкрига в отношении своей страны и её вооружённых сил ими не прорабатывалась и в учебные курсы не допускалась как якобы не имеющая актуальности для СССР в тот период, пока они были у власти, поскольку они намеревались нападать первыми, неся «мировую революцию»; а после того, как троцкистов начали «прижимать», с начала 1930-х гг. и тем более после разгрома заговора М.Н. Тухачевского и К° в конце 1930-х гг, — для них разрешение этой проблематики было не только не актуальным, но стало враждебным по отношению к их заговорщической политике, поскольку возможное поражение РККА в ходе блицкрига, осуществляемого против СССР, для них было предпосылкой к государственному перевороту и приходу к власти.

Вследствие этого более глубоко законспирированные и не ликвидированные в 1937 г. слои военного заговора целенаправленно готовили военное поражение СССР в войне с Германией: и для начала — им было необходимо обеспечить неспособность РККА противостоять первому удару блицкрига. Поэтому рассмотрение по существу проблематики отражения агрессии в форме блицкрига подменялось пустословием в духе концепции ответно-встречного блицкрига, пропагандируемой М.Н. Тухачевским, его сподвижниками и последователями.

Анализ разного рода «странностей» в ходе боевых действий на советско-германских фронтах показывает, что саботаж ведения войны и вредительство некоторой части штабистов и высшего командного состава прекратился только после Сталинграда и Курской битвы, когда стало ясно, что победа СССР и разгром Германии — вопрос времени, вне зависимости от количества жертв с обеих сторон.

Кроме того, система обучения в военных училищах и академиях РККА была построена на принципах кодирующей педагогики и носила преимущественно текстуально-книжный, а не практический характер (хотя бы в учебно-игровых формах), вследствие чего массово производила зомби с базовым и высшим военным образованием на основе идей блицкрига и актуализации иллюзии якобы реальной возможности подавить агрессию в форме блицкрига своим ответно-встречным блицкригом.

Напичканные таким бредом зомби в чинах от полковников до генералов составляли большинство высшего командного состава РККА в предвоенный период. И эта военно-мировоззренческая среда была хорошим средством маскировки продолжавших действовать структур троцкистского заговора, поскольку и участники заговора, и их не посвящённое окружение были носителями одного и того же ложно-фальшивого миропонимания.

Так и посвящённые, и не посвящённые действовали единообразно в русле одного и того же безальтернативного на тот период исторического времени алгоритма развития ситуации. Исключениями были люди, думающие самостоятельно, — как в высшем звене комсостава, так и в среднем и низшем. Но они составляли меньшинство, которое «погоду не делало». В высшем комсоставе это были С.М. Будённый, К.Е. Ворошилов, Б.М. Шапошников и некоторые другие, кого мы не знаем.

Однако, поскольку не они формировали миропонимание в целом и понимание характера войны в среде командного состава 1920-е — 1930-е гг. и непосредственно в предвоенный период, то в начальный период войны они оказались без социальной базы в войсках, вследствие чего, опираясь на напичканных тухачевцами всяким вздором зомби, они не могли реализовать свои адекватные жизни и ходу войны идеи, поскольку психика выкормленных тухачевцами была напичкана военной алгоритмикой, не совместимой с адекватными той войне идеями.

Кроме того, летом 1941 г. изрядная доля личного состава была деморализована и стремилась сдаться в плен в надежде отсидеться в немецких концлагерях, как это с успехом сделали родители многих из них в войну 1914 — 1918 гг.

Вынужденная оборона Брестской крепости

«Замалчивание» — это справедливое слово применительно к хрущевским временам и современности.

Это не значит, что со времен Хрущева и до сегодняшних дней никто не говорит о подвиге защитников Брестской крепости. Тем не менее ни Россией, ни Беларусью не поднимаются реальные причины вынудившие к обороне Крепости — о подмене стратегии планомерного отхода в укрепрайоны троцкистской стратегией блицкрига, о воспитании соответствующих кадров троцкистами в армии.

Молчат о тех, кто загнал 4 дивизии на участок в 20 кв. километров на расстоянии в несколько сот метров от границы. Никто и не планировал защищать, оборонять эту самую цитадель. Само предназначение крепости — не пускать противника вовнутрь делает ее и мышеловкой для гарнизона. Выйти из крепости также трудно, как и противнику попасть в нее.

Гарнизон города Бреста к началу войны состоял из трех стрелковых дивизий и одной танковой, это не считая частей войск НКВД.

Примерная численность личного состава - 30-35 тыс. человек. В самой же крепости располагалось: 125-й стрелковый полк без 1-го батальона и саперной роты, 84-й стрелковый полк без 2-х батальонов, 333-й стрелковый полк без 1-го батальона и стрелковой роты, 75-й отдельный разведывательный батальон, 98-ой отдельный дивизион ПТО, 131 артиллерийский полк, штабная батарея, 31-й автомобильный батальон, 37-й отдельный батальон связи и ряд других соединений 6-й стрелковой дивизии; 455-й стрелковый полк без 1-го батальона и саперной роты (один батальон был в форту в 4 км. северо-западнее Бреста), 44-й стрелковый полк без 2-х батальонов (находились в форте в 2 км. южнее крепости) 158-й автомобильный батальон и тыловые подразделения 42-й дивизии.

Помимо этого в крепости размещался штаб 33 окружного инженерного полка, окружного военного госпиталя на острове Госпитальном, пограничная застава и отдельный 132 батальон НКВД. Всего в крепости оказалось около 9000 военнослужащих.

Естественно, что задачи защищать крепость войска не имели, их задача была занять укреплённые рубежи обороны (как и всех остальных войск Западного фронта) и не допустить прорыва немцев по шоссе к Минску, три стрелковые и одна танковые дивизии могли оборонять участок фронта в 30-40 километров. Защищать Брестскую крепость, использовавшуюся как зимние квартиры, войска стали потому, что не смогли покинуть цитадель.

Вопрос: кто виноват в том, что такая масса войск была скучена в замкнутом пространстве крепости? Ответ: командующий войсками Западного Особого военного округа генерал армии Д.Г. Павлов. Нельзя сказать, что никто не понимал всей опасности, нависшей над гарнизоном Бреста.

Из воспоминаний генерала Сандалова, бывшего начальника штаба 4-ой армии:

«Ведь на оборону самой крепости по окружному плану предназначался лишь один стрелковый батальон с артдивизионом. Остальной гарнизон должен был быстро покинуть крепость и занять подготовляемые позиции вдоль границы в полосе армии. Но пропускная способность крепостных ворот была слишком мала. Чтобы вывести из крепости находившиеся там войска и учреждения, требовалось по меньшей мере три часа…Разумеется, такое размещение корпуса надо считать временным, вызванным нехваткой жилого фонда. С постройкой казарм этот вопрос пересмотрим…

Павлову, вероятно, удалось убедить начальника Генерального штаба. Через несколько дней к нам поступило официальное письменное распоряжение, подтверждавшее все то, что Павлов высказал устно. Единственной «уступкой» нам было разрешение ставить за пределами Брестской крепости один стрелковый полк 42-й дивизии и разместить его в районе Жабинки.

— Ну что ж, — тяжело вздохнул Федор Иванович Шлыков, — теперь у нас в армии не стало ни второго эшелона, ни резервов. Больше нам незачем ездить к востоку от Кобрина: там ничего нашего не осталось…

Весной 1941 года Брестский гарнизон пополнился новой стрелковой дивизией. Да находившаяся там раньше танковая бригада, развернувшись в танковую дивизию, увеличилась численно в четыре раза. Словом, в Бресте скопилось огромное количество войск. И окружной госпиталь по-прежнему оставался в крепости.

Для размещения личного состава пришлось приспособить часть складских помещений и даже восстановить некоторые форты крепости, взорванные в 1915 году. В нижних этажах казарм устраивались четырехъярусные нары.

В ночь на 14 июня я поднимал по боевой тревоге 6-ю стрелковую дивизию. Днем раньше такую же тревогу провел в 42-й стрелковой дивизии командир 28-го стрелкового корпуса генерал-майор В. С. Попов. Подводя итоги этих двух тревог, мы единодушно выразили пожелание о выводе 42-й стрелковой дивизии в район Жабинки и об устройстве в стенах крепости двух — трех запасных выходов.

Позже, когда наше предложение было отвергнуто командующим округом, генерал Попов высказался за вывод 42-й дивизии в лагерь на территорию Брестского артиллерийского полигона, но руководство округа воспрепятствовало и этому».

Генерала Павлова, командующего 4-й армией Коробкова и других расстреляли в июле 1941 года, а после прихода к власти Н.С. Хрущева реабилитировали за отсутствием в их действиях состава преступления. Любопытно, что одним из пунктов обвинения и была гибель гарнизона Брестской крепости, более того, сам Павлов признавал свою вину:

Из протокола

«1. Подсудимый Павлов. Предъявленное мне обвинение понятно. Виновным себя в участии в антисоветском военном заговоре не признаю. Участником антисоветской заговорщической организации я никогда не был.

Я признаю себя виновным в том, что не успел проверить выполнение командующим 4-й армией Коробковым моего приказа об эвакуации войск из Бреста. Еще в начале июня месяца я отдал приказ о выводе частей из Бреста в лагеря. Коробков же моего приказа не выполнил, в результате чего три дивизии при выходе из города были разгромлены противником.»

Вот как, получается, что приказ покинуть крепость был отдан еще в начале июня, что и не удивительно, т.к. меры по приведению войск в боевую готовность начали приниматься именно в начале июня 1941 года.

Удивительно другое. Генерал Коробков отрицает то, что вообще получал подобный приказ, это похоже на правду, (см. воспоминания Сандалова.)

«Подсудимый Коробков. Приказ о выводе частей из Бреста никем не отдавался. Я лично такого приказа не видел.

Подсудимый Павлов. В июне месяце по моему приказу был направлен командир 28-го стрелкового корпуса Попов с заданием к 15 июня все войска эвакуировать из Бреста в лагеря.

Подсудимый Коробков. Я об этом не знал. Значит, Попова надо привлекать к уголовной ответственности за то, что он не выполнил приказа командующего.»

Вывод:

Таким образом, до сих пор не определены конкретные виновные лица, как по Брестской крепости, так и в масштабах всего Западного фронта. Материалы расследования А.П. Покровского остаются неопубликованными, поскольку троцкисты по-прежнему у власти. Также не вскрыт и корень проблемы. Троцкизм публично не описан как явление официальной психологией.

В системе образования историки не дают представление о психологии троцкизма, которая привела к огромным человеческим потерям в начале войны и в общем на протяжении всей истории России.

Простые люди делали все, что могли в условиях мировоззренческой несостоятельности командиров-троцкистов, откровенного предательства части из них. Защита Брестской крепости остается беспримерным подвигом в глазах благодарных потомков в тяжелейших условиях наступления фашистского агрессора и предательства троцкистской верхушки.

Молодёжная аналитическая группа

Введение

В июне 1941 г. многое указывало на то, что Германия развернула подготовку к войне против Советского Союза. К границе подтягивались немецкие дивизии. О подготовке войны стало известно из донесений разведки. В частности, советский разведчик Рихард Зорге сообщил даже точный день вторжения и количество дивизий противника, которые будут заняты в операции. В этих тяжёлых условиях советское руководство стремилось не дать ни малейшего повода для начала войны. Оно даже разрешило «археологам» из Германии разыскивать «могилы солдат, погибших в годы Первой мировой войны». Под этим предлогом немецкие офицеры открыто изучали местность, намечали пути будущего вторжения.

На рассвете 22 июня, в один из самых длинных дней в году, Германия начала войну против Советского Союза. В 3 часа 30 минут части Красной армии были атакованы немецкими войсками на всём протяжении границы. В ранний предрассветный час 22 июня 1941 года ночные наряды и дозоры пограничников, которые охраняли западный государственный рубеж Советской страны, заметили странное небесное явление. Там, впереди, за пограничной чертой, над захваченной гитлеровцами землей Польши, далеко, на западном крае чуть светлеющего предутреннего неба, среди уже потускневших звезд самой короткой летней ночи вдруг появились какие-то новые, невиданные звезды. Непривычно яркие и разноцветные, как огни фейерверка - то красные, то зеленые, - они не стояли неподвижно, но медленно и безостановочно плыли сюда, к востоку, прокладывая свой путь среди гаснущих ночных звезд. Они усеяли собой весь горизонт, сколько видел глаз, и вместе с их появлением оттуда, с запада, донесся рокот множества моторов.

