Имя святителя Николая Сербского (Велимировича; 1880–1956), пламенного ревнителя, удивительного подвижника и проповедника наших дней, «величайшего серба XX века», именуемого также «сербским Златоустом», ныне хорошо известно у нас в России.

Преподобный Иустин (Попович), оценивая высокое святительское достоинство и силу пророческого прозрения владыки Николая, дерзновенно сравнивал его роль в своем народе с ролью самого святителя Саввы Сербского. И более того, в проповеди, произнесенной после панихиды по своему учителю в 1965 г., преподобный Иустин отметил: «Каждое его слово есть малое Евангелие».

И действительно, масштабы личности, полученные от Бога дарования и поистине энциклопедическая образованность позволяют поставить святителя Николая Сербского в один ряд с великими отцами Церкви. Между тем владыка особенно актуален и велик для нас сегодня еще и пламенной любовью к роду своему, что в наш расслабленный век стало уже чем-то позабытым. Святителя Николая Сербского, как и многих других выдающихся подвижников Нового времени, отличали обостренное восприятие времени и живая реакция на происходящее. Преподобный Паисий Святогорец, размышляя об особенностях добродетельной жизни в современном мире, в связи с этим писал: «В старину, если кто из благоговейных монахов тратил время, заботясь о положении дел в мире, то его надо было запереть в башню, сейчас же наоборот: благоговейного монаха надо запереть в башню, если он не интересуется и не болеет за то состояние, которое возобладало в мире».

Несомненно и то, что святитель Николай (Велимирович) был явлен сербскому народу для утешения и укрепления в один из наиболее драматичных периодов его истории, когда сербы страдали под игом богоборческой власти Иосипа Броз Тито, а остальной православный славянский мир переживал тяжкие последствия утраты Божия помазанника, удерживающего, по слову апостола, мир от окончательного воцарения зла. В данной связи весьма показательно отношение святителя Николая Сербского к нашему царю-мученику Николаю II, почитание которого началось в Сербской Церкви уже в конце 20-х гг. прошлого века. Оценивая подвиг святого государя и России по защите сербов в Первую мировую войну, святитель так скажет о нем и о Русской голгофе: «Еще один Лазарь и еще одно Косово!» Как известно, жертву святого благоверного князя Лазаря Косовского, преградившего на Косовом поле в 1389 г. путь нечестивым агарянам (турецким завоевателям) и мученически пострадавшего за православную веру и свой народ, сербская традиция истолковывает не просто как подвиг, но и как великую жертву, принесенную во искупление совокупного греха народа сербского. Итак, высочайшая похвала, какую только можно услышать из сербских уст. А еще – твердое упование на грядущее воскресение православной России и Русского Царства…

Никола Велимирович, будущий владыка Охридский, родился 23 декабря 1880 г. (по новому стилю – 5 января 1881 г.), в день святого Наума Охридского, в горном селе Лелич в западной Сербии. Старший из девятерых детей в крестьянской семье, он был отдан благочестивыми родителями в школу при монастыре Челие. На 12-м году жизни Никола становится учеником Валевской гимназии, которую оканчивает через шесть лет лучшим учеником. Затем он поступает в духовную семинарию в Белграде.

В период учебы в сербской столице юноша живет в тяжелейших материальных условиях, однако и здесь он оказывается одним из самых блестящих студентов. Согласно тогдашним порядкам, по окончании семинарии Никола получает распределение в деревню, учителем. Молодой богослов смиренно принимает сие назначение, добросовестно трудится на данном поприще, достигая немалых успехов. И тут неожиданно приходит известие о назначении ему стипендии для учебы за границей. Когда Никола прибыл в Белград из села, где учительствовал, его принял сам король. Никола получает стипендию и предписание приступить к учебе в Старокатолическом университете в Берне, как наиболее приемлемом учебном заведении для православных студентов. Приличная стипендия позволяла ему совершать поездки за пределы Швейцарии, он слушал лекции лучших профессоров теологии в различных университетах Германии.

Сдав в Берне последние экзамены, Никола защитил там в возрасте 28 лет докторскую диссертацию на тему: «Вера апостолов в Воскресение Христово как основной догмат Апостольской Церкви». Затем он оканчивает философский факультет в Оксфорде, а докторскую диссертацию на тему «Философия Беркли» защищает уже в Женеве на французском языке. После этого Никола возвращается на родину. По прибытии в Белград он хоронит брата, умершего от дизентерии, и заражается сам. После трех дней пребывания в больнице врач заявил, что состояние его таково, что остается уповать только на Бога. И вот, после шестинедельной жестокой болезни он полностью выздоравливает и твердо решает исполнить данный им обет – стать монахом. 17 декабря 1909 г. в монастыре Раковица он принял постриг с именем Николай. Через два дня он становится иеродиаконом, а затем – иеромонахом.

В день памяти святого первомученика архидиакона Стефана иеромонах Николай произносит свою первую проповедь в Белградском кафедральном соборе. Ничего подобного не слышали доселе стены соборной церкви. Люди теснились в переполненном храме, стараясь вобрать каждое слово нового проповедника; сам престарелый король Петр I Карагеоргиевич слушал, затаив дыхание. Так велик был его ораторский и проповеднический дар, что по окончании проповеди народ едиными устами возгласил: «Живео!»

Благоволивший к Николаю митрополит Димитрий благословляет молодого иеромонаха отправиться в Россию. Уже после первых академических дискуссий со студентами и профессорами молодой сербский ученый и богослов, иеромонах Николай, стал известен и в Петербурге. Санкт-Петербургский митрополит лично ходатайствовал правительству о предоставлении талантливому сербскому слушателю бесплатного и беспрепятственного проезда по всей территории Российской империи. Николай, давно мечтавший увидеть необъятную Россию и ее главные святыни и узнать жизнь простого русского народа, с великой радостью воспользовался данной возможностью.

В мае 1911 г. телеграммой из Белграда иеромонах Николай был срочно вызван на родину. Вскоре по его возвращении состоялось заседание Священного Синода Сербской Православной Церкви, на котором было высказано мнение, что сей муж, украшенный многими добродетелями и исполненный премудрости Божией, достоин епископского сана. Решено было возвести иеромонаха Николая на пустовавшую в то время кафедру Нишской епархии. Главным инициатором был сам митрополит Димитрий, еще раньше об этом заговорили в народе. Однако Николай неожиданно отказался. Вслед за священноначалием уговорить его пытались даже министры и представители королевского двора, но он продолжал стоять на своем, так как считал себя недостойным столь высокой чести, тем более в молодые еще лета. В это же самое время Николай отклонил и заманчивые предложения, поступившие из Швейцарии, где его хорошо помнили и внимательно следили за всеми его выступлениями и публикациями. Ему предложили должность доцента и – одновременно – редактора журнала Revue internactionale de Theologie. Он вновь возвращается в Белградскую семинарию – младшим преподавателем. Много пишет, выступает с проповедями в столичных храмах.

В 1914 г. начинается Первая мировая война. Белград стал прифронтовым городом, а все население поднялось на защиту сербской столицы. Иеромонах Николай, которого война застала в монастыре Каленич, срочно возвращается в Белград, отказывается в пользу государства от своего жалованья до полной победы над врагом. А затем, хотя и не подлежал мобилизации, добровольцем отправляется на фронт, где не только ободряет и утешает народ, но и лично, в качестве полкового священника, участвует в обороне города (см.: Числов И.М. Апостол Европы и славянства // Творения святителя Николая Сербского (Велимировича). Библейские темы. М.: Паломник, 2007).

Осенью 1915 г. началось новое, крупномасштабное вражеское наступление. Сербская армия отступала с кровопролитными боями, вместе с ней уходили многотысячные колонны беженцев. Еще раньше иеромонах Николай был вызван в Ниш, куда с началом войны переехало сербское правительство. Премьер-министр Никола Пашич направляет его с особой дипломатической миссией в Англию и Америку. Блестящий оратор, в совершенстве владеющий английским языком, европейски образованный философ и богослов, иеромонах Николай один заменял целую команду профессиональных дипломатов. Выступал по пять–шесть раз на дню, практически не зная сна. Читал лекции в высших школах и университетах, общался с учеными, церковными деятелями, политиками; посещал светские салоны и дипломатические приемы. Был первым иностранцем, говорившим в кафедральном соборе святого Павла в Лондоне. Главнокомандующий британской армией сказал как-то на встрече с сербскими офицерами: «Вам нечего беспокоиться за исход войны, ведь у вас целых три армии: ваша собственная, мы, ваши союзники, и отец Николай».

В Америке иеромонах Николай развенчивает лживые тезисы антисербской пропаганды, выступая также перед представителями многочисленной диаспоры с призывом помочь истекающей кровью родине. Все местные сербы повторяли его речь, произнесенную в Чикаго, где уже в те годы существовала крупнейшая в Новом Свете сербская колония. Благодаря его усилиям и при поддержке известного ученого Михайлы Пупина была собрана значительная материальная помощь для сербских беженцев; тысячи сербов из Америки отправились добровольцами на Салоникский фронт, чтобы в рядах сербской армии принять участие в освобождении Сербии от оккупантов.

25 марта 1919 г. иеромонах Николай был избран епископом Жичским. Известие это застало его в Англии. На сей раз он не мог отказаться от рукоположения: послевоенная разруха, масса хозяйственных и административных проблем, в том числе внешнецерковных, решение которых требовало большого опыта и энергии, специальных знаний. Первые годы его епископского служения (с конца 1920 г. владыка Николай возглавляет уже Охридскую епархию) были связаны в основном с различными дипломатическими миссиями.

В период между двумя мировыми войнами как миссионеру Сербской Церкви ему доводилось много бывать на Западе, прежде всего в Англии и Америке, а также и в соседних балканских странах, в Константинополе, а больше всего в Греции, где он неизменно посещал Святую Гору и способствовал возобновлению общежитийного порядка в сербском монастыре Хиландар. В 1937 г. владыка Николай встал на защиту Сербской Церкви, когда она оказалась под угрозой конкордата между Ватиканом и правительством Стоядиновича, что было не чем иным, как попыткой осуществить унию с Римом. Однако благодаря святителю Николаю данные планы провалились.

Вскоре началась Вторая мировая война, когда Сербия, уже в который раз в истории, разделила свою судьбу с Россией. Гитлер, нашедший себе преданных союзников в хорватах, закономерно предполагал в сербах своих противников. Разрабатывая план вторжения в Югославию, он приказывал своему командующему Южным фронтом, в частности, следующее: «Уничтожить сербскую интеллигенцию, обезглавить верхушку Сербской Православной Церкви, причем в первую очередь – Патриарха Дожича, митрополита Зимонича и епископа Жичского Николая (Велимировича)». Вскоре владыка вместе с Патриархом Сербским Гавриилом оказались в печально известном концлагере Дахау – единственные в Европе церковные лица такого сана, взятые под стражу. Здесь владыка написал свою известную книгу «Сквозь тюремное окно» («Речи српском народу кроз тамнички прозор»).

