В этом уроке вы узнаете, как превратить обычное фото в потрясающий рисунок. Я постараюсь максимально доступно объяснить все детали, так что каждый сможет создать подобную иллюстрацию.

Мы будем создавать эффект, который изображен в левой части изображения. Если вы хотите сделать рисунок более красочным, воспользуйтесь готовым экшеном .

Для работы нам понадобится стоковое фото, но вы можете взять любое другое.

Начинаем

Открываем фото, с которым будем работать. Переходим File - Open (Файл - Открыть), выбираем нужную картинку и жмем кнопку Открыть. Перед тем, как продолжить, я дам вам несколько советом по подготовке документа:

1. Ваше фото должно быть в цветовом режиме RGB , 8 bits / channel (бит/канал). Чтобы проверить так ли это, переходим Image - Mode (Изображение - Режим).
2. Чтобы получить наилучший результат, размер фото должен быть между 1500-4000 пикселями в ширину/высоту. Чтобы проверить, переходим Image - Image Size (Изображение - Размер изображения).
3. Фото должно быть фоновым слоем. Если это не так, переходим Layer - New - Background from Layer (Слой - Новый - Преобразовать в Задний план).
4. Чтобы выполнить автоматическую цветокоррекцию, переходим Image - Auto Tone (Изображение - Автотон), Image - Auto Contrast (Изображение - Автоконтраст) и Image - Auto Color (Изображение - Автоматическая цветовая коррекция).

2. Создаем фон

Фон мы будем заливать сплошным цветом. Переходим Layer - New Fill Layer - Solid Color (Слой - Новый слой-заливка - Цвет), чтобы создать новый слой-заливку, и называем его «Фоновый цвет».

3. Создаем базовый набросок

Шаг 1

Теперь мы создадим базовый набросок. Выбираем фоновый слой с машинами (слой «Background» на скриншоте) и переходим Layer - New - Layer Via Copy (Слой - Новый - Скопировать на новый слой), чтобы скопировать фоновый слой, затем перемещаем дубликат в самый верх панели слоев. После этого жмем D, чтобы сбросить цвет на стандартные. Переходим Filter - Sketch - Photocopy (Фильтр - Эскиз - Ксерокопия) и настраиваем фильтр:

Шаг 2

Называем этот слой «Базовый эскиз» и меняем его режим смешивания на Multiply (Умножение).

4. Создаем черновой набросок

Шаг 1

Теперь мы создадим черновой набросок. Переходим Layer - New - Layer Via Copy (Слой - Новый - Скопировать на новый слой), чтобы скопировать слой «Базовый эскиз». Берем Lasso Tool Free Transform (Свободную трансформацию) и увеличиваем ширину и высоту на 105%, как показано ниже:

Шаг 2

Называем этот слой «Большой черновой эскиз» и уменьшаем непрозрачность до 14%.

Шаг 3

Выбираем слой «Базовый эскиз» и переходим Layer - New - Layer Via Copy (Слой - Новый - Скопировать на новый слой), чтобы скопировать его. Берем Lasso Tool (L) (Лассо), кликаем правой кнопкой по рабочему полотну, выбираем Free Transform (Свободную трансформацию) и уменьшаем ширину и высоту на 95%, как показано ниже:

Шаг 4

Называем этот слой «Меньший черновой эскиз» и уменьшаем его непрозрачность до 14%.

5. Создаем грубый набросок

Шаг 1

Теперь мы создадим грубый набросок. Выбираем фоновый слой с машинами и переходим Layer - New - Layer Via Copy (Слой - Новый - Скопировать на новый слой), чтобы скопировать его, затем перемещаем дубликат в самый верх панели слоев. Переходим Filter - Artistic - Cutout (Фильтр - Имитация - Аппликация) и настраиваем фильтр:

Шаг 2

Переходим Filter - Stylize - Find Edges (Фильтр - Стилизация - Выделение краев), а затем Image - Adjustments - Desaturate

Шаг 3

Называем этот слой «Грубый эскиз_1», меняем его режим смешивания на Color Burn (Затемнение основы) и уменьшаем непрозрачность до 30%.

Шаг 4

Теперь, используя описанный выше метод, мы создадим больше слоев с грубым наброском. Повторяем шаги 1-2, но в первом шаге используем другие настройки фильтра:

Шаг 5

Называем этот слой «Грубый эскиз_2», меняем его режим смешивания на Color Burn (Затемнение основы), уменьшаем непрозрачность до 25% и перемещаем его под слой «Грубый эскиз_1».