Утром 22 июня московское радио передавало обычные воскресные передачи и мирную музыку. О начале войны советские граждане узнали лишь в полдень, когда по радио выступил Вячеслав Молотов. Он сообщил: «Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну. брестский крепость захват немецкий

Три мощные группы германских армий двинулись на восток. На севере фельдмаршал Лееб направлял удар своих войск через Прибалтику на Ленинград. На юге фельдмаршал Рунштедт нацеливал свои войска на Киев. Но самая сильная группировка войск противника развертывала свои операции в середине этого огромного фронта, там, где, начинаясь у пограничного города Бреста, широкая лента асфальтированного шоссе уходит в восточном направлении - через столицу Белоруссии Минск, через древний русский город Смоленск, через Вязьму и Можайск к сердцу нашей Родины - Москве. За четверо суток немецкие подвижные соединения, действуя на узких фронтах, прорвались в глубину до 250 км и достигли Западной Двины. Армейские корпуса находились в 100 - 150 км позади танковых.

Командование Северо-Западного фронта по указанию Ставки сделало попытку организовать оборону на рубеже Западной Двины. От Риги до Лиепаи должна была обороняться 8-я армия. Южнее выдвигалась 27-я армия, задача которой состояла в том, чтобы прикрыть разрыв между внутренними флангами 8-й и 11-й армий. Темпы развертывания войск и занятия обороны на рубеже Западной Двины были недостаточными, что позволило 56-му моторизованному корпусу противника с ходу переправиться на северный берег Западной Двины, овладеть Даугавпилсом и создать плацдарм на северном берегу реки. 8-я армия, потерявшая до 50% личного состава и до 75% материальной части, начала отходить на северо-восток и север, в Эстонию.

В связи с тем что 8-я и 27-я армии отступали по расходящимся направлениям, путь подвижным соединениям противника на Псков и Остров оказался открытым. Краснознаменный Балтийский флот был вынужден оставить Лиепаю и Вентспилс. После этого оборона Рижского залива базировалась только на островах Сарема и Хиума, которые еще удерживались нашими войсками. В итоге боевых действий с 22 июня по 9 июля войска Северо-Западного фронта не выполнили стоявших перед ними задач. Они оставили Прибалтику, понесли тяжелые потери и позволили врагу продвинуться до 500 км.

Против Западного фронта наступали главные силы группы армий «Центр». Их ближайшей целью являлся обход главных сил Западного фронта и окружение их с выходом танковых групп в район Минска. Наступление врага на правом крыле Западного фронта в направлении Гродно было отражено. Наиболее тяжелая обстановка сложилась на левом крыле, где противник нанес удар 2-й танковой группой на Брест, Барановичи. С началом обстрела Бреста на рассвете 22 июня находившиеся в городе подразделения 6-й и 42-й стрелковых дивизий были подняты по тревоге. В 7 часов противник ворвался в город. Часть наших войск отошла из крепости. Остаток гарнизона, насчитывавший к этому времени в общей сложности до полка пехоты, организовал оборону цитадели и решил сражаться в окружении до конца. Началась героическая оборона Бреста, которая продолжалась свыше месяца и явилась примером легендарной доблести и отваги советских патриотов.

1. Оборона Брестской крепости

Брестская крепость - одна из 9 крепостей, возведенных в XIX в. для укрепления западной границы России. 26 апреля 1842 г. крепость вступила в число действующих крепостей Российской империи. Всем советским людям был хорошо известен подвиг защитников Брестской крепости. Как гласила официальная версия - немногочисленный гарнизон целый месяц сражался против целой дивизии немцев. Но даже из книги С.С. Сергеева " Брестская крепость" можно узнать, что «весной 1941 года на территории Брестской крепости размещались части двух стрелковых дивизий Советской Армии. Это были стойкие, закаленные, хорошо обученные войска. Одна из этих дивизий - 6-я Орловская Краснознаменная - имела долгую и славную боевую историю. Другая - 42-я стрелковая дивизия - была создана в 1940 году во время финской кампании и уже успела хорошо показать себя в боях на линии Маннергейма». То есть в крепости было все-таки не несколько десятков пехотинцев, вооруженных лишь винтовками, как складывалось впечатление у многих советских людей, посмотревших художественные фильмы об этой обороне. Накануне войны в лагеря на учения из Брестской крепости были выведены больше половины подразделений - 10 из 18 стрелковых батальонов, 3 из 4 артполков, по одному из двух дивизионов ПТО и ПВО, разведбатов и некоторые другие подразделения. На утро 22 июня 1941-го в крепости фактически была неполная дивизия - без 1 стрелкового батальона, 3 саперных рот и гаубичного полка. Плюс батальон НКВД и пограничники. В среднем в дивизиях было около 9.300 личного состава, т.е. 63%. Можно предположить - всего в крепости было утром 22 июня более 8 тысяч бойцов и командиров, не считая персонал и пациентов госпиталя. Против гарнизона сражалась германская 45-я пехотная дивизия (из состава бывшей австрийской армии), имевшая боевой опыт польской и французской кампаний. Штатная численность германской дивизии должна была составлять 15-17 тысяч. Итак, у германцев вероятно все-таки было численное превосходство в живой силе, однако не 10-кратное, как утверждал Смирнов. Вряд ли можно говорить и о превосходстве в артиллерии. Да, у немцев были две 600-мм самоходные мортиры 040 (так называемые "Карлы"). Боекомплект этих орудий - 8 снарядов. А двухметровые стены казематов не пробивались дивизионной артиллерией.

Германцы заранее решили, что крепость придется брать только пехотой - без танков. Их применению препятствовали леса, болота, речные протоки и каналы, окружавшие крепость. На основе аэрофотосъемок и данных, полученных в 1939 году после взятия крепости у поляков, был сделан макет крепости. Однако командование 45-й дивизии вермахта не ожидало, что понесет столь высокие потери от защитников крепости. В дивизионном рапорте от 30 июня 1941 года говорится: "дивизия взяла 7000 пленных, в том числе 100 офицеров. Наши потери - 482 убитых, в том числе 48 офицеров, и свыше 1000 раненых." Следует учесть, что в число пленных несомненно включены медперсонал и пациенты окружного госпиталя, а это несколько сот, если не больше, человек, которые физически не могли сражаться. Также показательно мала доля командиров (офицеров) среди пленных (в числе 100 попавших в плен очевидно посчитаны военврачи и больные в госпитале). Единственным старшим командиром (старшим офицером) среди оборонявшихся был командир 44-го полка майор Гаврилов. Дело в том, что артобстрелу в первые минуты войны подверглись дома комсостава - естественно, не такие прочные, как сооружения цитадели.

Для сравнения - в ходе польской кампании за 13 дней 45-я дивизия, пройдя 400 километров, потеряла 158 убитыми и 360 ранеными. Более того - суммарные потери германской армии на восточном фронте к 30 июня 1941 года составили 8886 убитых. То есть защитники Брестской крепости убили более 5% из них. И то, что защитников крепости было около 8 тысяч, а вовсе не "горсточка", не умаляет их славы, а наоборот, показывает, что героев было немало. Больше, чем почему-то пыталась внушить соввласть. И до сих пор в книгах, статьях и сайтах о героической обороне Брестской крепости постоянно встречаются слова "маленький гарнизон". Еще частый вариант - 3.500 защитников. 962 воина похоронены под плитами крепости.

Из войск первого эшелона 4-й армии больше всего пострадали те, что размещались в цитадели Брестской крепости, а именно: почти вся 6-я стрелковая дивизия (за исключением гаубичного полка) и главные силы 42-й стрелковой дивизии, ее 44-й и 455-й стрелковые полки.

В 4 часа утра 22.6 был открыт ураганный огонь по казармам и по выходам из казарм в центральной части крепости, а также по мостам и входным воротам крепости и домам начсостава. Этот налет вызвал замешательство среди красноармейского состава, в то время как комсостав, подвергшийся нападению в своих квартирах, был частично уничтожен. Уцелевшая же часть комсостава не могла проникнуть в казармы из-за сильного заградительного огня. В результате красноармейцы и младший комсостав, лишенные руководства и управления, одетые и раздетые, группами и поодиночке самостоятельно выходили из крепости, преодолевая под артиллерийским, минометным и пулеметным огнем обводный канал, реку Мухавец и вал крепости. Потери учесть было невозможно, так как личный состав 6-й дивизии смешался с личным составом 42-й дивизии. На условное место сбора многие не могли попасть, так как немцы вели по нему сосредоточенный артиллерийский огонь. Некоторым командирам все же удалось пробраться к своим частям и подразделениям в крепость, однако вывести подразделения они не смогли и сами остались в крепости. В результате личный состав частей 6-й и 42-й дивизий, а также других частей остался в крепости в качестве ее гарнизона не потому, что ему были поставлены задачи по обороне крепости, а потому что из нее невозможно было выйти. Почти одновременно ожесточенные бои развернулись на всей территории крепости. С самого начала они приобрели характер обороны отдельных ее укреплений без единого штаба и командования, без связи и почти без взаимодействия между защитниками разных укреплений. Оборонявшихся возглавили командиры и политработники, в ряде случаев - принявшие на себя командование рядовые бойцы. В кратчайший срок они сплотили силы и организовали отпор немецко-фашистским захватчикам. Уже через несколько часов боев командование немецкого 12-го армейского корпуса вынуждено было направить на крепость все имеющиеся резервы. Однако, как доносил командир немецкой 45-й пехотной дивизии генерал Шлиппер, это "также не внесло изменения в положение. Там, где русские были отброшены или выкурены, через короткий промежуток времени из подвалов, водосточных труб и других укрытий появлялись новые силы, которые стреляли так превосходно, что наши потери значительно увеличивались". Противник безуспешно передавал через радиоустановки призывы к сдаче в плен, посылал парламентеров.

Сопротивление продолжалось. Защитники Цитадели удерживали почти 2-километровое кольцо оборонительного 2-этажного казарменного пояса в условиях интенсивных бомбардировок, артобстрела и атак штурмовых групп противника. В течение первого дня они отбили 8 ожесточенных атак вражеской пехоты, блокированной в Цитадели, а также атаки извне, с захваченных противником плацдармов на Тереспольском, Волынском, Кобринском укреплениях, откуда гитлеровцы рвались ко всем 4 воротам Цитадели. К вечеру 22 июня противник закрепился в части оборонительной казармы между Холмскими и Тереспольскими воротами (позже использовал ее как плацдарм в Цитадели), захватил несколько отсеков казармы у Брестских ворот. Однако расчет врага на внезапность не оправдался; оборонительными боями, контратаками советские воины сковали силы противника, нанесли ему большие потери. Поздно вечером немецкое командование решило оттянуть из крепостных укреплений свою пехоту, создать за внешними валами блокадную линию, чтобы утром 23 июня вновь с артобстрела и бомбардировки начать штурм крепости.

Бои в крепости приняли ожесточенный, затяжной характер, которого враг никак не ожидал. Упорное героическое сопротивление советских воинов встретили немецко-фашистские захватчики на территории каждого крепостного укрепления. На территории пограничного Тереспольского укрепления оборону держали воины курсов шоферов Белорусского пограничного округа под командованием начальника курсов старшего лейтенанта Ф.М. Мельникова и преподавателя курсов лейтенанта Жданова, транспортной роты 17-го погранотряда во главе с командиром старшим лейтенантом А.С. Черным совместно с бойцами кавалерийских курсов, саперного взвода, усиленных нарядов 9-й погранзаставы, ветлазарета, сборов физкультурников. Им удалось очистить от прорвавшегося противника большую часть территории укрепления, но из-за недостатка боеприпасов и больших потерь в личном составе удержать ее они не могли. В ночь на 25 июня остатки групп Мельникова, погибшего в боях, и Черного, форсировали Западный Буг и присоединились к защитникам Цитадели и Кобринского укрепления.

На Волынском укреплении к началу военных действий размещались госпитали 4-й армии и 28-го стрелкового корпуса, 95-й медико-санитарный батальон 6-й стрелковой дивизии, находилась немногочисленная часть состава полковой школы младших командиров 84-го стрелкового полка, наряды 9-й погранзаставы. На земляных валах у Южных ворот оборону держал дежурный взвод полковой школы. С первых минут вражеского вторжения оборона приобрела очаговый характер. Противник стремился пробиться к Холмским воротам и, прорвавшись, соединиться с штурмовой группой в Цитадели. На помощь из Цитадели пришли воины 84-го стрелкового полка. В черте госпиталя оборону организовали батальонный комиссар Н.С. Богатеев, военврач 2-го ранга С.С. Бабкин (оба погибли). Ворвавшиеся в госпитальные здания немецкие автоматчики зверски расправлялись с больными и ранеными. Оборона Волынского укрепления полна примеров самоотверженности бойцов и медперсонала, сражавшихся до конца в развалинах зданий. Прикрывая раненых, погибли медсестры В.П. Хорецкая и Е.И. Ровнягина. Захватив больных, раненых, медперсонал, детей, 23 июня гитлеровцы использовали их в качестве живого заслона, погнав впереди атакующих Холмские ворота автоматчиков. "Стреляйте, не жалейте нас!" - кричали советские патриоты. К концу недели очаговая оборона на укреплении затухла. Некоторые бойцы влились в ряды защитников Цитадели, немногим удалось пробиться из вражеского кольца. По решению командования сводной группы были предприняты попытки прорвать кольцо окружения. 26 июня пошел на прорыв отряд (120 человек, в основном сержанты) во главе с лейтенантом Виноградовым. За восточную черту крепости удалось прорваться 13 воинам, но они были схвачены врагом. Безуспешными оказались и другие попытки массового прорыва из осажденной крепости, пробиться смогли только отдельные малочисленные группы. Оставшийся маленький гарнизон советских войск продолжал сражаться с необыкновенной стойкостью и упорством. О непоколебимом мужестве бойцов гласят их надписи на крепостных стенах: "Нас было пятеро Седов, Грутов, Боголюб, Михайлов, Селиванов В. Мы приняли первый бой 22 июня 1941. Умрем, но не уйдем отсюда...", "26 июня 1941 г. Нас было трое, нам было трудно, но мы не пали духом и умираем, как герои", об этом свидетельствуют обнаруженные во время раскопок Белого дворца останки 132 воинов и надпись, оставленная на кирпичах: "Умираем не срамя".