После окончания войны епископ Николай не пожелал возвращаться в титовскую Югославию и до конца жизни своей остался в изгнании. Побыв недолго в Европе, в 1946 г. он перебрался в Соединенные Штаты Америки, где до конца дней своих продолжал миссионерскую деятельность. В эмиграции владыка написал большое количество проповедей и книг, а также был профессором православных духовных школ, преподавал в Сербской духовной семинарии имени святого Саввы в Либертвилле, но чаще обретался в русской среде – как преподаватель Свято-Владимирской академии в Нью-Иорке, Свято-Троицкой семинарии в Джорданвилле и Свято-Тихоновской в Саут-Кэнноне (Пенсильвания), где и скончался 18 марта 1956 г. Похоронен владыка у сербского Свято-Саввского монастыря в Либертвилле, а впоследствии останки его перенесены в Сербию. Перенос мощей владыки вылился во всенародное торжество. Ныне они покоятся в его родном селе Лелич.

Одно из центральных мест в духовном наследии святителя занимает тема Европы и ее великой богодарованной миссии. Упомянем лишь некоторые названия его работ о Европе, а также о сербской истории из числа тех, что были адресованы в основном именно западноевропейскому читателю: «Восстание рабов», «О западном христианстве», «О духовном возрождении Европы», «Сербия во свете и тьме», «Об истории», «О Европе» и др. Однако многие важные мысли на данную тему он высказывает и в прочих своих трудах, широко известных сегодня в православном мире. Так, в своей книге «Сквозь тюремное окно» он именует Европу любимой дочерью Христа. Несмотря на то что владыка писал это в самое суровое время, когда все, казалось бы, говорило против Европы, он ясно дает понять, что рано на ней ставить крест, а все его обличения обращены в большей степени не к европейцам.

Как и русские мыслители-славянофилы, много внимания уделявшие Европе и ее судьбе, святитель Николай Сербский неколебимо верил в особую миссию православных славян по отношению к прочим европейским народам, будучи убежденным, что их пример способен пробудить Европу к покаянию, позволив ей обрести ее же собственные христианские начала, благодаря коим она, по выражению А.С. Хомякова, некогда была «страной святых чудес». Подобное видение было очень близко и И.В. Киреевскому, который трезво оценивая известные заблуждения, присущие Западной Европе, все же был чужд мысли о том, что она безвозвратно погибла, и верил в возможность ее исцеления и восстания. Отсюда понята его мысль, уже в XX веке всецело разделяемая святителем Николаем Сербским, что, бездумно отрекаясь от нее, однозначно ставя знак равенства между ней и Западом наших дней, мы тем самым отрекаемся и от самих себя, от собственной великой роли и призвания. Подобный подход к творчеству святителя Николая Сербского характерен как для ведущих сербских исследователей и крупнейших издателей его трудов (митрополит Амфилохий (Радович), епископ Лаврентий (Трифунович), епископ Афанасий (Евтич) и др.), так и для современных русских исследователей, всерьез занимающихся проблемами духовного наследия святителя (И.Ф. Прийма, И.М. Числов, И.А. Чарота и др.).

Показательно, что святителя Николая роднила со славянофилами еще и всесторонняя европейская образованность. По замечанию И.М. Числова, известного ученого-сербиста и главного редактора полного собрания сочинений владыки Николая на русском языке, «владея в совершенстве основными европейскими языками, святитель Николай, подобно апостолам, обращался к каждому народу с проповедью, облеченной в сладостные звуки его родной речи, ориентируясь на конкретные представления, мышление и традиции этого народа.
Путешествуя по Святой Руси, набираясь духовного опыта и благодати от ее святынь, владыка умел впоследствии найти самые сокровенные слова утешения для своей паствы из числа русских белоэмигрантов, страдающих и скорбящих вдали от родины. Но и годы учебы в швейцарских и немецких университетах также не прошли даром. Постигнув и «острый галльский смысл», и «сумрачный германский гений», святитель оживотворил мертвенно-рассудочную и гордую мысль (ego et ratio), выраженную в прежних глаголах, так что и неверные сердца даже понуждал смиряться пред Истиной, радея о их спасении и исполнении правды Божией».

Даже беспощадно бичуя пороки современных ему европейцев (как западных, так и восточных), святитель Николай всякий раз подчеркивает, что славянство неотъемлемая часть той же Европы, зачастую ею не признаваемая и высокомерно не замечаемая Европой Западной, «философствовавшей» и «делившей греко-римское наследство» в ту пору, пока славяне ante portas отражали нашествия гуннов, монголов, турецких орд и «не давали китайскому желтому муравейнику высунуться из-за своей стены». Одновременно святитель всякий раз напоминал о насущной необходимости воссоздать былое единство в духе братской любви между всеми европейцами, что явилось бы залогом их исцеления и духовного возрождения, поскольку на них и по сей день лежит огромная ответственность за судьбы мира. «Исторически христианство было и до сих пор остается религией главным образом европейской расы», – писал святитель.

Как уже упоминалось, в настоящее время значение святителя Николая Сербского для нас исключительно велико, поскольку его труды дают надежду на обретение верного традиционного вектора нашей славянской жизни, избегая всевозможных соблазнов (например, пресловутого евразийства). Неслучайно сегодня это самый читаемый сербский автор у нас в России.

Серьезное знакомство с его литературным наследием невозможно представить без небольшой по объему, но исключительной по своему значению работы – очерка «Сербский народ как раб Божий», впервые вышедшего в издательстве «Паломник» в 2004 г. в переводе и с предисловием И.М. Числова и неоднократно переиздаваемого после на русском языке. В нем рассматриваются ключевые, судьбоносные вехи всей сербской истории сквозь призму служения Богу сербского народа от его коронованных правителей, созидавших сербскую державу, до простых крестьян. Данная работа необходима всем, кто желает получить ясное представление о сербской традиции, о роли и месте сербского народа в семье христианских народов. Интересно, что при всей своей неповторимости и уникальности – по своей значимости, глубине и силе воздействия эту книгу можно сравнить с выдающимся в своем роде трудом по русской истории митрополита Иоанна Санкт-Петербургского и Ладожского (Снычева) «Русская симфония». Святитель Николай с твердым упованием на безграничное Божие милосердие – вслед за преподобным Серафимом Саровским – предрекает грядущее величие Православного Царства, в котором будет место и «царству Святой Руси» и «царству балканских народов», одновременно призывая нас приложить к этому свое молитвенное дерзновение и волевое усилие.

Имя епископа Охридского и Жичского Николая (Велимировича) внесено в календарь святых Православной Церкви единодушным и единогласным решением на Архиерейском Соборе Сербской Православной Церкви 19 мая 2003 г. Память святителя Николая совершается 18 марта в день его блаженной кончины, а также 3 мая в день перенесения его честных мощей из Америки в Сербию.

Елена Осипова, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Института мировой литературы им. А.М. Горького, секретарь Общества русско-сербской дружбы

В западной Сербии , во крестьянской семье, в которой было девять детей. Он был отдан набожными родителями в школу при монастыре Челие («Келии»).

По окончании гимназии в городе Валево и Белградской духовной семинарии , Никола Велимирович получил стипендию для обучения на Старокатолическом факультете в Берне , где в 28 лет ему была присвоена степень доктора богословия. Тема его доктората была: «Вера в Воскресение Христово как основная догма Апостольской Церкви». Вслед за этим Никола Велимирович блестяще заканчил философский факультет в Оксфорде и защищает свой второй, на этот раз философский, докторат.

Таким образом о. Николай посетил все наиболее известные святые места, ближе узнал русский народ и никогда уже духовно не расставался с Россией. Она сделалась постоянным предметом его размышлений. С тех пор ни одна страна мира не воспринималась им с такой теплотой и родственной любовью, как Россия. В 1920-е годы, уже будучи епископом, он первым в мире заговорил о необходимости почитания памяти царской семьи. За «нерешительностью» и «безволием» последнего русского императора, о которых немало тогда говорилось среди русских эмигрантов в Сербии, он разглядел иные черты характера императора Николая II и иной смысл предреволюционных лет русской истории.

«Долг, которым Россия обязала сербский народ в году, настолько огромен, что его не могут возвратить ни веки, ни поколения, - писал владыка Николай в году. - Это долг любви, которая с завязанными глазами идет на смерть, спасая ближнего своего.... Русский Царь и русский народ, неподготовленными вступая в войну за оборону Сербии, не могли не знать, что идут на смерть. Но любовь русских к братьям своим не отступила пред опасностью и не убоялась смерти. Посмеем ли мы когда-нибудь забыть, что русский Царь с детьми своими и с миллионами собратьев своих пошел на смерть за правду сербского народа? Посмеем ли умолчать пред небом и землей, что наша свобода и государственность стоят России больше, чем нам? Мораль мировой войны, неясная, сомнительная и с разных сторон оспариваемая, являет себя в русской жертве за сербов в евангельской ясности, несомненности и неоспоримости..»

По возвращении из России о. Николай начал публиковать свои серьезные литературные труды: «Беседы под горой», «Над грехом и смертью», «Религия Негоша»...

Понимая опасность сектантской пропаганды, уже тогда набиравшей силу, владыка Николай возглавил так называемое «богомольческое движение» в сербском народе, призванное привлечь к церкви простых, зачастую неграмотных крестьян, живущих в отдаленных горных селах. «Богомольцы» не составляли какой-то особой организации. Это были люди, готовые не только регулярно посещать храм, но и повседневно жить по канонам своей православной веры, по христианским укладам родной страны, увлекая своим примером и других. «Богомольческое» движение, распространившееся стараниями владыки по всей Сербии, можно назвать народным религиозным пробуждением.

Находясь в эмиграции в Америке , владыка продолжал служить и работал над новыми книгами - «Жатвы Господни», «Страна Недоходимия», «Единственный Человеколюбец». Его заботой была и отправка помощи в разрушенную войной Сербию . В это время все его литературные труды на Родине были запрещены и оклеветаны, а сам он, узник фашистского концлагеря, превращен коммунистической пропагандой в «сотрудника оккупантов».

Епископ Николай мирно скончался 18 марта года в русском монастыре святого Тихона в Южном Ханаане (штат Пенсильвания). Смерть застала его за молитвой.

Почитание

Из русского монастыря тело владыки Николая было перенесено в сербский монастырь святого Саввы в Либертвилле (штат Иллинойс, близ Чикаго) и похоронено с почестями на местном кладбище. Последняя воля владыки - быть похороненным на Родине - в то время, по понятным причинам, не могла быть выполнена.

Прославление святителя Николая Сербского, Жичского как местночтимого святого Шабацко-Вальевской епархии совершилось в монастыре Лелич 18 марта Священного Синода Русской Православной Церкви от 6 октября года имя святителя Николая было включено в месяцеслов Русской Православной Церкви с празднованием его памяти 20 апреля (день перенесения мощей), как это установлено в Сербской Православной Церкви.