Шаг 6

Снова повторяем шаги 1-2, но в первом шаге используем новые настройки фильтра:

Шаг 7

Называем этот слой «Грубый эскиз_3», меняем его режим смешивания на Color Burn (Затемнение основы), уменьшаем непрозрачность до 20% и опускаем под слой «Грубый эскиз_2».

Шаг 8

Шаг 9

Называем этот слой «Грубый эскиз_4», меняем его режим смешивания на Color Burn (Затемнение основы), уменьшаем непрозрачность до 20% и опускаем под слой «Грубый эскиз_3».

Шаг 10

Еще раз повторяем шаги 1-2, но в первом шаге используем новые настройки фильтра:

Шаг 11

Называем этот слой «Грубый эскиз_5», меняем его режим смешивания на Color Burn (Затемнение основы), уменьшаем непрозрачность до 18% и опускаем под слой «Грубый эскиз_4».

Шаг 12

Последний раз повторяем шаги 1-2, но в первом шаге используем новые настройки фильтра:

Шаг 13

Называем этот слой «Грубый эскиз_6», меняем его режим смешивания на Color Burn (Затемнение основы), уменьшаем непрозрачность до 7% и опускаем под слой «Грубый эскиз_5».

Шаг 14

Теперь мы должны сгруппировать все слои с грубым эскизом. Выделяем слой «Грубый жскиз_6», зажимаем клавишу Shift и кликаем по слою «Грубый эскиз_1», чтобы автоматически выделить все шесть слоев. Далее переходим Layer - New - Group from Layers (Слой - Новый - Группа из слоев), чтобы создать из выбранных слоев группу, которую называем «Грубый эскиз».

6. Создаем тени

Шаг 1

Теперь мы добавим легкое затенение на рисунке. Выделяем фоновый слой и переходим Layer - New - Layer Via Copy (Слой - Новый - Скопировать на новый слой), чтобы скопировать его, и перемещаем слой в самый верх панели слоев. Переходим Filter - Stylize - Find Edges (Фильтр - Стилизация - Выделение краев), затем применяем Image - Adjustments - Desaturate (Изображение - Коррекция - Обесцветить).

Шаг 2

Переходим Filter - Brush Strokes - Angled Strokes (Фильтр - Штрихи - Наклонные штрихи) и применяем следующие настройки:

Шаг 3

Называем этот слой «Тень_1», меняем режим смешивания на Multiply (Умножение) и уменьшаем непрозрачность до 12%.

Шаг 4

Повторяем шаг 1, затем применяем Filter - Brush Strokes - Crosshatch (Фильтр - Штрихи - Перекрестные штрихи) со следующими настройками:

Шаг 5

Называем этот слой «Тень_2», меняем режим смешивания на Multiply (Умножение), уменьшаем непрозрачность до 5% и перемещаем его под слой «Тень_1», чтобы иметь правильный порядок на панели слоев.

7. Добавляем шум

Шаг 1

В этом разделе мы добавим немного шума. Выбираем слой «Тень_1» и переходим Layer - New - Layer (Слой - Новый - Слой), чтобы создать новый слой, и называем его «Шум».

Шаг 2

Жмем клавишу D, чтобы сбросить цвета на стандартные, затем переходим Edit - Fill (Редактирование - Заливка) и вводим следующие настройки:

Шаг 3

Переходим Filter - Noise - Add Noise (Фильтр - Шум - Добавить шум) и применяем следующие настройки:

Шаг 4

Теперь меняем режим смешивания слоя на Screen (Осветление) и уменьшаем непрозрачность до 64%.

8. Тонировка

Шаг 1

Теперь мы добавим легкую тонировку. Переходим Layer - New Adjustment Layer - Curves (Слой - Новый корректирующий слой - Кривые), чтобы добавить новый корректирующий слой, который мы называем «Тонировка».

Шаг 2

Дважды кликаем по миниатюре корректирующего слоя на панели слоев и настраиваем его:

9. Финальные штрихи

Шаг 1

В этом разделе мы добавим финальные штрихи. Переходим Layer - New Adjustment Layer - Photo Filter (Слой - Новый корректирующий слой - Фото-фильтр), чтобы создать новый корректирующий слой Фото-фильтр, который мы называем «Оттенок».