На Кобринском укреплении с момента военных действий сложилось несколько участков ожесточенной обороны. На территории этого самого большого по площади укрепления находилось много складов, коновязей, артиллерийских парков, размещались в казармах, а также в казематах земляного вала (периметром до 1, 5 км) личный состав, в жилом городке - семьи начсостава. Через Северные и Северо-западные, Восточные ворота укрепления в первые часы войны выходила в предусмотренные пункты сбора часть состава гарнизона, основные силы 125-го стрелкового полка (командир майор А.Э. Дулькейт) и 98-го отдельного противотанкового артиллерийского дивизиона (командир капитан Н.И. Никитин).

Жесткое прикрытие выхода из крепости через Северо-западные ворота воинов гарнизона, а затем и оборону казармы 125-го стрелкового полка возглавил батальонный комиссар С.В. Дербенев. Противнику удалось перебросить с Тереспольского укрепления на Кобринское понтонный мост через Западный Буг (по нему, срывая переправу, вели огонь защитники западной части Цитадели), захватить в западной части Кобринского укрепления плацдарм и двинуть туда пехоту, артиллерию, танки.

Руководили обороной майор П. М. Гаврилов, капитан И. Н. Зубачёв и полковой комиссар Е. М. Фомин. Героические защитники Брестской крепости в течение нескольких дней успешно отражали атаки немецко-фашистских войск. 29 - 30 июня враг предпринял общий штурм Брестской крепости, ему удалось захватить многие укрепления, обороняющиеся понесли тяжёлые потери, но продолжали сопротивление в неимоверно тяжёлых условиях (отсутствие воды, продовольствия, медикаментов). Почти месяц герои Брестской крепости сковывали целую немецкую дивизию, большинство их пало в бою, части удалось пробиться к партизанам, часть обессиленных и раненых попала в плен. В результате кровопролитных боев и понесенных потерь оборона крепости распалась на ряд изолированных очагов сопротивления. До 12 июля в Восточном форту продолжала сражаться небольшая группа бойцов во главе с Гавриловым, позже, вырвавшись из форта, - в капонире за внешним валом укрепления. Тяжело раненные Гаврилов и секретарь комсомольского бюро 98-го отдельного противотанкового артиллерийского дивизиона, заместитель политрука Г.Д. Деревянко 23 июля попали в плен. Но и позже 20-х чисел июля в крепости продолжали сражаться советские воины.

Последние дни борьбы овеяны легендами. К этим дням относятся надписи, оставленные на стенах крепости ее защитниками: "Умрем, но из крепости не уйдем", "Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20.11.41 г.". Ни одно из знамен воинских частей, сражавшихся в крепости, не досталось врагу. Знамя 393-го отдельного артиллерийского дивизиона закопали в Восточном форту старший сержант Р.К. Семенюк, рядовые И.Д. Фольварков и Тарасов. 26.09.1956 года оно было откопано Семенюком.

В подвалах Белого дворца, Инженерного управления, клуба, казармы 333-го полка держались последние защитники Цитадели. В здании Инженерного управления и Восточном форту гитлеровцы применили газы, против защитников казармы 333-го полка и 98-го дивизиона, капонира в зоне 125-го полка - огнеметы. С крыши казармы 333-го стрелкового полка к окнам были спущены взрывчатые вещества, но раненные взрывами советские воины продолжали стрелять до тех пор, пока стены здания не были разрушены и сровнены с землей. Противник вынужден был отметить стойкость и героизм защитников крепости. Именно в эти черные, полные горечи дни отступления в наших войсках родилась легенда о Брестской крепости. Трудно сказать, где появилась она впервые, но, передаваемая из уст в уста, она вскоре прошла по всему тысячекилометровому фронту от Балтики до причерноморских степей. Это была волнующая легенда. Рассказывали, что за сотни километров от фронта, в глубоком тылу врага, около города Бреста, в стенах старой русской крепости, стоящей на самой границе СССР, уже в течение многих дней и недель героически сражаются с врагом наши войска. Говорили, что противник, окружив крепость плотным кольцом, яростно штурмует ее, но при этом несет огромные потери, что ни бомбы, ни снаряды не могут сломить упорства крепостного гарнизона и что советские воины, обороняющиеся там, дали клятву умереть, но не покориться врагу и отвечают огнем на все предложения гитлеровцев о капитуляции.

Неизвестно, как возникла эта легенда. То ли принесли ее с собой группы наших бойцов и командиров, пробиравшиеся из района Бреста по тылам немцев и потом пробившиеся через фронт. То ли рассказал об этом кто-нибудь из фашистов, захваченных в плен.

Говорят, летчики нашей бомбардировочной авиации подтверждали, что Брестская крепость сражается. Отправляясь по ночам бомбить тыловые военные объекты противника, находившиеся на польской территории, и пролетая около Бреста, они видели внизу вспышки снарядных разрывов, дрожащий огонь стреляющих пулеметов и текучие струйки трассирующих пуль.

Однако все это были лишь рассказы и слухи. Действительно ли сражаются там наши войска и что это за войска, проверить было невозможно: радиосвязь с крепостным гарнизоном отсутствовала. И легенда о Брестской крепости в то время оставалась только легендой. Но, полная волнующей героики, эта легенда была очень нужна людям. В те тяжкие, суровые дни отступления она глубоко проникала в сердца воинов, воодушевляла их, рождала в них бодрость и веру в победу. И у многих, слышавших тогда этот рассказ, как укор собственной совести, возникал вопрос: "А мы? Разве мы не можем драться так же, как они там, в крепости? Почему мы отступаем?"

Бывало, что в ответ на такой вопрос, словно виновато подыскивая для самого себя оправдание, кто-то из старых солдат говорил: "Все-таки крепость! В крепости обороняться сподручнее. Стены, укрепления, пушек, наверно, много. По свидетельству противника, "сюда нельзя было подступиться, имея только пехотные средства, так как превосходно организованный ружейный и пулеметный огонь из глубоких окопов и подковообразного двора скашивал каждого приближающегося. Оставалось только одно решение - голодом и жаждой принудить русских сдаться в плен...". Гитлеровцы методически целую неделю атаковали крепость. Советским воинам приходилось отбивать по 6-8 атак в день. Рядом с бойцами были женщины и дети. Они помогали раненым, подносили патроны, участвовали в боевых действиях. Фашисты пустили в ход танки, огнеметы, газы, поджигали и скатывали с внешних валов бочки с горючей смесью. Горели и рушились казематы, нечем было дышать, но когда в атаку шла вражеская пехота, снова завязывались рукопашные схватки. В короткие промежутки относительного затишья в репродукторах раздавались призывы сдаваться в плен.

Находясь в полном окружении, без воды и продовольствия, при острой нехватке боеприпасов и медикаментов гарнизон мужественно сражался с врагом. Только за первые 9 дней боев защитники крепости вывели из строя около 1, 5 тысяч солдат и офицеров противника. К концу июня враг захватил большую часть крепости, 29 и ЗО июня гитлеровцы предприняли непрерывный двухсуточный штурм крепости с использованием мощных (500 и 1800-килограммовых) авиабомб. 29 июня погиб, прикрывая с несколькими бойцами группу прорыва, Кижеватов. В Цитадели 30 июня гитлеровцы схватили тяжелораненых и контуженых капитана Зубачева и полкового комиссара Фомина, которого фашисты расстреляли недалеко от Холмских ворот. 30 июня после длительного обстрела и бомбежки, завершившихся ожесточенной атакой, гитлеровцы овладели большой частью сооружений Восточного форта, захватили в плен раненых. В июле командир 45-й немецкой пехотной дивизии генерал Шлиппер в "Донесении о занятии Брест-Литовска" сообщал: "Русские в Брест-Литовске боролись исключительно упорно и настойчиво. Они показали превосходную выучку пехоты и доказали замечательную волю к сопротивлению". Истории, подобные защите Брестской крепости, стали бы широко известными в других странах. Но мужество и героизм защитников Брестской крепости остались невоспетыми. Вплоть до смерти Сталина в СССР - словно бы не замечали подвига гарнизона цитадели.

Крепость пала, и многие из ее защитников сдались в плен - в глазах сталинистов это рассматривалось как позорное явление. А потому не было никаких героев Бреста. Крепость просто вычеркнули из анналов военной истории, стерев имена рядовых и командиров. В 1956 г. мир наконец узнал, кто руководил обороной цитадели. Смирнов пишет: "Из найденного боевого приказа № 1 нам известны имена командиров частей, оборонявших центр: комиссар Фомин, капитан Зубачев, ст. лейтенант Семененко и лейтенант Виноградов". 44-м стрелковым полком командовал Пётр Михайлович Гаврилов. Комиссар Фомин, капитан Зубачев и лейтенант Виноградов входили в состав боевой группы, вырвавшейся из крепости 25 июня, однако на Варшавском шоссе ее окружили и уничтожили.

Трое офицеров попали в плен. Виноградов пережил войну. Смирнов разыскал его в Вологде, где он, никому не известный в 1956 г., работал кузнецом. По словам Виноградова: "Перед тем как пойти на прорыв, комиссар Фомин надел форму убитого рядового. В лагере военнопленных комиссара выдал немцам один солдат, и Фомина расстреляли. Зубачев умер в плену. Майор Гаврилов пережил плен, несмотря на тяжелое ранение. Он не хотел сдаваться, бросил гранату и убил немецкого солдата". Много времени прошло, прежде чем имена героев Бреста были вписаны в советскую историю. Они заслужили свое место там. То, как они сражались, их непоколебимое упорство, преданность долгу, храбрость, проявляемая ими вопреки всему, - все это было вполне типично для советских солдат.

Оборона Брестской крепости явилась выдающимся примером исключительной стойкости и мужества советских воинов. Это был поистине легендарный подвиг сынов народа, безгранично любивших свою Родину, отдавших за неё жизнь. Советский народ чтит память отважных защитников Брестской крепости: капитана В. В. Шабловского, старшего политрука Н. В. Нестерчука, лейтенантов И. Ф. Акимочкина, А. М. Кижеватова, А. Ф. Наганова, младшего политрука А. П. Каландадзе, заместителя политрука С. М. Матевосяна, воспитанника полка П. С. Клыпы и многих др. В память о подвиге героев Брестской крепости 8 мая 1965 ей присвоено почётное звание «Крепость-герой» с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Заключение

О защите Брестской крепости, как и о многих других подвигах советских воинов в первые дни войны, страна долгое время ничего не знала, хотя, может, именно такие страницы ее истории способны были вселять веру в народ, оказавшийся на пороге смертельной опасности. В войсках, конечно, говорили о приграничных боях на Буге, но сам факт обороны крепости воспринимался, скорее, как легенда. Удивительно, но о подвиге брестского гарнизона стало известно благодаря как раз тому самому донесению штаба 45-й немецкой дивизии. В руки советских солдат попал и весь архив дивизии. Впервые об обороне Брестской крепости стало известно из штабного немецкого донесения, захваченного в бумагах разгромленной части в феврале 1942 г. в районе Кривцово под Орлом при попытке уничтожить болховскую группировку немецких войск. В конце 1940-х гг. в газетах появились первые статьи об обороне Брестской крепости, основанные исключительно на слухах; в 1951 г. художник П. Кривоногов рисует известную картину «Защитники Брестской крепости». Заслуга восстановления памяти героев крепости во многом принадлежит писателю и историку С. С. Смирнову, а также поддержавшему его инициативу К. М. Симонову. Подвиг героев Брестской крепости был популяризован Смирновым в книге «Брестская крепость» (1957, расширенное издание 1964, Ленинская премия 1965). После этого тема обороны Брестской крепости стала важным символом официальной патриотической пропаганды. Севастополь, Ленинград, Смоленск, Вязьма, Керчь, Сталинград - вехи истории сопротивления советского народа гитлеровскому вторжению. Первым в этом списке идет Брестская крепость. Она определила весь настрой этой войны - бескомпромиссной, упорной и, в конечном итоге, победоносной. И главное, наверное, не в наградах, а орденами и медалями были награждены около 200 защитников Брестской крепости, двое стали Героями Советского Союза - майор Гаврилов и лейтенант Андрей Кижеватов (посмертно), а в том, что именно тогда, в первые дни войны, советские воины доказали всему миру, что мужество и долг перед своей страной, народом, могут противостоять любому нашествию. В этой связи иногда кажется, что Брестская крепость - это подтверждение слов Бисмарка и начало конца гитлеровской Германии.