Молитвы

Тропарь, глас 8

Златоустый проповедниче Воскресшаго Христа, путеводителю рода Сербскаго крестоноснаго в веках, благогласная лиро Духа Святаго, слово и любы монахов, радованье и похвало священников, учителю покаяния, предводителю богомольна воинства Христова святый Николае Сербский и всеправославный: со всеми святыми Небесныя Сербии моли Единаго Человеколюбца да дарует мир и единение роду нашему.

Кондак, глас 3

Сербскаго Лелича рождение, архипастырем во Охриде святаго Наума был еси, от престола святителя Саввы в Жичу предстал еси, научая и просвещая люди Божия Святым Евангелием. Многия к покаянию и любве ко Христу привел еси, Христа ради страсти в Дахау претерпел еси, и сего ради, святе, от Онего же прославлен еси, Николае, Божий новоявленный угодниче.

Видео

Документальный фильм "Свт. Николай Сербский" 2005 г.

Сочинения

Собрание сочинений святителя насчитывает пятнадцать томов.

• Избранные труды на сайте энциклопедии "Азбука": http://azbyka.ru/otechnik/Nikolaj_Serbskij/

Литература

• Биография из книги "Слава и боль Сербии. О сербских новомучениках" . Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 2002:

Использованные материалы

• Прийма Иван Федорович. Слово об авторе // Святой Николай Сербский. Молитвы у озера. СПб.1995. Стр. 3-8
• Биография на портале Православие.Ru :
• Журнал № 53 , журналы заседаний Священного Синода Русской Православной Церкви от 6 октября 2003 года:
• Страница блога свящ.

В ладыка Николай (Велимирович) - это имя значится на литературных творениях святого Николая Сербского, епископа Охридского и Жичского, богослова, философа, организатора народного так называемого «богомольческого» движения, почетного доктора нескольких мировых университетов, близкого нам, русским, уже тем, что он положил начало прославлению царя-мученика Николая II и его семьи. Доселе неизвестный русскому читателю, Владыка Николай - самая крупная фигура в сербской духовной литературе XX столетия. Да и не только двадцатого. Со времен святого Саввы не было в сербском народе столь вдохновенного и глубокого проповедника и духовного автора.

Стоит вспомнить, что русская литература с самых первых шагов своих связана с литературой сербской: оттуда черпала она свои первые литературные приемы, каноны, метафоры. Оттуда, из пределов, где вживе слышалась проповедь Кирилла и Мефодия и где оставили они свою книжную школу, приходили к нам первые списки богослужебных и богословских текстов, и до сих пор, разбираясь в древних рукописях наших библиотек, мы то и дело встречаем пометку: «сербскаго письма». В сербской редакции к нам доходили не только собственно сербские, но и многие византийские литературные памятники. Позднее, в период павшего на Сербию турецкого ига, совершался обратный процесс: сербы ехали за книгами в Россию, просили прислать к ним наших учителей... Сербы в начале XVIII века вынуждены были обратиться к России за самими богослужебными текстами: и до сих пор Литургия в большинстве сербских храмов совершается на церковнославянском языке в русской редакции…

Николай Велимирович, родившийся в 1881 году, через пять столетий после Косовской битвы, словно был призван показать миру, что христианская литературная традиция в Сербии чудесным образом жива, воскресла, причем воскресла полнокровно и плодотворно: литературное наследие Владыки Николая, богослова с мировым именем, насчитывает 15 объемистых томов, содержащих самые разнообразные по жанру произведения, среди которых - жемчужины мировой православной книжности. Появление затем на сербском небосклоне иной богословской звезды - архимандрита Иустина Поповича - лишь подтвердило столь знаменательное обновление традиции.

Никола Велимирович был одним из девяти детей в семье сербского крестьянина из маленького горного села Лелич. Его отец, Драгомир, славился среди односельчан грамотностью; он привил любовь к письму и сыну. Мать Николы, Катерина (впоследствии монахиня Екатерина), с малолетства водила сына в ближний монастырь Челие (Келии) на службы, к Причастию. Когда мальчик подрос, родители отдали его в школу при этом монастыре, после окончания которой отцу посоветовали направить Николу на дальнейшее обучение, и он послал сына в гимназию в город Валево в Центральной Сербии. После гимназии юноша поступил в белградскую Богословию (то есть семинарию), где на него сразу же обратили внимание как на одаренного ученика. Вскоре Никола уже хорошо знал произведения великого сербского духовного писателя Владыки Петра Негоша, был знаком с творчеством Достоевского, Пушкина, Шекспира, Данте и других европейских классиков, а также с философией Дальнего Востока.

По окончании семинарии Никола был назначен сельским учителем. Одновременно он помогал местному священнику, обходя с ним окрестные села. К этому периоду относятся и первые публикации юного автора в «Христианском вестнике» и других церковных и светских изданиях. Вскоре он получил от министра Просвещения стипендию на продолжение учебы в Швейцарии, на Бернском старокатолическом факультете. Там Никола хорошо изучил немецкий язык и усердно занимался, слушая лекции по богословию и философии, помимо своего, еще на нескольких факультетах в Швейцарии и Германии. Тема его доктората - «Вера в Воскресение Христово как основная догма Апостольской Церкви».

Окончив Бернский факультет, он едет в Англию, быстро овладевает английским языком и заканчивает философский факультет в Оксфорде. Свой второй докторат - «Философия Беркли» - он защищает уже во Франции на французском языке.

Вернувшись в Белград и начав преподавать иностранные языки в Белградской семинарии, Никола внезапно тяжело заболевает. В больнице он дает обет целиком посвятить себя служению Богу, Сербской Церкви и своему народу, если выздоровеет. Вскоре чудесным образом исцелившись, Никола немедленно отправляется в монастырь Раковица близ Белграда, где и принимает монашеский постриг с именем Николай.

В 1910 году иеромонах Николай едет учиться в Россию, в Санкт-Петербургскую Духовную Академию. При приеме в Академию он даже не упомянул законченные им западноевропейские факультеты, а поступил просто как вчерашний семинарист. Скромный студент регулярно посещал лекции и оставался незаметным для товарищей до одного академического духовно-литературного вечера, когда буквально поразил своими знаниями и проповедническим даром и студентов, и преподавателей, и в особенности Петербургского митрополита Антония (Вадковского), который выхлопотал для него у Российского Правительства бесплатное путешествие по всей России. Это паломничество по русским святыням глубоко вдохновило отца Николая и многое открыло ему. С тех пор ни одна страна мира не воспоминалась им с такой теплотой и сердечной любовью, как Россия.

Возвратившись из России, отец Николай публикует свои литературные труды, первыми в ряду которых были: «Беседы под горой», «Над грехом и смертью», «Религия Негоша»…

Начинается первая мировая война, и Сербское Правительство посылает отца Николая, к тому времени уже известного духовного автора и проповедника, в Англию и Америку разъяснять общественности этих стран, за что воюет православная Сербия. Целых четыре года, с 1915 по 1919, отец Николай выступал в церквах, университетах, колледжах, в самых различных залах и собраниях, рассказывая, почему расчлененный врагами на несколько частей сербский народ столь решительно бьется за единство своей некогда великой родины. Командующий английскими войсками впоследствии заявил, что «отец Николай был третьей армией», воевавшей за сербскую и югославянскую идею.

Примечательно, что, прекрасно зная современную ему европейскую философию и науку, Владыка Николай уже в начале 1920 года пророчески предсказал вторую мировую войну и в деталях описал оружие и методы, которые будут в ней применяться «цивилизованной Европой». Причиной войны он полагал удаление европейского человека от Бога. «Белой чумой» окрестил Владыка современную ему безбожную культуру… В 1920 году иеромонах Николай был рукоположен во епископа Охридского. В Охриде, древнем граде Македонии, расположенном близ Охридского озера, одного из красивейших в мире, им был создан целый цикл литературных произведений: «Молитвы на озере», «Слова о Всечеловеке», «Охридский пролог», «Омилии» и другие.

Владыка ежедневно разъезжал по епархии, проповедовал и поучал народ, восстанавливал разрушенные войной церкви и монастыри, основывал дома для сирот. Предвидя опасность сектантской пропаганды, уже тогда набиравшей силу, Владыка организовал Православное народное движение (также называемое «богомольческим»), которое составили люди, откликнувшиеся на зов своего Владыки и готовые ежедневно и твердо исповедовать своей благочестивой жизнью Христа Господа.

Православное народное движение, распространившееся усердием Владыки Николая по всей Сербии, можно назвать народным религиозным пробуждением, обусловившим возрождение монашества, обновившим веру в простом, зачастую неграмотном народе, укрепившим Сербскую Православную Церковь.

В 1934 году епископ Николай был переведен в Жичскую епархию. Древний монастырь Жича требовал реставрации и всестороннего обновления, как и многие другие монастыри в том крае, находящемся в самом сердце Сербии. На это и положил свои силы Владыка Николай, и вскоре жичские святыни заблистали своим прежним светом, тем, которым светились они, быть может, еще до турецкого нашествия.

Началась вторая мировая война, когда Сербия - уже в который раз! - разделила одну судьбу с Россией, как страна славянская и православная. Гитлер, найдя себе надежных союзников в хорватах, небеспричинно полагал в сербах своих ярых противников. Он лично приказал своему командующему Южным фронтом обессилить сербский народ: «Уничтожить сербскую интеллигенцию, обезглавить верхушку Сербской Православной Церкви, причем в первую очередь - Патриарха Дожича, митрополита Зимонича и епископа Жичского Николая Велимировича…»

Так Владыка Николай вместе с Сербским Патриархом Гавриилом оказались в печально известном концлагере Дахау в Германии - единственные из всех европейских церковных лиц такого сана, взятые под стражу!

Их освободила 8 мая 1945 года союзническая 36 американская дивизия. Из лагеря Владыка Николай вышел с готовой книгой - «Сквозь тюремную решетку», в которой призывал православных людей к покаянию и размышлению о том, за что Господь попустил на них столь страшное бедствие.

Узнав, что в Югославии насильственным путем пришел к власти атеистический, антиправославный режим Иосифа Броза (Тито), Владыка остался в эмиграции: немало поскитавшись по Европе, он жил сначала в Англии, затем в Америке. Там он продолжил свою миссионерскую и литературную деятельность и создал такие жемчужины, как «Жатвы Господни», «Страна Недоходимая», «Единственный Человеколюбец», оттуда направлял он в сербские церкви и монастыри щедрую материальную помощь.

Последние дни Владыки Николая протекли в русском монастыре святителя Тихона в штате Пенсильвания. 18 марта 1956 года Владыка мирно отошел ко Господу. Смерть застала его за молитвой.

Из русского монастыря тело Владыки было перенесено в сербский монастырь святителя Саввы в Либертвилле и похоронено с большими почестями на монастырском кладбище. О переносе мощей Владыки Николая на родину в то время не могло быть и речи: режим Тито объявил его предателем и врагом народа. Узника Дахау, Владыку Николая коммунисты публично называли «сотрудником оккупантов», всячески принижали и поносили его литературные труды, полностью запретив их печатание.