Шаг 2

Дважды кликаем по миниатюре корректирующего слоя, чтобы настроить его:

Шаг 3

Теперь добавим контрастность. Жмем клавишу D, чтобы сбросить цвета на стандартные, и переходим Layer - New Adjustment Layer - Gradient Map (Слой - Новый корректирующий слой - Карта градиента), чтобы добавить корректирующий слой Карта градиента, который мы называем «Контрастность».

Шаг 4

Меняем режим смешивания корректирующего слоя на Soft Light (Мягкий свет) и уменьшаем непрозрачность до 18%.

Шаг 5

Теперь мы настроим насыщенность. Переходим Layer - New Adjustment Layer - Vibrance (Слой - Новый корректирующий слой - Вибрация), чтобы создать новый корректирующий слой, который мы называем «Насыщенность».

Шаг 6

Шаг 7

Теперь мы подкорректируем яркость. Переходим Layer - New Adjustment Layer - Levels (Слой - Новый корректирующий слой - Уровни), чтобы создать новый корректирующий слой, который мы называем «Яркость».

Шаг 8

Дважды кликаем по миниатюре корректирующего слоя и настраиваем его:

Шаг 9

Далее добавим резкость. Жмем сочетание клавиш Ctrl+Alt+Shift+E, чтобы объединить все видимые слои на отдельном новом слое. Затем переходим Filter - Other - High Pass (Фильтр - Другое - Цветовой контраст) и настраиваем фильтр:

Шаг 10

Называем этот слой «Резкость», меняем его режим смешивания на Hard Light (Жесткий свет) и уменьшаем непрозрачность до 76%.

Поздравляю, вы сделали это! Вот так выглядит финальный результат:

Я дам вам несколько советом, как можно дополнительно изменить готовый рисунок:

• Выбираем слой «Фоновый цвет», дважды кликаем по его миниатюре и подбираем другой цвет. Закончив, кликаем ОК.
• Поиграйте с непрозрачностью любого слоя с эскизом, чтобы получить другой результат.
• Выбираем слой «Тонировка», дважды кликаем по его миниатюре и на панели Properties
• Выбираем слой «Оттенок», дважды кликаем по его миниатюре и на панели Properties (Свойства) применяем другие настройки.
• Выбираем слой «Контрастность» и экспериментируем с его непрозрачностью, чтобы настроить контрастность рисунка.
• Выбираем слой «Насыщенность», дважды кликаем по его миниатюре и на панели Properties (Свойства) применяем другие настройки для Vibrance (Вибрация) и Saturation (Насыщенность), чтобы получить другой результат.
• Выбираем слой «Яркость», дважды кликаем по его миниатюре и применяем другие настройки.
• Выбираем слой «Резкость» и экспериментируем с его непрозрачностью, чтобы настроить степень резкости.

Получаем вот такой результат:

Отличная работа!

Если вы хотите сделать рисунок ярче с эффектом краски, воспользуйтесь готовым экшеном.

Экшен работает таким образом, что вам всего лишь нужно закрасить кистью ту область, на которой должна быть краска, затем запустить экшен, который сделает всю остальную работу и предоставит вам полностью настраиваемый результат.

Каждое применение этого экшена будет генерировать новый вариант, даже если вы используете один и тот же слой, закрашенный кистью. В экшене имеется 15 готовых стилизаций рисунка, в том числе холст, полутон и сетчатая текстура. С работой экшена вы можете ознакомиться в специальном

Рисунок и цвет

Роден всегда много рисовал. Обычно он использовал перо или карандаш. Прежде он очерчивал контур пером, затем кисточкой вводил черный цвет и белила. Исполненные таким способом гуаши напоминали копии барельефов или круглых архитектурных рельефов. Это были в чистом виде видения ваятеля.

Впоследствии он делал карандашом наброски обнаженной натуры, вводя пятна краски телесного цвета. Эта техника давала большую свободу, чем первая. Позы на этих рисунках фиксированы не столь жестко, они даны скорее в движении. Это своего рода видения художника. Порой встречается странно яростная штриховка. Иногда фигура очерчивается одной непрерывной линией, нанесенной в одно касание. Сказывается нетерпение художника, торопящегося схватить мимолетное впечатление. Оттенок кожи размыт тремя-четырьмя резкими штрихами-рубцами, которые рассекают торс и члены: лепка тела намечена лишь в самых общих чертах – более или менее плотным наложением краски, которая, высыхая, дает цвет; кисть при этом двигается так резко, что просто не успевает подобрать капли, стекающие при каждом мазке. Эти наброски – жесты или изгибы тела, сменяющиеся так быстро, что глаз едва успевает их уловить за полсекунды. Это уже не линии и не цвет – это движение, сама жизнь.