8 мая 1965 Брестской крепости присвоено звание крепость-герой. С 1971 является мемориальным комплексом. На территории крепости выстроен ряд монументов в память героям, работает музей обороны Брестской крепости.

"Брестская крепость-герой", мемориальный комплекс, созданный в 1969-71 гг. на территории Брестской крепости для увековечения подвига участников обороны Брестской крепости. Генеральный план был утвержден постановлением Совета Министров БССР от 06.11.1969 года. Мемориал торжественно открыт 25.09.1971 года. Скульптурно- архитектурный ансамбль включает уцелевшие здания, законсервированные руины, крепостные валы и произведения современного монументального искусства. Комплекс расположен в восточной части Цитадели. Каждый композиционный элемент ансамбля несет большую смысловую нагрузку и оказывает сильное эмоциональное воздействие. Главный вход решен как проем в виде пятиконечной звезды в монолитном железобетонном массиве, опирающемся на вал и стены казематов. Сколы звезды, пересекаясь, образуют сложную динамическую форму. Стенки-пропилеи облицованы черным лабрадоритом. С внешней стороны основания укреплена доска с текстом Указа Президиума Верхного Совета СССР от 08.05.1965 года о присвоении Брестской крепости почетного звания "Крепость-герой". От главного входа торжественная аллея ведет через мост к площади Церемониалов. Слева от моста скульптурная композиция "Жажда" - фигура советского воина, который, опираясь на автомат, тянется с каской к воде. В планировочном и образном решении мемориала важная роль принадлежит площади Церемониалов, где проходят массовые торжества. К ней примыкают здание Музея обороны Брестской крепости и руины Белого дворца. Композиционным центром ансамбля является главный монумент "Мужество" - погрудная скульптура воина (выполнена из бетона, высота 33, 5 м), на ее обратной стороне - рельефные композиции, рассказывающие об отдельных эпизодах героической обороны крепости: "Атака", "Партийное собрание", "Последняя граната", "Подвиг артиллеристов", "Пулеметчики". Над обширным пространством доминирует штык-обелиск (цельносварная металлоконструкция, облицованная титаном; высота 100 м, вес 620 т). В 3-ярусном некрополе, композиционно связанном с монументом, захоронены останки 850 человек, на установленных здесь мемориальных плитах - имена 216-ти.

Перед руинами бывшего инженерного управления в углублении, облицованном черным лабрадоритом, горит Вечный огонь Славы. Перед ним - отлитые в бронзе слова: "Стояли насмерть, слава героям!". Недалеко от Вечного огня - Мемориальная площадка городов-героев Советского Союза, открытая 09.05.1985 года. Под гранитными плитами с изображением медали "Золотая Звезда" установлены капсулы с землей городов-героев, доставленной сюда их делегациями. На стенах казарм, руинах, кирпичах и каменых глыбах, на специальных подставках установлены мемориальные доски в виде отрывных листков календаря 1941, которые являются своеобразной хроникой героических событий.

На обзорной площадке представлено артиллерийское вооружение середины 19 века и начального периода Великой Отечественной войны. Сохранились руины казарм 333-го стрелкового полка (бывший арсенал), развалины оборонительной казармы, разрушенное здание клуба 84-го стрелкового полка. Вдоль главной аллеи - 2 пороховых погреба, в крепостных валах - казематы, помещение полевого хлебозавода. По дороге к Северным воротам выделяются Восточный форт, развалины санчасти и жилых построек. Пешеходные дорожки и площадь перед главным входом покрыты красным пластобетоном. Большинство аллей, площадь Церемониалов и частично дорожки выложены железобетонными плитами. Высажены тысячи роз, плакучие ивы, тополя, ели, березы, клены, туи. В вечернее время включается художественно-декоративная подсветка, состоящая из множества прожекторов и светильников красного, белого и зеленого цветов. У главного входа звучат песня А. Александрова "Священная война" и правительств, сообщение о вероломном нападении на нашу Родину войск немецко-фашистской Германии (читает Ю. Левитан), у Вечного огня - мелодия Р. Шумана "Грезы".

Список литературы

• 1. При подготовке использованы материалы сайта ЛЕГЕНДЫ И МИФЫ ВОЕННОЙ ИСТОРИИ
• 2. Аникин В.И. Брестская крепость - крепость-герой. М., 1985.
• 3. Героическая оборона / Сб. воспоминаний об обороне Брестской крепости в июне -- июле 1941 г. Мн., 1966.
• 4. Смирнов С. С. Брестская крепость. М., 1970.
• 5. Смирнов С. С. В поисках героев Брестской крепости. М., 1959.
• 6. Смирнов С. С. Рассказы о неизвестных героях. М., 1985.
• 7. Брест. Энциклопедический справочник. Мн., 1987.

Советские пограничники первыми встретили врага.

На взятие застав фашисты отводили минуты. Пограничники держались часы, дни, недели...

Бессмертному подвигу защитников Брестской крепости посвящается эта статья.

Брестская крепость. 22 июня 1941 года на рассвете здесь разорвались первые немецкие снаряды и бомбы. И здесь фашисты впервые узнали, что такое советская стойкость и советское мужество.

В августе 1915 года русские войска оставили Брестскую крепость без боя. Наглые гитлеровские генералы были уверены, что первый же удар по Бресту заставит гарнизон крепости капитулировать. Гитлеровцев ждало жестокое разочарование.

22 июня 1941 года. Враг бросает на Брест 12-й армейский корпус в составе 31-й, 34-й и 45-й дивизий с приданными танковыми, саперными и другими специальными частями 4-й армии. По городу и крепости бьют сотни орудий тяжелых артиллерийских батарей.

Около часу дня фашисты на понтонах пытаются форсировать Буг. Чтобы захватить крепость, им надо овладеть безыменным островом между старым и новым руслами реки. Остров - форпост крепости. Мост соединяет его с западными воротами цитадели.

Вот что рассказал о первых минутах нападения врага защитник Брестской крепости - в то время рядовой курсов шоферов Белорусского погранокруга М. И. Мясников, удостоенный впоследствии звания Героя Советского Союза:

«С 21 на 22 июня я с рядовым пограничником Щербиной И. С. был назначен в наряд для охраны Государственной границы Союза ССР...

Пограничный наряд на западном острове.

Я был назначен старшим наряда. Неся службу, наблюдая за границей, мы заметили с 12.00 21 июня сильный шум, передвижение автомобилей, конной тяги и шум танков поблизости от границы. Мною было доложено на заставу о замеченных действиях немцев. Я получил приказ усилить бдительность и наблюдение.
22 июня приблизительно в 3.40 нами было обнаружено выдвижение к железнодорожному мосту через реку Буг бронепоезда, который приблизительно через пять минут после того, как подошел к мосту, открыл артиллерийский огонь по крепости и железнодорожному вокзалу. Одновременно был открыт огонь артиллерии немцев по крепости и железнодорожному вокзалу и казарме пограничной заставы, притом артиллерийский огонь по заставе велся прямой наводкой, в результате чего крыша казармы сразу обвалилась и загорелась казарма. Немецкая авиация подвергла бомбардировке одновременно с артиллерийской подготовкой город Брест, крепость, остров и районы вокзала. После артиллерийской и авиационной подготовки немцы приблизительно через 15–20 минут начали форсировать Буг в нескольких направлениях и использовать для переправы войск железнодорожный мост, по которому переправлялись железнодорожные составы и танки. Одновременно форсировали Буг в нескольких местах моторные лодки с десантом».

Пограничники грудью заслонили крепость.

Пламя и дым окутали остров. Грохот и вой самолетов покрывали все. Бомба за бомбой, снаряд за снарядом. Но застава не дрогнула. В черном дыму властно звучала команда начальника заставы, и люди в зеленых фуражках, засев в блокгаузах, встречали наступающих пулеметным огнем, забрасывали гранатами, бросались в контратаки.

Группа младшего политрука комсомольца Яковлева три раза отбрасывала гитлеровцев, пытавшихся овладеть островом.

Были на исходе патроны. Бойцы собрали боевой запас у убитых. Дозарядили ленты пулеметов, приготовились... Вот снова показались на понтонах фигуры вражеских солдат.

Не стрелять! - командует Яковлев.

Фашистов подпускают совсем близко. Но едва они приблизились к острову, как снова заговорили пулеметы и автоматы пограничников. Ураганный огонь в четвертый раз заставил врага вернуться на свой берег. А река унесла вниз десятки трупов в зеленых шинелях.

Остров защищала застава. Почти все бойцы ее были комсомольцами. Но не только «комсомольская застава» - все бойцы, защищавшие Брест, дрались с поразительным мужеством.

Документы говорят о пулеметчике Саблине: тяжело раненный в обе ноги, сжав зубы, теряя сознание, он бил из пулемета по наседавшим гитлеровцам.

У другого бойца, Григорьева, правая рука была раздроблена разрывной пулей, но он продолжал стрелять.

Тяжело раненный Кузьмин, истекая кровью, бросал в гущу фашистов гранату за гранатой. Его последними словами были: «Вы, сволочи, не возьмете нас никогда!»

Среди защитников крепости была жена одного из пограничников, Катя Тарасюк, сельская учительница, комсомолка. Она приехала к мужу провести свой отпуск. В первые дни боя Катя ухаживала за ранеными. Она осторожно поила их из котелков, стараясь не пролить ни одной капли драгоценной влаги, перевязывала раны. Муж ее - пулеметчик - погиб во время очередного налета на крепость фашистских пикировщиков. Когда Катя узнала о смерти мужа, она сказала:

Дайте мне его пулемет.

Катя Тарасюк оборудовала пулеметное гнездо в ветвях старой ракиты, росшей на крепостном дворе. Я видел эту ракиту. Черная, с засохшими обломанными ветвями, она горделиво стоит среди камней. Брестские жители назвали ракиту «Деревом войны». Катя Тарасюк и ее боевые товарищи сражались здесь до последней капли крови...

Кончалась вторая неделя обороны. Красное знамя по-прежнему развевалось над цитаделью. Германское командование устанавливало один срок взятия крепости за другим.

У защитников крепости были еще боеприпасы, но продуктов становилось все меньше и меньше, а запасы воды иссякли. Чтобы утолить жажду, брали в рот сырой песок. В подвалах на соломе метались раненые: «Пить!» Искали колодцев - не нашли. В одном подвале обнаружили немного льда, его поделили на маленькие кусочки...

Ни муки голода и жажды, ни бомбежки, ни провокационные предложения гитлеровцев - ничто не могло сломить духа советских воинов!

9-я пограничная застава во главе с ее начальником лейтенантом А. М. Кижеватовым находилась непосредственно в Брестской крепости. С каждым днем положение ее защитников становилось все тяжелее, не хватало боеприпасов, не было пищи и воды. Гитлеровцы практически непрерывно обстреливали крепость из орудий и минометов, одна атака сменяла другую. Крепость не сдавалась, ее гарнизон стоял насмерть.

Неоднократно пограничники предпринимали дерзкие вылазки, уничтожали врага. Они дрались до последнего патрона, пока могли держать в руках оружие. Раненые оставались в строю и продолжали бить врага, и примером для них был лейтенант Кижеватов, раненный не один раз...

На стене одного из казематов, где находились пограничники 9-й заставы, была обнаружена надпись: «Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина!» И дата - «20.VII.41 г.». Почти месяц сдерживали советские пограничники врага в Брестской крепости, сковывали его силы, затрудняли продвижение вперед.

В боевом донесении 45-й немецкой пехотной дивизии «О взятии Брест-Литовской крепости», захваченном в районе деревни Высокое, сказано:
«Чтобы уничтожить фланкирование из дома комсостава (так немцы называли это здание) центрального острова на северный остров, которое действовало очень неприятно, туда был послан 81-й саперный батальон с поручением: подрывной партией очистить этот дом и другие части. С крыши дома взрывчатые вещества были спущены к окнам, а фитили зажжены; были слышны стоны раненных русских от взрыва, но они продолжали стрелять...»

До последнего патрона, до последней капли крови сражались защитники крепости во главе со старшим лейтенантом Потаповым и лейтенантом Кижеватовым. Не сломив сопротивления советских воинов, фашисты взорвали здание.

Погиб герой обороны крепости А. М. Кижеватов.

Не пришлось и его семье дождаться дня Победы. Мать лейтенанта Кижеватова, жена и дети - Нюра, Вася, Галя были зверски расстреляны гитлеровцами.