Лишь в 1991 году освободившаяся от диктатуры коммунизма Сербия вернула себе свою святыню - мощи святителя Николая Сербского. Перенос мощей Владыки вылился во всенародный праздник. Они покоятся теперь в его родном селе Лелич. Церковь, где хранятся они, с каждым годом становится местом все более и более многолюдного паломничества.

Тропарь святителю Николаю Сербскому. Глас 8

Златоустый проповедниче Воскресшаго Христа, путеводителю рода Сербскаго крестоноснаго в веках, благогласная лиро Духа Святаго, слово и любы монахов, радованье и похвало священников, учителю покаяния, предводителю богомольна воинства Христова святый Николае Сербский и всеправославный: со всеми святыми Небесныя Сербии моли Единаго Человеколюбца да дарует мир и единение роду нашему.

«Журнал Московской Патриархии». 1999. №7 (с сокращениями) Перепечатано с сайта Мгарского монастыря.

Кто же он, человек, написавший эти вдохновенные строки? Святитель, философ и поэт, духовный воитель и исповедник… Всенародно любимый пастырь, ставший изгнанником и умерший на чужбине, но вернувшийся в свою Святую Сербию своими святыми мощами… Небесный заступник и вероучитель, с любовью почитаемый не только на его родной земле, но и по всему Православному миру, особенно в России.

* * *

Николай Велимирович родился в 1881 году в многодетной крестьянской семье Драгомира и Катерины Велимирович в небольшом сербском селе Лелич. Его мать впоследствии приняла монашеский постриг.

После окончания гимназии молодой Николай Велимирович поступает в белградскую Богословию (семинарию), где сразу же показывает себя способным учеником. По окончании семинарии он приступает к работе сельского учителя.

В дальнейшем, благодаря выдающимся способностям и первым блестящим публикациям, он получает стипендию для учебы в Швейцарии и Германии, а затем в Англии. Кроме прочего, он успешно овладевает несколькими иностранными языками. По возвращении в Белград будущего Владыку постигает тяжкая болезнь, ставшая для него важнейшей жизненной вехой: на одре болезни он дает обещание Богу посвятить свою жизнь Ему, Святой Православной Церкви и ближним. За этим решением вскоре последовало чудесное исцеление Николая от тяжкой болезни. В монастыре Раковица, неподалеку от Белграда, он принимает монашеский постриг с именем Николай, а затем и рукоположение.

«О трех предметах не спеши рассуждать:

о Боге, пока не утвердишься в вере;

о чужих грехах, пока не вспомнишь о своих;

и о грядущем дне, пока не увидишь рассвета».

В 1910 году иеромонах Николай уже проходит обучение в России, в Санкт- Петербургской Духовной Академии. Он посещает православные святыни Русской земли и, во время этого путешествия, обретает ту любовь к России и русскому народу, которая сопровождает всю его дальнейшую жизнь.

По возвращении на родину, выходят в свет такие труды о. Николая, как «Беседы под горой», «Над грехом и », «Религия Негоша».

В 1912 году он прибывает в Боснию, незадолго до этого аннексированную Австро-Венгрией. Там, в Сараево, его выступления вызвали восторг боснийско-герцеговинской сербской молодежи и лидеров сербского национально-освободительного движения. Он произносит знаменитые слова о том, что «своей огромной любовью и большим сердцем боснийские сербы аннексировали Сербию Боснии».

Это вызвало гнев австрийских оккупационных властей, и иеромонах Николай был снят с поезда, следовавшего в Белград и на несколько дней задержан в Земуне. Позже австрийские власти не позволили ему отправиться в Загреб и выступить на праздновании, посвященном Негошу, но текст речи все-таки был переправлен в Загреб и обнародован. На книге отца Николая «Беседы под горой» младобосанцы (члены боевой патриотической организации сербской молодежи «Млада Босна», действовавшей в оккупированной Австро-Венгрией Боснии и Герцеговине) приносили клятву, как на Святом Евангелии.

Уже тогда будущий Владыка начинает становиться фактическим духовником освободительного православного четницкого движения. Эта его высокая миссия будет продолжена в страшные годы Второй Мировой войны духовным сотрудничеством с такими великими сынами Православной Сербии, как четницкий воевода Дража Михайлович, воевода-священник Момчило Джуич, выдающийся государственный деятель Димитрий Льотич.

* * *

Во время Первой Балканской войны о. Николай пребывает на фронте, с действующей армией. Он проводит богослужения, ободряет солдат, ухаживает за ранеными.

С началом Первой Мировой войны он вновь на боевых позициях – исповедует и причащает сербских солдат, укрепляет их дух проповедью. Все свое жалование он до самого конца войны перечисляет на нужды раненых.

Сербская армия выдержала несколько лобовых наступлений австро-венгерских войск, но удар, нанесённый в спину Болгарией, оказался для Сербии катастрофой. Для того, чтобы избегнуть позорного пленения, остатки сербской армии вместе с престарелым королём Петаром I отступили, укрывшись на ледяных горных вершинах Албании. С ними туда же ушли и юноши призывного возраста, которым грозила насильственная мобилизация в австрийскую армию и страшная перспектива воевать против России. Чтобы не стрелять в православных братьев-русов, молодые сербы взошли на Ледяную Голгофу, где голод и холод унес жизнь каждого третьего из них.

По заданию своего правительства о. Николай отправляется в Англию и Америку. Там он, всесторонне используя данный ему Богом дар проповедничества, разъясняет разным слоям общества этих стран смысл той борьбы, которую ведет православной сербский народ за Крест и Свободу.

Во время пребывания Владыки в Великобритании некий английский проповедник по фамилии Кэмбелл в одной газетной статье рассказывал, что «сербы – это небольшое племя из Турецкого Царства, которое занимается мелкой торговлей и отличается неряшливостью. Склонно к краже». Уже в следующем номере этой же газеты появилась заметка, написанная о. Николаем Велимировичем:

«Когда я впервые прибыл в Лондон, то мне бросилась в глаза табличка: «Остерегайтесь карманников!» Я решил было, что эту табличку оперативно установили специально в виду моего приезда. Ведь я же сербин. Из племени, склонного к краже. Однако, когда я пригляделся повнимательнее к табличке, то мне на душе полегчало. Табличке-то уже несколько десятилетий. А у нас в Сербии таких табличек нет вовсе».

Однажды, в одном из больших соборов Лондона, некий англичанин публично вопросил о. Николая:

– А есть ли в Вашей земле нечто, подобное шедеврам нашей европейской архитектуры?

Будущий Владыка моментально ответил:

– У нас в Сербии есть уникальный шедевр азиатской архитектуры. Зовётся этот шедевр Челе Кула (Башня Черепов). История его создания такова: когда турецкое войско пришло усмирять сербское восстание, то препятствием к продвижению к Нишу была крепость, в которой оборонялось около пяти тысяч восставших. В конце концов турки ворвались в крепость, но сербы взорвали себя вместе с десятком тысяч карателей. На месте взорванного бастиона турки соорудили башню и вмуровали в её стены тысячу сербских голов. Которые были отрублены уже у погибших.

Английский историк, присутствовавший при этом диалоге, подтвердил сказанное о. Николаем, и высокомерный западноевропеец, задавший вопрос, смутился.

Выступления иеромонаха Николая (Велимировича), продолжавшиеся с 1915 по 1919 год, проходившие в церквах, университетах, колледжах, в самых различных залах и собраниях были столь блестящи, что впоследствии один из высоких военных чинов Великобритании назвал о. Николая «третьей армией» сражающейся Сербии.

Замечательно, что сразу после окончания Первой мировой войны о. Николай предсказал неизбежность нового трагического глобального военного столкновения в «цивилизованной Европе». Прекрасно зная европейскую философию и культуру, он буквально в подробностях точно описал методы, которыми будет пользоваться в следующей мировой войне «культурный Запад». Основной причиной новой войны он считал уход европейского человека от Бога. «Белой чумой» называл Владыка наступающую безбожную культуру и мировоззрение «светского гуманизма».

* * *

В 1920 году иеромонах Николай становится епископом Охридским, в Македонии. Там, на берегах чудного по красоте Охридского озера, буквально в колыбели славянской письменности, где проповедовали еще святые просветители Кирилл и Мефодий, он пишет ряд своих замечательных духовных трудов, в том числе и сборник «Молитвы на озере», названный современниками второй Псалтирью.

Известен такой случай из жизни Владыки того периода. Однажды он обратился к готовящимся причаститься Св. Таин:

– Пусть достойные Причастия станут справа, а неготовые – слева.

Вскоре множество народа оказалось на левой стороне. И лишь четверо встали справа.

– Ну, что же, – произнёс Владыка, – сейчас грешники подойдут к чаше с Пречистым Телом и Кровью, а праведники могут не подходить. Они ведь и так уже безгрешны. Зачем же им Причастие?

Владыка выезжал в самые отдаленные концы своей епархии, встречался с верующими, помогал восстановлению разрушенных войной храмов и монастырей, основывал сиротские дома.

Для успешного привлечения людей к храму, Владыка Николай не чурался даже подвига юродства. Однажды он взял осла и сел на него «бос и гологлав» да ещё и задом наперёд. Так он проехал через весь Охрид. Ноги волочились по пыли, а голова с раздуваемыми ветром взлохмаченными волосами болталась во все стороны. Никто не посмел обратиться к Владыке с вопросами. Народ сразу стал перешептываться: «Обезумел Николай. Писал, читал, много думал – и спятил».

В воскресный день весь Охрид был в монастыре, на Литургии. Было интересно: что же такое произошло с епископом?

А он служил Литургию, как обычно. Все ожидали, что же будет на проповеди . По завершении службы, Владыка стал перед народом и, помолчав, заговорил:

– Что, пришли посмотреть на безумного Николу? Другим способом вас в церковь уже не затянуть?! Всё вам некогда. Уже и не интересно. Другое дело – поговорить о моде. Или – о политике. Или – о цивилизации. О том, что вы – европейцы. А что же унаследовала сегодняшняя Европа?! Европа, которая за одну последнюю войну истребила людей больше, чем вся Азия за тысячу лет!!?

Ах, братья мои, разве вы ничего этого не видите? Неужели не ощутили ещё на себе мрак и злобу нынешней Европы? За кем же вы пойдёте: за Европой или за Господом?

Хорошо известен случай, когда, в присутствии югославского короля Александра I, приехавшего в Охрид, Владыка Николай выбросил в окно поданного к королевскому столу жареного поросенка со словами:

– Вы хотите, чтоб православный государь оскоромился в постный день?

Народ в Охриде необычайно полюбил своего предстоятеля. Простые люди прозвали его Дедушка-Владыка, они бросали все свои дела и спешили под благословение, как только он появлялся.

Все свое свободное время епископ посвящал молитве и литературным трудам. Спал он совсем мало.

Здесь один за другим появляются на свет такие его труды, как «Мысли о добре и зле», «Омилии», «Миссионерские письма» и другие замечательные произведения.