Еще позднее Роден, продолжая рисовать карандашом, перестал передавать объемы с помощью кисти. Он уже довольствуется обозначением тени, растушевывая пальцем контуры. Эти серебристо-серые тона охватывают формы, как облако, – Роден делает их легкими, почти нереальными, окутывая атмосферой поэзии и тайны. Красивее всего, как мне кажется, последние этюды. Полные очарования, они живут, светятся.

Проглядев множество таких этюдов, я в присутствии Родена заметил, что они сильно отличаются от обычных приглаженных рисунков, снискавших одобрение публики.

– Это правда, что лишенный выразительности, детально проработанный рисунок и ложное благородство жеста в особенности импонируют невеждам, – заметил он. – Обыватели ничего не понимают в обобщении, дерзко опускающем бесполезные подробности во имя передачи смысла целого. Еще менее он ценит искреннее наблюдение, отвергающее театральные позы во имя простых и тем самым волнующих поворотов реальной жизни.

Вообще в мнениях по поводу рисунка преобладают трудноискоренимые заблуждения.

Полагают, что рисунок может быть прекрасен сам по себе, тогда как он прекрасен лишь как воплощение истины и чувства. Восхищаются рисунками художников-зубрил, которые дают каллиграфические контуры, лишенные смысла, претенциозно располагая свои персонажи. Приходят в экстаз от поз, которые никогда не встречаются в натуре, считают их художественными, поскольку они напоминают вихляние натурщиков-итальянцев, домогающихся сеансов. Вот это и называют обычно хорошим рисунком . В действительности это всего лишь ловкий фокус, рассчитанный на то, чтобы поразить зевак.

Рисунок в искусстве подобен стилю в литературе. Манерный, напыщенный стиль, обращающий на себя внимание, – это скверно. Стиль хорош, когда о нем забываешь, чтобы сосредоточиться на трактуемом сюжете, на чувстве, захватывающем все твое внимание.

Художник, демонстративно выпячивающий свой рисунок, писатель, который жаждет стяжать хвалу своему стилю, напоминают тех солдат, что охотно красуются в своих мундирах, но отказываются идти в бой, или крестьян, постоянно до блеска полирующих лемех своего плуга, вместо того чтобы пахать землю.

Рисунок и стиль прекрасны в том случае, когда о них не думаешь, будучи поглощен тем, что они выражают. Это относится и к цвету. На самом деле прекрасный рисунок, стиль, цвет как таковые не существуют, – есть единственная красота, красота проявленной истины. И когда истина, глубинная идея, сильное чувство вспыхивают в литературном или живописном произведении, становится абсолютно очевидно, что стиль или рисунок и цвет превосходны, но лишь как отражение истины.

Те, кто восхищаются рисунком Рафаэля, правы, но стоит восхищаться не самим по себе рисунком, не уравновешенностью и направленностью линий, нужно ценить рисунок за то, что он обозначает: главное его достоинство – это выражение светлой утонченности души, глядящей на мир глазами художника, управляющей его рукой; это любовь, которая, кажется, изливается из его сердца на всю природу. Те, кому не было дано присущей ему нежности, пытались заимствовать у мастера из Урбино последовательности его линий, жесты персонажей его картин, но плодили лишь бесцветные подражания.

В рисунке Микеланджело восхищения достойны не линии как таковые, не смелые ракурсы и анатомические штудии, но грохочущая и безнадежная мощь этого титана. Имитаторы стиля Буонаротти, не обладая величием его души, копируют в живописи его напряженные позы, выпуклые мышцы и становятся посмешищем.

Колорит Тициана пленяет не самодостаточной гармонией красок, но воплощенным в нем смыслом: это истинное искусство, отражающее идею господства возвышенной роскоши. Подлинная красота колорита Веронезе исходит из утонченности серебряных переливов, из элегантного радушия патрицианских празднеств. Краски Рубенса сами по себе ничего не значат, их рдеющее пламя было бы тщетным, если не давало бы иллюзии жизни, счастья и властной чувственности.