Высокое мужество и героизм проявили воины границы, находившиеся на пограничном острове, который прикрывал Брестскую крепость. Здесь находилось около 300 человек: курсанты школы шоферов, курсов кавалеристов, сборная спортивная команда Брестского отряда и пограничные наряды заставы Кижеватова. В большинстве своем это были молодые бойцы, только что надевшие пограничную форму.

Мужественными оказались жены командиров-пограничников. Они находились вместе со своими мужьями на линии огня, перевязывали раненых, подносили боеприпасы, воду для пулеметов. Некоторые сами стреляли по наступающим фашистам.

Ряды пограничников таяли, силы их слабели. На заставах горели казармы и жилые дома, подожженные артиллерией врага. Но пограничники стояли насмерть. Они знали: за их спиной в предрассветном тумане к границе спешат войска, подтягивается артиллерия. И когда подошли первые эшелоны дивизий нашего корпуса, пограничники продолжали бой плечом к плечу с ними.

Еще одно свидетельство участника обороны крепости - начальника 20-й погранзаставы, ныне полковника в отставке Георгия Филипповича Манекина:

«20-я пограничная застава охраняла участок государственной границы на стыке Белорусского и Украинского пограничных округов. Участок наш считался активным. Мы знали, что на сопредельной стороне недалеко от границы размещался один из немецких разведцентров. Накануне войны разведка противника усилила свою деятельность. Почти ежедневно она забрасывала на нашу сторону своих агентов с целью установления расположения оборонительных сооружений в приграничной полосе и пунктов дислокации советских войск в направлении Бреста, Кобрина, Минска. С этой агентурой нам довелось вступить в борьбу еще задолго до открытого вооруженного нападения фашистской Германии. Только на участке нашей заставы за короткое время было задержано 16 лазутчиков.
Накануне войны на том берегу Западного Буга усилилось передвижение немецких войск. Мы видели, как их подразделения возводили инженерные сооружения, днем и ночью вели наблюдение за нашей стороной. Буквально на каждом дереве находились наблюдатели. Участились случаи угрозы и даже обстрела наших пограннарядов. Немецкие самолеты то и дело вторгались в наше воздушное пространство, нам же категорически запрещалось отвечать на эти провокации. Местные жители, перебегавшие к нам с той стороны, сообщали о подготовке фашистской Германии к нападению на нашу страну. Да и мы чувствовали: в воздухе пахнет войной.
Учитывая складывавшуюся обстановку... мы успели укрепить опорные пункты и отрыть около 500 метров траншей и ходов сообщения. Это нам помогло потом, в первых боях.
Примерно в 3.00 22 июня немцы перерезали телефонные связи со штабом погранотряда и соседями, а в 4.00 на рассвете на заставу (как и на другие на широком фронте) обрушился шквал артиллерийского и минометного огня. Пулеметы и автоматы противника трассирующими пулями простреливали весь берег, создавая сплошную огненную стену. Из-за Буга курсом на восток летели фашистские «юнкерсы». Вражеские снаряды разметали пограничные вышки.
Пограничники вступили в неравный бой. Наряды, прибывшие с флангов, доложили, что крупные подразделения врага переправились через Буг и начали продвижение в глубь нашей территории.
Воспрепятствовать переправе немцев нам было нечем. В гарнизоне загорелись постройки.
Соседние заставы от огня противника понесли большие потери. Расположенные на открытой местности, они были уничтожены и сожжены артиллерийскими снарядами.
По моей команде личный состав занял опорные пункты. Против нас действовал усиленный батальон противника, переправившийся на восточный берег Буга у железнодорожного моста. Тремя цепями, стреляя на ходу из автоматов, гитлеровцы устремились к нашим позициям. Мы подпустили их на 250–300 метров и встретили огнем двух станковых и трех ручных пулеметов. Фашисты залегли, а потом отошли в прибрежные заросли. Видя, что атака не удалась, гитлеровцы возобновили обстрел из артиллерии и минометов. Пограничники укрылись в дзотах, оставив на позициях наблюдателей. Как только артиллерийский обстрел прекратился, бойцы снова заняли свои места.
Фашисты повторили атаку в прежнем направлении. На этот раз мы подпустили их еще ближе. С расстояния 100 метров открыли по вражеским цепям ружейно-пулеметный огонь. Десятки трупов оставил враг на подступах к заставе. Атака вновь захлебнулась.
Успешно отбили пограничники и третью атаку, которую немцы предприняли после мощного минометного и артиллерийского обстрела. Только после пятой атаки отдельным вражеским группам удалось близко подползти к нашим окопам. Тогда пограничники пустили в ход гранаты. Все же около взвода гитлеровцев вклинились в нашу оборону. Старшина Желтухин и ефрейтор Сергушев, выдвинувшись вперед, забросали их гранатами.
Ожесточенный бой продолжался. В этот момент мне доложили, что убит начальник 5-й резервной заставы лейтенант В. В. Кирюхин (эта застава сражалась рядом с нами). Его жена А. Т. Мальцева в это время в окопах перевязывала раненых, подносила патроны, сама брала в руки винтовку и стреляла по атакующим фашистам.
В ходе боя пулеметчики часто меняли свои позиции и с коротких дистанций открывали огонь по противнику. Немцы охотились за каждым пулеметчиком. Одна из вражеских групп зашла в тыл пулеметному расчету младшего сержанта Александра Филатова, хотела забросать его гранатами. Но в это время по ней открыли огонь пришедшие на помощь пограничники Иноземцев и Бурехин.
Фашисты снова отошли назад и стали обстреливать нас зажигательными снарядами. В районе обороны загорелся лес. Густой дым окутал оборонительные сооружения. Трудно стало наблюдать за действиями противника. Но пограничники, привыкшие нести службу в условиях ограниченной видимости, все же заметили маневр врага. Мы быстро перегруппировали свои силы и приготовились к отражению новых атак.
Снова закипел жаркий бой. Две роты обрушились на наши позиции с севера и с северо-запада, третья атаковала с юго-востока. Под градом пуль пограничники поднимались из окопов и в упор уничтожали гитлеровцев. Презирая смертельную опасность, секретарь комсомольской организации младший сержант Филатов выкатил станковый пулемет за бруствер окопа. Длинными очередями он расстреливал атаковавших немецких солдат. Когда вражеская пуля сразила героя, его место у пулемета занял пограничник Ермаков.
Пулеметчики, непрестанно меняя огневые позиции, обрушивали на врага огонь с тех направлений, откуда он не ожидал. У немцев создавалось впечатление, будто вся местность перед обороной заставы простреливается сплошным перекрестным огнем.
В искусстве ведения огня, в тактическом мастерстве пулеметчикам не уступали и стрелки - старшина Желтухин, младший сержант Шангин, рядовой Абдулла Хайрутдинов, снайперы Владимир и Иван Афанасьевы.
За одиннадцать часов беспрерывного боя пограничники отбили семь вражеских атак. Силы противника намного превосходили наши, кольцо окружения сжималось все больше и больше. Против нас действовал и другой страшный враг - лесной пожар (наши окопы находились в сосновом лесу). Горели здания и постройки. Многие пограничники получили сильные ожоги. Люди задыхались от едкого дыма.
Вместе со старшим политруком Белокопытовым и младшим политруком Шавариным решились выводить личный состав из окружения.
Для прикрытия отхода выделили расчеты станкового пулемета во главе с Ермаковым и ручных пулеметов Бурехина и Иноземцева. Пулеметчики заняли огневые позиции в 50–70 метрах от хода сообщения. Пока немцы готовились к очередной атаке, мы отошли в лес.
По тому, как ослабел огонь оборонявшихся, гитлеровцы догадались, что мы начали отход. Они решили догнать нас, но получили отпор от оставленных в заслоне пулеметчиков. Преследовать по горящему лесу гитлеровцы не решились.
На второй день мы вышли к городу Любомль, где размещался штаб 98-го погранотряда.
Так закончился первый неравный бой с противником. Застава уничтожила свыше 100 фашистов.
Вскоре мы соединились с соседними заставами своей комендатуры, затем совместно с подразделениями Красной Армии вели ожесточенные оборонительные бои за Любомль, Ковель и другие опорные пункты

Немецкое командование планировало захватить Брестскую крепость в первые часы войны. К моменту нападения Германии на СССР в крепости дислоцировалось 7 стрелковых батальонов и 1 разведывательный, 2 артиллеристских дивизиона, некоторые спецподразделения стрелковых полков и подразделения корпусных частей, сборы приписного состава 6-й Орловской Краснознаменной и 42-й стрелковой дивизий 28-го стрелкового корпуса 4-й армии, подразделения 17-го Краснознаменного Брестского пограничного отряда, 33-го отдельного инженерного полка, часть 132-го батальона войск НКВД. То есть от 7 до 8 тысяч советских воинов и 300 семей военнослужащих.

С первых минут войны крепость подверглись массированным бомбардировам и артиллеристскому обстрелу. Штурмовала Брестскую крепость немецкая 45-я пехотная дивизия (около 17 тысяч солдат и офицеров), которая наносила лобовой и фланговые удары во взаимодействии с частью сил 31-й пехотной дивизии. На флангах основных сил действовали 34-я пехотная и остальная часть 31-й пехотной дивизий 12-го армейского корпуса 4-й немецкой армии, а также 2 танковые дивизии 2-й танковой группы Гудериана. Противник в течение получаса вел ураганный артобстрел по всем входным воротам в крепость, предмостным укреплениям и мостам, по артиллерии и автопарку, по складским помещениям с боеприпасами, медикаментами, продовольствием, по казармам, домам начальствующего состава. Следом шли ударные штурмовые группы врага.

Немецкие войска атакуют Брестскую крепость.

В результате артобстрела и пожаров большинство складов и материальная часть были уничтожены или разрушены, перестал действовать водопровод, прервалась связь. Значительная часть бойцов и командиров была выведена из строя в самом начале военных действий, гарнизон крепости расчленен на отдельные группы. В первые минуты войны в бой с противником вступили пограничники на Тереспольском укреплении, красноармейцы и курсанты полковых школ 84-го и 125-го стрелковых полков, находившихся у границы, на Волынском и Кобринском укреплениях. Упорное сопротивление позволило утром 22 июня выйти из крепости примерно половине личного состава, вывести несколько пушек и легких танков в районы сосредоточения своих частей, эвакуировать первых раненых. В крепости осталось 3,5-4 тысяч советских воинов.

Противник имел почти 10-кратное превосходство в силах. В первый день боев к 9 часам утра крепость была окружена. Передовые части 45-й немецкой дивизии попытались с ходу овладеть крепостью (по плану немецкого командования к 12 часам дня). Через мост у Тереспольских ворот штурмовые группы врага прорвались в Цитадель, в центре ее захватили доминирующее над другими постройками здание полкового клуба, где сразу же обосновались корректировщики артиллерийского огня. Одновременно противник развил наступление в направлении Холмских и Брестских ворот, надеясь соединиться там с группами, наступавшими со стороны Волынского и Кобринского укреплений. Этот замысел был сорван.

У Холмских ворот в бой с врагом вступили воины 3-го батальона и штабных подразделений 84-го стрелкового полка, у Брестских - в контратаку пошли бойцы 455-го стрелкового полка, 37-го отдельного батальона связи, 33-го отдельного инженерного полка. Штыковыми атаками враг был смят и опрокинут. Отступающих гитлеровцев плотным огнем встретили советские воины у Тереспольских ворот, которые к этому времени были отбиты у противника. Здесь закрепились пограничники 9-й погранзаставы и приштабных подразделений 3-й погранкомендатуры - 132-го батальона НКВД, бойцы 333-го и 44-го стрелковых полков, 31-го отдельного автобатальона. Они держали под прицельным ружейным и пулеметным огнем мост через Западный Буг, мешали противнику налаживать понтонную переправу.

Только немногим из прорвавшихся в Цитадель немецким автоматчикам удалось укрыться в здании клуба и в рядом стоящем здании столовой комсостава. Противник здесь был уничтожен на второй день. В последующем эти здания неоднократно переходили из рук в руки. Почти одновременно ожесточенные бои развернулись на всей территории крепости. С самого начала они приобрели характер обороны отдельных ее укреплений без единого штаба и командования, без связи и почти без взаимодействия между защитниками разных укреплений. Оборонявшихся возглавили командиры и политработники, в ряде случаев - принявшие на себя командование рядовые бойцы.

Уже через несколько часов боев командование немецкого 12-го армейского корпуса вынуждено было направить на крепость все имеющиеся резервы. Однако, как доносил командир немецкой 45-й пехотной дивизии генерал Шлиппер, это «также не внесло изменения в положение. Там, где русские были отброшены или выкурены, через короткий промежуток времени из подвалов, водосточных труб и других укрытий появлялись новые силы, которые стреляли так превосходно, что наши потери значительно увеличивались». Противник безуспешно передавал через радиоустановки призывы к сдаче в плен, посылал парламентеров. Сопротивление продолжалось.