* * *

Любовь владыки к России заставила его верно оценить личность последнего русского царя Николая II и первым в мире заговорить о необходимости почитания памяти Царской Семьи. За недалеким рассуждениями большинства о «нерешительности» и «безволии» последнего русского царя, он разглядел подлинный смысл мученического подвига этого святого человека и его семьи, почитание которых стало неотъемлемой и прекрасной чертой современного Православного мира.

Владыка обращает свое пристальное внимание и на проблему детоубийств-абортов, легализация которых тогда была возможна только в обезумевшей большевистской России. Только провидению Владыки можно приписать то, что он узрел страшный смысл и масштаб этого зла, в то время еще не стоявшего остро перед европейским обществом, а ныне приведшего народы, бывшие некогда христианскими, на порог полного морального вырождения и физического вымирания. Вот, в частности, что пишет он женщине, обратившейся к нему за духовной помощью:

«Ты пишешь, что тебя беспокоят страшные сны. Стоит тебе сомкнуть глаза, являются тебе три отрока, высмеивают тебя, угрожают и запугивают… Пишешь, что в поисках лечения ты обошла всех известных докторов и знающих людей. Говорили тебе: “Ничего, это пустяк”. Ты отвечала: “Если это пустяк, избавьте меня от этих видений. Разве пустяк может не давать сна и покоя”.

А я тебе вот что скажу: три отрока, которые являются тебе, – это трое детей твоих, убиенных тобою во чреве, прежде чем солнце коснулось лиц их нежными своими лучами. И теперь они пришли воздать тебе. Воздаяние умерших страшно и грозно. Читаешь ли ты Священное Писание ? Оно объясняет, как и за что мертвые мстят живым. Еще раз прочти о Каине, который после убийства брата нигде и никогда не мог обрести покой. Прочти о том, как дух оскорбленного Самуила воздал Саулу. Прочти, как долго и жестоко страдал несчастный Давид из-за убийства Урии. Известны тысячи и тысячи таких случаев – от Каина и до самой тебя; прочти о них и ты поймешь, что тебя терзает и почему. Ты поймешь, что жертвы сильнее своих палачей и воздаяние их ужасно...

Начни с того, что пойми и осознай… Делай все, что в силах твоих, для своих убиенных детей, твори дела милосердия. И простит тебя Господь – у Него все живы, – и дарует покой. Иди в церковь и спроси, что ты должна делать: священники знают».

В виду опасности сектантской пропаганды, уже тогда набиравшей силу, владыка Николай возглавил народное «Богомольческое движение», призванное привлечь к церкви простых, зачастую неграмотных крестьян, живущих в отдаленных горных селениях. «Богомольцы» не представляли из себя какой-то особой организации. Это были люди, готовые не только регулярно посещать церковь, но и повседневно жить по канонам Святой Православной веры, по христианским укладам родной страны, увлекая за собой и других.

Вследствие многовековых гонений на Православие во времена турецкого владычества, далеко не в каждом сербском и македонском селении был в то время православный храм. В таких селах Владыка Николай ставил крепких в вере народных старейшин, объединявших крестьян для совместных походов в церковь, а также собиравших их в обычных домах на своеобразные христианские вечера, где читалось Священное Писание , пелись божественные песнопения. Многие из этих песен, положенных на прекрасные народные мелодии, сочинил сам Владыка Николай. В простых, бесхитростных текстах их – едва ли не вся православная догматика.

«Богомольческое движение», распространившееся трудами Владыки по всей Сербии, было настоящим народным религиозным пробуждением.

Многие монастыри, в том числе и Хиландарский монастырь на Святой горе Афон, наполнились послушниками и монахами из числа «богомольцев», которые возродили угасающую монашескую жизнь.

«О, Святый Боже, дай мне в друзья тех, у кого Твое имя врезалось в сердце, а во врагов тех, которые не желают и знать о Тебе. Ибо такие друзья останутся мне друзьями до смерти, а такие враги падут предо мной на колени и покорятся, как только переломятся их мечи».

В те годы в Сербии происходят события, надолго определившие дальнейшую судьбу православного сербского народа. Преобразование Сербского государства в Королевство сербов, хорватов и словенцев (СХС), а затем в Королевство Югославия стало отходом от принципа Православного сербства в угоду наднациональному и внерелигиозному, а по сути бездуховному принципу «югославянства». В дальнейшем эта идеология, возникшая в умах далеких как от веры, так и от многовекового народного духа людей, не прошла испытание жизнью. Югославизм обернулся в XX веке для многострадального сербского народа неисчислимыми скорбями, вполне сопоставимыми со всеми ужасами пятивекового турецкого гнета. И эта трагедия не окончена, она продолжается и по сей день, уже в новом тысячелетии.

Суровую оценку «югославизму», как подлому предательству святынь, истории и интересов православного сербства, дал Владыка Николай позднее. Вот, что, в частности, он напишет по этому поводу:

«Югославия представляла собой для сербского народа величайшее недоразумение, жесточайшие корчи и самое постыдное унижение, какое он когда-либо испытал и пережил в своем прошлом».

Уже в те годы народ православный Сербии, столетия противостоявший натиску ереси «католицизма» и кровавому исламскому террору во имя сохранения чистоты Православия, начал пожинать плоды «югославского» надрелигиозного интернационализма. В 1937 году правительство М. Стоядиновича заключило конкордат с Ватиканом, дававший огромные преимущества католической церкви, которая ставилась таким образом в привилегированное положение по сравнению с другими конфессиями. Против циничного соглашения, преследовавшего утилитарные, внешнеполитические цели, выступила Сербская Православная , организовавшая 19 июля грандиозный Крестный ход в Белграде, переросший в кровопролитные столкновения с полицией.

Первым из политических деятелей, открыто поддержавших , стал Димитрий Льотич, выдающийся сербский патриот, бывший близким другом Владыки Николая. Его жизни и деятельности Св. Николай дал в дальнейшем высочайшую оценку, назвав его примером христианского националиста.

Ценой великих жертв (смерть Патриарха-мученика Варнавы, отравленного сторонниками конкордата; кровавые репрессии против рядовых участников протестных выступлений) и благодаря сплоченности сербского общества, преданный анафеме Стоядинович дрогнул и пошел на попятную, преступное соглашение так и не было утверждено...

В это трагическое время мы видим епископа Николая (Велимировича) в первых рядах активных противников конкордата.

При вручении кардинальских отличий нунцию в королевстве Югославия Пелегринетти в декабре 1937 года, папа Пий XI заявил: «Наступит день – мне бы не хотелось это говорить, но я глубоко уверен в этом – наступит день, когда многие пожалеют, что не приняли с открытым сердцем и душой такое величайшее благо, как то, которое посланник Иисуса Христа предлагал их стране». Зловещее пророчество исполнилось через 4 года...

Ватикан страшно отомстил за провал того конкордата. Во время II Мировой войны хорватские католические боевики-усташи, при открытой поддержке католического духовенства Хорватии и по его прямому призыву, совершали над сербами злодеяния, перед которыми меркли и меркнут любые злодеяния, совершенный людьми и бесами. Поголовное истребление сербского народа, сопровождавшееся зверствами настолько неописуемыми, что рука не берется даже их воспроизвести, привело к уничтожению более двух миллионов сербов, оказавшихся на территории Хорватии, получившей из рук Гитлера независимость. «Добрыми католиками» назовет в последствии Ватикан устами папы Пия XI усташеских лидеров, которых и спасет от возмездия, вывезя их из Югославии тайными «крысиными тропами», укрыв и обеспечив средствами в третьих странах.

Но все это ждет многострадальную Сербию в недалеком страшном будущем, а пока, в 1934 году, епископ Николай (Велимирович) назначен владыкой Жичской епархии, где продолжает свои подвижнические труды. Вскоре, по трудам и молитвам Владыки, древние церкви наполнились светом Благодати, которым сияли они некогда, еще во времена пращуров.

Не оставлял он и забот о страждущих и обездоленных. Доныне хорошо известен основанный им в Битоле дом для сирот и детей из беднейших семей «Богдай», или «Дедушкин Богдай», как его еще называли. Для воспитанников «Богдая» Владыка Николай написал такую детскую песенку «Малыши мы битольчане, малыши-сироты, дом наш – он на самом краю, словно в раю, в Богдае, как в раю, в Богдае».

Такие благотворительные дома для детей епископ Николай открыл во многих сербских городах, в предвоенные годы в них жили около 600 детей.

Владыка Николай всегда отчетливо видел взаимосвязь духовного и материального мира. Накануне военных событий в Жичу приехал молодой король Югославии Петар II. Рассказывают, что при встрече он надменно подал пожилому уже Святителю руку, одетую в перчатку. Зайдя в храм, этот восемнадцатилетний юноша ни разу не перекрестился, рассеянно глядел по сторонам, демонстративно позёвывая.

Шесть лет спустя в Лондоне изгнанный король Петар Карагеоргиевич вновь встретился с Владыкой. Когда последний вошёл в комнату, король вскочил и повалился на колени, припав Святителю к ногам.

– Ах, Ваше величество, – со слезами молвил Владыка, – поздно целовать ноги. Уже поздно. Да и не к чему. Это раньше нужно было целовать. И не ноги, а руку. Если бы вы вовремя приложились к образам святым, то ныне не пришлось бы прикладываться к сапогам.

* * *

Нападение гитлеровской Германии на Королевство Югославия стало толчком, выпустившим на свободу всех демонов ненависти к Православию и сербству, которые веками таились и вызревали в иноверческих племенах, составлявших ныне с сербами одно государство.

Безжалостного врага, всей своей сокрушительной мощью вторгшегося в пределы страны, сразу же поддержал внутренний враг: хорваты, фанатично приверженные римскому католицизму, бошняки-муслимане, косовские албанцы-шиптары. Преданная нацменьшинствами, и без того слабая армия небольшого королевства развалилась под ударами непобедимого на тот момент Вермахта. Страна была захвачена врагом, и «братья по югославянству» начали против православного сербства такой безумный по своим масштабам и демонической жестокости террор, что даже немецкие и итальянские генералы возопили о том, что происходящее выходит за грани всякого человеческого разумения.

Но Гитлер, сразу признавший своих в «принадлежащих к европейской культуре» хорватах и всегда искренне симпатизировавший ислама, отдал ненавистных ему сербов буквально на растерзание своим балканским союзникам. На страну опустился ад.

Не забыл дальновидный фюрер и лично Владыку Николая (Велимировича). Его директива по Сербии гласила: «Уничтожить сербскую интеллигенцию, обезглавить верхушку Сербской Православной Церкви, причем в первом ряду – патриарха Дожича, митрополита Зимонича и епископа Жичского Николая Велимировича...».