Должно быть, не существует ни одного произведения искусства, чье очарование основывалось бы лишь на гармонии линий или тонов и было бы обращено единственно к зрению. Так, если, например, витражи XII – XIII веков чаруют глаз бархатом глубоких синих тонов, нежной лаской фиолетового, огнем пурпурного, то это происходит потому, что эти цвета передают таинство счастья, которое благоговейно верующие художники мечтали когда-либо испытать на небесах. Если персидская керамика, усеянная инкрустированной бирюзой, – чудо, то она вызывает восхищение оттого, что оттенки ее красок странным образом переносят нас уж не знаю в какую волшебную заколдованную долину.

Так что в любом рисунке, в любом сочетании цветов заложено внутреннее значение, без которого немыслима красота.

– Но не опасаетесь ли вы, что пренебрежение ремеслом в искусстве…

– Кто говорит о пренебрежении? Ремесло, техника, несомненно, всего лишь средство. Но художник, пренебрегающий им, никогда не достигнет цели, то есть воплощения какого-либо чувства или идеи. Он уподобится всаднику, позабывшему дать овса своей лошади.

Совершенно очевидно, что, если рисунок плох, если неверен цвет, невозможно передать даже самые сильные эмоции. Огрехи в анатомии будут возбуждать смех, тогда как художник намеревался растрогать зрителя. Этот недочет характерен для многих молодых художников. Они не прошли серьезного обучения, и неумелость выдает их на каждом шагу. Замысел-то у них неплох, но то рука коротка, то нога кривовата, то перспектива неверна, и это отталкивает зрителей.

На самом деле никакое внезапное вдохновение не заменит долгой работы, необходимой, чтобы сообщить глазу знание форм и пропорций, а руке умение послушно передавать весь спектр чувств.

И когда я утверждаю, что необходимо забыть о ремесленной стороне, это вовсе не значит, что художник может обойтись без учения.

Напротив, только владея безупречной техникой, можно заставить забыть о ней. Несомненно, для обывателя художники-жонглеры, из-под карандаша которых выходят затейливые фиоритуры, которые устраивают красочные фейерверки, выводят фразы, пестрящие странными словами, кажутся несравненными умельцами. Но в искусстве высший предел и наибольшую сложность представляет умение рисовать, писать красками и вообще выражаться просто и естественно.

Представьте, вы только что увидели картину, прочли страницу, при этом вы не присматривались ни к рисунку, ни к колориту, ни к стилю, но взволнованы до глубины души. Не бойтесь ошибиться: рисунок, колорит, стиль технически безупречны.

– Между тем, мэтр, разве не бывает так, что тронувшее вас произведение отмечено техническими погрешностями? Ведь указывают, например, на колористические недостатки полотен Рафаэля или спорные моменты в рисунке Рембрандта?

– Поверьте мне, это неверно!

Если шедевры Рафаэля чаруют душу, то это означает, что колорит, так же как и рисунок, способствует этому.

– Посмотрите в Лувре на маленького «Святого Георгия» или на «Парнас» в Ватикане, посмотрите на картоны к гобеленам из музея Южного Кенсингтона – все это удивительно гармонично. Колорит у Рафаэля Санти иной, чем у Рембрандта, но он в точности отвечает его вдохновению. Ясный, цветущий, он дарит свежесть ярких и радостных тонов. Это вечная юность самого Рафаэля. Он кажется нереальным, выдуманным, но ведь правда, какой ее видит Рафаэль, не есть правда сугубо материальная, это область чувств, сфера, где формы и цвета преображены светом любви.

Непреклонный реалист, несомненно, осудил бы этот неточный колорит, но поэты сочтут его верным. И очевидно, что сочетание колорита Рембрандта или Рубенса с рисунком Рафаэля выглядело бы смешно и чудовищно.

Рисунок Рембрандта отличается от рисунка Рафаэля, но это не означает, что первый хуже.

Насколько чисты и нежны линии Рафаэля Санти, настолько у Рембрандта они зачастую суровы и порывисты. Взгляд великого голландца задерживается на шероховатости тканей, на морщинах лиц стариков, на натруженных руках простолюдинов, поскольку для художника красота – суть антитеза грубой физической оболочки и сияния внутреннего света. Каким образом удалось бы ему явить красоту, сотканную из внешнего убожества и духовного величия, если бы он стремился соперничать с Рафаэлем в элегантности?