Защитники Цитадели удерживали почти 2-километровое кольцо оборонительного 2-этажного казарменного пояса в условиях интенсивных бомбардировок, артобстрела и атак штурмовых групп противника. В течение первого дня они отбили 8 ожесточенных атак вражеской пехоты, блокированной в Цитадели, а также атаки извне, с захваченных противником плацдармов на Тереспольском, Волынском, Кобринском укреплениях, откуда гитлеровцы рвались ко всем 4 воротам Цитадели. К вечеру 22 июня противник закрепился в части оборонительной казармы между Холмскими и Тереспольскими воротами (позже использовал ее как плацдарм в Цитадели), захватил несколько отсеков казармы у Брестских ворот. Однако расчет врага на внезапность не оправдался; оборонительными боями, контратаками советские воины сковали силы противника, нанесли ему большие потери.

Утро 23 июня вновь началось с артобстрела и бомбардировки крепости. Бои приняли ожесточенный, затяжной характер, которого враг никак не ожидал. Упорное героическое сопротивление советских воинов встретили немецко-фашистские захватчики на территории каждого крепостного укрепления.

На территории пограничного Тереспольского укрепления оборону держали воины курсов шоферов Белорусского пограничного округа под командованием начальника курсов старшего лейтенанта Ф.М. Мельникова и преподавателя курсов лейтенанта Жданова, транспортной роты 17-го погранотряда во главе с командиром старшим лейтенантом А.С. Черным совместно с бойцами кавалерийских курсов, саперного взвода, усиленных нарядов 9-й погранзаставы. Им удалось очистить от прорвавшегося противника большую часть территории укрепления, но из-за недостатка боеприпасов и больших потерь в личном составе удержать ее они не могли. В ночь на 25 июня остатки групп Мельникова, погибшего в боях, и Черного, форсировали Западный Буг и присоединились к защитникам Цитадели и Кобринского укрепления.

На Волынском укреплении к началу военных действий размещались госпитали 4-й армии и 28-го стрелкового корпуса, 95-й медико-санитарный батальон 6-й стрелковой дивизии, находилась немногочисленная часть состава полковой школы младших командиров 84-го стрелкового полка, наряды 9-й погранзаставы. На земляных валах у Южных ворот оборону держал дежурный взвод полковой школы. С первых минут вражеского вторжения оборона приобрела очаговый характер. Противник стремился пробиться к Холмским воротам и, прорвавшись, соединиться с штурмовой группой в Цитадели. На помощь из Цитадели пришли воины 84-го стрелкового полка. В черте госпиталя оборону организовали батальонный комиссар Н.С. Богатеев, военврач 2-го ранга С.С. Бабкин (оба погибли). Ворвавшиеся в госпитальные здания немецкие автоматчики зверски расправлялись с больными и ранеными.

Оборона Волынского укрепления полна примеров самоотверженности бойцов и медперсонала, сражавшихся до конца в развалинах зданий. Прикрывая раненых, погибли медсестры В.П. Хорецкая и Е.И. Ровнягина. Захватив больных, раненых, медперсонал, детей, 23 июня гитлеровцы использовали их в качестве живого заслона, погнав впереди атакующих Холмские ворота автоматчиков. "Стреляйте, не жалейте нас!" - кричали пленные.

К концу недели очаговая оборона на укреплении затухла. Некоторые бойцы влились в ряды защитников Цитадели, немногим удалось пробиться из вражеского кольца.

В Цитадели - самом крупном узле обороны - к концу дня 22 июня определилось командование отдельных участков обороны: в западной части, в районе Тереспольских ворот, ее возглавили начальник 9-й погранзаставы А.М. Кижеватов, лейтенанты из 333-го стрелкового полка А.Е. Потапов и А.С. Санин, старший лейтенант Н.Г. Семенов, командир 31-го автобата Я.Д. Минаков; воинов 132-го батальона - младший сержант К.А. Новиков. Группу бойцов, занявших оборону в башне над Тереспольскими воротами, возглавил лейтенант А.Ф. Наганов. К северу от 333-го стрелкового полка, в казематах оборонительной казармы сражались бойцы 44-го стрелкового полка под командованием помощника командира 44-го стрелкового полка по хозяйственной части капитана И.Н. Зубачева, старших лейтенантов А.И. Семененко, В.И. Бытко (с 23 июня). На стыке с ними у Брестских ворот сражались воины 455-го стрелкового полка под командованием лейтенанта А.А. Виноградова и политрука П.П. Кошкарова. В казарме 33-го отдельного инженерного полка боевыми действиями руководил помощник начальника штаба полка старший лейтенант Н.Ф. Щербаков, в районе Белого дворца - лейтенант А.М. Нагай и рядовой А.К. Шугуров - ответственный секретарь комсомольского бюро 75-го отдельного разведывательного батальона. В районе расположения 84-го стрелкового полка и в здании Инженерного управления руководство на себя взял заместитель командира 84-го стрелкового полка по политической части полковой комиссар Е.М. Фомин. Ход обороны требовал объединения всех сил защитников крепости.

24 июня в Цитадели состоялось совещание командиров и политработников, где решался вопрос о создании сводной боевой группы, формировании подразделений из воинов разных частей, утверждении их командиров, выделившихся в ходе боевых действий. Был отдан Приказ № 1, согласно которому командование группой возлагалось на капитана Зубачева, его заместителем назначен полковой комиссар Фомин.

Практически они смогли возглавить оборону только в Цитадели. И хотя командованию сводной группы не удалось объединить руководство боями на всей территории крепости, штаб сыграл большую роль в активизации боевых действий. По решению командования сводной группы были предприняты попытки прорвать кольцо окружения. 26 июня пошел на прорыв отряд (120 человек, в основном сержанты) во главе с лейтенантом Виноградовым. За восточную черту крепости удалось прорваться 13 воинам, но они были схвачены врагом. Безуспешными оказались и другие попытки массового прорыва из осажденной крепости, пробиться смогли только отдельные малочисленные группы.

Оставшийся маленький гарнизон советских войск продолжал сражаться с необыкновенной стойкостью и упорством.

О непоколебимом мужестве бойцов гласят их надписи на крепостных стенах:

"Нас было пятеро Седов, Грутов, Боголюб, Михайлов, Селиванов В. Мы приняли первый бой 22 июня 1941. Умрем, но не уйдем отсюда...";

Об этом же свидетельствуют обнаруженные во время раскопок Белого дворца останки 132 воинов и надпись, оставленная на кирпичах: "Умираем не срамя".

На Кобринском укреплении с момента начала военных действий сложилось несколько участков ожесточенной обороны. Жесткое прикрытие выхода из крепости через Северо-западные ворота воинов гарнизона, а затем и оборону казармы 125-го стрелкового полка возглавил батальонный комиссар С.В. Дербенев. В районе Западного форта и домов начсостава, куда проник противник, оборону возглавили командир батальона 125-го стрелкового полка капитан В.В. Шабловский и секретарь партбюро 333-го стрелкового полка старший политрук И.М. Почерников. Оборона в этой зоне угасла к концу третьего дня.

Напряженный характер носили бои в районе Восточных ворот укрепления, где в течение почти двух недель сражались бойцы 98-го отдельного противотанкового артиллерийского дивизиона. Противник, форсировав Мухавец, двинул в эту часть крепости танки и пехоту. Перед бойцами дивизиона стояла задача - задержать врага в этой зоне, не дать ему возможности проникнуть на территории укрепления и сорвать выход частей из крепости. Возглавили оборону начальник штаба дивизиона лейтенант И.Ф. Акимочкин, в последующие дни вместе с ним и заместителем командира дивизиона по политчасти старший политрук Н.В. Нестерчук.

В северной части главного вала в районе Северных ворот в течение двух дней сражалась группа бойцов из разных подразделений (из тех, кто прикрывал выход и был ранен или не успел уйти) под руководством командира 44-го стрелкового полка майора П.М. Гаврилова. На третий день защитники северной части главного вала отошли в Восточный форт. Здесь же в укрытии находились семьи командиров. Всего собралось около 400 человек. Руководили обороной форта майор Гаврилов, заместитель по политчасти политрук С.С. Скрипник из 333-го стрелкового полка, начальник штаба - командир 18-го отдельного батальона связи капитан К.Ф. Касаткин.

В земляных валах, окружающих форт, были прорыты окопы, на валах и во внутреннем дворе установлены пулеметные точки. Форт стал неприступным для немецкой пехоты. По свидетельству противника, «сюда нельзя было подступиться, имея только пехотные средства, так как превосходно организованный ружейный и пулеметный огонь из глубоких окопов и подковообразного двора скашивал каждого приближающегося. Оставалось только одно решение - голодом и жаждой принудить русских сдаться в плен...»

Гитлеровцы методически целую неделю атаковали крепость. Советским воинам приходилось отбивать по 6-8 атак в день. Рядом с бойцами были женщины и дети. Они помогали раненым, подносили патроны, участвовали в боевых действиях.

Фашисты пустили в ход танки, огнеметы, газы, поджигали и скатывали с внешних валов бочки с горючей смесью. Горели и рушились казематы, нечем было дышать, но когда в атаку шла вражеская пехота, снова завязывались рукопашные схватки. В короткие промежутки относительного затишья в репродукторах раздавались призывы сдаваться в плен.

Находясь в полном окружении, без воды и продовольствия, при острой нехватке боеприпасов и медикаментов гарнизон мужественно сражался с врагом. Только за первые 9 дней боев защитники крепости вывели из строя около 1,5 тысяч солдат и офицеров противника.

К концу июня враг захватил большую часть крепости, 29 и ЗО июня гитлеровцы предприняли непрерывный двухсуточный штурм крепости с использованием мощных (500 и 1800-килограммовых) авиабомб. 29 июня погиб, прикрывая с несколькими бойцами группу прорыва, Кижеватов. В Цитадели 30 июня гитлеровцы схватили тяжелораненых и контуженых капитана Зубачева и полкового комиссара Фомина, которого фашисты расстреляли недалеко от Холмских ворот.

30 июня после длительного обстрела и бомбежки, завершившихся ожесточенной атакой, гитлеровцы овладели большой частью сооружений Восточного форта, захватили в плен раненых. В результате кровопролитных боев и понесенных потерь оборона крепости распалась на ряд изолированных очагов сопротивления.

До 12 июля в Восточном форту продолжала сражаться небольшая группа бойцов во главе с Гавриловым. Вырвавшись из форта, тяжело раненные Гаврилов и секретарь комсомольского бюро 98-го отдельного противотанкового артиллерийского дивизиона Г.Д. Деревянко, попали в плен. Но и позже 20-х чисел июля в крепости продолжали сражаться советские воины. Последние дни борьбы овеяны легендами.

К этим дням относятся надписи, оставленные на стенах крепости ее защитниками: "Умрем, но из крепости не уйдем", "Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20.11.41 г.".

Ни одно из знамен воинских частей, сражавшихся в крепости, не досталось врагу. Знамя 393-го отдельного артиллерийского дивизиона закопали в Восточном форту старший сержант Р.К. Семенюк, рядовые И.Д. Фольварков и Тарасов. 26.09.1956 года оно было откопано Семенюком. В подвалах Белого дворца, Инженерного управления, клуба, казармы 333-го полка держались последние защитники Цитадели. В здании Инженерного управления и Восточном форту гитлеровцы применили газы, против защитников казармы 333-го полка и 98-го дивизиона, в зоне 125-го полка - огнеметы… Противник вынужден был отметить стойкость и героизм защитников крепости. В июле командир 45-й немецкой пехотной дивизии генерал Шлиппер в «Донесении о занятии Брест-Литовска» сообщал: «Русские в Брест-Литовске боролись исключительно упорно и настойчиво. Они показали превосходную выучку пехоты и доказали замечательную волю к сопротивлению».

Оборона Брестской крепости - пример мужества и стойкости советского народа в борьбе за свободу и независимость Родины. Защитники крепости - воины более чем 30 национальностей - до конца выполнили свой долг перед Родиной, совершили один из величайших подвигов в истории Великой Отечественной войны. За исключительный героизм при защите крепости звание Героя Советского Союза присвоено майору Гаврилову и лейтенанту Кижеватову. Около 200 участников обороны награждены орденами и медалями. 8 мая 1965 года Брестской крепости присвоено почетное звание «Крепость-герой» с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
____________

Использованная литература:

Кисловский Юрий Григорьевич От первого дня до последнего: За строкой боевого донесения и сообщения Совинформбюро
- Самсонов Александр Михайлович Крах фашистской агрессии 1939-1945
- Федюнинский Иван Иванович Поднятые по тревоге
- Михаил Златогоров Защитники Брестской крепости

Некоторые из источников утверждают, что история Брестской крепости началась за столетие до ее героического подвига в 1941 году. Это несколько не соответствует действительности. Крепость существовала издавна. Полная реконструкция средневековой цитадели в городке Берестье (историческое название Бреста) началась в 1836 году и длилась 6 лет.