«Отовсюду окружили нас и хотят потопить нас в смерти, ибо желают, чтобы нас не стало. Они смеются над Тобой, разве Ты не слышишь? Они издеваются над нами из-за Тебя, разве Ты не видишь? Они пьяны от запаха крови человеческой и радуются слезам сирот. Вопли мучеников звучат песнями для них, а писк раздавленных детей – сладкая музыка. Когда они выкалывают глаза людям, гиены в ужасе разбегаются, бормоча про себя: мы этого не знаем. Когда они сдирают кожу с живых, волки воют: мы этого не умеем. Когда они отрывают груди у матерей, псы лают: мы этому только теперь у людей учимся. Когда они попирают Твой крещеный народ, дикие вепри хрюкают: ничьи посевы мы так не топчем. Мы скрываем свои слезы от людей, чтобы они не смеялись над нами, и таим свои вздохи, чтобы они не издевались над нами. Однако мы плачем и воздыхаем пред Тобой, ведь Ты все видишь и праведно судишь».

Героический народ Сербии не сидел сложа руки и не ждал милости от тех, кому она не ведома. Не придя в отчаяние от падения государственного механизма королевской Югославии, православные патриоты Сербии начали неравную и трагическую борьбу со всесильным врагом, насмерть встав за свои попираемые святыни и страждущих ближних. В эти страшные дни было поднято древнее знамя четницкой борьбы за Крест Честный и Свободу Золотую, столетиями вдохновлявшее православные народы Балкан на священную борьбу.

Желая полностью разделить участь своих пасомых, Владыка сам явился к оккупантам и сказал:

– Вы стреляете моих чад в Кралево. Теперь я пришел к вам, чтобы вы убили вначале меня, а потом уже моих чад. Тех, кто находится у вас в заложниках.

Владыку арестовали, но расстрелять его не решились, поскольку Димитрий Льотич и Милан Недич предупредили гитлеровцев, что если они казнят человека, которого многие сербы почитают как святого, то от всеобщего восстания доведенных до отчаяния людей уже не удержит ничто.

Известно, что во время своего пребывания под немецким надзором в монастыре, епископ Николай спас от неминуемого расстрела семью евреев, мать и дочь, причем девочку ему пришлось даже перевозить в мешке из-под провизии.

В 1941 г., в монастырь Любостину, где по началу Владыка Николай содержался под арестом, пробрался посланник не сдавшегося оккупантам полковника Дражи Михайловича из Равны Горы – майор Палошевич. Ему Святитель передал послание, где наказывал воеводе Драже организовывать четницкое движение в Боснии и спасать истребляемый народ сербский.

Дража Михайлович, вскоре ставший одним из величайших и ныне наиболее почитаемых героев православной Сербии, с честью пронес это благословение Владыки через все военные годы, ведя героическую, неравную борьбу за веру и народ – вплоть до своего мученического конца.

Подняли древний флаг сопротивления, черный барьяк с символом Смерти и Воскресения – Адамовой Головой и девизом «С верою в Бога – или смерть!» – и другие герои православного народного движения Сербии. И в том числе славный вождь четницкой Динарской дивизии, воевода-священник Момчило Джуич, лично хорошо знавший Владыку.

Как не вспомнить здесь вдохновенные слова сербского святителя прошлого, митрополита Петра Негоша, сказанные им в поэтической форме о борьбе православных христиан против турок и «потурчен», то есть славян-муслиман: «Мир, вставай за Крест, за честь юнатства, Все, кто носит светлое оружье, Все, кто слышит собственное сердце! Мы поганцев имени Христова Окрестим водою или кровью! В Божьем стаде истребим заразу! Да взнесется песня роковая, Алтарь правый на камень кровавый!»

В 1944 г. епископа Велимировича и Патриарха Гавриила Дожича бросили в концлагерь Дахау. Патриарх Гавриил и владыка Николай – единственные европейские церковные иерархи, содержавшиеся в этом лагере смерти.

В своей книге «Земля недостижимая», посвященной узникам нацистских концлагерей, Владыка выводит образ Самого Господа Иисуса Христа в художественном образе бойца православного сербского вооруженного Сопротивления, мученически переносящего допросы и пытки в гитлеровском лагере уничтожения.

Там же Святитель делает интересные и важные выводы о глубинном сходстве воинствующего и гитлеровского нацизма.

«Гестаповец: Ты сравниваешь немцев с турками и думаешь, что этим ты нас унизишь. Между тем, я не считаю это унижением, потому что турки тоже господствующая раса, как и мы, немцы. Различие только в том, что сейчас турки, как господствующая раса, отступают, а немцы, как господствующая раса, наступают.

Спас: Именно поэтому некоторые наблюдатели указывали, что ваша национал-социалистическая партия, отбросив , подхватила знамя Магомета, выпущенное из слабеющих турецких рук. Может быть, ваша партия провозгласит в Германии ислам государственной религией?».

В лагере Владыка пишет книгу «Сквозь тюремную решетку», в которой призывает христиан к покаянию, размышляет о том, за что попустил людям столь страшные бедствия.

Вместе со своим народом в годы войны Владыка Николай пережил страшные мучения, но сохранил его в этих скорбях.

* * *

В это время (и, к сожалению, при помощи советской военной мощи) к власти в так называемой Югославии пришли безбожные коммунисты во главе с сербоненавистником хорватом Иосифом Тито. Честь антифашистской борьбы, начатой православными четниками, была присвоена коммунистическими партизанами; один из лидеров народного освободительного движения воевода Дража Михайлович был судим титовским судом и казнен по сфабрикованным обвинениям. На патриотов обрушились репрессии, на весь православный народ Сербии опустилась долгая темная ночь богоборческого правления, возглавляемого врагами Святой веры и сербства. Все национально-сербское подверглось преследованиям, упразднена была даже «српска чирилица» – православное сербское кириллическое письмо, и повсеместно введена хорватская латиница.

«Когда человек поворачивает свое лицо к Богу, все пути его ведут к Богу. Когда человек отворачивается от Бога, все пути ведут его к погибели. Когда человек окончательно отрекается от Бога и словом, и сердцем, он уже ничего не способен создать и сделать, что не служило бы к его полному разрушению, и телесному, и душевному. Потому не спеши казнить безбожника: он нашел своего палача в самом себе; самого беспощадного, какой только может быть в этом мире».

Епископ Николай (Велимирович) был объявлен коммунистами врагом и в таких условиях не мог вернуться на Родину, его туда просто не пустили.

После немалых скитаний Владыка поселился в Америке, где продолжил церковную и общественную деятельность, писал, вновь осмысливал судьбы сербства и Православия. Он создает такие жемчужины, как «Жатвы Господни», «Земля недостижимая», «Единый Человеколюбец», «Первый Закон Божий и Райская пирамида"…

Там же он продолжил общение с четниками, оказавшимися, как и он, на чужбине, и в частности с известнейшим из них, священником воеводой Момчило Джуичем.

Святитель Николай видит предназначение своего родного народа в Феодулии, служении Богу. В постоянной борьбе за Крест честный и Свободу золотую.

«Все под знаком Креста и свободы. Под знаком Креста означает зависимость от Бога, под знаком свободы означает независимость от людей. А еще под знаком Креста значит идти за Христом и сражаться за Христа, а под знаком свободы – значит освобождаться от страстей и всякой нравственной гнили. Мы не говорим просто Крест и свобода, но честной Крест и золотая свобода. Итак, не какой-нибудь кривой или же какой-то там преступный крест, но честной крест, что означает исключительно Христов крест; не какая-то там свобода, дешевая, грязная, негодная, но – золотая, иными словами, дорогая, чистая и светлая. (...) Крестовое знамя – сербское знамя. Под ним пали на Косове, под ним завоевали свободу в Восстание».

Народ Сербии, оказавшийся на стыке Православия, и католицизма, несет высочайшую миссию хранения чистоты Православия и жестокого противостояния воинствующему иноверию:

«Борьбу против турок сербы не закончили на Косове. Не закончили ни в Смередеве, ни в Белграде. Нигде никогда не прекратили они ее – от Косова до Оршанца, от Лазаря до Карагеоргия, как не прекращали и от Карагеоргия до Куманова. И после падения Смередева и Белграда борьба продолжалась, страшная и упорная, в течение столетий; она велась из Черногории и Далмации, из Удобины, из Венгрии, из Румынии, из России. Крестоносный серб был везде – и до конца, главным поборником войны против полумесяца».

В последние годы своей жизни Святитель провидел трагические для сербского народа события, которые последуют за падением коммунизма и развалом искусственного и вредного для сербства югославского государственного образования. Он говорил, что Запад и папство не замедлят вновь поддержать вечных врагов его народа и Православия, и уже сейчас необходимо думать не о высокой политике, а о том, как вооружить сербов, чтобы они смогли себя защитить в эти грядущие страшные времена.

Владыка пишет и проповедует до последнего часа своей земной жизни.

Всегда отличаясь большой любовью к русскому народу, он и свой путь в мире сем окончил в русском монастыре святителя Тихона в Пенсильвании. Он отошел ко Господу во время келейной молитвы 18 марта 1956 года. Тело Владыки было перенесено в сербский монастырь святого Саввы в Либетсвилле и там похоронено.

В день его смерти, несмотря на коммунистические гонения, по всей Сербии раздавался колокольный звон.

* * *

Народное почитание его, как святого, которое началось еще при жизни, продолжилось и усилилось после его смерти.

Церковное прославление Святителя Николая Сербского совершилось в монастыре Лелич 18 марта 1987 года.

После того, как коммунистический режим в Югославии ушел в прошлое, Владыка вернулся на родную землю. В 1991 году его святые мощи были перенесены из США в родной Лелич.

Перенос мощей Владыки вылился во всенародное торжество, день переноса был внесен в церковный календарь. Церковь, где хранится эта великая святыня, с каждым годом становится местом все более многолюдного паломничества. Решением Священного Синода Русской Православной Церкви от 6 октября 2003 года имя святителя Николая Сербского было включено в месяцеслов Русской Православной Церкви, с празднованием его памяти 20 апреля3 мая (день перенесения мощей).

Православные христиане обращаются за молитвенной помощью к Владыке по всему миру, но особенно в Сербии и России.

Сейчас многие теплохладные полухристиане навязывают Церкви мнение, что бороться со злом надо, потакая ему, вбирая его в себя, с целью «ассимилировать», разбавить. Поэтому, из многочисленных посмертных чудес Святителя Николая Сербского хочется привести одно, которое ясно демонстрирует, что Владыка, который и при земной жизни мечом правды по-библейски отсекал зло от добра, скверну от святости, продолжает делать это, и пребывая с Богом в Царствии Небесном. Вот, что рассказывали по этому поводу исследователю жизни Владыки, Владимиру Радосавлевичу:

«Один парень из Валева, занимавшийся торговлей наркотиками, принёс как-то пожертвование в монастырь Лелич. Долго молился он у раки с мощами св.Владыки, а после достал из кармана солидную сумму и положил её на раку.

Выйдя за монастырские ворота, дилер сунул руку в карман, чтобы достать сигареты. И тут сквозь кости его пролетел ледяной ветер: деньги вновь лежали в кармане. Бегом вернулся он в пустой храм и увидел, что на раке нет никаких денег. Деньги, которые молодой наркоделец нашел у себя в кармане были теми же самыми купюрами.