В таком случае следует признать, что его рисунок совершенен, так как абсолютно соответствует запросам его мысли.

– Таким образом, по-вашему, утверждение, что художник не может одновременно быть хорошим колористом и рисовальщиком, является ошибочным?

– Разумеется. Я вообще не понимаю, как могло утвердиться подобное предвзятое суждение, столь распространенное ныне.

Если мастер красноречив, если его искусство захватывает нас, значит, он располагает всеми необходимыми средствами выражения.

Я только что доказал вам это на примере Рафаэля и Рембрандта. То же самое можно продемонстрировать и по отношению к творчеству любого великого художника.

Взять хотя бы Делакруа, которого обвиняли в незнании рисунка. Ничего подобного, правда состоит в том, что его рисунок великолепно сочетается с цветом: он такой же порывистый, лихорадочно-восторженный; в нем то же оживление, вспышки энергии, безумства – и это в нем прекраснее всего. Колорит и рисунок – невозможно восхищаться чем-то одним, поскольку они суть единое целое.

Заблуждение псевдознатоков в том, что допускают существование лишь одной разновидности рисунка – рисунка Рафаэля, которого они обожают, или, скорее, подражателей Рафаэля, а также Давида и Энгра… В действительности же существует столько разновидностей рисунка и колорита, сколько есть художников.

Иногда утверждают, что цвета у Альбрехта Дюрера отличаются сухостью и жесткостью. Это ошибка. Но он немец, а значит, склонен к обобщению: его композиции точны как логические построения, персонажи его картин фундаментальны как исходные типажи. Вот почему его рисунок столь основателен, а колорит столь прихотлив.

К той же школе принадлежит Гольбейн: его рисунку чужда флорентийская грация, а колориту – венецианский шарм, но линии и цвету у Гольбейна свойственны такая мощь, весомость, такая внутренняя значимость, каких вы не обнаружите ни у кого больше.

Вообще можно сказать, что у таких вдумчивых художников, как те, что названы выше, рисунок, подобно математическим доказательствам, отличается особенной точностью, а колорит строгостью.

В противоположность им у других творцов, которых можно назвать поэтами сердца – среди них Рафаэль, Корреджо, Андреа дель Сарто, – линии более гибки, а цвет отличается ласкающей нежностью.

У тех, кого обычно именуют реалистами, воплощение чувств носит более внешний характер; к примеру, у Рубенса, Веласкеса, Рембрандта линии живые, с резкими изгибами и остановками, а цвет подобен скорее солнечным вспышкам и фанфарам, чем смягчающей сурдине тумана.

Средства выражения, как и души гениев, у каждого художника различны, и невозможно определить, у кого из них лучше колорит и рисунок.

– Очень хорошо, но вы, мэтр, какой раздор вы вносите в умы пишущих об искусстве, упраздняя столь удобное для них традиционное разделение художников на колористов и рисовальщиков?

К счастью, как мне кажется, любители классификаций из ваших высказываний могут извлечь новый принцип.

По вашему мнению, рисунок и колорит всего лишь средство, поэтому важнее проникнуть в душу художника. Отсюда я делаю вывод, что стоило бы разделять художников на группы в соответствии со складом их ума.

– Да, верно.

– Значит, можно, например, объединить тех, кого, как Дюрера и Гольбейна, относят к логикам. К другой группе отнести тех, в ком преобладает чувство: перечисленные вами Рафаэль, Корреджо, Андреа дель Сарто составят первый ряд элегических художников. Еще одну группу образуют те, в ком преобладает интерес к кипению бытия, к повседневной жизни, и среди них блестящий триумвират – Рубенс, Веласкес и Рембрандт.

И наконец, в четвертую группу можно объединить таких художников, как Клод Лоррен и Тернер, в творчестве которых природа как бы соткана из сияющих мимолетных видений.

– Несомненно, дорогой друг. Такой классификации не откажешь в изобретательности, и уж во всяком случае она куда более точна, чем разделение на колористов и рисовальщиков.

Между тем любое деление, любая классификация пасуют перед сложностью искусства или, точнее, человеческой души, принимающей искусство за язык. В силу этой сложности Рембрандт нередко оказывается утонченным поэтом, а Рафаэль – крепким реалистом.

Постараемся же понимать мастеров живописи, любить их пьянящий гений и воздержимся от наклеивания аптекарских ярлыков.