Сразу же после пожара 1835 года царское правительство приняло решение модернизировать крепость, чтобы в будущем придать ей статус западного форпоста государственного значения.

Средневековый Брест

Крепость возникла еще в 11 веке, упоминания о ней можно найти в широко известной «Повести временных лет», где летопись запечатлела эпизоды борьбы за престол между двумя великими князьями - Святополком и Ярославом.

Имея очень выгодное месторасположение, - на мысе между двух рек, и Мухавца, Берестье вскоре обрело статус крупного торгового центра.

В древние времена основными путями купеческого передвижения были реки. А тут целых два водных пути давали возможность продвижения товара с востока на запад и наоборот. По Бугу можно было добираться в Польшу, Литву и Европу, а по Мухавцу, через Припять и Днепр, - в Причерноморские степи и на Ближний Восток.

Можно только догадываться, насколько живописной была средневековая Брестская крепость.Фото иллюстраций и чертежей крепости раннего периода - большая редкость, встретить их возможно только в качестве музейных экспонатов.

Ввиду постоянного перехода Брестской крепости под юрисдикцию того или иного государства и обустройства городка на свой лад, план и форпоста, и населенного пункта претерпевал незначительные изменения. Некоторые из них были навеяны требованиями времени, однако более полутысячи лет Брестской крепости удавалось сохранить свой первозданный средневековый колорит и соответствующую атмосферу.

1812 год. Французы в цитадели

Приграничная география Бреста всегда была причиной борьбы за городок: за 800 летистория Брестской крепостизапечатлела владычество Туровского и Литовского княжеств, Речи Посполитой (Польши), и лишь в 1795 году Брест стал неотъемлемой частью российских земель.

Но до нашествия Наполеона российское правительство не придавало большого значения древней крепости. Лишь во времена русско-французской войны 1812 года Брестская крепость подтвердила свой статус надежного форпоста, который, как в народе говорили, своим помогает, а врагов истребляет.

Французы тоже было решили оставить Брест за собой, однако русские войска отбили крепость, одержав безоговорочную победу над французскими кавалерийскими частями.

Историческое решение

Эта победа и послужила отправной точкой для решения царского правительства возвести на месте достаточно хлипкой средневековой крепости новое и мощное укрепление, соответствующее духу времени в архитектурном стиле и военном значении.

А что же герои Брестской крепости времен года? Ведь любые военные действия предполагают появление отчаянных смельчаков и патриотов. Их имена остались неизвестными широким кругам тогдашней общественности, но не исключено, что свои награды за мужество они получили из рук самого императора Александра.

Пожар в Бресте

Пожар, охвативший древнее городище в 1835 году, ускорил процесс генеральной реконструкции Брестской крепости. В планах тогдашних инженеров и зодчих было разрушить средневековые строения, чтобы на их месте возвести совершенно новые по архитектурному характеру и стратегической значимости сооружения.

Пожар уничтожил около 300 зданий в городище, и это, как ни парадоксально, оказалось на руку и царскому правительству, и строителям, и населению городка.

Реконструкция

Выдав погорельцам компенсацию в виде наличных денег и стройматериалов, государство убедило их поселиться не в самой крепости, а отдельно - в двух километрах от форпоста, таким образом, обеспечив крепости единственную функцию - защитную.

История Брестской крепости прежде не знала столь грандиозной перестройки: средневековое городище было снесено до основания, и на его месте выросла мощнейшая цитадель с толстыми стенами, целой системой подъемных мостов, связывающих между собой три искусственно созданных острова, с бастионными фортами, оснащенными равелинами, с неприступным десятиметровым земляным валом, с узкими амбразурами, позволяющими защитникам оставаться максимально защищенными во время обстрела.

Защитные возможности крепости в 19-м веке

Кроме защитных сооружений, которые, безусловно, играют ведущую роль при отражении вражеских атак, немаловажны также численность и вышколенность солдат, несущих службу в приграничной крепости.

Защитная стратегия цитадели была продумана архитекторами до тонкостей. Иначе, зачем придавать обычной солдатской казарме значение главного укрепления? Проживая в помещениях со стенами толщиной в два метра, каждый из военнослужащих подсознательно был готов отражать возможные атаки врага, буквально, вскочив с кровати - в любое время суток.

500 казематов крепости легко умещали 12 000 солдат с полным комплектом вооружения и провизией на несколько дней. Казармы были так удачно замаскированы от постороннего глаза, что об их наличии вряд ли мог догадаться непосвященный - они находились в толще того самого десятиметрового земляного вала.

Особенностью архитектурно решения крепости стала неразрывная связь ее сооружений: выдающиеся вперед башни прикрывали от огня главную цитадель, а из фортов, расположенных на островах, можно было вести целенаправленный огонь, защищая передовую.

Когда крепость была укреплена кольцом из 9 фортов, она стала практически неуязвимой: каждый из них мог уместить в себе целый солдатский гарнизон (а это 250 служивых), плюс 20 орудий.

Брестская крепость в мирное время

В период спокойствия на государственных рубежах Брест жил размеренной неспешной жизнью. И в городе, и в крепости царила завидная размеренность, в храмах совершались службы. На территории крепости церквей было несколько - все же уместить огромное число военных один храм никак не смог бы.

Один из местных монастырей был перестроен в здание для собраний офицерских чинов и получил название Белого дворца.

Но и в спокойные периоды времени в крепость не так легко было попасть. Вход в «сердце» цитадели состоял из четырех ворот. Трое из них, как символ своей неприступности, сохранила современная Брестская крепость. Музейначинается со старых ворот: Холмские, Тереспольские, Северные… Каждым из них было предписано стать вратами в рай для множества своих защитников в будущих войнах.

Оснащение крепости накануне Первой мировой

В период смуты в Европе крепость Брест-Литовск оставалась одним из самых надежных укреплений на русско-польской границе. Основное задание цитадели - «облегчать свободу действий армии и флоту», которые не имели современного оружия и оснащения.

Из 871 единицы вооружения только 34% отвечало требованиям ведения боя в современных условиях, остальные орудия были устаревшими. Среди пушек преобладали старые образцы, способные осуществлять выстрелы на расстояние не более 3 верст. В это время потенциальный противник располагал минометами и артиллерийскими системами

В 1910 году воздухоплавательный батальон крепости получил в распоряжение свой первый дирижабль, а в 1911 году Брест-Литовская крепость специальным царским указом была оснащена собственной радиостанцией.

Первая война 20-го века

Застала Брестскую крепость за довольно мирным занятием - строительством. Привлеченные селяне из близлежащих и дальних деревень активно сооружали дополнительные форты.

Крепость была бы отлично защищена, если бы накануне не грянула военная реформа, в результате которой пехота была расформирована, и форпост лишился боеспособного гарнизона. Вначале первой мировой в Брест-Литовской крепости остались одни ополченцы, которые во время отступления вынужденно сожгли самые крепкие и современные из форпостов.

Но главное событие первой войны ХХ века для крепости было связано не с военными действиями - в ее стенах был подписан Брестский мирный договор.

Памятники Брестской крепостиимеют различный вид и характер, и одним из таковых остается этот значимый для тех времен договор.

Как народ узнал о подвиге Бреста

Большинство современников знают Брестскую цитадель по событиям первого дня вероломного нападения фашистской Германии на Советский Союз. Информация об этом появилась не сразу, ее обнародовали сами же немцы совершенно неожиданным образом: выказав сдержанное восхищение героизмом защитников Бреста в личных дневниках, которые впоследствии были найдены и опубликованы военными журналистами.

Это случилось в 1943-1944 годах. До того времени о подвиге цитадели широкой аудитории было неизвестно, а выжившие в «мясорубке» герои Брестской крепости,по версии высших военных чинов, считались обычными военнопленными, сдавшимися врагу от малодушия.

Информация о том, что локальные бои точились в цитадели и в июле, и даже в августе 1941 года, тоже не сразу стала достоянием общественности. Но, теперь историки могут точно утверждать: Брестская крепость, которую враг рассчитывал взять за 8 часов, держалась очень долго.

Дата начала ада: 22 июня 1941 года

Перед войной, которую не ждали, Брестская крепость выглядела совсем негрозно: старый земляной вал осел, порос травой, на территории - цветы и спортивные площадки. В первых числах июня основные полки, дислоцирующиеся в крепости, покинули ее и уехали в летние учебные лагеря.

История Брестской крепости за все столетия не знала еще такого вероломства: предрассветные часы короткой летней ночи стали для ее обитателей Неожиданно, из ниоткуда, по крепости был открыт артиллерийский огонь, заставший всех находящихся в ней врасплох, а на территорию форпоста ворвалось 17 000 безжалостных «молодцев» из вермахта.

Но ни кровь, ни ужас, ни смерти товарищей не смогли сломить и остановить героических защитников Бреста. Они сражались восемь дней по официальным данным. И еще два месяца - по неофициальным.

Не так просто и не так быстро сдавала свои позиции 1941 годастала предзнаменованием всего дальнейшего хода войны и показала врагу неэффективность его холодных расчетов и супероружия, которые побеждает непредсказуемый героизм плохо вооруженных, но горячо любящих отечество славян.

«Говорящие» камни

О чем и сейчас молча кричит Брестская крепость? Музей сохранил многочисленные экспонаты и камни, на которых можно прочесть записи ее защитников. Короткие фразы в одну-две строчки берут за живое, трогают до слез представителей всех поколений, хоть звучат они скупо, по-мужски сухо и деловито.

Москвичи: Иванов, Степанчиков и Жунтяев вели летопись этого страшного периода - гвоздем по камню, слезами по сердцу. Двое из них погибли, оставшийся Иванов тоже знал, что ему осталось недолго, обещал: «Осталась последняя граната. Живым не сдамся», и тут же просил: «Отомстите за нас, товарищи».

Среди доказательств того, что крепость держалась дольше восьми дней, остались даты на камне: 20 июля 1941 г. - самая отчетливая из них.

Чтобы осмыслить значимость героизма и стойкости защитников крепости для всей страны, всего лишь необходимо вспомнить место и дату: Брестская крепость, 1941 год.

Создание мемориала

Впервые после оккупации на территорию крепости представители Советского Союза (официальные и из народа) смогли попасть в 1943 году. Как раз в тот период и появились публикации отрывков из дневников немецких солдат и офицеров.

До того Брест был легендой, передающейся из уст в уста по всем фронтам и в тылу. Чтобы придать событиям официальности, прекратить всякого рода выдумки (даже положительного характера) и запечатлеть подвиг Брестской крепости в веках, западный форпост было решено переквалифицировать в мемориал.

Реализация идеи состоялась через несколько десятилетий после окончания войны - в 1971 году. Руины, обожженные и обстрелянные стены - все это стало неотъемлемым элементом экспозиции. Израненные здания уникальны, они и составляют основную часть свидетельства о мужестве своих защитников.

Кроме того, мемориал Брестская крепостьза мирные годы обрел несколько тематических памятников и обелисков более позднего происхождения, которые гармонично вписались в своеобразный ансамбль крепости-музея и своей строгостью и лаконичностью подчеркнули произошедшую в этих стенах трагедию.

Брестская крепость в литературе

Самым известным и даже несколько скандальным произведением о Брестской крепости стала книга С. С. Смирнова. Встретившись с очевидцами и уцелевшими участниками защиты цитадели, автор решил восстановить справедливость и обелить имена настоящих героев, которым тогдашнее правительство ставило в вину пребывание в немецком плену.

И ему это удалось, хоть времена были не самые демократичные - середина 50-х годов прошлого столетия.

Многим помогла вернуться к нормальной, не презираемой согражданами жизни книга «Брестская крепость». Фото некоторых из этих счастливчиков широко публиковались в прессе, имена звучали по радио. Был учрежден даже цикл радиопередач, посвященный поиску защитников Брестской твердыни.

Произведение Смирнова стало той спасительной нитью, по которой, подобно мифологической героине, из тьмы забытья вышли другие герои - защитники Бреста, рядовые и командиры. Среди них: комиссар Фомин, лейтенант Семененко, капитан Зубачев.

Брестская крепость - монументдоблести и славы народной, вполне осязаемый и материальный. Множество загадочных легенд о его бесстрашных защитниках живет в народе и поныне. Мы знаем их в форме литературных и музыкальных произведений, иногда встречаем в устном народном творчестве.

И жить этим легендам в веках, ведь подвиг Брестской крепости достоин того, чтобы о нем помнили и в 21-м, и в 22-м, и в последующих столетиях.