Это означало лишь одно: святой Владыка не принимает его грязный, хоть и весьма внушительный подарок. Не принимает и ясно говорит о том, что беречь и защищать наркоторговца святой не будет.

Всю дорогу домой, в Валево, парня трясло. А через месяц он вернулся вновь в Лелич и исповедался. Там же в монастыре он обрёл духовного наставника, которого, несомненно, послал покаявшемуся разбойнику именно святой Владыка. Вскоре бывший дилер поехал на Афон, в монастырь Хиландар».

* * *

Тропарь, глас 8

Златоустый проповедниче Воскресшаго Христа, путеводителю рода Сербскаго крестоноснаго в веках, благогласная лиро Духа Святаго, слово и любы монахов, радованье и похвало священников, учителю покаяния, предводителю богомольна воинства Христова святый Николае Сербский и всеправославный: со всеми святыми Небесныя Сербии моли Единаго Человеколюбца да дарует мир и единение роду нашему.

Будущий святитель родился 23 декабря 1880 года в крестьянской семье в самом центре Сербии. Его родное село Лелич расположено неподалеку от Вальева. Родители будущего архиерея, крестьяне Драгомир и Катарина, были людьми благочестивыми и пользовались уважением соседей. Их первенец вскоре после рождения был крещен с именем Никола в монастыре Челие. Раннее детство его прошло в родительском доме, где в обществе братьев и сестер мальчик рос, укрепляясь духом и телом и получая первые уроки благочестия. Мать часто водила сына на богомолье в монастырь, первый опыт богообщения крепко запечатлелся в детской душе.

Позднее отец отвел Николу в тот же монастырь учиться грамоте. Уже в раннем детстве в мальчике проявились незаурядные способности и усердие к учебе. По воспоминаниям современников, в школьные годы Никола нередко предпочитал уединение детским забавам. На школьных переменах он убегал на монастырскую колокольню и там предавался чтению и молитве. Во время учебы в гимназии в Вальево он был одним из лучших учеников. Вместе с тем ему приходилось самостоятельно заботиться о хлебе насущном. Параллельно с учебой он, как и многие его сверстники, прислуживал в домах горожан.

По окончании 6-го класса гимназии Никола хотел сначала поступить в Военную академию, но медицинская комиссия признала его не годным для офицерской службы. Тогда он подал документы и был принят в Белградскую семинарию. Здесь Никола быстро выделился своими успехами в учебе, которые были прямым следствием его упорного труда и прилежания, столь необходимого для раскрытия полученных от Бога талантов. Всегда помня о том, насколько великим грехом будет закопать талант Божий, он неустанно трудился над тем, чтобы его преумножить. Во время учебы он читал не только учебную литературу, но познакомился и со многими классическими произведениями, принадлежащими к сокровищнице мировой литературы. Своими ораторскими способностями и даром слова Никола удивлял учеников и преподавателей семинарии. Во время учебы он принимал участие в издании газеты «Христианский благовестник», где публиковал свои статьи. Вместе с тем в семинарские годы Никола терпел крайнюю нужду и лишения, следствием которых стал физический недуг, от которого он страдал на протяжении нескольких лет.

По окончании семинарии он учительствовал в селах неподалеку от Вальева, где еще ближе познакомился с жизнью и душевным устроением своего народа. В это время он близко дружил со священником Саввой Поповичем и помогал ему в его служении. Летние каникулы по совету врача Никола проводил у моря, где познакомился со святынями Адриатического побережья Черногории и Далмации. Со временем впечатления, полученные в этих краях, нашли отражение в его ранних произведениях.

Вскоре по решению церковного священноначалия Никола Велимирович вошел в число государственных стипендиатов и был направлен на учебу за границу. Так он попал на Старокатолический богословский факультет в Берне (Швейцария), где в 1908 году защитил докторскую диссертацию на тему «Вера в воскресение Христово как основной догмат Апостольской Церкви». Следующий 1909 год он провел в Оксфорде, где подготовил диссертацию по философии Беркли, которую затем защитил на французском языке в Женеве.

В лучших европейских университетах он с жадностью впитывал знания, приобретя с годами прекрасное для того времени образование. Благодаря своему оригинальному мышлению и феноменальной памяти ему удалось обогатиться многими знаниями и затем найти им достойное применение.

Осенью 1909 года Никола возвращается на родину, где тяжело заболевает. Шесть недель он проводит в больничных покоях, но, несмотря на смертельную опасность, упование на волю Божию ни на минуту не покидает молодого подвижника. В это время он дает обет, что в случае выздоровления примет монашеский постриг и без остатка посвятит свою жизнь усердному служению Богу и Церкви. Действительно, поправившись и выйдя из больницы, он вскоре принял монашество с именем Николай и 20 декабря 1909 года был рукоположен в священнический сан.

Через некоторое время Сербский митрополит Димитрий (Павлович) направляет отца Николая в Россию для того, чтобы он ближе познакомился с русской церковной и богословской традицией. Сербский богослов проводит в России год, посещая ее многочисленные святыни и ближе знакомясь с душевным устроением русского человека. Пребывание в России оказало огромное влияние на мировоззрение отца Николая.

После возвращения в Сербию он преподает в Белградской семинарии философию, логику, психологию, историю и иностранные языки. Его деятельность не ограничивается только стенами духовного училища. Он много пишет и публикует в различных изданиях свои статьи, беседы и исследования на различные философско-богословские темы. Молодой ученый иеромонах выступает с беседами и лекциями по всей Сербии, благодаря чему приобретает широкую известность. Его выступления и беседы посвящены, в первую очередь, различным нравственным аспектам народной жизни. Непривычная и оригинальная ораторская манера отца Николая особо привлекает сербскую интеллигенцию.

Отец Николай, принимавший активное участие в общественной жизни, вызывал у многих удивление и уважение. Не только в Белграде, но и в других сербских краях начали говорить об образованном собеседнике и ораторе. В 1912 году он был приглашен на торжества в Сараево. Его приезд и выступления вызвали воодушевление в среде сербской молодежи Боснии и Герцеговины. Здесь он познакомился с лучшими представителями местной сербской интеллигенции. Яркие и смелые высказывания отца Николая не могли остаться незамеченным со стороны австрийских властей, управлявших Боснией и Герцеговиной. На обратном пути в Сербию он был задержан на несколько дней на границе, а на следующий год австрийские власти не разрешили ему приехать в Загреб для участия в торжествах, посвященных памяти митрополита Петра (Петровича-Негоша). Однако его приветственная речь все-таки была передана и зачитана перед собравшимися.

Труды отца Николая на благо своего народа умножились, когда в начале XX века Сербия вновь вступила на тернистый путь освободительных войн. Во время Балканских и Первой мировой войн иеромонах Николай не только внимательно следил за развитием событий на фронте и в тылу и выступал с речами, поддерживая и укрепляя сербский народ в его борьбе, но и непосредственно участвовал в оказании помощи пострадавшим, раненым и обездоленным. Свое жалование он пожертвовал до окончания войны на нужды государства. Известен случай, когда иеромонах Николай принимал участие в смелой операции сербских войск в начале Первой мировой войны. По воспоминаниям генерала Джукича, в сентябре 1914 года священник вместе с сербскими солдатами высадился на противоположный берег реки Савы и даже принял на короткое время командование небольшим отрядом в ходе кратковременного освобождения Земуна.

Однако как дипломат и оратор, владеющий несколькими европейскими языками, иеромонах Николай мог принести намного больше пользы сербскому народу в его неравной и отчаянной борьбе. В апреле 1915 года он был послан сербским правительством в США и Великобританию, где самоотверженно трудился на пользу сербских национальных интересов. Со свойственными ему мудростью и красноречием отец Николай старался донести до западных союзников истинную картину страданий сербского народа. Он постоянно выступал с лекциями в храмах, университетах и других общественных местах, внося таким образом неоценимый вклад в дело спасения и освобождения своего народа. Ему удалось идейно объединить не только православных, но и римо-католиков, униатов и протестантов, все более склонявшихся к идее борьбы за освобождение и объединение южнославянских народов.

Не в последнюю очередь благодаря деятельности отца Николая немалое число добровольцев из-за границы отправилось сражаться на Балканы, так что высказывание одного английского офицера о том, что отец Николай «был третьей армией», можно считать вполне справедливым.

25 марта 1919 года иеромонах Николай избран епископом Жичским, а уже в конце 1920 году переведен на Охридскую епархию. Именно возглавляя Охридскую и Жичскую кафедры владыка Николай развил во всей полноте свою деятельность по всем направлениям церковной жизни, не оставляя при этом и богословско-литературных трудов.

Вне всякого сомнения, особое впечатление на владыку Николая оказал древний Охрид – колыбель славянской письменности и культуры. Именно здесь, в Охриде, в святителе произошла глубокая внутренняя перемена, которая с этого времени была особенно явной. Это внутреннее духовное перерождение и внешне проявлялось во многом: в речах, поступках и творениях.

Верность святоотеческим традициям и жизнь по Евангелию привлекали к нему верующих. К сожалению, и теперь владыку не оставляли многие неприятели и клеветники. Но он превозмогал их злобу своим открытым сердцем, жизнью и деланием пред лицом Божиим.

Владыка Николай, подобно святому Савве, постепенно становился настоящей совестью своего народа. Православная Сербия приняла владыку Николая как своего духовного вождя. К периоду епископства в Охриде и Жиче принадлежат фундаментальные творения святителя. В это время он активно поддерживает связь с простыми верующими людьми и движением «Богомольцы», восстанавливает запустевшие святыни, полуразрушенные монастыри Охридско-Битольской и Жичской епархий, приводит в порядок кладбища, памятники, поддерживает благотворительные начинания. Особое место в его деятельности занимает работа с детьми бедняков и сиротами.

Хорошо известен основанный им приют для бедных и осиротевших детей в Битоле – знаменитый «Дедушкин Богдай». Детские дома и приюты для сирот были открыты владыкой Николаем и в других городах, так что в них содержалось около 600 детей. Можно сказать, что епископ Николай был великим обновителем евангельской, литургической, подвижнической и монашеской жизни в традициях православного Предания.

Немалый вклад был внесен им и в дело объединения всех частей Сербской Церкви на территории новообразованного королевства Сербов, Хорватов и Словенцев (с 1929 года – Королевство Югославия).

Епископ Николай неоднократно выполнял различные церковные и государственные миссии. 21 января 1921 года владыка вновь прибывает в США, где проводит следующие шесть месяцев. За это время им было проведено около 140 лекций и бесед в самых известных американских университетах, приходах и миссионерских общинах. Повсюду его принимали с особым теплом и любовью. Особым предметом забот владыки было состояние церковной жизни местной сербской общины. По возвращении на родину владыка Николай подготовил и представил Архиерейскому Собору специальное сообщение, в котором подробно описал положение дел в сербской православной общине на североамериканском континенте. 21 сентября 1921 года того же года он был назначен первым сербским епископом-администратором США и Канады и нес это послушание до 1923 года. Владыка выступает с инициативой постройки монастыря святого Саввы в Либертвилле.