Герои Советского Союза - защитники Брестской Крепости Майор Гаврилов Командир 44-го стрелкового полка 42-й стрелковой дивизии майор ГАВРИЛОВ Петр Михайлович в течение 2-х дней возглавлял оборону в районе Северных ворот Кобринского укрепления, а на третий день войны перешел в Восточный форт, где командовал сводной группой бойцов из различных подразделений в количестве около 400 человек. По свидетельству противника «...сюда нельзя было подступиться со средствами пехоты, так как превосходно организованный ружейный и пулеметный огонь из глубоких окопов и из подковообразного двора скашивал каждого приближающегося. Оставалось только одно решение - голодом и жаждой принудить русских сдаться в плен...» 30 июня после длительного обстрела и бомбежки гитлеровцы захватили большую часть Восточного форта, однако майор Гаврилов с небольшой группой бойцов продолжал сражаться там до 12 июля. На 32-й день войны после неравного боя с группой немецких солдат в Северо-Западном капонире Кобринского укрепления он в бессознательном состоянии попал в плен. Освобожден советскими войсками в мае 1945 г. До 1946 года служил в Советской Армии. После демобилизации жил в Краснодаре. В 1957 году за мужество и героизм при обороне Брестской крепости ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Был почетным гражданином города Бреста. Умер в 1979 году. Похоронен в Бресте, на Гарнизонном кладбище, где ему поставлен памятник. Его именем названы улицы в Бресте, Минске, Пестрачах (в Татарии - на родине героя), теплоход, колхоз в Краснодарском крае. Лейтенант КИЖЕВАТОВ Начальник 9-й заставы 17-го Брестского Краснознаменного пограничного отряда лейтенант Андрей Митрофанович КИЖЕВАТОВ был одним из руководителей обороны в районе Тереспольских ворот. 22 июня лейтенант Кижеватов и воины его заставы с первых минут войны приняли бой с немецко-фашистскими захватчиками. Был несколько раз ранен. 29 июня с небольшой группой пограничников остался прикрывать группу прорыва и погиб в бою. Его именем названа погранзастава, где ему поставлен памятник, улицы в Бресте, Каменце, Кобрине, Минске. В 1943 году фашистскими палачами была зверски расстреляна семья А.М. Кижеватова - жена Екатерина Ивановна, дети Ваня, Нюра, Галя и престарелая мать. ОРГАНИЗАТОРЫ ОБОРОНЫ ЦИТАДЕЛИ Капитан ЗУБАЧЕВ Помощник командира по хозяйственной части 44-го стрелкового полка 42-й стрелковой дивизии капитан ЗУБАЧЕВ Иван Николаевич, участник гражданской войны и боев с белофинами, с 24 июня 1941 г. стал командиром сводной боевой группы обороны Цитадели. 30 июня 1941 года, тяжелораненым и контуженным был захвачен в плен. Погиб в 1944 г. в лагере Хаммельбург. Посмертно награжден орденом Отечественной войны 1-й степени. Его именем названы улицы в Бресте, Жабинке, Минске. Полковой комиссар ФОМИН Заместитель командира по политчасти 84-го стрелкового полка 6-й Орловской стрелковой дивизии полковой комиссар ФОМИН Ефим Мойсеевич возглавлял оборону вначале в расположении 84-го стрелкового полка (у Холмских ворот) и в здании Инженерного управления (в настоящее время остались его развалины в районе Вечного огня), организовал одну из первых контратак наших воинов. 24 июня приказом N1 была создан штаб обороны крепости. Командование возлагалось на капитана И.Н. Зубачева, его заместителем назначен полковой комиссар Фомин Е.М. Приказ №1 был найден в ноябре 1950 г при разборке завалов казармы у Брестских ворот среди останков 34 советских воинов в планшете неопознанного командира. Здесь же было обнаружено знамя полка. Фомина гитлеровцы расстреляли у Холмских ворот. Посмертно награжден орденом Ленина. Похоронен под плитами Мемориала. Его именем названы улицы в Минске, Бресте, Лиозне, швейная фабрика в Бресте. ЗАЩИТНИК ТЕРЕСПОЛЬСКИХ ВОРОТ ЛЕЙТЕНАНТ НАГАНОВ Командир взвода полковой школы 333-го стрелкового полка 6-й Орловской стрелковой дивизии лейтенант НАГАНОВ Алексей Федорович на рассвете 22 июня 1941 года с группой бойцов занял оборону в водонапорной трехэтажной башне над Тереспольскими воротами. Погиб в бою в тот же день. В августе 1949 года были обнаружены в руинах останки Наганова и его 14 боевых друзей. Урна с прахом А.Ф. Наганова захоронена в Некрополе мемориала. Награжден орденом Отечественной войны 1-й степени посмертно. Его именем названы улицы в Бресте и в Жабинке. В Бресте ему поставлен памятник. ЗАЩИТНИКИ КОБРИНСКОГО УКРЕПЛЕНИЯ КАПИТАН ШАБЛОВСКИЙ Защитник Кобринского предмостного укрепления капитан ШАБЛОВСКИЙ Владимир Васильевич, командир батальона 125-го стрелкового полка 6-й Орловской стрелковой дивизии, расквартированного в Брестской крепости, на рассвете 22 июня 1941 года возглавил оборону в районе Западного форта и домов комсостава на Кобринском укреплении. Около 3-х суток фашисты вели осаду жилых зданий. Участие в их обороне принимали женщины и дети. Фашистам удалось пленить горстку израненных воинов. Среди них оказался капитан Шабловский вместе с женой Галиной Корнеевной и детьми. Когда пленных вели через мост над обводным каналом, Шабловский оттолкнул конвоира плечем и крикнув: «За мной!», бросился в воду. Автоматная очередь оборвала жизнь патриота. Капитан Шабловский посмертно награжден орденом Отечественной войны 1 степени. Его именем названы улицы в Минске и Бресте. Зимой 1943/44 года гитлеровцы замучили Галину Корнеевну Шабловскую - мать четверых детей. ЛЕЙТЕНАНТ АКИМОЧКИН, ПОЛИТРУК НЕСТЕРЧУК Начальник штаба 98-го отдельного противотанкового артиллерийского дивизиона лейтенант АКИМОЧКИН Иван Филиппович организовал вместе с заместителем командира дивизиона по политической части старшим политруком НЕСТЕРЧУКОМ Николаем Васильевичем оборонительные позиции на Восточных валах Кобринского укрепления (возле «Звезды»). Здесь были установлены уцелевшие пушки и пулеметы. В течение 2-х недель герои удерживали Восточные валы, разгромили колонну вражеских войск, двигавшуюся по шоссе. 4 июля 1941 года тяжелораненого Акимочкина схватили фашисты и, обнаружив в гимнастерке партийный билет, расстреляли. Посмертно награжден орденом Отечественной войны 1-й степени. Его именем названа улица в Бресте. ОБОРОНА ТЕРЕСПОЛЬСКОГО УКРЕПЛЕНИЯ Ст. лейтенант МЕЛЬНИКОВ, ЛЕЙТЕНАНТ ЖДАНОВ, Ст. лейтенант ЧЕРНЫЙ Под прикрытием артиллерийского огня на рассвете 22 июня передовому отряду 45-й пехотной дивизии врага удалось прорваться через Тереспольские ворота в Цитадель. Однако защитники остановили дальнейшее продвижение противника на этом участке и несколько дней прочно удерживали занятые позиции. Здесь сражались группа начальника курсов шоферов ст. л-та МЕЛЬНИКОВА Федора Михайловича, 80 пограничников во главе с лейтенантом Ждановым и бойцы транспортной роты во главе со старшим лейтенантом Черным Акимом Степановичем - всего около 300 чел. Потери немцев здесь, по их собственному признанию, «особенно офицеров, приняли прискорбные размеры... Уже в первый день войны на Тереспольском укреплении были окружены и разгромлены штабы двух немецких частей, убиты командиры частей». В ночь с 24 на 25 июня объединенная группа ст. л-тов Мельникова и Черного совершила прорыв на Кобринское укрепление. Курсанты во главе с л-том Ждановым продолжали сражаться на Тереспольском укреплении и 30 июня пробились в Цитадель. 5 июля бойцы решили идти на соединение с Красной Армией. Прорваться из осажденной крепости удалось только троим - Мясникову, Сухорукову и Никулину. Курсант окружных курсов шоферов погранвойск Мясников Михаил Иванович сражался на Тереспольском укреплении и в Цитадели до 5 июля 1941 года. С группой пограничников прорвался из вражеского кольца и, отходя белорусскими лесами, соединился с частями Советской Армии в районе Мозыря. За героизм, проявленный в боях при освобождении города Севастополя, старшему лейтенанту Мясникову М.И. было присвоено звание Героя Советского Союза. Старший лейтенант Черный Аким Степанович, командир транспортной роты 17-го Краснознаменного пограничного отряда. Один из руководителей обороны на Тереспольском укреплении. В ночь на 25 июня вместе с группой старшего лейтенанта Мельникова пробился на Кобринское укрепление. 28 июня контуженым был захвачен в плен. Прошел фашистские лагеря: Бяла-Подляска, Хаммельбург. Принимал участие в деятельности подпольного антифашистского комитета в лагере Нюрнберг. Освобожден из плена в мае 1945 года. ОБОРОНА ВОЛЫНСКОГО УКРЕПЛЕНИЯ ВОЕНВРАЧ 1 ранга БАБКИН, СТ. ПОЛИТРУК КИСЛИЦКИЙ, КОМИССАР БОГАТЕЕВ На Волынском укреплении размещались госпитали 4-й армии и 25-го стрелкового корпуса, 95-й медико-санитарный батальон 6-й стрелковой дивизии и полковая школа 84-го стрелкового полка. У Южных ворот укрепления сдерживали натиск врага курсанты полковой школы 84-го стрелкового полка под руководством старшего политрука КИСЛИЦКОГО Л.Е. Здание госпиталя немцы захватили к полудню 22 июня 1941 г. Начальник госпиталя военврач 2-го ранга БАБКИН Степан Семенович и батальонный комиссар БОГАТЕЕВ Николай Семенович, спасая больных и раненых, геройски погибли, отстреливаясь от врага. Группа курсантов полковой школы младших командиров с частью больных из госпиталя и бойцами, прибывшими из Цитадели, сражалась до 27 июня. ВОСПИТАННИКИ МУЗЫКАНТСКИХ ВЗВОДОВ ПЕТЯ ВАСИЛЬЕВ Воспитанник музыкантского взвода Петя ВАСИЛЬЕВ с первых минут войны помогал вытаскивать боеприпасы из разрушенных складов, доставлял продукты из полуразрушенного магазина, выполнял задания по разведке, добывал воду. Участвуя в одной из атак по освобождению красноармейского клуба (церкви), заменил погибшего пулеметчика. Меткий огонь Пети заставил фашистов залечь, а потом побежать назад. В этом бою семнадцатилетний герой был смертельно ранен. Посмертно награжден орденом Отечественной войны 1-й степени. Захоронен в Некрополе Мемориала. ПЕТР КЛЫПА Воспитанник музыкантского взвода КЛЫПА Петр Сергеевич сражался у Тереспольских ворот Цитадели до 1-го июля. Доставлял бойцам боеприпасы и продукты, добывал воду для детей, женщин, раненых и сражающихся защитников крепости. Вел разведку. За бесстрашие и смекалку бойцы назвали Петю «Брестским Гаврошем». Во время прорыва из крепости попал в плен. Бежал из тюрьмы, но был схвачен и угнан на работы в Германию. После освобождения служил в Советской Армии. За мужество и героизм, проявленные в дни обороны Брестской крепости награжден орденом Отечественной войны 1-й степени. ЖЕНЩИНЫ В ОБОРОНЕ БРЕСТСКОЙ КРЕПОСТИ Вера ХОРЕЦКАЯ «Верочка» - так называли ее все в госпитале. Девушка с Минщины 22 июня вместе с батальонным комиссаром Богатеевым выносила больных из горящего здания. Когда узнала, что в густом кустарнике, где была позиция пограничников, много раненых, она метнулась туда. Перевязки: одна, другая, третья - и воины снова уходят на линию огня. А гитлеровцы все сжимают кольцо. Из-за куста вынырнул фашист с автоматом на перевес, за ним другой, Хорецкая подалась вперед, прикрыв собой обессилевшего воина. Треск автоматной очереди слился с последними словами девятнадцатилетней девушки. Она приняла смерть в бою. Захоронена в Некрополе Мемориала. Раиса АБАКУМОВА В Восточном форту в укрытии был организован перевязочный пункт. Его возглавила военфельдшер Раиса Абакумова. Из-под огня противника она выносила на себе тяжелораненых бойцов, в укрытиях оказывала им медицинскую помощь. ПРАСКОВЬЯ ТКАЧЕВА Медсестра Прасковья Леонтьевна ТКАЧЕВА с первых минут войны бросается в дым объятого пламенем госпиталя. Со второго этажа, где лежали послеоперационные больные, ей удалось спасти более двадцати человек. Затем после тяжелого ранения попала в плен. Летом 1942 г. стала связной в партизанском отряде имени Чернака.