Архиерей посетил американский континент и позднее. В 1927 году по приглашению Американо-югославского общества и ряда других общественных организаций он вновь приезжал в США и читал лекции в Политическом институте в Вильямстауне. Во время двухмесячного пребывания он вновь выступал с беседами в епископальных и православных церквях, в Пристонском университете и Федеральном Совете Церквей.

В июне 1936 года владыка Николай вновь назначается на Жичскую епархию – одну из старейших и крупнейших в Сербской Церкви. При нем епархия переживает настоящее возрождение. Обновляются многие древние монастыри, строятся новые храмы. Предметом особых забот стал для него имеющий неоценимое значение для Сербской Церкви и истории монастырь Жича. Здесь стараниями владыки Николая развернулась активная реконструкция с участием известных специалистов и архитекторов. В период с 1935 по 1941 год здесь были построены церковь святителя Саввы с народной трапезной, кладбищенская церковь с колокольней, новый епископский корпус и многие другие постройки, большая часть из которых, к сожалению, погибла при бомбардировке монастыря в 1941 году.

Из-за политики правительства Стоядиновича в старой Югославии святитель Николай вынужден был вмешаться в известную борьбу против подписания конкордата между югославским правительством и Римско-католической Церковью. Победа в этой борьбе и отмена конкордата во многом была заслугой владыки Николая.

Накануне Второй мировой войны святитель вместе с патриархом Сербским Гавриилом сыграл значительную роль в отмене антинародного пакта правительства с гитлеровской Германией, благодаря чему был любим народом и особенно ненавидим оккупантами. Весной 1941 года, вскоре после нападения Германии и ее союзников на Югославию, святитель был арестован немцами.

В момент нападения Германии и ее союзников и последовавшей стремительной оккупации Югославии в апреле 1941 года владыка Николай находился в своей епископской резиденции в монастыре Жича под Кральево. Сразу после установления оккупационного режима в Белграде немецкие офицеры стали приезжать в Жичу, проводить обыски и допросы владыки Николая. Немцы считали сербского святителя англофилом и даже английским шпионом. Несмотря на то, что прямых улик сотрудничества владыки с англичанами найдено не было, немцы заставили его подать прошение в Священный Синод об освобождении от управления Жичской епархией. Вскоре это прошение было удовлетворено.

Само нахождение епископа Николая в Жиче вызывало у немцев беспокойство. 12 июля 1941 года владыка был переведен в монастырь Любостиню, где провел почти полтора года. Период затвора в Любостине стал для владыки Николая довольно плодотворным в творческом отношении. Невольно освободившись от административных обязанностей, святитель направил всю свою энергию на написание новых творений. Он писал здесь настолько много, что постоянно возникала проблема с поиском бумаги.

Несмотря на то, что владыка был отстранен от административного управления, в Любостине ему все равно приходилось участвовать в жизни епархии. Приезжавшие к архиерею священнослужители информировали его о положении дел и получали от него инструкции и распоряжения. Эти визиты вызывали у немцев подозрение. В Любостине гестаповцы продолжали допрашивать владыку. Немцы в то же время пытались использовать авторитет владыки в своих пропагандистских целях, но мудрый архиерей отклонял их лукавые предложения и сумел остаться не замешанным в их планах.

Несмотря на домашний арест, святитель не оставался безучастным к судьбе горячо любимой им паствы. Осенью 1941 года немцы провели в Кралево массовые аресты и расстрелы мужского населения. Узнав о разразившейся трагедии, владыка Николай, несмотря на официальный запрет, с риском для жизни добрался до города и лично обратился к немецкому коменданту с просьбой прекратить кровопролитие.

Тяжелым ударом для владыки стала немецкая бомбардировка монастыря Жича, когда была практически полностью разрушена вся западная стена храма Вознесения Господня. Тогда же погибли все монастырские строения, включая епископскую резиденцию.

В связи с обострением ситуации присутствие владыки Николая становилось для немцев все более проблематичным. Ими было принято решение о переводе узника в более удаленное и безопасное место, в качестве которого был избран монастырь Войловица около Панчево на северо-западе Сербии.

В середине декабря 1942 года он был перевезен в Войловицу, куда чуть позже был доставлен и патриарх Сербский Гавриил. Режим пребывания на новом месте был намного суровей. К узникам была приставлена постоянная охрана, окна и двери были постоянно закрыты, запрещалось принимать посетителей и почту. Узники, включая владыку Николая, были практически полностью изолированы от внешнего мира. Раз в месяц для встречи с заключенными приезжал капитан Майер, отвечавший за религиозные вопросы и контакты с Сербской Патриархией. Немцы открывали церковь и разрешали совершать Божественную литургию только по воскресеньям и праздникам. Присутствовать на богослужении могли только заключенные. Несмотря на строгую изоляцию, известие о нахождении в монастыре владыки Николая быстро разнеслось по округе. Жители окрестных сел неоднократно пытались попасть в обитель на богослужение, но этому препятствовала охрана.

В Войловице владыка Николай не оставлял своих трудов. Он взялся за редактирование сербского перевода Нового Завета, выполненного в свое время Вуком Караджичем. Обеспечив себя наиболее авторитетными переводами Нового Завета на других иностранных языках, он приступил к работе вместе с иеромонахом Василием (Костичем). Этому труду были посвящены почти два года пребывания в Войловице. В итоге обновленная редакция Нового Завета была закончена. Помимо исправления Нового Завета владыка исписывал целые тетради различными поучениями, стихотворениями, песнями, которые он посвящал разным духовным лицам и дорогим его сердцу людям. По воспоминаниям очевидцев, владыка вырезал из белградских газет некрологи умерших с фотографиями и постоянно молился об упокоении их душ.

От тех дней сохранился написанные владыкой Николаем в одной тетради «Молебный канон» и «Молитва Пресвятой Богородице Войловачской», как и написанные позже в Вене «Три молитвы в тени немецких штыков».

14 сентября 1944 года владыку Николая и патриарха Сербского Гавриила отправили из Войловицы в концентрационный лагерь Дахау, где они оставались до конца войны.

8 мая 1945 года они оба были освобождены американскими войсками. После освобождения из концлагеря святитель не вернулся на Родину, где к власти пришли коммунисты. Более того, он был записан новыми властями в ряды народных предателей, его имя на долгие годы стало объектом грязной клеветы.

Тем не менее сербский народ со вниманием следил за деятельностью святителя за границей, с любовью внимая его устному и письменному слову. Творения святителя читались и размножались, пересказывались и запоминались надолго. Богатство в Боге – вот что пленяло душу серба во владыке. В своем сердце святитель продолжал всю жизнь творить теплую молитву о своем народе и Родине.

Несмотря на ухудшение здоровья, владыка Николай находил силы для миссионерской деятельности и церковной работы, путешествовал по просторам США и Канады, ободряя малодушных, примиряя враждующих и научая истинам евангельской веры и жизни многие ищущие Бога души. Православные и другие христиане Америки высоко ценили его миссионерские труды, так что он по праву причислен к сонму апостолов и миссионеров Нового континента. Святитель Николай и в Америке продолжил свою писательскую и богословскую деятельность как на сербском, так и на английском языках. Он старался, насколько это возможно, помочь сербским монастырям и некоторым знакомым на Родине, посылая скромные посылки и пожертвования.

В США владыка Николай преподавал в семинарии святого Саввы в монастыре Либертвилль, академии святого Владимира в Нью-Йорке, в русских семинариях – Свято-Троицкой в Джорданвилле и Свято-Тихоновской в Саут-Канаане, в Пенсильвании.

Все свободное от работы в семинарии время владыка Николай посвящал научным и литературным трудам, которые представляют собой самую выдающуюся и богатую сторону его деятельности во время пребывания в Америке. Именно здесь лучше всего проявились данные ему от Бога таланты: широта знаний, ученость и трудолюбие. При знакомстве с этой стороной деятельности владыки поражает его необычайная плодотворность. Он писал много, писал постоянно и по различным вопросам. Его перо не знало отдыха, и часто случалось так, что он одновременно писал несколько работ. Святитель оставил богатейшее литературное наследие.

На родине югославские коммунисты не забывали о владыке. Известно, что при избрании нового патриарха в 1950 году имя святителя было в списке тех архиереев, которые, по мнению властей, ни в кое случае не должны были быть допущены в число кандидатов на патриарший престол. В числе других сербских архиереев владыка был зачислен в ярые противники коммунистического режима. По решению коммунистических властей владыка Николай был лишен югославского гражданства, что окончательно поставило крест на возможности его возвращения на родину. Тем не менее Священный Синод ежегодно извещал его о предстоящих Архиерейских Соборах, приехать на которые он уже не мог.

Последние месяцы своей жизни владыка провел в русском монастыре в Саут-Канаане (штат Пенсильвания). За день до своего упокоения он отслужил Божественную литургию и причастился святых Христовых таин. Святитель мирно отошел ко Господу рано утром в воскресенье 18 марта 1956 года. Из монастыря святителя Тихона тело его было перенесено в монастырь святого Саввы в Либертвилле и 27 марта 1956 года похоронено около алтаря храма в присутствии большого количества сербов и других православных верующих из всех уголков Америки. В Сербии на известие о кончине владыки Николая во многих церквях и монастырях звонили колокола и служились поминовения.

Несмотря на коммунистическую пропаганду, почитание владыки Николая у него на Родине росло, а труды его издавались за границей. О святителе Николае как о святом первым в сербском народе стал открыто говорить еще в 1962 году отец Иустин (Попович), а святитель Сан-Францисский Иоанн (Максимович) еще в 1958 году назвал его «великим святителем, Златоустом наших дней и вселенским учителем Православия».

Мощи святого владыки Николая были перевезены из США в Сербию 5 мая 1991 года, где их на аэродроме встречал Сербский патриарх Павел, многочисленные архиереи, духовенство, монашество и народ. Торжественная встреча была устроена в храме святого Саввы на Врачаре, а затем в Жичском монастыре, откуда мощи были перенесены в его родное село Лелич и положены в храме святителя Николая Мирликийского.

19 мая 2003 года Архиерейский Собор Сербской Православной Церкви единогласно принял решение о канонизации епископа Жичского Николая (Велимировича). Определением Собора память его совершается 18 марта (в день упокоения) и 20 апреля / 3 мая (в день перенесения мощей). Общецерковное прославление угодника Божия святителя Николая, епископа Охридского и Жичского, совершено 24 мая 2003 года в храме святого Саввы на Врачаре.

8 мая 2004 года в Шабацкой епархии был освящен первый монастырь в честь святителя Николая Сербского. В этой обители находится музей святителя и «Дом владыки Николая».

Из , выпущенного издательством Сретенского монастыря. Приобрести издание можно в магазине " ".